Его взгляд, устремленный на Беллу, был темным и пристальным. Он отмел все ее оправдания. И она не могла отрицать, что перспектива провести вечер в его компании заставляет ее сердце биться быстрее.

Белла глубоко вздохнула. Конечно, она не могла сопротивляться Эйлуину, когда он смотрел на нее с такой теплотой. Затрепетав, она вложила свою руку в его ладонь.

* * *

Спустя полчаса они сидели бок о бок возле горящего в камине огня в его кабинете. Майлз отпер дверь в кладовую и выволок оттуда один из ящиков, и теперь они осматривали его содержимое. И хотя дело пошло бы быстрее, если бы они разделились, Майлз вполне логично предположил, что только Белла сможет понять, что что-то пропало. Поэтому он подвинул кушетку к ее стулу, уселся на нее, и они принялись вместе осматривать бумаги и дневники.

Белле было трудно сосредоточиться, потому что его близость отвлекала ее внимание. Она остро ощущала, как его рука прикасается к ее руке, пьянящую пряность его аромата, манящий жар его тела. Больше всего ей хотелось отложить работу и оказаться в его объятиях.

Но ничто не могло быть более невероятным. Белла знала, как опасно поддаваться его обаянию. Это лишь принесет ей новую головную боль. Лучше уж выполнить работу и покончить с этим делом. Тогда она сможет освободиться и уехать.

Белла пролистывала страницы блокнота, глядя на зарисовки разных артефактов, найденных ее отцом на раскопках в Персии, и каракули его описаний. Это были самые последние документы из ящика, в котором рылся незваный гость, когда Лейла спустилась вниз и застала его на месте преступления.

– Ты сама упаковывала все эти дневники? – поинтересовался Майлз. – Или брат с сестрой помогали тебе?

– Вообще-то папа сам убирал их. Он укладывал каждый блокнот на хранение, когда в нем заканчивались чистые страницы, и начинал новый. – Белла помолчала, пытаясь понять, кто мог заинтересоваться записями ее отца. – А что, если это охота за призраками, Майлз? Что, если вора вовсе не интересовали папины бумаги? Что, если он думал, что в этих ящиках может храниться что-то ценное?

Майлз приподнял одну бровь.

– Мы не узнаем этого, пока не просмотрим все дневники и документы. Но интуиция кое-что подсказывает мне. Подозреваю, что ты делала то же самое.

– Прошу прощения?

Герцог взял ее за руки и крепко сжал их, словно требуя ее полного внимания. Неожиданная суровость в его взоре должна была послужить предостережением.

– Ты тоже копалась в документах, имеющих отношение к экспедиции в Египет, – промолвил он. – Сначала в папирусах, хранящихся в кладовой, затем – в архивных записях. Настало время сообщить мне, что именно ты там искала.

Глава 26

Мгновение Белла была не в состоянии дышать из-за стеснения в груди. Взгляд его темных глаз был таким прямым и проницательным, что она испугалась, что он сможет заглянуть прямо в ее голову и услышать слова ее отца.

«Разыщи Эйлуина… Найди карту… Ты владеешь половиной… сокровищ фараона…»

Белла опустила глаза на открытый дневник, лежавший у нее на коленях.

– Я просто хотела побольше узнать о своем прошлом, – солгала она. – Хотя в Египте я была совсем ребенком, у меня сохранились некоторые воспоминания о том времени.

Майлз схватил ее за подбородок и приподнял его так, что она была вынуждена посмотреть в его полные решимости глаза.

– Не уходи от вопроса, – промолвил он. – Ты искала что-то – как и тот вор. Это может быть как-то связано.

– Я уже думала об этом, но… – Белла осеклась, осознав, что сболтнула лишнее. Она только что призналась ему, что вела какие-то поиски, вот что.

– Скажи мне, – мягко настаивал он. – Что бы это ни было, возможно, я смогу помочь.

Не имея возможности отвернуться, Белла прикусила губу. Взгляд его карих глаз был таким теплым и успокаивающим, что она ощутила внезапную, болезненную потребность освободиться от обременявшей ее тайны. Никто больше не знал о предсмертном откровении ее отца – даже ее брат и сестра. И как она может ждать доверия от Майлза, если сама отказывается быть честной?

О, ей очень хотелось разрядить напряжение между ними. Чтобы никогда больше ей не приходилось сочинять истории, скрывающие истинную цель ее пребывания в Эйлуин-Хаусе. Чтобы знать, что между ними нет секретов.

А вдруг он осудит ее за то, что она его обманула? Вдруг отреагирует с такой же яростью, какая охватила его, когда он узнал о леди Милфорд?

В горле у Беллы пересохло, и она с трудом сглотнула.

– Я расскажу тебе при одном условии, – проговорила она. – Ты должен пообещать, что не рассердишься и не станешь на меня кричать.

Его ресницы чуть опустились, и это было знаком сожаления о его недавней вспышке гнева.

– Даю слово, – пообещал Эйлуин.

Белла надеялась, что это не просто слова. Возможно, он снова будет презирать ее, и это будет трудно перенести. И все же она чувствовала себя обязанной сделать признание.

– Ты был прав, решив, что я приехала в Эйлуин-Хаус под ложным предлогом, – начала она. – Так оно и было. Но лишь потому, что, находясь на смертном одре, отец велел мне вернуться в Англию и разыскать тебя.

– Разыскать меня?

– Да, хотя тогда я понятия не имела о том, кто ты такой, – до тех пор, пока ко мне не приехала леди Милфорд. Видишь ли, папа был очень болен. В ночь перед смертью у него был момент просветления. – У Беллы перехватило горло, когда она вспомнила, как сидела у кровати отца и вдруг увидела, что его голубые глаза открылись и он смотрит на нее. – Он потянулся к моей руке… И очень четко произнес: «Вернитесь в Оксфорд… Обещай мне… Разыщи Эйлуина… Найди карту… Ты владеешь половиной… сокровищ фараона».

Майлз ничего не говорил. Лишь потрескивание огня в камине нарушало тишину, пока Белла напряженно ждала его реакции. Может, он думал о том, что ее истинная цель оказалась куда хуже, чем план по затаскиванию его в ловушку брака. Может, он назовет ее воровкой.

Она заставила себя продолжить:

– Я приехала сюда в надежде найти карту и сокровища. Не для того, чтобы обогатиться, а чтобы содержать Лейлу и Сайруса. Тогда я еще не знала тебя, Майлз. Я опасалась, что ты попытаешься помешать мне заявить свои права на наше наследство.

Его брови сердито насупились. Он встал и теперь возвышался над ней.

– Итак, все это время ты искала карту сокровищ?

– Да, но я ее так и не нашла. – Ее пальцы вцепились в подлокотник стула. – Когда ты запретил мне заходить в кладовую с папирусами, я решила, что могу поискать и в архивах, чтобы проверить, не попала ли карта в папку с другими документами.

Эйлуин принялся ходить взад-вперед перед письменным столом.

– Сокровища фараона… это же просто не имеет смысла. Мой отец финансировал всю экспедицию. Поскольку ему приходилось немало платить египетскому правительству за каждый артефакт, который он отправлял в Англию, он бы никогда не пообещал половину содержимого погребальной камеры твоему отцу, который был всего лишь его служащим.

Об этом Белла не подумала. Неужели она приехала в Эйлуин-Хаус по глупой ошибке?

– Мне известно лишь то, что сказал папа, – вымолвила она. – Должно быть какое-то объяснение.

Словно погрузившись в размышления, Майлз нахмурился, глядя на огонь.

– Я каждый день помогал на раскопках, но ни разу не слышал о какой-то карте сокровищ. Ты уверена, что сэр Сеймур не был в лихорадочном бреду?

– Я… я не думаю. Казалось, папа был абсолютно уверен, что я его пойму. Я сказала ему, что мы поговорим об этом утром. Но ночью он умер. У меня так и не было шанса расспросить его подробнее.

Белла моргнула, чтобы прогнать туман из глаз. Ни за что на свете она не позволит себе разрыдаться. Теперь, когда она сделала признание, очень важно выяснить, что мог знать Майлз.

Хотя не похоже, что многое.

Слишком взволнованная, чтобы усидеть на месте, Белла встала и начала наблюдать за тем, как он мечется по кабинету.

– Хасани упоминал, что твой отец вообще-то отправился в Египет с целью найти место захоронения молодого фараона. По легенде, его не тронули расхитители могил и в нем было множество золотых артефактов. Но Эйлуин не находил гробницу… Тутанхамона. А все истории об огромной сокровищнице были всего лишь слухами. Не было никаких достоверных доказательств, подтверждающих эти слухи.

Белла отказывалась верить в то, что ее мечта превращается в прах. Было бы ужасно не выполнить последнюю волю отца. Хотя по выражению лица Майлза она видела, что он искренне озадачен.

Она остановила его, прикоснувшись к его запястью.

– А возможно ли, что твой отец обнаружил карту, но не сказал об этом тебе? Не может ли она находиться в твоей коллекции папирусов?

Майлз молча покачал головой.

– Я знаком с каждым из этих древних документов. Все они написаны иероглифами. И географическая карта мне не встречалась ни разу… – Его лицо вдруг застыло, и, повернувшись к Белле, он схватил ее за руки. – Еще раз, что сказал твой отец? В точности повтори его слова.

Белла послушно повторила:

– «Вернитесь в Оксфорд… Обещай мне… Разыщи Эйлуина… Найди карту… Ты владеешь половиной сокровищ фараона».

Его пальцы крепче сжали ее руки.

– В первый раз ты передала его слова немного иначе. «Найди карту… Ты владеешь половиной… – тут ты сделала паузу, прежде чем добавить: – сокровищ фараона».

– Папа сделал там паузу, – отозвалась Белла, вспоминая слова отца. – Я подумала, что ему просто трудно говорить. Ты считаешь, что он помолчал намеренно?

– Конечно! «Найди карту. У тебя есть половина…» Возможно, он пытался сказать тебе, что у тебя есть половина карты.

Белла была поражена.

– Этого не может быть, – сказала она. – И где же она в таком случае?

– Возможно, в одном из сундуков или лежит в каком-нибудь дневнике. Но если у тебя есть полкарты, это означает, что вторая ее половина у меня, поэтому сэр Сеймур и настаивал на том, чтобы ты вернулась в Англию и разыскала меня.

– Просто невероятно! Ты правда так думаешь?

– Да, – взволнованно ответил он. – Особенно учитывая, что у меня есть фрагмент одного папируса, смысл которого я не мог понять. Пойдем, я покажу его тебе.

Развернувшись, Майлз взял подсвечник и зашагал к кладовой, примыкавшей к его кабинету.

Белла шла следом за ним. Возбуждение так и бурлило в ней. Неужели его теория верна? О, она надеялась, что это так. Ничто другое не имело смысла.

Высокие шкафы с выдвижными ящиками выглядели так же, как в тот вечер, когда он застал ее здесь, – в тот вечер, когда он привлек ее к себе и впервые поцеловал, пробудив ее самые сокровенные женские желания. Одно воспоминание об этом вызвало у Беллы прилив тоски.

Но она не должна думать об этом. Ни сейчас, ни когда-либо после. Даже если он разрешил ей остаться в Эйлуин-Хаусе, ее пребывание здесь может быть только временным. Потому что еще немного – и слишком заманчивым станет желание снова отдаться Майлзу, несмотря на его планы никогда не вступать в брак, о чем он ей говорил.

Пройдя в конец небольшого помещения, Майлз дал ей канделябр.

– Подержи это, пожалуйста.

Белла схватила богато украшенную серебряную подставку, а Майлз выдвинул верхний ящик шкафа и вытащил оттуда единственный тонкий фрагмент папируса размером с ладонь. Он отнес его к своему письменному столу и бережно положил на полированную столешницу из красного дерева. Белла поставила рядом канделябр, чтобы свечи осветили хрупкий листок.

Иероглифические рисунки, сделанные выцветшими чернилами, покрывали клочок папируса. На нем повсюду были маленькие дырочки, и она смогла увидеть волокна тростника, из которого была сделана бумага. Но к ее большому разочарованию, Белла не увидела дорог и других топографических пометок.

Взяв со стола свои золотые очки, Майлз надел их, чтобы лучше разглядеть папирус. Он указал на одну его сторону:

– Видишь оборванный край? Вероятно, листок был разорван, скорее всего, пополам.

– Но я не вижу тут карты, – заметила Белла.

– Да, но слова и фразы, кажется, указывают направления. Налево-направо, ссылки на какие-то конкретные ориентиры. Мне надо бы посидеть и внимательнее рассмотреть иероглифы. Но я действительно верю, что этот папирус вполне мог быть тем, что твой отец назвал картой.

Возможность этого так поразила Беллу, что она схватила его за руку.

– О, Майлз! Все-таки выходит, что карта сокровищ действительно существует!

Сняв очки, он отложил их в сторону и улыбнулся; его взгляд смягчился, когда он погладил ее щеку пальцами.

– Да. Но она бесполезна, пока у нас нет обоих кусков. Теперь нам надо поискать твою половину.

* * *

Прошел час. Они вытащили все три ящика и просмотрели дюжины дневников в кожаных обложках и другие документы. Все было тщетно. Нигде не было обрывка папируса, хотя они очень внимательно просматривали все страницы блокнотов, чтобы проверить, не застряла ли между ними половина карты.