Теперь покачивающаяся пирамида возвышалась над самой кроватью Ксении, острые носки туфель Алины касались подушки.

«Значит, Алина все-таки жива. И бабушка ее тоже. Кого же тогда мы похоронили? Родион! Родион!» – пыталась крикнуть Ксения, но голос ее не слушался, да и Родиона рядом не было. Зато она услышала знакомый до мельчайших интонаций голос Алины – слегка нагловатый и неуверенный одновременно:

– Привет, подруга. Не трясись так. Я по делу пришла. Мне прощение твое нужно, а то врата небесные для меня не откроются. Так как? Прощаешь?

– За что же мне тебя прощать? – не то произнесла, не то подумала Ксения.

Как только она вступила в разговор с погибшей, страх ее ослабел. Ответ она услыхала не сразу. Прежде проскрипела старуха, обращаясь к Алине:

– Винись, внучка. Кайся. А не то нам с тобой вечно, на этой земле между мертвыми и живыми маяться.

Алина, теперь уже без эмоций, в каком-то принуждении выдавила:

– Я была вампиром, подруга, пила твои душевные соки, завидовала тебе и желала твоей гибели. А теперь я боюсь страшного суда.

– Не понимаю, о чем ты?

Сдвоенная фигура старухи и Алины, дрожа и колеблясь, перетекла в одну цельную каланчу. Личина этой новой фигуры постоянно менялась, будто меняла маски – сморщенная маска старухи чередовалась с пергаментом гладкого, молодого, но без выражения лица. Вновь возникшая старушечья маска прошипела на ухо Ксении:

– И убить тебя мы хотели.

– За что?

– Утром поймешь, – это пропела уже Алина. И ее ставшее теперь совсем детским лицо склонилось над Ксенией, пытаясь поцеловать ту в губы.

– Нет, нет, – вскрикнула Ксения и от собственного крика проснулась.


Родион спросонья приподнял голову:

– Ты чего?

– Так, кошмар приснился.

Родион засопел дальше. Ксения лежала с открытыми глазами. Она пыталась понять, о чем рассказывал сон. Пусть говорило только ее собственное подсознание, но как эти жуткие сцены, эти невообразимые откровения попали в глубины ее души? Прояснилось во сне, преодолевшие цензуру сознание догадки? Алина приревновала ее к Русту? Алина всегда была недругом?

Ксения вспомнила годы отношений с Алиной. Сейчас они высветились иначе. Пожалуй, Алина и в самом деле была завистницей, злорадствовала, когда у Ксении случались неудачи, едва переносила успехи подруги. Но почему? Да, у Ксюши были любящие родители, счастливое детство, но длилось оно так недолго. К окончанию школы уже не было в живых мамы, уехал в далекие края отец. Все приходилось добывать собственным трудом – училась, работала, упражнялась в музыке.

Ксении и в голову не могло придти, что можно завидовать воспитанию, образованию, благородству и даже интеллигентской беспомощности.

Невидимый сквозняк в очередной раз прошелся по комнате и необъяснимый страх вновь охватил Ксению. А если не разум – источник таких снов? Если правы древние оракулы, полагавшие, что сторонние силы шлют нам свои подсказки? Если неприкаянные, греховные души Алины и бабы Прони силятся найти способ связи с ней? Ксения зашептала слова молитвы, в детстве заученной со слов бабушки. Безыскусный речитатив завораживал Ксению, приносил желанный покой. Грудь ее вздымалась все ровнее и спокойнее, и наконец глубокий сон без сновидений окутал ее благословенным облаком.


Утром Ксения проснулась в светлом, радостном настроении. Неприятный осадок от ночного кошмара полностью растворился. Только легкая грусть от ухода подруги в мир иной слегка омрачала утреннюю радость. Ксения решила, что непременно заглянет в церковь и закажет поминальную службу по умершей: пусть земля ей будет пухом, а небо примет ее грешную душу. Даже если Алина действительно завидовала ей, все это теперь не имело никакого значения. Мимоходом подумалось о Русте: надо позвонить в больницу, поинтересоваться его самочувствием, может, он в чем-нибудь нуждается – у человека рядом ни близких, ни родных. Затем мысли Ксении перекинулись к собственным заботам. Ей предстояло забрать из люкса дедушку и Никитку, отправленного на тревожные дни расследования и похорон к старику. Сегодня они едут домой. Накануне Родион и Ксения решили, что должны вернуться в Питер. Их одиссея подошла к концу – настало время вить свое гнездо.

Они завтракали в этой комнате в последний раз – завтракали вдвоем. Разливая кофе по старинным чашечкам, Родион вдруг сказал:

– Знаешь, Ксюша, все месяцы нашего знакомства меня преследовали мелкие неудачи, происходили какие-то обломы. Эти случайности ослабляли меня, лишали уверенности. Оттого и отношения наши складывались не лучшим образом. А сегодня я проснулся, как заново родился. Чувствую себя, как баран на седьмом небе. Даже неудобно как-то: на наших глазах только что произошла такая трагедия, а я отчего-то счастлив. И люблю я тебя, моя рыбка, больше прежнего!

Он накрыл свою ладонью руку Ксении, лежащую на скатерти. Ксения улыбнулась ему тоже со слегка виноватым видом:

– И я, как бабочка, вылупившаяся из кокона. Чувствую такую беззаботность, такую легкость! В один момент ощутила, что полностью рассталась со всеми своими страхами. Почему это произошло? Ума не приложу!

И в этом их обоюдном откровении и во взаимных признаниях слышалось непритворное удивление. Было очевидно: Родион и Ксения никогда не найдут объяснения случившемуся чуду. Ведь поверить, что все люди связаны со всеми немыслимыми отражениями кривых зеркал – абсолютно невозможно. Как невозможно поверить в то, что чьи-то злые помыслы могут исказить картину мира, а добрые пожелания – это не просто слова, а реальная сила.