Но не кованый сундук лежал в земле, а небольшая плоская коробочка от конфет монпансье, завернутая в обветшалый целлофановый пакет. Давно забытый пряно-фруктовый вкус леденцов неожиданно появился во рту, отчего в груди затеплилось и заныло. Запахло детством. Далеким, почти позабытым временем, пропитанным искренностью, отвагой, отчаянием, верой, мечтами… Вроде все как у взрослых, но острее и честнее.

Хмыкнув, прищурившись, Андрей тряхнул коробкой, а затем с трудом снял крышку (проржавела немного)… Никаких серьезных предположений (а что там?) не было, да и любопытство не особо давало о себе знать – мусор, наверное, внутри мусор, вот и все…

Он увидел тетрадный листок – пожелтевший, сложенный вчетверо, сверху которого лежал сухой сморщенный бутон розы.

Сердце застучало. Застучало так сильно, что практически оглушило. Андрей быстро поднялся, закрыл коробку и, вовсе не собираясь этого делать, быстро направился к дому. Но зашел не со стороны террасы, где Лидия Ивановна под звуки радио раскладывала карты, а со стороны сарая. Незаметно, точно он – вор, стащивший что-то ценное, воспользовавшись благоприятным моментом.

Почему так, с чего?..

Тяжело плюхнувшись на кровать, Андрей достал листок и прочитал:

«Я хочу встретить настоящего принца. Не сейчас, конечно, а когда вырасту. Пусть он будет очень, очень хороший и сделает меня самой счастливой на свете. А я сделаю его самым счастливым на свете. Пожалуйста, пусть мое желание обязательно сбудется».

Внизу стояла дата и имя… «Валя»...

Детский почерк и строчки уходят вверх.

– Чушь какая-то, – скривился Андрей и небрежно отправил коробку на край стола. Лег, скрестив ноги, и заложил руки за голову. И зачем он с этим «кладом» потащился в дом? Да и не потащился, а побежал вприпрыжку, будто и правда нашел золото царя Гороха! Помутнение рассудка какое-то… Переработал, видимо, или в реке переохладился. Андрей улыбнулся своим мыслям, но губы тут же сжались, а брови встретились на переносице – с некоторым опозданием до него стало доходить, кому принадлежит эта записка и чье желание он вынул из земли и положил на стол…

«Валя».

Валентина…

Дата.

Ей было лет одиннадцать или двенадцать…

– С ума сойти… то есть… – Андрей резко сел и провел пятерней по волосам. Собственно, нормальное детско-подростковое желание, некоторые и в пятьдесят лет мечтают об этом, но… Но не вязалась эта романтика с Валентиной. В его понимании – не вязалась.

«А она, значит, мечтала… Теперь уж не мечтает, наверное… Почему? А кто ж ее знает!» Андрей встал и заходил по комнате, борясь с тягучей тяжестью в душе и с досадной неловкостью. «Глупость! Я же не в замочную скважину подглядел… Да и не помнит она об этой ржавой коробке! Глупость… Выбросить и все… И вопрос решен».

Но выбросить рука не поднялась, Андрей убрал жестяную коробку в ящик тумбочки, сказал себе, что думать об этом «кладе» – абсурд, и так же «тайно» вышел из дома. Заглянуть в глаза Валентине или поговорить с ней хоть о чем-нибудь он сейчас бы не смог.

«Я хочу встретить настоящего принца… я сделаю его самым счастливым на свете… пусть мое желание обязательно сбудется..» – потянулось за ним по дорожке, мимо палисадника, двух берез, кустов смородины, вишни…

Поработал Андрей ударно – и бабушка оценила, и Лидия Ивановна полчаса благодарила и счастливо вздыхала, обещая замечательное лето, плюшки с корицей каждые выходные и тушеные овощи к концу июля («Ты только приезжай, Андрюша, а то что в городе-то сидеть»).

– А цветы уж завтра в порядок приводить будем, – удовлетворенно произнесла Маргарита Анатольевна и посмотрела на дело рук своего внука с гордостью.

– Чур, эта тыква моя! – улыбнулась Маруся, указывая на самый большой кустик. – Она же потом превратится в карету, да?

– Превратится, – пообещал Андрей, и чувства стали переплетаться с мыслями…

* * *

Заснуть не получалось. Коварная бессонница расхаживала по комнате из угла в угол, гремя цепями, словами, минутами, вопросами, ответами, запятыми и троеточиями. Зато коробочка от леденцов монпансье не издавала ни звука – лежала себе тихонечко и никого не беспокоила… Да только от этого не легче. Андрей откинул одеяло, сел на кровать и принялся натягивать джинсы. Что за белиберда такая? Какое ему дело до желаний Валентины? Желаний, которые уже покрылись толстым слоем пыли. И ржавчиной! Это такая нелепость…

Он встал, надел рубашку и выдвинул ящик тумбочки. Решить проблему очень просто – где нашел, туда и нужно вернуть. Лопата в сарае – парочка взмахов, и можно спать спокойно. Было – и не было. А уже через месяц, а то и раньше, широкие колючие листья закроют не только место «клада», но и метра четыре по кругу. И следа не останется!

Он шел решительно и твердо, и так же решительно и твердо лопата вошла в землю (поранила один росток – не тот ли, что приглянулся Марусе, не из него ли должна вырасти для нее тыква?). Вот земля полетела в сторону – раз, вот полетела – два, полетела – три…

– Что я делаю?.. – тихо спросил себя Андрей.

«Ты закапываешь мечту Валентины, ее счастье, ее надежду… Навсегда закапываешь», – ответил внутренний голос.

– Нет… Это бред какой-то…

«Конечно, бред, но ты все же закапываешь…»

Руки ослабли, и тело тоже.

Андрей коротко выругался, кое-как выровнял землю, поправил пораненный росток («Извини, друг, в темноте не заметил…»), поднял жестяную коробочку, брошенную в раздраженном порыве под куст, и тяжело вздохнул. Постояв немного, глядя в сторону соседского участка, он перевел взгляд на старенькие качели. Наверное, Валентина качалась на них много лет назад… И может, в один из таких моментов решила написать свое желание и спрятать подальше от людских глаз. Как же ей хотелось встретить принца… Да, очень хотелось, иначе не было бы этого «клада»… И не знала она тогда, что любовь не всегда приходит сразу, что иногда сначала рождаются смешные и смышленые Маруськи, которые любят зайцев по имени Дуся, а уж потом, если повезет…

– Если повезет… – произнес Сухов.

«А тебе-то повезло? Хоть один раз?» – спросил внутренний голос.

Андрей ответил не сразу – долго стоял, вдыхал и выдыхал ароматный весенний воздух. Глаза уже привыкли к темноте, и ночь перестала казаться темной.

– Повезло, – наконец еле слышно произнес он. – Похоже, повезло…

Вернувшись в комнату, Андрей лег и уснул – бессонница сдала свои позиции и ушла прочь (наверное, отправилась терзать кого-то другого).

* * *

Валя готовила завтрак неторопливо, с удовольствием, будто каждое движение могло наполнить незамысловатые дачные блюда особым вкусом. Ей нравилось ухаживать за Маргаритой Анатольевной и Лидией Ивановной, и она всегда освобождала их от кухонных хлопот, когда приезжала в Куземкино.

Куземкино – смешное название деревни, но именно здесь в любую погоду уютно, тепло и хорошо. Потому что каждый сантиметр земли пропитан любовью и заботой, потому что плохое и злое не пускают за калитку. Да, не пускают. Маргарита Анатольевна как глянет, Лидия Ивановна как топнет – и все несчастья и горечи разлетаются в разные стороны! Валентина мягко улыбнулась, положила несколько веточек укропа на огурцы и понесла тарелку к столу.

И самые приятные воспоминания детства тоже связаны с деревней Куземкино.

И Андрей сейчас здесь…

– Мама, мы сегодня на речку поедем? – Маруся перешагнула порог, прислонилась к распахнутой двери, хитро прищурилась и на всякий случай внесла уточнение: – Это не я, это Дуся интересуется. Честное слово!

– Посмотрим… – ответила Валя. – Надень кофточку – прохладно.

Маруся нарочно тяжело и шумно вздохнула, что означало: знаю я ваши взрослые «посмотрим», вечно обещаете, а потом… И тут же попала в заботливые руки Маргариты Анатольевны.

– Голубчик мой, Марусенька, а я тебе как раз свитер принесла, давай-ка оденемся и причешемся. Пойдем, пойдем в комнату заплетать косички.

– Спасибо, – улыбнулась Валя и вернулась в кухню. Взяла доску, нож и принялась резать хлеб.

Андрей… В офисе он другой… А здесь… Или нет?.. Такой же… Столько лет они знают друг друга, а будто стена между ними, иногда даже обратиться трудно – застревают слова где-то в груди, застревают… И когда он рядом, неспокойно сердцу – тянет, болит, ноет. Зовет? Нет, конечно, нет.

Выпрямив спину, Валя убрала непослушную прядь волос за ухо, развернулась и замерла. Андрей стоял напротив и смотрел на нее пристально.

– Доброе утро, – произнес он.

– Доброе утро, – чуть кивнула она.

– Я хочу отдать тебе это… Вот, – Андрей сделал шаг вперед, и Валя увидела в его руках старую ржавую жестянку. – Откопал, когда тыкву сажал. Вроде твой… клад, так что возвращаю.

– Клад?.. – Она тоже сделала шаг и остановилась, удивленно приподняв брови. Смутные воспоминания стали четче и ярче… Летний солнечный день, особо нечем заняться, где-то лает собака, несутся на велосипедах мальчишки, скрипит от ветра калитка, «Валя-я-я!» – кажется, ее зовет тетя Лида, на террасе болтает радио, качели взлетают высоко, так, что видно соседских кур и коз, и на душе удивительно хорошо и хочется чуда… – Да, это действительно мой клад… Сколько же лет прошло? С ума сойти… Кошмар, что я там написала!

Валентина засмеялась, протянула руки, закрыла глаза, коснулась жестяной крышки и… пальцев Андрея. Сердце подпрыгнуло, душа сжалась, иголочки волнения побежали по телу…

Она открыла глаза, закусила губу, вздохнула.

– Я прочитал, – сказал он. – Хорошее желание. Вполне.

Слова закончились. Андрей тоже замер, боясь спугнуть это мгновение, боясь потерять нить, связь… Что угодно! Все было слишком важным, нужным, настоящим: и свет ее серых глаз, и конопушки на носу, и маленькая морщинка на лбу…

Он еще вчера решил отдать «клад», решил заговорить с Валентиной хоть о чем-нибудь. О здоровье Лидии Ивановны или о прошлогоднем урожае антоновки… О пустяке. Какая разница! Так сложно и так просто – заговорить. Иногда нужен повод – весомый, как клад.

– Смешное, – пожав плечами, ответила Валя и смутилась.

– Мы можем поехать сегодня на речку, – коротко улыбнувшись, предложил Андрей. – С Марусей. И зайца возьмем с собой. Дусю… Посадим его вперед, пристегнем ремнем безопасности…

– Конечно, – кивнула она и опять засмеялась.

Пожалуй, сегодня Андрей впервые услышал ее смех, и счастье от того, что именно он стал причиной этого, переполнило его душу до краев. Бывает же такое.

С минуту они молчали. Не опуская рук, осторожно касаясь друг друга лишь кончиками пальцев… Тикали часы, играло радио, где-то лаяла собака, наверняка от ветра поскрипывали качели, по дороге неслись мальчишки на велосипедах, и по деревне Куземкино шла Ее Величество Весна. И очень хотелось чуда…

* * *

Неделя пролетела быстро, чему Маруся очень радовалась. Деревня! Есть ли место лучше на свете?

«Наверное, нет… Точно нет!» – Она улыбнулась, взяла треугольный камень, найденный Дусей в прошлые выходные на дне реки Северки, и с удовольствием сжала его в кулачке. Теплый…

– Ракушка тоже здоровская, – прошептала Маруся и, приподнявшись на цыпочках, посмотрела на дорогу, в ту сторону, куда ушли мама и дядя Андрей. Отправились гулять, а ее не взяли. Вернее, собирались взять, но бабушка Маргарита задумала нажарить гору пирожков с картошкой и предложила их полепить вместе. Кто ж от такого откажется?

– Марусенька! Маруся! – донесся от дома голос бабушки Лиды. – Ты где-е-э-э?

– Здесь! – Она быстро сунула камень и ракушку в карман коричневых брючек и вынырнула из куста сирени.

На дорожке стояли Маргарита Анатольевна и Лидия Ивановна. Бабушки. Ненаглядные бабушки. Они смотрели на нее с любовью и обожанием. Маруся улыбнулась до ушей и важно заложила руки за спину.

– Не скучно тебе? – спросила бабушка Лида.

– Скучно. А пирожки лепить скоро будем?

– Скоро, – тоже улыбнулась бабушка Маргарита и добавила: – А знаешь что… Пойдем-ка пока клад закопаем.

– Какой еще клад? – спросила Маруся, чувствуя, как подскакивает в душе любопытство.

– Самый настоящий, – ответила бабушка Лида и достала из кармана цветастого фартука плоскую жестяную коробочку, на которой были нарисованы желтые и зеленые леденцы…