Как только он увидел, что все отправились в дом короля, мужчины пировать, а женщины ухаживать за младенцем, который теперь будет жить во дворце отца, и все совершенно забыли про Актис, которую покинули сейчас, даже самые близкие служанки. Мэрлок понял, что его час наступил. Когда никого не осталось поблизости, он ужом скользнул в дом королевы.

Бедная Актис! Её оставили в полном одиночестве, после того, как она с такими муками выполнила то, чего ждали от неё британцы. Варвары оправдали в этот раз своё название. Они не накрыли несчастную мученицу даже покрывалом, и она, омытая прохладной водой, лежала и дрожала от холода. Она была без чувств, и то, что происходило вокруг, не доходило до её сознания. Боль кончилась, и это было главное. Женщина едва успела услышать голос родившегося ребёнка и тут же потеряла сознание. Актис даже не успела обрадоваться, возможно, она даже и не совсем поняла, что всё, наконец, кончилось. Никто не показал ей ребёнка, никто не успокоил её, и не сказал ободрительных слов. Женщины лишь закричали, зашумели, а потом и вовсе куда-то пропали. Актис этого не увидела.

Так она стала матерью.

Как кошка, вышедшая на ночную охоту, крался Мэрлок по жилищу Актис. Он не производил ни малейшего звука мягкими движениями. Огонь, освещавший комнаты, давно погас, но друид прекрасно видел в темноте и ни разу не споткнулся. Вот он у заветной цели. Актис лежит перед ним беззащитная и беспомощная. Друид всё-таки зажёг огонь, после чего уже не мог оторвать взгляд от римлянки. Та лежала перед ним, прекрасная в своей наготе. Дрожь пробежала по телу Мэрлока.

— Да, ты прекрасна, — то ли ей, то ли самому себе, начал говорить жрец. — Я увидел это ещё в доме короля иценов. О, боги, сказал я тогда, вы даёте римлянам не только страны, земли и победы, вы даёте ещё им прекрасных женщин. А потом погиб Дарго! Мой сын, мой ученик, моя гордость, и виной тому была ты. При первой встрече ты стала у меня на пути и победила. Теперь ты забрала у меня моего второго сына — Венуция. Сколько я потратил сил, чтоб сделать из него настоящего бриганта, мужчину, короля? Только богам это известно! И опять ты отнимешь его у меня, Но самое страшное, это то, что ты отнимаешь меня самого. Я уже не тот Мэрлок, перед которым трепещут британцы, второй на острове после Вирки. Теперь я не могу даже ребёнка уверить в своём величии. Мы не можем с тобой ходить по одной земле, дышать одним воздухом, пить воду из одного источника. Кто-то из нас должен умереть. Я не могу умирать, пока моя земля не освободится от нечестивых римлян. Значит, умрёшь ты. Так говорят мне боги. Мэрлок достал из-за пояса шнурок, которым он подвязывал плащ и задумчиво стал вертеть его в руках.

— Но Вирка сказала мне, что ты женщина, которую берегут боги. Они около тебя. Они рядом. Я слышу шорох их одежд!

Мэрлок резко обернулся. За его спиной действительно кто-то зашуршал. Это была Эримона. Старуха заметила друида и попыталась скрыться, но тот с несвойственной жрецам стремительностью, бросился к ней, и горло бригантки оказалось в стальных объятиях длинных пальцев Мэрлока. Женщина испуганно зашипела.

— Что ты здесь делаешь? — зловещим голосом спросил друид.

— Я… я… — она попыталась что-то сказать, но лишь издавала сдавленные хрипы. Мэрлок слегка разжал пальцы.

— Мне надо проверить госпожу, неплохо ли ей.

— Что тебе надо?

— Я же сказала.

— Не надо мне врать. Ты подслушивала? И что ты услышала?

— О, не гневайся почтенный друид! — Эримона попыталась поцеловать жрецу руку, но тот с брезгливостью выдернул её. — Я ничего не слышала, я вообще, плохо слышу.

— Значит, ты ничего не слышала? Вот и прекрасно. Тогда иди отсюда и забудь всё, что здесь произошло. Забудь. Забудь.

Голос Мэрлока стал тихим и мягким. Глаза Эримоны затуманились слегка, сама она зашаталась. Мэрлок вытолкнул её наружу.

— Прочь отсюда! — сказал он, затем прибавил. — Вонючая дрянь.

Он вновь вошёл туда, где лежала Актис. Как только его не стало, старушка пришла в себя и оглянулась.

— Негодяй! — воскликнула она, всё ещё дрожа от страха. — Так обращаться со мной, а ещё святой человек! Ну, ничего, я нарушу твои замыслы.

Эримона плюнула себе под ноги и побежала к дому Венуция.

Мэрлок снова остался один. Он вплотную подошёл к Актис. Римлянка всё ещё была без сознания.

— В тебе есть что-то от богов, — повторил свою мысль Мэрлок. — Ты даже ближе к ним, чем я.

Он кругами начал ходить вокруг Актис, тщательно её разглядывая.

— Я вижу внутри тебя огонь, которого у меня нет, — сжимая зубы, прошептал друид. — Я испробую его. Нет! Я заберу его у тебя. Тело, для этого мне не нужно твоё тело. Овладеть им, мой долг. А потом я убью тебя.

Не приходя в себя, Актис тихонько застонала. Мэрлок оскалился в улыбке.

— Это тебе не поможет! — засмеялся он. — Но ты ничего не слышишь, не видишь и не чувствуешь. Это мне не нравится. Что толку общаться с женщиной, которая напоминает труп. Я приведу тебя в чувство.

В руках жреца оказался маленький пузырёк с жидкостью. Мэрлок приподнял голову Актис и осторожно влил ей в рот несколько капель. Через несколько минут средство начало действовать. Женщина что-то сказала, но так тихо, что друид ничего не разобрал. Затем Актис пошевелила рукой и попыталась повернуться на правый бок. Тогда Мэрлок схватил её и повернул лицом вниз. Затем он заломил ей руки за спину и стал их связывать. Снова положил Актис на спину только для того, чтобы связать ей ноги. По завершении всех этих действий, Мэрлок немного подумал и заткнул жертве рот чёрной широкой лентой, эту ленту он снял с головы. Она связывала на затылке волосы друида. Когда он снял её, его длинные волосы распустились, и Мэрлок стал похож на женщину, которая сошла с ума. Актис была лишена возможности кричать, если придёт в себя. Она начала оживать. Мэрлок, который держал её в своих руках, чувствовал, как её тело начало наполняться жизнью. Жар её тела привёл его в изумление, которого он никогда не испытывал. Мэрлок отпрянул от Актис, разжал руки, и та упала обратно на постель.

— Ты пускаешь в ход свои чары! — закричал он. — Но это тебе не поможет. Я сильный.

Он весь дрожал он ненависти и страха. Глаза его горели бешенством. Не отрываясь, он смотрел на Актис.

— Ты умрёшь, — продолжал бормотать Мэрлок. — Ты умрёшь, — он выхватил нож и прижал его острое лезвие к губам, так что на них даже появились капельки крови. Мэрлок слизнул кровь.

Веки Актис дрогнули. Друид замер. По его телу пробежала дрожь. Он еле сдержал себя, чтобы не броситься на Актис и тут же не покончить с ней. Его взгляд бегал по всей комнате. Мэрлок боялся смотреть на королеву. Но и не смотреть он тоже не мог. Пересилив страх, он впился глазами в лицо Актис.

Глаза молодой женщины стали потихоньку открываться. Актис вдохнула воздух и открыла глаза. Они были затуманены ещё некоторое время беспамятством, затем начали наполняться сознанием. Мэрлок не дышал. Актис смотрела прямо на него. Он, не отрываясь, смотрел на неё. Через миг Мэрлок почувствовал, как ликование охватывает его разум и душу. Он восторжествовал, потому что видел, как глаза той, которую он возненавидел всей душой, сначала спокойные и ласковые, превратились во вместилище страха и смертельного ужаса.

Актис попыталась пошевелиться и почувствовала, что руки не слушаются её. Захотела закричать, но не смогла. Она полностью пришла в себя и осознала, что происходит вокруг, и кто стоит перед ней. Судорожными движениями она стала пытаться, хотя бы отползти подальше от этого человека, но Мэрлок бросился к ней и затащил за ноги назад. Он улыбался. В полумраке блестели его белые зубы. Улыбка эта чуть не свела Актис с ума.

Мэрлок увидел её смертельный ужас, и это придало силы для выполнения его замысла. Теперь он уже не сомневался и не боялся ничего.

— Ага, — произнёс друид. — Ты открыла глаза. Что ж, посмотри на свою смерть.

Актис почувствовала, как его руки стали ощупывать её тело. Она забилась, но друид схватил её за лицо и заставил замереть. В его глазах уже невозможно было прочитать никакой мысли. Там горело безумие. Он прижался к римлянке всем телом и судорожными движениями стал освобождаться от одежды. С его губ текли слюни, Мэрлок не замечал их.

— Смерть, смерть… — только и повторял он, казалось, даже не понимая самого значения этого слова.

Актис залилась слезами. Ей было страшно и больно. Стальные пальцы жреца причиняли ей ужасную боль. Она извивалась, как змея, что, в конце концов, привело Мэрлока в ярость.

— Прекрати! — как сумасшедший завопил он. — Прекрати! Своими движениями ты нарушаешь торжественность моего дела. Тебе это всё равно не поможет, а мне мешает слышать советы Тараниса. Смотри лучше, что у меня есть для тебя.

Он завертел перед лицом королевы ножом.

— А, наконец-то, я достал его! — друид захохотал.

Актис уже почувствовала, как мерзкие руки друида впились в её бёдра и стали раздвигать ноги. Она стиснула зубы и пыталась противостоять мужчине, но тот был силён, как бык и бороться с ним было невозможно. Торжествующее и оскалившееся улыбкой монстра лицо Мэрлока прижалось к лицу Актис.

Кажется, смерть действительно настигла Актис, рабыню с острова Лесбос и королеву варваров. Смерть в лице Мэрлока, главного друида бригантов. Смерть жестокая, мерзкая и необратимая.

Вдруг что-то не видимое отшвырнуло Мэрлока от Актис. Друид пролетел несколько метров и стукнулся головой о стену. Он закричал от ярости и бросился на обидчика. Им оказался Венуций. Он стоял, широко расставив ноги. На его лице была ярость не меньшая, чем на лице Мэрлока. В правой руке он держал короткий боевой меч.

— Если ты сделаешь хоть шаг, — тихо, но решительно сказал Венуций, — я тебя убью.

Мэрлок задыхался от ненависти и растерянности, что ему помешали. Он медленно встал с пола и поглядел на короля, на его решительное лицо и остановился.

— Ты поднял на меня руку? — воскликнул он. — Как ты посмел?

— А как ты посмел прикоснуться к моей жене?

— Мне велели это сделать боги.

— Ты лжёшь, жрец!

— Отойди в сторону, Венуций, и дай мне сделать то, что я должен сделать.

— Ты не сделаешь этого, пока я жив.

Мэрлок медленно начал приближаться к Венуцию.

— Отойди, король!

Меч Венуция упёрся концом Мэрлоку в грудь.

— Ты не посмеешь.

Вместо ответа Венуций сделал лёгкий взмах мечом. На груди друида появился длинный след. Из раны тут же полилась кровь. Мэрлока это потрясло. Он схватился за грудь и зашатался.

— Разве ты забыл, что бывает с тем, кто пролил кровь друида? — спросил он у Венуция. — Я ведь говорил, что ты станешь рабом этой римлянки! Говорил! Так ты им уже стал. Она завладела твоей душой, король. А разве ты позабыл, кто сделал тебя королём? И ты отблагодарил за это ударом меча. Ты очень об этом пожалеешь, придёт время.

— Не пугай меня, — ответил Венуций. — Это ты забыл, что друиды не вмешиваются в дела королей. Или мне позвать для суда Вирку? Ты этого хочешь? Тогда скажи мне, что ждёт друида, который пытался овладеть телом женщины не его касты?

Мэрлок молчал.

— Молчишь? — продолжал Венуций. — Тебя лишат плаща друида, разрубят на куски, а голову сожгут. У тебя не будет души, и тебя ждёт окончательная гибель.

Мэрлок ничего не говорил. Всё, что ему сказал Венуций, было правдой. Друид опустил голову. Как он ненавидел сейчас Венуция!

— Ты много знаешь про нашу касту, — сказал он. — Я не знал, что ты так много знаешь.

— Вирка дала мне ваш кодекс законов, когда я стал королём. Она сказала мне: «Не доверяйся до конца Мэрлоку, он стал часто отвлекаться на земные дела, он теряет связь с богами и даже принимает свои собственные мысли за мысли Езуса или Бригантии. Он опасен, потому что слишком торопится».

— Нет! — закричал Мэрлок. — Она не могла этого сказать!

— Она это сказала!

Изо рта друида потекла слюна. Он свалился на землю и стал кататься на ней, словно больной эпилепсией. Друид рычал, как раненый зверь и рвал на себе одежду.

Не обращая на него внимания, Венуций освободил Актис и взял её на руки. Королева прижалась к нему, доверчиво смотря своему спасителю в глаза.

— Ты пришёл? — еле ворочая языком, спросила она.

— Да. Больше тебе нечего бояться.

И Венуций пошёл к выходу. Его остановил крик.

— Подожди, король! — это кричал Мэрлок. — Я приказываю тебе остановиться.

Венуций остановился и повернулся к Мэрлоку.

— Что ты ещё хочешь мне сказать?

В одно мгновение Мэрлок метнулся к королю и завопил:

— Рано или поздно тебе всё равно придётся отдать мне её.

— Никогда! — ответил король. — Никогда я тебе её не отдам.