Легионеры второй когорты перевели дыхание. Первая удача придала римлянам уверенности и твёрдости. Но тут до Вителия донёсся звук новой атаки. Звук со стороны седьмой когорты.

— Ага, — сказал Вителий. — Эти сволочи прощупывают наши слабые места.

И действительно, вторую атаку, ещё более сильную и яростную приняли на себя воины Эллиана. Но тут бриганты просчитались, и их основной удар попал в промежуток между стоящими рядом пехотой и конным отрядом Барка. Как только римляне сообразили это, то сразу же замкнули этот промежуток тройным рядом копьеносцев. Таким образом, треть атакующих оказалась в клещах, и получили удар сразу с трёх сторон. Командир галльских всадников бесстрашно отправился с полусотней воинов в туман и, проехав стремительно вперёд, возглавил атаку обратно в сторону римлян. Его всадники на бешеной скорости врезались в толпу бригантов, которые наседали на вторую когорту. Ужас охватил бриттов, когда они оказались в окружении пусть немногочисленных, но опытных и хладнокровных галлов.

Актис находилась в центре когорты и ничего не видела, но обо всём моментально докладывали Клодию, который стоял рядом и крепко держал её за руку. Префект прекрасно разобрался в сложившейся вдруг обстановке и отдавал приказы центурионам направо и налево. Что ж, не только римляне оказались слепы. И британцам в этот раз туман оказал плохую услугу. Те, кто оказался в клещах, их было около полсотни, бились ожесточенно, до конца даже не понимая своё положение, но римляне с достойной похвалы хладнокровием сжимали их в кучу. Привыкшие сражаться в просторных условиях воины-бритты оказались скованными, и их длинные и огромные мечи перестали в такой момент приносить пользу, а короткие и средние мечи легионеров напротив безжалостно действовали в плотной массе людских тел. Колющие удары настигали бригантов отовсюду, и очень скоро отряд смельчаков перестал существовать. Прошло лишь сорок минут с начала боя, а римляне одержали уже две победы. Это давало надежду, что варвары прекратят безумное кровопролитие. Но видимо сам Луг помутил разум британцев. Не успела захлебнуться вторая атака, как огромная масса конницы ударила в левый фланг седьмой когорты. Галлы и испанцы, прикрывавшие фланги, были сразу рассеяны, так многочисленна была атака, не менее чем тысячной британской конницы.

Но римляне не испанцы и даже не галлы. Услыхав стук копыт, и поняв участь своей конницы, легионеры по приказу Вителия и Клодия одели каждую центурию в панцирь «черепахи» — лучшее средство против вражеской конницы. Туман и в этот раз подвёл варваров. Они обе атаки провели под углом, и удар не оказался столь мощным, каким был рассчитан вначале. «Черепаха» оказала своё магическое устрашающее весь мир воздействие, и обе когорты стояли также крепко, как и вначале. Но зато половины конницы уже не существовало. Около сотни всадников бесследно растворились в тумане.

В ожидании следующей атаки, решено было спрятать за пехоту остатки конницы, поэтому вторая и седьмая когорты сомкнулись в единую линию. Это было сделано также для того, чтобы не быть раздробленными. Впервые македонская фаланга вновь стала полезной. Но слишком она была мала. Конница встала в тыл. Туман всё не рассеивался. Но в нём появились дыры или куски чистого воздуха. Стало чуть светлее.

Сражение вслепую продолжалось. До победы или поражения было ещё не скоро. Всё-таки с одной стороны положение римлян было выгодным. Враг не видел их, а действовал лишь через ощущения. Но и сам противник был не виден и поэтому второе опаснее.

Актис ни на минуту не выпускала руку мужа. Она уже очень сильно утомилась и еле держалась на ногах. Клодий заметил это и участливо предложил:

— Может, ты присядешь и отдохнёшь?

— Нет, я буду с тобой! — торопливо ответила девушка.

Голос её дрожал от волнения, пережитого во время боя. Слушать звуки и шумы, исходящие от людей, которые убивают друг друга, было не менее страшно, чем видеть всё это собственными глазами.

— Всё будет хорошо, — шепнул Клодий и поцеловал Актис в холодный нос.

— Я боюсь за тебя.

Она хотела что-то ещё прибавить, но её прервал шум новой атаки.

Стук лошадиных копыт столь частых, что сливался в единую дробь, нарастал. Он быстро приближался, и вновь взметнулись щиты вверх, закрывая головы от копий и мечей, которые обрушатся сверху.

В этот раз удар был прямой, точный и мощный тремя клиньями врубился в ровный строй, который буквально заколыхался от силы обрушившейся на него. И опять римляне устояли и храбро вступили в бой, у них не было другого выбора. За конницей по флангам ударили пешие бритты, вооружённые боевыми топорами и молотами. Вот где стало наиболее трудное положение. Чтобы помочь флангам вновь ввели в бой конницу Барка.

Смелый галл сначала повёл своих воинов на помощь левому флангу, затем после короткой стычки, кончившейся бегством бригантов, он поскакал с отрядом к правому и лицом к лицу налетел в тумане на отряд бригантов, которые проехали у самого берега и собирались напасть в спину римлянам. Галлы и бритты не сразу поняли, что случилось, а когда всё стало ясно, началась жестокая рубка. Бриттов стало больше, но галлы пришли в сильное бешенство и вот уже кельты разных племён с яростью стали убивать друг друга.

Во главе бригантов стоял Венуций, их король. Именно с ним и встретился Барк, который сразу узнал вождя бригантов.

— А, это ты, подлый изменник! — зарычал Барк, и его меч с силой обрушился на Венуция. Бритт вовремя успел прикрыться своим тяжёлым щитом.

— Галл, собака, которая лижет ноги римлянам, ты сейчас примешь смерть от меня! — завопил в ответ британец.

— Привет тебе от Картимандуи, татуированная кошка, — загоготал Барк.

Смех плохое оружие в поединке. Он отвлекает. Меч Венуция разрубил Барка от головы до седла вместе со шлемом.

В тумане этого никто не видел, а галлы продолжали сражаться. Лошади ржали. Звенел металл, и трещали раскалываемые мечи. Крики конников доходили из тумана до ушей легионеров и наполняли их сердца скорбью. Все понимали: гибнет конница.

Конница гибла. В тумане люди не особенно всматриваются в лица друг друга, но синие щиты слишком хорошая примета. Венуций был то здесь, то там, галлы гибли один за другим, но и британцы несли большие потери, после которых уже невозможно напасть на римлян. Они раскрыты и теперь их ждут. Оставалось драться, и король бригантов обрушивал свой меч на галлов, братьев по крови, но предателям, служащим его врагам. Как он ненавидит этих спесивых римлян, которые уничтожают даже самых великих вождей. Но этому придёт конец. Под ним упала лошадь, и король, вскочив на другую лошадь, которая пронеслась мимо, пронёсся назад. Когда ни одного галла не осталось в живых, поредевший втрое отряд Венуция помчался в лагерь бриттов.

Всадники британцы на своих крепких приземистых лошадях пронеслись буквально в десяти шагах от римлян, не решаясь, напасть на них. По силуэтам лошадей легионеры поняли, что скачут враги и обрушили в их сторону шквал стрел, дротиков, пилумов и прочих метательных снарядов.

Венуций промчался вдоль всего строя римлян, но так и не решился со своим отрядом вступать в бой. Зато полтора десятка британцев слетели с седел и с шумом грохнулись о землю. Остальных поглотил туман.

Актис готова была сойти с ума от страха. Грохот смерти был и справа, и слева, и спереди, а потом появился сзади, то, что появилось в местах, на секунду очистившихся от тумана, было страшно. К запаху сырости и плесени добавился запах пота и крови. Кровь лилась обильно. И римская и варварская. Её пары даже стали окрашивать отдельные участки туманов в багряные тона. Дышать стало совсем невозможно.

Этот кровавый туман лез в глаза, в нос, в уши. Хотелось сойти с ума. Но люди бились с удесятерённой силой. Римляне хотели жить. Варвары хотели победы.

Клодий стоял в центре своего отряда и, в отличие от Вителия, который дрался как немейский лев, не принимал участия в сражении. Вся ответственность за тактику и руководство боем легла, таким образом, на него. Эллиан распоряжался, в какой участок послать подкрепление, какой наоборот ослабить. И обо всём приходилось судить лишь по кратким донесениям легионеров. Это была тяжёлая задача, но пока префект с ней справлялся.

Постепенно медленно, но неуклонно римский отряд начал таять. Теперь, когда его не защищали вспомогательные войска, он стал редеть. Но в тумане невозможно было понять и определить потери. Но то, что потери есть и немалые, было ясно. Однако, несмотря ни на что, римляне ни на шаг не отступали от первоначальной позиции.

Сражение длилось уже два часа. Не добившись полной победы, варвары стали выдыхаться. Их нагроможденные кучами тела перед римскими щитами, мешали британцам совершать их излюбленные стремительные атаки — клином в лоб. Кроме синих щитов бригантов римляне видели также коричневые щиты силуров и чёрные, обтянутые тюленьей кожей щиты пиктов. Значит, бриганты действовали не одни. Клодию стало ясно, что впереди предстоят новые походы на британские племена, новые завоевания и карательные экспедиции.

Атаки варваров сильно ослабли. Бритты действовали медленно. Однако чувствовалось, что их куда больше, чем казалось. Потому что они что-то делали, а остальные, делая вялые нападки, лишь отвлекают легионеров. Конные воины вовсе перестали нападать, но стук лошадиных копыт между тем хорошо был слышен в тумане. Казалось, что варвары что-то увозят или привозят. Клодий долго не мог понять, пока, наконец, не сообразил, что бритты увозят своих убитых и раненых, зачем? Неужели они решили отступать, и всё теперь закончилось? Клодий боялся поверить в это, но всё-таки поделился этой мыслью с Актис. В ту же минуту Эллиан отыскал взмокшего задыхающегося Виталия. Одежда его и доспехи были покрыты грязью и кровью, что показывало, что ещё минуту назад он спорил со смертью. Виталий полностью разделил мнение Клодия.

— Эти дьяволы больше не осмелятся сунуться на нас. Мы перебили их вдвое больше, чем они нас, — пропыхтел он. — Будут теперь знать, с кем имеют дело.

Как раз сообщили, что атаки прекратились, и со всех сторон спокойно.

— Кажется, туман скоро рассеется, — вслух подумал Клодий.

И действительно, туман уже не был таким плотным, как вначале, а дыры и щели в нём стали более объёмными и частыми.

Стали выяснять потери, и выяснилось, что треть состава погибло или ранено. Особенно большие потери были в когорте Вителия, у него полегло, чуть ли не до половины солдат. Печальная новость ошарашила префектов. Они подозревали, что потери большие, но не до такой степени. Клодий подавленно взглянул на Актис.

— Если атака повторится, — задумчиво произнёс он. — Нам конец.

— Ерунда, — ответил Виталий. — У варваров не хватит сил нанести второй удар. Не самоубийцы же они.

Ставшая на треть меньше фаланга выстроилась вновь.

— Зачем они унесли с собой трупы? — недоумевал Клодий.

— Как зачем? — удивился Вителий. — Видимо они не собираются возвращаться.

— Может быть, будем прорываться за Ому?

— А вдруг там опять засада. Разве тут что-нибудь разглядишь?

— Это верно. А если послать разведчиков?

— Не думаю, что такие герои найдутся.

— Я готов сам пойти.

— Не шути, Эллиан.

— Я не шучу.

— Да? А этого молодца ты тоже возьмёшь с собой? — Вителий кивнул на Актис.

И Клодий, и Актис смутились. Вопрос о разведчиках остался открытым.

По времени было уже где-то близко к завтраку, а казалось, что люди находятся в этом тумане неделю.

— Ладно, Эллиан, — сказал Вителий, — я пойду к своим.

Клодий кивнул, и командир второй когорты нырнул в ряды людей, а затем его роскошные перья на шлеме были тоже проглочены туманом.

Вдруг Клодий что-то услышал. Он дал команду замолчать. Все начали прислушиваться. Со стороны противника доносился равномерный незнакомый шум. Никто не понимал, что это такое. Туман меняет и искажает все звуки. Но все понимали: варвары задумали нечто такое, что не сулит добра римлянам.

Затаив дыхание, все слушали звук и пытались понять, что он означает. Шум приближался, стал громче и беспорядочней. Римляне ощетинились копьями и приготовились встретить любую неожиданность.

По мере приближения опасности Клодию всё более казался знакомым этот шум, но вспомнить он не мог, как не пытался. Шум постепенно стал переходить в грохот и Клодий наконец уловил в нём равномерную дробь. Что это?

Вдруг внезапно вспомнился римский цирк у Эксвилинских ворот. Вспомнился шум толпы в рядах зрителей, но самое главное это вспомнились скачки и колесницы. Только колёса колесниц могут в сочетании со стуком копыт о землю создать такой чарующий звук.

Но в этот раз чарующим этот звук не был. Волосы на голове префекта стали дыбом, когда он понял, в чём дело.