Карен Уайт - Колыбельная звезд

– Джилли, ты не должна ругаться при мне.

Джиллиан виновато глянула на дочь.

– Извини.

– Не то, чтобы ты никогда этого раньше не слышала, – пробормотала она, снова наклоняясь.

Суровое выражение лица Грейс чуть не заставило Линка рассмеяться, но он сдержался и снова взялся за скребок.

Все трудились почти час, не забывая о том количестве устриц, которое разрешалось по закону на семью. Грейс непрерывно болтала, не ожидая ответа ни от Линка, ни от Джиллиан, и Линк наслаждался мелодичностью детского голоса. Иногда он украдкой взглядывал на Джиллиан и видел, что та улыбается, тоже наслаждаясь музыкой голоса дочери. В редких случаях, когда Грейс умолкала, на болоте раздавались только стук молотков, лязганье раковин о металлические ведра и плеск воды о борта лодки.

Джиллиан сделала перерыв, выпрямилась и бросила молоток в ведро.

– Ты хорошо знаешь это место, – сказала она, оглядываясь по сторонам.

Линк тоже выпрямился, расправляя мускулы спины.

– Ребенком я здесь часто бывал. Мало кто о нем знает, так что все устрицы доставались мне.

Он взглянул на заброшенную церковь, стоявшую без крыши, с зияющими отверстиями окон.

– Здесь когда-то давно крестили. Детей окунали прямо в воду во время отлива. Говорят, это самое лучшее время для отмывания грехов.

Джиллиан не улыбнулась, как он ожидал, а серьезно на него посмотрела:

– Это правда?

– Не знаю. Не уверен, что меня крестили.

Линк подошел к Грейс, колотившей по раковине. Стоя спиной к Джиллиан, он ощущал женский взгляд каждой клеточкой своего тела.

– Неплохо у тебя получилось для первого раза. – Линк заглянул в наполовину полное ведро Грейс, потянул ее за косичку, и девочка улыбнулась. – Не пора ли нам заканчивать и возвращаться?

Она послушно протянула ему свой молоток и ведро, но, повернувшись к матери, нахмурилась.

– Джилли говорила, что мы можем увидеть дельфина.

Линк взглянул на Джиллиан. На ее лице блестел пот, а забрызганные водой шорты и рубашка облегали тело. Линк чуть было не застонал вслух, но вспомнил о стоявшей рядом с ним девочке.

Джиллиан бросила молоток в ведро и подошла к ним.

– Я сказала, может быть, увидим, Грейси. Нам пришлось бы заплыть еще дальше, а Линк нас уже и так далеко завез.

Линк увидел отразившееся на их лицах одинаковое разочарование, зная, что ничем не сможет объяснить самому себе, зачем ему понадобилось возвращаться. Было что-то детское в этой женщине, никогда не терявшей надежды, несмотря на все разочарования. Еще очень давно он впервые заметил эту черту у молоденькой девушки и не переставал изумляться ею у взрослой женщины.

С глубоким вздохом мужчина взглянул на их лица. У Линка была назначена встреча с прорабом, но тот может подождать. Взяв оба ведра, он жестом предложил спутницам залезть в лодку.

– Садитесь. Я знаю место – это не так далеко. Обычно я вижу там одного или двух.

Джиллиан с трудом удержалась, чтобы не подпрыгнуть и не захлопать в ладоши. Когда Линк помог им забраться в лодку, Грейс снова села рядом с матерью, положив голову ей на колени и громко зевая.

– Я хочу увидеть дельфина, – сказала она сонным голосом.

Джиллиан погладила ее щеку.

– Мы найдем одного. Ты устала. Усни, а я тебя разбужу, когда он покажется.

Грейс согласно кивнула, снова зевнула и тут же заснула.

Линк выбирался с отмели на низкой скорости. Джиллиан наблюдала, как играют мускулы у него под рубашкой. Мужские загорелые сильные руки лежали на руле. Так он больше походил на мальчика, знавшего на острове каждый уголок, каждый момент прилива и отлива. Он был в большей степени частью острова, чем она. Не в этом ли была связь между ними, подумала Джиллиан. Она чувствовала, что его присутствие притягивало ее к этому месту, как отлив тянет за собой кусочек земли.

Она прикрыла глаза рукой от солнца.

– Спасибо. Я знаю, у тебя есть дела, и я очень ценю это.

Линк кивнул, не глядя на нее, а Джиллиан смотрела на его широкую спину и увидела, как мужчина повел плечами, будто снова воздвигая между собой и ею преграду. Она этого ожидала. Теплый полдень подействовал неожиданным образом, и женщина не сомневалась, что такое же воздействие она оказала и на него. Джиллиан смотрела на воду за бортом, ожидая слов, которые восстановят старые преграды.

Осторожно направляя лодку на глубину, Линк спросил:

– Ты пригласила своего бывшего мужа приехать взглянуть на новорожденного сына?

Она ожидала этого вопроса, но сейчас он застал ее врасплох. Джиллиан не отвечала, а продолжала смотреть на соленую воду, побуждая мысленно дельфина вынырнуть на поверхность. Линк включил высокую скорость, тем самым лишая их возможности продолжить разговор, пока они стремительно скользили по поверхности воды, наблюдая за приливом, начинающим скрывать болото.

Когда они вышли в открытые воды, Линк приглушил мотор.

– Тебе он здесь не нужен, так ведь?

Джиллиан отрицательно покачала головой:

– Нет. На самом деле, нет. – Она подняла на него глаза. – Я знаю, это глупо, но я всегда считала этот остров своей особой территорией. Я думаю, поэтому и не предлагала ему приехать сюда, когда мы поженились. – Она пожала плечами. – Когда я позвонила Рику на прошлой неделе, он сказал, что хочет увидеть Грейс и ребенка и будет стараться организовать поездку на небольшой срок в конце месяца, а потом должен быть в Сингапуре до следующего Рождества. Я подумала, что тогда я смогу повидаться с ним и его женой. – Джиллиан взглянула на берег, где стояли в молчаливом ожидании белоснежные цапли. – Просто сейчас мне это сложно.

– Оба ребенка под твоей опекой?

Она кивнула.

– Опеку мы делим, пока, во всяком случае. Рик сказал, что мы снова поднимем этот вопрос после рождения ребенка, когда мне станет ясно, как я справляюсь с двумя детьми. – Она провела рукой по своему снова плоскому животу. – В процессе развода бывший муж спросил меня, не хотела бы я, чтобы он взял детей. Я бы солгала, если бы сказала, что мне самой это в голову не приходило. – Джиллиан смотрела на Линка, ожидая осуждения, но не увидела его, и это придало ей смелости продолжить. – Но в глубине души я знала, что они должны остаться со мной. В этом я не могла их предать. – Лодка качнулась, и в этот момент ей открылась истина. Глядя на Линка, она не задумалась, почему исповедуется ему в чем-то, в чем только сейчас призналась сама себе. – Я не знаю, что я делаю, и иногда мне кажется, что я в волнах и руки мои связаны за спиной, но я не могу предать их. Иначе я буду такая же, как моя мать. – Последние слова она произнесла шепотом и отвернулась, глядя на воду. – Просто… мне необходимо было побыть одной. С Грейс и новорожденным. Мне нужно было узнать, смогу ли я это выдержать одна. Я никогда не думала, что мне это удастся.

В серых глазах Линка отражалось предвечернее небо.

– А теперь?

– И теперь я еще не уверена. – Она улыбнулась. – Но я стараюсь. Марта Вебер сказала, что все, что мне нужно делать, – это быть с ними. И я думаю, она права. А что до остального, я просто закрываю глаза, делаю следующий шаг и надеюсь на лучшее. Пока я еще не совершила серьезных ошибок. Пока.

В глазах Линка появился незнакомый ей свет, и в груди у Джиллиан что-то дрогнуло.

– Не нужно себя недооценивать. Чтобы начать с начала, необходимо большое мужество. – Слова Линка звучали мягко.

– Как это сделал ты?

Мягкость исчезла с его лица и из голоса.

– У меня не было выбора. Твой папенька позаботился об этом.

Джиллиан взглянула на спящую дочь и смахнула с ее щеки прилипшие тоненькие пряди волос. Может быть, то, что она оказалась на любимом острове, внезапно заставило ее так ясно осознать истину. Джиллиан выпятила подбородок.

– Я не отвечаю за его грехи. Ни тогда, ни теперь. – Она перевела дух, черпая силу из воды, окружавшей их. – Иногда тебе приходится расстаться с прошлым и жить надеждой. Этого немного, но как-то протянуть можно. А потом вдруг все становится лучше. Это как желание увидеть дельфинов. Ты знаешь, что они тут, и стоит просто подождать, и они появятся.

Всплеск за спиной Линка привлек внимание Джиллиан. Дельфины. По меньшей мере один – а может быть, и больше.

– Посмотри туда! – воскликнула она. Линк включил мотор, продвигаясь ближе к указанному месту, а затем снова приглушил его. Гладкая серая спина дельфина на мгновение появилась на поверхности воды и снова исчезла.

Джиллиан потрясла дочь за плечо.

– Проснись, Грейси. Там дельфин.

Девочка медленно открыла глаза и мигнула, прежде чем до нее дошли эти слова. Она вскочила с материнских коленей и заглянула за борт.

– Где?

Джиллиан указала на место футах в двадцати от лодки.

– Мы только что видели спинной плавник одного. Смотри, и, может быть, ты тоже его увидишь.

Стояла полная тишина, нарушаемая лишь плеском волны о борт лодки. Внезапно футах в пяти Джиллиан увидела фонтанчик. Она прижала руку к плечу Грейс, указывая, куда надо смотреть.

И вдруг, как в ответ на молитву, из воды появились три дельфина. Они были так близко, что Джиллиан даже увидела темный глаз одного, устремленный на нее и как бы говоривший: «А я тебя слышал». И снова они скрылись под водой.

Джиллиан поднялась и стояла рядом с дочерью, глядя на воду, где единственным свидетельством случившегося была легкая рябь. Грейс положила руку на руку матери и сжала ее.

– Ты можешь еще раз это сделать? – спросила девочка тихо.

Джиллиан посмотрела на воду, кишевшую разнообразными формами жизни, слишком маленькими, чтобы их разглядеть, но они изменяли цвет воды по мере того, как скрывались в глубине. На мгновение Джиллиан разглядела под водой трех дельфинов, как какое-то чудо, готовое совершиться, если только этого сильно пожелать.

– Да, – сказала она. – Я могу.

Джиллиан еще не договорила, как дельфины снова выскочили из воды, еще ближе к лодке на этот раз и обдав их все водой, так что Джиллиан ощутила на губах соленый привкус.

Грейс порывисто обняла мать.

– Спасибо, Джилли. Большое спасибо!

Джиллиан села, почувствовав слабость, вызванную усилием воли. Она ощущала рядом с собой теплое, мягкое тело дочери и сознавала, что она только что сделала что-то очень правильное.

Пятнадцатилетняя Джиллиан сидела за кухонным столом напротив бабушки Парриш, до крови закусив нижнюю губу. Она следила за тем, как бабушка проткнула вилкой персиковый пирог и поднесла его ко рту. В ожидании Джиллиан почесала себе нос, с опозданием вспомнив, что пальцы у нее в тесте.

Бабушка долго медленно жевала, закрыв глаза. Наконец открыла их и широко улыбнулась.

– Ты превзошла сама себя, милочка. Это прекрасно.

– Ты хочешь сказать, что персики не очень кислые? – спросила Джиллиан, наклоняясь вперед и слегка нахмурившись.

– Нет, они сладкие, и совершенно правильная пропорция между слишком мягкими и слишком твердыми.

– Корочка не слишком сухая? Мне кажется, она слегка прижарилась по краям, потому что я продержала пирог в духовке дольше, чем следовало, – приставала Джиллиан, еще до конца не поверившая в успех.

Откусив еще кусочек, бабушка отрицательно покачала головой.

– Нет, она совершенно воздушная: режется как масло горячим ножом.

– А как насчет… – Бабушка остановила ее, твердо взяв за кисть руки. Ласковые карие глаза были устремлены на внучку. – Пирог превосходный, Джилли, и ты это знаешь. Я не хочу больше слышать, как ты недооцениваешь себя. – Положив вилку и отодвинув тарелку, она взяла руки Джиллиан в свои. – Я знаю, что есть причины твоей неуверенности в себе. – Она еще сильнее стиснула руки внучки. – Но это все вздор.

Бабушка встала, сильно возбужденная, судя по тому, как она начала убирать со стола, опускать мерные ложки и разделочные доски в мойку. Остатки масла она сунула в холодильник и медленно его закрыла. – Я не могу находить оправдания для твоих родителей – это не мое дело, да и они в них не нуждаются.

Джиллиан внимательно посмотрела на бабушку и выпалила слова, более месяца накапливавшиеся в ней.

– Я думаю, у папы есть другая подружка. Они с мамой все время ругаются из-за этого с самого Рождества. Мне кажется, они могут развестись.

Бабушка Парриш на мгновение закрыла глаза.

– Не обращай внимания, Джилли. Твой папа… он любит твою маму. Но у него есть слабость по отношению к женщинам. Он был такой красивый молодой человек и привык, что женщины бросаются ему на шею. – Она подошла к Джиллиан и положила руку на голову внучки. – Они разберутся между собой – они всегда ладили, в конце концов, так или иначе.

Джиллиан молчала, размышляя, был бы развод лучшим выходом для них всех.

Бабушка снова повернулась к мойке.

– Я знаю, твой отец по-своему любит тебя. Он не умеет тебе это показать, к тому же многое его отвлекает. А твоя мать… – Бабушка Парриш вздохнула и расправила полотенце, висевшее на ручке духовки, которое и так уже висело ровно. – Может быть, когда-нибудь они расскажут тебе всю историю. – Она обернулась и посмотрела Джиллиан в глаза. – Твоя мать не была готова к материнству и оказалась с тобой, не успев подготовиться. Помни это всегда – ее равнодушие не имеет никакого отношения к тебе. Это у нее внутри.