Оливия Дрейк - Красавица и чудовище

Майлз почувствовал, как у него участился пульс. Лейла и Сайрус были в библиотеке?

Он подступил ближе к ученому.

– Когда? – спросил он. – Когда именно вы их там видели?

Банбери-Дэвис хмуро посмотрел на него.

– Не знаю, – ответил он. – Возможно… около получаса назад.

Полчаса. Белла ни за что не уехала бы из дома без сестры и брата. А если эти двое заняты игрой, то, значит, они и вещи не пакуют.

От внутреннего ликования он широко улыбнулся.

– Отлично! – сказал он, хлопнув Банбери-Дэвиса по плечу. – Благодарю вас.

Майлз повернулся, чтобы уйти. Теперь, когда он узнал, что Белла все еще находится в его резиденции, он решил сначала привести себя в порядок, а уж потом отправиться на ее поиски. Он должен принести ей извинения, и делу не поможет, если он при этом будет выглядеть неряшливым бродягой.

– Это все, что вы можете сказать? – возмутился Банбери-Дэвис. – И вас даже не беспокоит, что они могли потерять какие-то фигуры из набора?

Эйлуин ощутил укол раздражения. Этот человек так и не смог преодолеть обиду на отца Беллы, и Майлз захотел, чтобы Банбери-Дэвис раз и навсегда понял, что больше он такого поведения не потерпит.

– Напротив, я уверен, что они с большим уважением относятся к древним артефактам. В конце концов, их учил не кто иной, как уважаемый мною сэр Сеймур Джонс.

С этими словами Майлз ушел, оставив Банбери-Дэвиса сгорать от злости в коридоре.

Майлз пружинистым шагом дошел до арочной двери и переступил порог западного крыла. Для него оказалось большим облегчением узнать, что ему не придется охотиться за Беллой по пути в Оксфорд и умолять ее вернуться. И все-таки ему надо действовать осторожнее.

Он вел себя как необузданный осел. Не слушал ее объяснений, не подумал об ее отчаянных поисках работы, хотя своими глазами увидел, в каком ветхом состоянии находится дом Джонсов. Она осталась без средств на содержание своих брата и сестры. Неудивительно, что она так легко подпала под влияние леди Милфорд.

Но его собственная боль и гнев заставили его причинить боль Белле. Он пришел в ярость от мысли, что она приехала в его дом под мнимым предлогом. Что все ее сияющие улыбки и нежные поцелуи основаны на лжи.

Войдя в герцогскую спальню, отделанную в голубых тонах и золоте, Эйлуин развязал накрахмаленный галстук. Прошел еще по одному коридору в гардеробную комнату. Здесь вдоль стен от пола до потолка стояли платяные шкафы из красного дерева, которые почти не были заполнены вещами, потому что Майлз не нуждался в обилии разнообразной одежды для светских раутов. Стянув с себя угольно-серый сюртук, он бросил его на стул и только сейчас заметил Хасани, сидевшего в углу на табурете и полировавшего пару черных сапог.

Майлз был рад увидеть своего слугу за работой, потому что накануне тот заболел. Его заменил один из лакеев. Хасани был малозаметной частью жизни герцога еще с давних времен пребывания Эйлуина в Египте.

Слуга-египтянин всегда был на заднем плане – исполнительный, почтительный, готовый предвосхитить каждое желание хозяина. Их связывал свободный дух товарищества, потому что этот человек обладал сверхъестественным чутьем и всегда знал, когда нужно что-то говорить, а когда герцог предпочтет молчание.

Хасани вскочил, отчего его белые одеяния взметнулись в воздух. Темные глаза египтянина расширились, когда он увидел лицо Майлза.

– Ваша светлость! – воскликнул Хасани. – Вы ранены?

Эйлуин коротко рассказал об уличном происшествии, а затем направился к умывальнику, чтобы намылить лицо и руки. У него не было ни малейшего желания продолжать разговор, потому что его голова была целиком занята размышлениями о том, что сказать Белле. Может, она вообще откажется с ним говорить. Он сильно задел ее и не должен ожидать, что она сразу избавит его от чувства вины. Возможно, ей понадобится время, чтобы снова научиться доверять ему.

Если бы только он не нанес непоправимый ущерб их дружбе!

Майлз поморщился. Ему не нравилось это беспокойство, омрачающее его настроение, ощущение того, что он попал на неизведанную территорию. Он привык решать проблемы с помощью герцогских указов. Еще никогда в жизни у него не возникало необходимости добиваться от женщины возвращения благосклонности. Его плотские отношения всегда были пустыми и краткими, более напоминавшими деловые договоренности.

Но то, что он чувствовал к Белле, было глубоко и непоколебимо. Майлз не совсем понимал, как это случилось и что делать с настойчивым желанием удержать ее в своей жизни. Особенно с тех пор, как он умудрился натворить дел, потеряв над собой контроль.

Схватив льняное полотенце, чтобы вытереться, герцог увидел, что Хасани разложил его сюртук на доске для глажения одежды. Мужчина склонился над сюртуком, открывая взору хозяина татуировку глаза на своем затылке, и щетинистой щеткой очищал тонкую ткань. За долгие годы Майлз сотни раз видел, как он это делает.

И все-таки что-то в медленных, неровных движениях камердинера показалось ему странным. Вероятно, Хасани все еще плохо себя чувствовал.

Египтянин загадочно посмотрел на него.

– Вы будете работать сегодня вечером в кабинете, ваша светлость? – спросил он.

Мысли Майлза вернулись к Белле и его пылкой надежде на примирение. Если ему удастся под каким-нибудь предлогом заманить ее к себе в кабинет, то добиться ее расположения он сможет, только если останется с ней наедине. Он был готов отказаться от герцогства, чтобы снова увидеть, как она ему улыбается.

– Да, буду, – ответил Майлз. – Вы можете вечером не работать и отдохнуть. Только, прошу, проследите за тем, чтобы меня никто не беспокоил.

* * *

Немного позже принаряженный и освежившийся Майлз так и не нашел Беллу в Голубой гостиной. Не было ее и с братом и сестрой в библиотеке, хотя звонкий смех, раздававшийся оттуда, манил его как магнит.

Переступив порог, Майлз увидел Сайруса и Лейлу, сидевших за круглым столом возле пылающего в очаге огня. Резные алебастровые фигурки игры сенет были расставлены на поверхности из красного дерева. Их добродушный спор резко оборвался, когда они его заметили.

Лейла вскочила на ноги и присела в очаровательном реверансе. Она, нахмурившись, посмотрела на брата, и только после этого тот встал, чтобы поклониться. Оба с некоторой опаской поглядели на Майлза.

– Добрый вечер, ваша светлость, – поздоровались подростки.

Когда Лейла встала перед столом, словно хотела скрыть, чем они занимались, Майлз спрятал усмешку за суровым взглядом.

– До меня дошли слухи, что вы двое нашли в шкафу мою древнеегипетскую игру сенет.

– Мы были очень осторожны с фигурами, – поспешил сказать Сайрус.

– Мы не какие-то глупые дети, – добавила Лейла. – Независимо от того, что мог вам сказать Банбери-Дэвис.

Девушка серьезно вздернула подбородок, и этот жест сразу напомнил ему Беллу. Беллу, которая была близнецам скорее матерью, чем сестрой. Сейчас он стал даже больше уважать ее, узнав, как хорошо она их воспитала, несмотря на тяготы жизни за границей с единственной служанкой и отцом, который слишком часто уезжал на археологические раскопки.

– Вы можете играть в сенет сколько хотите. – Майлз подошел ближе к ним, чтобы посмотреть на прямоугольный ящичек с тридцатью квадратами сверху, несколькими резными символами, четырьмя палочками и маленькими, тоже резными коронами. – Вы уже догадались, как надо играть?

– Нет, но мы пробуем играть по разным правилам, – с готовностью ответил Сайрус. – Едва ли вы сможете научить нас, ваша светлость?

– Боюсь, никому еще не удалось отыскать инструкции к игре. Так что ваши усилия вполне могут стать полезным вкладом в историю. – К явному восторгу близнецов он позволил себе усмехнуться. – В общем, я искал вашу сестру. Вы ее видели?

– Белла присоединилась к нам во время чаепития, – ответила Лейла. – А потом она велела нам ждать здесь, пока она не придет, чтобы отвести нас на ужин.

– Мне очень хотелось бы, чтобы она поторопилась, – добавил Сайрус. – Мне даже пришло в голову пойти и поискать ее.

Майлзу такое вмешательство было ни к чему.

– Вообще-то некоторые планы изменились, – заявил он. – Мы с Беллой будем заняты сегодня вечером – надо разобрать бумаги вашего отца. – Во всяком случае, он на это надеялся. Эйлуин указал парчовую веревку, свешивавшуюся с потолка около камина. – Если захотите поужинать прямо здесь, просто дерните за этот шнур. Придет слуга и выполнит вашу просьбу.

– Замечательно! – воскликнула Лейла. – Пожалуйста, можно я дерну прямо сейчас?

Майлз усмехнулся, вспомнив, как ему в юности нравилось делать это.

– Как хочешь, – ответил он.

Лейла бросилась к камину, Сайрус побежал следом за ней.

– А как срабатывает этот механизм? – спросил он через плечо. – Он должен быть соединен со спрятанными в стенах проводами… а они, наверное… спускаются в кухню?

– Да, завтра утром покажу тебе все, – пообещал Майлз. – Итак, вы можете поужинать тут, а потом остаться еще на час. А после вы оба должны отправиться в свои комнаты и лечь спать. Это понятно?

Близнецы кивнули.

– Скажите Белле, чтобы не беспокоилась о нас, – попросил Сайрус.

– Она забывает, что нам уже пятнадцать, – добавила Лейла. – Мы можем сами о себе позаботиться!

– Хорошо, – немного удивившись, проговорил Майлз. – А теперь мне надо идти и разыскать вашу сестру. Если вы позволите…

Желая возобновить поиски, герцог вышел из библиотеки. Дом погрузился в темноту, лишь кое-где свечи в настенных канделябрах освещали просторные коридоры.

Логика подсказывала, что еще одним местом, куда могла отправиться Белла, была ее спальня. Направилась ли она туда, оставив брата с сестрой после чаепития? Его грудь сжалась. Он надеялся, что не довел ее до слез своими жестокими упреками.

Майлз поспешил к большой лестнице, стук его шагов был таким же глухим, как удары его сердца. Белла не заслуживала того, чтобы страдать еще хоть одно мгновение. Он должен каким-то образом уладить все между ними, даже если ради этого ему придется униженно встать перед ней на колени.

Вечер набросил глубокие тени на восточное крыло. Направившись в темный коридор наверху, Майлз обругал себя за то, что не прихватил свечу. Он едва мог разглядеть дорогу к ее спальне.

Вдруг в конце коридора началась какая-то возня.

Не веря своим глазам, герцог прищурился. Две фигуры сцепились в темноте, одна – призрачно-белая, другая – темная и почти неразличимая. Он не мог понять, что происходило. Какого дьявола?…

Потом раздался резкий крик. Визг. И повышенный голос Беллы.

Подгоняемый тревогой, Майлз бросился вперед по длинному коридору. Незваный гость схватил ее. Похоже, она боролась с ним.

Майлз ринулся к ним, чтобы оттащить от нее нападавшего. Это был мужчина, судя по росту и сложению. Герцог сорвал с парня белую простыню, в которую тот кутался.

А потом Майлз всадил кулак в челюсть нападавшего, в ответ раздался услаждающий слух треск. Издав сдавленный крик, мужчина попятился и упал, а затем, всхлипывая, съежился на полу. Рассвирепев, Майлз наклонился, чтобы схватить его, и тут же, шокированный, застыл на месте. Даже в темноте он узнал это испуганное лицо.

Герцог Эйлуин смотрел на своего кузена, Оскара Грейсона.

Когда герцог вынырнул из темноты и приблизился к ним, Белла отвела свой кинжал, который держала у горла Оскара.

– Боже мой, Майлз! Что вы здесь делаете?

– Правильнее было бы спросить, что здесь делает он? – проворчал Майлз, не сводя глаз со своего кузена. – И почему он завернулся в простыню, чтобы напасть на вас?

– Он на меня не нападал, – раздраженно возразила Белла. – Это я на него напала, чтобы он оставил попытки меня напугать.

Белла около часа пряталась в бельевой комнате, глядя в узкую щелочку приоткрытой двери и ожидая появления призрака. Примерно в то время, когда она обычно поднималась наверх после работы, с лестницы для прислуги в коридор вошла закутанная в белое фигура и заскользила к ее комнате.

Белла на цыпочках вышла из бельевой и напала на незнакомца сзади. Когда она прижала острие кинжала к его горлу, он испуганно взвизгнул. Она предупредила, чтобы он не двигался, иначе его ждет мучительная смерть. И тут из темноты появился Майлз и испортил всю ее работу.

– Напугать вас? – в замешательстве резко спросил Майлз. – С какой целью?

Белла поведала ему о том, как они с Нэн видели привидений.

– Думаю, он и миссис Грейсон надеялись напугать меня, чтобы я уехала из Эйлуин-Хауса.

– Да что за чертовщина! – Наклонившись, Майлз схватил кузена за шиворот. – Пошли! – рявкнул он. – Нам нужно поговорить при свете.

– Ой! – застонал Оскар. – Мне больно!

Неожиданно еще одна призрачная фигура появилась из темноты со стороны лестницы для прислуги. Это была Хелен в своих бледных шуршащих юбках цвета морской волны.