Глаза Мэтта выдавали тревогу.

— Это верная смерть.

— Если я смогу послать этих двоих в ад раньше себя, я сочту, что не напрасно прожил свою жизнь. Что мне осталось, кроме мести? — Он положил руку на плечо Брайарли, и его лицо смягчилось. — Отведи мальчика в безопасное место, старый друг, и я буду считать, что по крайней мере отчасти, но я выполнил клятву, данную умирающему старику.

Не ожидая ответа, он прошел мимо них и направился к кают-компании. Мэтт проводил его взглядом и покачал головой.

— Пойдемте, — наконец, сказал он, беря Джонатана за руку. — Мы ничем не можем ему помочь.

Он вывел мальчика из каюты, оставив виконту самому решать, следовать ему за ним или нет.

В кают-компании Франсис только что окончила свой бесстрастный призыв к Роджеру Шергаллу. Именно в воцарившейся после ее слов тишине и появился на пороге капитан Барбикан. Лицо его было искажено жаждой смерти, а сильные руки сжимали эфес обнаженной рапиры. Он вошел в каюту, словно мстительный призрак, но при виде Моргана остановился в таком сильном изумлении, что даже мысль о Франсис была на мгновение вытеснена из его головы.

— Гарри! — воскликнул он. — Что за чудо привело тебя сюда?

— Одна из моих задумок, — ответил Морган без признаков удивления. — Ты пришел вовремя, Криспин, и избавил меня от трудов искать тебя самому.

Но взгляд Криспина уже обратился на Франсис. Вскочив на ноги с криком радости и благодарности, девушка бросилась к нему, и он обнял ее.

— Франсис! — воскликнул он. — Слава богу, с тобой ничего не случилось! Когда я увидел, что тебя нет в каюте, я испугался… — Он смолк, и его рука еще крепче прижала ее к себе.

Сэр Генри хихикнул.

— Времени для болтовни у вас будет предостаточно, когда все будет кончено, — объявил он. — Что стало с остальными пленниками?

Криспин взглянул на него:

— Сейчас они, должно быть, уже на пути к берегу.

Морган кивнул и перевел взгляд на капитана Шергалла.

— Верните их, Роджер, — приказал он. — И подайте ребятам сигнал. Мы положим конец этому делу здесь, и как можно быстрее.

Шергалл вышел, а сэр Генри обратил все свое внимание на Гидеона Крейла. С момента появления капитана Барбикана горбун не шевелился и ничего не говорил, только в его глазах сквозило горькое осознание поражения. Взглянув на него через стол, Рандольф Сарн понял, что и он тоже приговорен.

В этот момент послышался звук торопливых шагов, и в каюту вошел Маунтхит с Джонатаном и Мэттом Брайарли. К счастью, Шергалл успел застать их еще на борту «Вампира».

Морган терпеливо ждал, пока граф обнимал своего сына и молодого родственника, не преминув при этом с мрачным удовлетворением отметить взгляд, который виконт бросил на Франсис и Криспина. Наконец, сочтя, что приветствия уже длятся довольно долго, сэр Генри положил им конец коротким замечанием, что еще надо многое объяснить.

— Что же касается вас, мистер Крейл, — продолжал он, — считайте себя моим пленником. Я помещаю вас под арест.

Гидеон сделал жест покорности.

— Кажется, у меня нет выбора, — надменно отозвался он. — Но могу я узнать, по какому обвинению вы удерживаете меня?

— Убийство, — ответил Морган. — Убийство или, точнее, отцеубийство.

— Неужели? — Гидеон поднял брови. — Слово ее светлости против моего? Вы удивляете меня, сэр Генри.

Морган расплылся в своей кошачьей улыбке.

— Вы будете еще больше удивлены, — пообещал он. — Милорд Ларчвуд, проинформируйте мистера Крейла о миссии, которая привела вас на Ямайку.

— Охотно, — быстро отозвался граф и повернулся к Гидеону: — Некоторое время спустя после смерти вашего отца была найдена подписанная им бумага, в которой он сознавался, что убил своего брата Ричарда, и выдвигал определенные обвинения против вас касательно ваших намерений в отношении ваших родственников. В документе он также утверждал, что боялся за свою собственную жизнь, поскольку тоже стоял между вами и Ротердейлом, а вы были довольно сведущи в сфере разнообразных ядов. Он устроил так, что эта бумага должна была быть обнаружена только в случае его смерти.

Он сделал паузу, но Гидеон молчал, и, хотя сидел он очень спокойно, его длинные пальцы цепко сжимали подлокотники его кресла. Спустя мгновение граф продолжил:

— Этот документ, предъявленный королю, поставил последнего перед некоей дилеммой. Он не мог ни проигнорировать его, ни счесть за абсолютное доказательство вашей вины. Видите ли, всем было известно, что вы сильно повздорили с отцом именно по этому делу. Кроме того, лорд Генри знал, что его подозревали в подстрекательстве убийства его брата, и, согласно слухам, во избежание последствий своего преступления покончил жизнь самоубийством. Наконец, было решено, что я, как человек довольно сильно заинтересованный в этом деле, отправлюсь на Ямайку и попытаюсь узнать, исходя из вашего обращения с вашими родственниками, помещенными под вашу опеку, была или не была истина в обвинениях лорда Генри. Сегодня, мистер Крейл, я получил ответ на этот вопрос.

Несколько мгновений после того, как лорд Ларчвуд смолк, стояла глубокая тишина. Гидеон первым нарушил молчание, и нарушил его невеселым смехом.

— Боже мой! — воскликнул он бесчувственно. — Я и не предполагал, что старому дураку хватит мозгов на такое. Откуда, откуда, а отсюда подвоха я не ожидал.

— Значит, вы признаетесь? — спросил Ларчвуд. — Вы признаетесь в убийстве своего отца?

Гидеон пожал плечами.

— А почему нет, — равнодушно бросил он. — Если вам не удастся доказать мою вину по этому делу, вы повесите меня по какому-нибудь иному обвинению. Да, я убил его. Он умер от яда, быстро, но, полагаю, крайне болезненно. — Его руки снова вцепились в подлокотники кресла, а в голос закралась ужасная нота ненависти. — Но это была лишь слабая месть за все то, что я вытерпел от него, пока был ребенком. Разве моя вина в том, что я родился таким уродом? Мой отец не простил меня за это, но и я не простил его за пренебрежение и обиды. Правда, я думал, что с лихвой расплатился с ним, когда разгласил его преступления и послал гнить в аду.

Внезапно сатанинская ярость бесследно исчезла с его лица, сжатые руки расслабились, и тяжелые веки снова скрыли злые глаза. Он мягко, но зло рассмеялся:

— Ну и семейство, а! Мой дядя предатель, мой отец запятнан кровью брата, а я его, тогда как Франсис — любовница пирата. Интересно, какой порок раскроет время в Джонатане?

— Лжец! — неожиданно воскликнул Маунтхит и, если бы его отец вовремя не схватил его за руку, ударил бы Крейла по его бледному улыбающемуся лицу. — Держите свой грязный язык и мысли подальше от нее! Она невинна — ставлю на это свою жизнь!

— Мой дорогой Хэл, — запротестовал Гидеон. — Такая вера трогательна, но при подобных обстоятельствах несколько опрометчива. Можно предположить, что вы намеренно не замечаете очевидную истину.

— Это ложь! — Хэл почти заикался от ярости. — Гнусная ложь!

— Неужели? — протянул Гидеон. — Тогда почему она не отрицает ее? Почему капитан не бросается в защиту красавицы?

— Да. — Ларчвуд выпустил руку своего сына и с внезапно охватившим его подозрением обернулся к Криспину: — Вам нечего сказать, сэр?

— Есть, милорд. — Криспин великолепно контролировал свои чувства, но даже все его старания не могли изгнать презрение и гнев из его голоса. — Леди Франсис моя нареченная жена.

Это заявление было встречено глубочайшей тишиной. Даже Хэл не предполагал, что они были уже помолвлены. И снова первым заговорил Гидеон.

— Я должен был бы об этом догадаться, — заметил он задумчиво, — она не только прекрасна. Когда Джонатан унаследует Ротердейл, она станет еще и богата. Капитан Барбикан, одобряю ваш выбор.

— Франсис! — Хэл недоверчиво повернулся к девушке. — Это не может быть правдой! Вы не могли настолько потерять рассудок, чтобы пообещать себя этому авантюристу!

Франсис гордо выпрямилась. Легкий оттенок румянца залил ее бледные щеки, и, вложив свою руку в руку пирата, она спокойно обвела всех взглядом.

— Я дала слово человеку, которого люблю, — тихо сказала она, — и мне все равно, принц он или пират. Я сделала свой выбор. — И она ласково улыбнулась Криспину.

Гидеон хихикнул.

— Еще один mesalliance, — заметил он. — Год назад актриса Хэла, а теперь пират.

Уязвленный подобным напоминаем о своих планах на будущее Хэла и Франсис, граф нахмурился.

— Так вы выбрали! — повторил он, мрачно глядя на девушку. — Смелые слова, леди! Но я хочу напомнить вам, что пока еще я ваш опекун и, следовательно, имею некий голос в таких делах. А потому не думаю, что могу дать согласие на ваш брак с человеком низкого происхождения и без состояния.

— Милорд Ларчвуд, — вмешался Криспин, — я знаю о вашем влиянии на леди Франсис и со всем уважением прошу у вас ее руки. Я не бедный человек, а что касается моего титула, я из знатного, хотя и не благородного рода. Мой брат сэр Оливер Барбикан, а в остальном сэр Генри Морган поручится за меня. Мы были друзьями все эти долгие годы.

— А если я откажу? — холодно спросил Ларчвуд. — Что тогда, капитан Барбикан?

— Тогда, милорд, — тихо ответил Криспин, — я женюсь на ней против вашей воли. Она моя, и даже все опекуны на свете не смогут отнять ее у меня.

— Хэл, друг мой, с тобой все кончено, — вставил Гидеон злобно. — Пока он жив, он никому ее не отдаст.

Эти слова произвели катастрофический эффект на виконта. Ревность, мучавшая его месяцами и в дни заключения занявшая первостепенное место в его сердце, всколыхнулась с новой силой, и Маунтхит потерял терпение. Выхватив из ножен рапиру, он бросился на невооруженного и неподготовленного пирата.

— Если он не отдаст ее живой, — яростно воскликнул он, — пусть он умрет и будет проклят!

Криспин едва успел увернуться. Он отпрыгнул в сторону и схватил рапиру, которую отбросил, обнаружив присутствие Моргана. Как и Маунтхит, он был в ярости и скрестил клинки с виконтом с намерением его убить.

Все произошло так быстро, что даже Морган был застигнут врасплох и, увидев то неистовство и ярость, с которой они дрались, не посмел вмешаться. Он уже видел, как фехтует капитан Барбикан, и знал, что против него лорд Маунтхит едва ли продержится даже несколько минут, не говоря уж о том, чтобы победить.

Криспин уже начал теснить виконта. Он фехтовал и раньше, но никогда еще ему не доводилось сражаться при так условиях и со столь искусным противником, каким был пират. Внезапно он увидел ухмылявшуюся ему смерть — прочел ее в безжалостных серых глазах, и жизнь показалась ему вдруг очень дорогой вещью, пусть и без леди Франсис.

Он отступил на шаг, и в поле зрения Криспина, продолжавшего напирать, внезапно попал Гидеон Крейл. Горбун сидел в своем излюбленном положении, слегка сжимая кончики своих длинных белых пальцев, а на его лице играла улыбка злого удовольствия. Криспин мгновенно все понял. Он понял, что Гидеон намеренно спровоцировал эту ссору: даже в час поражения он планировал утащить своих врагов в ад вместе с собой. Если Хэл будет убит, Ларчвуд не оставит его смерть неотомщенной. Он потребует не меньше чем жизнь человека, который убил его сына, и, хотя сам Крейл был приговорен, он получит удовольствие от осознания того, что разрушил жизни тех, кто его победил.

Все это пронеслось в голове Криспина за долю секунды. В тот же миг его рапира выбила оружие из рук Маунтхита и подпрыгнула к его горлу. Мгновение они стояли не шевелясь. Виконт смертельно побледнел и исходил потом. Наконец, его храбрость оставила его.

— Заканчивайте же, черт вас возьми! — задыхаясь, проговорил он. — Заканчивайте, ради всего святого!

Криспин Барбикан медленно опустил свою рапиру, пока ее острие не коснулось пола, и покачал головой.

— Нет, милорд, — тихо сказал он. — Мы не доставим мистеру Крейлу удовольствия видеть, как мы уничтожим друг друга в час нашего освобождения.

Хэл смотрел на него, не смея поверить, что был спасен, но сэр Генри Морган тут же все понял.

— Слава богу, вы наконец-то образумились! — воскликнул он. — Я боялся, что вы никогда не поймете, что этот дьявол делает из вас дураков. Теперь давайте покончим со всем этим! К этому времени мои люди уже, наверное, на борту, и корабль в наших руках. Вы, — он повернулся к Мэтту Брайарли, — позовите мне людей, чтобы этих двух негодяев связали.

Мэтт вышел, и Морган взглянул на Ларчвуда:

— Вы удовлетворены, милорд?

Граф наклонил голову:

— Полностью, сэр Генри. Разумеется, Крейл должен быть отправлен в Англию, чтобы предстать перед судом, но я не сомневаюсь в том, что его приговорят.

При словах графа Гидеон поднял взор. Его лицо было бледнее обычного, а черные глаза сияли насмешкой.