Карен Уайт - Колыбельная звезд

– Извини, Джиллиан. Когда я прочел о… Лорен в газете, я понял, что мне нужно с тобой поговорить. – Он глянул через плечо на Линка. – Наедине. Но когда я не смог тебе дозвониться, твоя мать и я решили приехать, чтобы лично с тобой побеседовать.

Джиллиан обхватила себя руками. Она черпала силу от присутствия Линка у себя за спиной.

– Тебе нечего сказать мне, кроме того, что мне уже известно. Я знаю о тебе и Лорен. Я дала пачку твоих писем к ней констеблю Веберу. Ему нужно будет задать тебе несколько вопросов.

Губы отца побелели.

– Я не имею никакого отношения к ее смерти. – Он указал на Линка.

– Его нужно допрашивать. Он преследовал Лорен, когда она его бросила. – Парриш опустил руку. – Она любила меня. И Линк не мог вынести мысли, что Лорен любит кого-то другого.

Джиллиан почувствовала, как Линк напрягся, и схватила его за руку, не давая ему заговорить.

– Ей было только семнадцать, папа. А ты был женат. Об этом ты подумал? О том, какое страдание ты причиняешь людям?

Отец пожал плечами, не глядя на нее.

– Лорен меня любила.

Джиллиан долго на него смотрела.

– Ты знал, что она беременна?

Он поднял взгляд и медленно кивнул.

– Да, я знал. Но больше никто. Я собирался увезти ее в Чарльстон, в один дом, где бы о ней позаботились до рождения ребенка и потом устроили бы его в приемную семью. Я собирался дать знать ее родителям, что с ней все в порядке, чтобы они подумали, что она просто убежала. – Обернувшись, он взглянул на жену, чьи пальцы, державшие бокал, побелели. – Лорен думала, что мы уедем вместе. Я не сказал ей правду, потому что знал, что она расскажет все родителям, но она не пришла туда, где мы договорились встретиться. – Парриш пристально посмотрел на Линка: – Я всегда знал, что она пришла бы, если бы могла. Была она тогда уже мертва или ты ее пытал сначала?

Линк выступил вперед:

– Ты сволочь. Ты за этим сюда приехал, чтобы все стали показывать пальцем на меня? Ты уже так поступил однажды, помнишь? Но на этот раз так не получится. Слишком многие знают о тебе правду. Тебе нигде не спрятаться.

Джиллиан удержала его за руку, когда он со сжатыми в кулаки руками подступил к ее отцу. Ее мать встала, покачиваясь на высоких каблуках. Она протянула вперед руки, чтобы найти опору, и опрокинула бокал, который упал на пол и разбился вдребезги. Осколки разлетелись во всех направлениях. Последний, заключительный акт. Джиллиан повернулась к ней.

– Ты знала о его связи с Лорен и не помешала. И ничего не сказала, когда она исчезла. Почему? Как ты могла быть настолько слепа, когда речь шла о нем?

Губы матери задрожали.

– Ты никогда не могла понять. Я люблю твоего отца, и он любит меня. Мы научились мириться с недостатками друг друга. Будь у тебя сердце, ты бы это поняла.

Гнев вспыхнул в ней. Джиллиан сделала шаг к матери:

– Будь у меня сердце? Не странно ли это звучит в устах женщины, никогда не проявившей ни капли привязанности к собственной дочери?

Мать побледнела, на щеках у нее выступили красные пятна.

– Ты неблагодарная тварь. Я тебя кормила, одевала, водила к врачам, когда ты болела. Я не слышала от тебя ни слова благодарности.

Голос Джиллиан был не громче шепота:

– Ты моя мать. Считается, что такие вещи делаются из любви, а не из чувства долга.

Глаза Джоан Парриш наполнились слезами. Голос ее был тихий, но внятный, когда она наконец заговорила:

– Ты не моя плоть и кровь, как бы я этого ни хотела. Потому ты никогда не была дитя моего сердца.

Джиллиан открыла рот, пытаясь вдохнуть воздух. Она поняла наконец, как чувствует себя тонущий человек. Линк обнял ее за плечи. Джиллиан заметила, как сжались его челюсти.

– Сейчас не время для семейных откровений – Джиллиан нужно кормить ребенка. Оставьте подробности для разговора с начальником полиции. А сейчас мы хотим, чтобы вы убрались отсюда. Вы уже достаточно принесли вреда.

Джиллиан чувствовала острую боль и потребность задать тысячу вопросов. Но мозг ее отказывался функционировать, и она ощущала только переполненную молоком грудь и стремление к своему сыну. Она повернулась спиной к женщине, которую всю свою жизнь называла матерью, и увидела детский монитор, который Рик оставил на веранде. Монитор был выключен.

– К ребенку кто-нибудь прислушивался?

Проходя мимо отца, она с удовлетворением увидела его огорченное выражение.

– Я пойду кормить Форда.

Линк вошел в дом с ней.

– Я найду что-нибудь, чтобы убрать стекло.

Прыгая через две ступеньки, Джиллиан вбежала наверх и распахнула дверь детской. Она съежилась, готовясь услышать вопль разбуженного шумом ребенка, но не услышала никаких звуков.

Джиллиан бросилась к кроватке и уставилась внутрь нее. Взгляд ее блуждал с одного конца кроватки к другому и обратно. Ее мозг отказывался фиксировать увиденное.

Кроватка была пуста, только в ногах лежало скомканное детское одеяльце, в котором было когда-то завернуто черепашье яйцо, и чувствовался запах ребенка, которого там не было.

Линк услышал крик Джиллиан. Взбежав наверх, он нашел ее возле колыбели, вцепившейся в детское одеяльце. Ему не нужно было спрашивать, что случилось.

– Его нет. – Свет, который он привык видеть в ее глазах последние несколько месяцев, погас.

– Пошли, – сказал мужчина и потянул ее за дверь. Джиллиан тупо за ним следовала. Рука ее стала безвольной, как у ребенка. Линк схватил телефон и сунул его ей в руку, как только они спустились вниз. – Вызови Мейсона. Скажи, чтобы он приезжал немедленно. Мы найдем Форда. Я обещаю.

Джиллиан кивнула и начала набирать номер. Линк вернулся на веранду и увидел, что ее родители садились в темно-синий «Линкольн» в конце подъездной аллеи. Он бросился бежать.

Линк поравнялся с ними, прежде чем Марк Парриш успел развернуть машину. Схватившись за ручку дверцы со стороны водительского места, он распахнул ее и, сунув внутрь руку, вырвал ключ зажигания. Мать Джиллиан ударила его, оцарапав щеку длинными ногтями.

Линк схватил отца Джиллиан за воротник рубашки, чувствуя впервые в жизни способность убить человека голыми руками.

– Где он? Где ребенок?

На лице Марка отразилось подлинное недоумение.

– Рик сказал, что он спит наверху. Я не ходил туда проверять.

Линк ослабил свою хватку, и Марк закрыл дверцу, потирая шею.

– Его там нет. Был в доме кто-нибудь еще?

В лице Марка появилось раздражение.

– Нет, я клянусь. Но мы были на передней веранде. Кто-нибудь мог войти с черного хода и пробраться наверх.

Линк выпрямился и сунул в карман ключи.

– Их я оставлю у себя. Констебль Вебер едет сюда. Я полагаю, он предпочел бы, что ты не уходил далеко. Только не входи в дом. Джиллиан не хочет тебя видеть, а я могу тебя убить.

Марк пытался открыть дверцу, но Линк держал ее крепко.

– Ты не можешь меня здесь задерживать! Я ни в чем не виноват. Отдай мне эти чертовы ключи, сукин сын!

Линк взглянул мимо него, туда, где прижалась в углу мать Джиллиан. У нее был такой вид, что ее вот-вот стошнит.

– Не думаю. Полагаю, тебя нельзя арестовать за недосмотр за ребенком, но у тебя есть опыт общения с несовершеннолетними.

Марк побледнел.

– В этом штате она считалась совершеннолетней. Меня не в чем обвинять.

Линк снова схватил его за воротник.

– Кроме как в убийстве ее самой и ее неродившегося ребенка.

Марк снова распахнул дверцу. Губы его побелели.

– Это был твой ребенок! Ты убил ее, когда узнал, что она нашла себе настоящего мужчину вместо ублюдка шлюхи. Лорен решила, что пора ей подняться повыше.

Линк почувствовал, как его охватило бешенство, и удивился, что он его может контролировать. Может, потому, что думал сейчас не о себе. Его изумило, как спокойно он открыл дверцу и вытащил Марка из машины, затем Линк ударил его кулаком в лицо и почувствовал, что сломал палец об его челюсть. – Это тебе за Лорен, сволочь! – Линк снова размахнулся и ударил Марка по носу, услышав, как треснула под ударом кость, и почти не ощущая боли в собственном пальце. – А это за Джиллиан. Ты никогда не вступался за нее. Тебе было наплевать.

Линк отступил, тяжело дыша. Марк соскользнул по дверце машины на траву, кровь лилась у него из носа и губы. Он свирепо глядел на Линка, но не шевелился.

Линк повернулся уходить, сознавая, что не мог больше оставаться в присутствии этого человека: боялся его прикончить. Он нашел Джиллиан там, где оставил, с телефоном в одной руке и детским одеяльцем в другой.

– Ты дозвонилась Мейсону?

Джиллиан повесила трубку.

– Он сейчас приедет вместе с начальником полиции. – Голос ее словно доносился издалека.

– Ты думаешь, Рик не мог иметь отношения к исчезновению Форда?

– Нет. Он никогда такого не сделает. Я в этом уверена.

Джиллиан перебирала осыпавшиеся края одеяльца, руки ее дрожали.

– Это не одеяльце Форда. Оно было на веранде вместе с черепашьим яйцом. И я оставила его в бельевой. – Она взглянула на Линка влажными глазами: – Почему оно оказалось в его кроватке?

Линк нежно обнял ее за плечи:

– Я не знаю. Мы скажем об этом. Мейсону, когда он приедет.

– Дженни говорила, что кто-то приезжает забрать ребенка. Она сказала, «они приезжают забрать ребенка». О ком она говорила?

Линк заметил, что солнце садится, и прохладный ветерок уже подул ему в спину. Скоро стемнеет. Он поближе привлек к себе Джиллиан.

– Я не знаю. Хотя я не думаю, чтобы твои родители имели к этому какое-то отношение. Я не думаю, что они пошли бы на такой риск ради того, чтобы испортить тебе жизнь.

– Она мне не настоящая мать, – прошептала Джиллиан.

Линк погладил ее по голове.

– Я помогу тебе найти твою настоящую мать. Когда здесь все кончится, мы займемся этим вместе, но сначала найдем Форда. Мы его найдем – я обещаю.

Голова Джиллиан лежала у него на груди, и Линк почувствовал, как она кивнула. Несколько минут женщина молчала, он чувствовал, как Джиллиан все еще дергает за одеяльце. Затем он услышал за дверью смех Грейс, смягчивший атмосферу внутри. Женщина подняла голову.

– На чердаке у родителей было такое же. Я всегда думала, что оно мое. Но откуда у Дженни такое же?

Голова у него освежилась, и Линк снова ощутил легкий ветерок, словно подталкивающий его к двери. Вероятно, и Джиллиан это почувствовала, потому что отошла от него, подошла к двери, распахнула ее и вышла на заднюю веранду. Она пошла к мосткам, где Грейси и Рик играли с красными обручами, бросая их друг другу. Линк следил взглядом, как Грейс побрела по дюне за обручем, который она не сумела поймать. В ее походке было что-то знакомое. Линк вспомнил, как однажды уже заметил у нее выражение, напоминавшее ему кого-то, чью личность он никак не мог определить.

Джиллиан дотронулась до его руки:

– Ты тоже это видишь?

– Она напоминает мне кого-то, не могу понять кого именно. – Линк нахмурился и снова взглянул на пляж, где Рик и Грейс уже перестали играть и теперь тоже смотрели на них.

Грейси откинула волосы со лба обеими руками. Джиллиан взяла его за руку. В голосе у нее звучали слезы.

– Где Мейсон? Почему он так долго…

Джиллиан остановилась, и Линк проследил ее взгляд в направлении Грейси. Она впилась ногтями в его ладонь.

– Дженни, – сказала Джиллиан тихо. – Как ты думаешь, сколько Дженни лет?

– Не знаю – определенно не больше пятидесяти. А почему ты спрашиваешь? – Холодок снова пробежал у него по спине, как грозовой ветер перед вспышкой молнии.

– О боже, – прошептала она, стиснув ему руку и царапая ладонь, но он не ощущал боли. – О боже, – повторила женщина и осела на песок, наконец отпустив его руку и закрыв обеими руками лицо.

Голос Джиллиан глухо доносился сквозь дрожавшие пальцы.

– Дженни произнесла какие-то слова, когда нашла черепашье яйцо, и оставила его у меня на пороге вместе с одеяльцем. Она сказала что-то вроде того, что все матери узнают своих детей. И что, если бы ее ребенка украли из гнезда, она бы нашла его и стала о нем заботиться. – Женщина пристально смотрела на него, и Линк осознал в тот момент, что они впервые узнают главную ее тайну.

Линк присел на корточки и обхватил руками ее голову.

– Нам нужно поехать к Дженни. Я скажу Рику, чтобы он передал Мейсону, где мы и где твои родители. Далеко они не уедут. – Он похлопал себя по карману. – Эти люди помогут разобраться в некоторых неясностях.

Линк поцеловал Джиллиан в лоб и заставил подняться на ноги. Он ожидал, что она прислонится к нему или уцепится за его руку. Но женщина высвободилась и быстро направилась к Рику и Грейс.

– Быстрее, Линк, я не могу ждать больше ни минуты. – Она взглянула на дюны, на два одинаковых дома. – Я узнаю правду, Линк. Я не боюсь, но ты будь со мной.

Он пристально смотрел ей в лицо. Джиллиан выпятила подбородок, руки ее опустились по бокам. Она больше не пыталась скрыть большие круглые пятна на груди, начавшие высыхать по краям. Океанский ветер вздымал ей волосы, и Линк с улыбкой подумал, что она сейчас походила на Мать-землю. Джиллиан играла эту роль красиво и грациозно. Если он не знал этого раньше, он знал это теперь – он любит ее и, возможно, любил всегда. Это прекрасное чувство согрело и смирило его, заставив покачнуться, подобно растениям на дюнах вокруг него.