Джулия Лонг - Красавица и шпион

– Вы правда в настроении заниматься сегодня рисованием? – спросил он, чувствуя себя неуютно оттого, что только что почувствовал себя слишком уютно.

– Ну конечно же. Подумаешь, гадюка!

Вид у Сюзанны был на удивление беспечный. Они улыбнулись друг другу, оба довольные ее храбростью, и он сложил ладони, подставил их ей под ногу, снова подсадил в седло.

Итак, папоротники и еще раз папоротники, сказал он себе.

Морли держал Пушка на сгибе локтя и пальцем другой руки почесывал ему мягкий живот. Пушок молча разглядывал Боба своими сонными презрительными золотистыми глазами.

– Когда я сказал: «Пусть это будет выглядеть как несчастный случай, Боб, то подразумевал – с окончательным исходом. Я не имел в виду кратковременную болезнь. – Два дня он ждал вестей о кончине Сюзанны Мейкпис, и вдруг – это!

– Гадюка была здоровенная, мистер Морли.

– И это было бы прекрасно, если бы девицу можно было напугать до смерти. Но это то же самое, как если бы ты сказал: «Это было здоровенное яблоко». Разве гадюка представляет реальную опасность?

Обжигающе ледяная струя сарказма заставила Боба поежиться.

– Я коренной лондонец, сэр, и мало знаком с деревней. А поймать змеюку было не так легко, – пробормотал он. На самом деле ему пришлось купить змею у одной старухи, которую считали ведьмой, и которая торговала всякими ползучими гадами. Боб гордился тем, как ловко на заре проник в дом и засунул змею в корзинку. И гордился перевернутым дилижансом. Тут понадобились умение рассчитать время, выбрать удачный момент, мастерство, ловкость, знания, что достигается годами опыта.

Не так-то просто создать видимость несчастного случая!

– А Каролина? Напали наконец на ее след? – спросил Морли.

– Невозможно поспеть всюду сразу, сэр.

Боб становится дерзким. Но он не привык к неудачам, видимо, неудачи плохо действовали на обоих.

– Каролина Оллстон – женщина приметная, Боб.

– Но она к тому же еще и умна, мистер Морли.

– Нет, Боб, – объяснил Морли, и усилие с которым он принуждал себя говорить терпеливо, сделало его слова тяжелыми как свинец. – Она вовсе не умна.

Красивая, хитрая, непредсказуемая, как животное. Вся сплошной инстинкт. Но – не умная. Только не его Каролина.

Его Каролина... Странно, но он привык думать о ней именно так. И сейчас продолжал думать так, хотя и вел на нее активную охоту.

Последовало молчание, во время которого Морли посмотрел на часы, а Боб нервно переступил с ноги на ногу на ковре.

– Сэр, вам известно, что я свое дело...

– Ну, так делай его, Боб!

Морли повернулся и поставил Пушка на пол. Кот потянулся и дернул хвостом, недовольный тем, что его перестали ласкать.

Последние слова означали, что Боб мог быть свободен, но он почему-то медлил.

– Что еще? – нетерпеливо процедил Морли.

– Это непременно должен быть несчастный случай?

– Ты разуверился в себе, как в мастере темных искусств, Боб?

Боб озадаченно взглянул на него.

– Тебе это не под силу? – спросил Морли, с трудом сдерживая сарказм.

– Просто она никогда не остается одна, сэр. Все время ходит с тем чокнутым верзилой.

Это что-то новенькое.

– Что же это за чокнутый верзила, Боб?

– Не могу сказать точно, сэр. Они вроде как бы прогуливаются вместе и... – Он наморщил лоб. – ...Рисуют. – Его тон ясно выразил отношение к этому развлечению знати. – По виду вроде бы фермер, – пояснил он. – По крайней мере, одет как фермер.

– Боб, я хочу, чтобы ты вернулся туда и завершил дело. В твоей непревзойденной профессиональной манере. И будь добр, узнай все же, кто такой этот чокнутый. Это может оказаться важным.

– Думаете, сэр? Значит, не обязательно несчастный случай? – Боб просветлел, глаза его заблестели, он стал строить новые планы. – Потому что, видите ли, сразу после нескольких несчастных случаев...

– Еще один несчастный случай уже перестает выглядеть таковым? Я тебя понял. Положись на свою неподражаемую дальновидность, Боб. Но в следующий раз рапортуй мне, лишь когда дело будет завершено. Или же если добудешь какую-то новую информацию.

Боб щелкнул каблуками. Уверенность вернулась к нему вместе с правом свободы выбора.

– Можете на меня положиться, сэр. Я свое дело знаю.

Неделя утомительных блужданий по полям и лесам принесла плоды в виде эскизов серебристого дуба, нескольких видов папоротников, множества белок, но, поскольку лес, насколько было известно Киту, просто кишел дикими лекарственными травами, могло потребоваться еще порядком времени, чтобы описать их все.

Месяц – такой срок назначил отец. Еще отец настаивал на тщательности. Как будто Кит способен работать спустя рукава. Каждый рисунок, помещенный в книгу, делал угрозу Египта все более призрачной.

Он вывел из конюшни оседланных лошадей.

– Сегодня отправимся на поиски чемерицы, – объявил он Сюзанне.

Живости в ней явно поубавилось.

– Только не говорите, что это разновидность змеи!

– Не бойтесь, мисс Мейкпис, – усмехнулся он. – Чемерица не заберется в вашу корзинку. Это просто трава. Лекарственная – некоторые считают ее ядовитой, – которая растет в наших краях. Ее, кроме всего прочего, используют как слабительное и для избавления скота от порчи. А также для наведения волшебных чар.

Кстати, о чарах. Сегодня Сюзанна снова надела зеленую шляпку, и глаза ее светились зеленым огнем, который действовал на Кита гипнотически. Он уже разглядел, что глаза у нее светло-коричневые, ореховые, оттенок довольно заурядный. Но он не переставал поражаться способности ее глаз принимать цвет находившихся рядом предметов.

Он подставил ладони под ее туфельку и подсадил ее в седло. Сюзанна поудобнее устроилась, подобрала поводья.

– Может быть, нам стоит навести чары на...

В этот миг мерин встал на дыбы с громким ржанием и замолотил передними ногами. Он услышал, как ахнула Сюзанна, изо всех сил натягивая поводья. Лошадь опустила передние копыта на землю, дважды вскинула крупом и стремглав пустилась вскачь.

Дьявол!

Кит прыгнул в седло и пустил лошадь в галоп. Мерин Сюзанны явно вознамерился скинуть ее на землю и, как водится у лошадей, понес вперед, в густую чащобу, на ветки деревьев, чтобы наверняка выполнить свое намерение. Шляпа слетела с головы девушки, мелькнув в воздухе зеленым диском, Сюзанна склонилась на луку седла к лошадиной шее, изо всех сил стараясь удержаться, но неотвратимо проигрывала в этой борьбе. Кит видел, как она неудержимо соскальзывает с лошади, и душа у него ушла в пятки. Будь прокляты эти дамские седла!

Кит еще и еще подгонял свою лошадь каблуками, и она, совершив несколько длинных рывков, поравнялась с лошадью Сюзанны.

К своему ужасу, он увидел, как ее седло сползает набок, словно подпруга ослабла вконец. Сюзанна, бросив поводья, в отчаянии обхватила руками шею обезумившей лошади.

Ну скорее же! Он снова пришпорил своего несчастного мерина, который упорно не желал взлететь, черт бы его побрал, и, наконец, опередил лошадь Сюзанны. Резко дернул поводья и в тот момент, когда Сюзанна начала падать, перегнувшись на седле, потянулся к ней. И едва успел подхватить ее, как изящное дамское седло окончательно соскользнуло под лошадиный живот.

Но смещение центра тяжести и появление второго седока оказалось чересчур большим испытанием для лошади Кита. Она потеряла равновесие, и Кит едва успел отбросить Сюзанну в сторону, как лошадь обрушилась на него всей тяжестью.

Острая боль в плече на миг ослепила его. Дыхание перехватило, в глазах потемнело. Но лошадь, к счастью, быстро вскочила на ноги. Кит же остался лежать на земле. Он отчаянно пытался вдохнуть и не мог. Он захрипел, задыхаясь, но через мгновение воздух проник в легкие. С трудом он приподнялся над землей.

Какая боль!

– Сюзанна... – выдохнул он, повернул голову, отчего в глазах запрыгало множество точек. Сквозь это облако точек он увидел ее, целую и невредимую, только лицо над зеленой амазонкой было очень бледным. Небо над ней странно сияло. Ее плечи поднимались и опускались – она никак не могла успокоить дыхание после пережитого ужаса.

Мужская гордость заставила его подняться на ноги. Она тут же бросилась к нему.

«Я не потеряю сознание!»

Он сделал шаг вперед, и к горлу подкатила тошнота.

Киту не раз приходилось терпеть боль. Он закрыл глаза, несколько раз глубоко вдохнул, выдохнул, чтобы успокоиться.

– Кит! – Она внезапно оказалась совсем рядом. – Господи! Пожалуйста, только не двигайтесь. Как вы...

По крайней мере, она назвала его Кит.

– С вами все в порядке? – Он даже не узнал собственный голос. Это вообще трудно было назвать голосом. Он открыл глаза и снова увидел мельтешащие тошнотворные черные точки.

– Со мной все в порядке? Со мной? – взвизгнула она. – Это же вас придавила лошадь!

Он поморщился.

– Только часть лошади. – Теперь голос прозвучал тверже. – Лошадь придавила меня плечом и передней ногой. Не всем телом. У вас что-то случилось с голосом, – добавил он. – Он какой-то скрипучий...

– Но как вы... – Ну почему она так верещит? Она, точно прочитав его мысли, замолчала и несколько умерила тон. – Вы ранены, вам, наверное, очень больно. – Она неуверенно протянула к нему руку.

– Осторожнее... плечо. – Он произнес это вполне спокойно. – Лучше не трогайте.

Черные точки метались перед глазами, как стая вспугнутых птиц. Собственный голос доносился словно откуда-то издалека.

«Я не упаду в обморок...»

– У вас такое лицо...

– Оно было таким еще до того, как на меня упала лошадь, мисс Мейкпис.

– Не шутите сейчас, – оборвала она его. – Я вижу, как вам больно. Надо глубоко подышать. У вас что-то сломано?

Кит пошевелил пальцами, приподнял локоть – самую малость. Боль была адской, но рука слушалась его, что было добрым знаком. Завтрашний день обещал быть крайне скучным.

– Думаю, это просто ушибы и растяжение связок. Очень надеюсь... Главный удар пришелся выше локтя. И ребра... слегка помяты. Короче, мне чертовски повезло. Он не слишком долго на мне валялся.

– Повезло? – изумленно повторила Сюзанна. – Я бы сказала, вам передалось мое везение. – Она внимательно взглянула на него, и он увидел в ее глазах тревогу. – Кит, вы уверены...

Он вполне сознавал, что, должно быть, бледен сейчас, как привидение. Еще он ощущал какую-то странную пустоту внутри.

– Просто... мое тело нуждается в новой встряске. Нужен еще один удар по локтю в правильном месте. Или в неправильном. Так бывает.

– Дышите глубже, – велела она ласково. – Я вас подхвачу, если вы станете падать. Если только вы непременно хотите стоять.

Он слабо засмеялся. Но совет дышать был вполне разумным, и ему было приятно услышать это от нее. Он несколько раз глубоко вздохнул и с каждым выдохом выпустил из себя частицу боли. На лбу и на спине выступил холодный пот, зато черные точки замедлили свой бешеный танец. Теперь он почти не сомневался, что не потеряет сознания. Но прилечь ненадолго не помешает. Дома он подкрепит себя хорошей порцией виски.

Но какой бес вселился в тихую, кроткую лошадь, заставив ее желать погибели всадника? Опять гадюка? Невероятно. Любопытство пересилило боль.

Кит прижал поврежденный локоть к боку и, осторожно ступая, приблизился к мерину. Взгляд у животного был еще диковатый, и при приближении Кита он принялся вскидывать голову, хотя и не думал обращаться в бегство. Против покинувшей седло Сюзанны он, судя по его виду, ровным счетом ничего не имел.

– Тихо, мой мальчик, – проворковал Кит, притрагиваясь к лошади здоровой рукой. – Что с тобой стряслось? Дай-ка посмотрю на тебя.

Сюзанна тоже ласково коснулась лошадиного бока.

– Бедняжка. Наверное, что-то с седлом. Как только я села, он сразу же захотел меня сбросить. И кстати, седло... оно словно расстегнулось. Я изо всех сил старалась удержаться, а вы... – Она помедлила. – Спасибо, – проговорила она просто. – Вы спасли мне...

Кит коротко, небрежно, мужественно пожал плечами, что причинило ему адскую боль, но ее заставило замолчать. Он здоровой рукой попытался снять с лошади седло, но оно было слишком громоздким. Сюзанна быстро подхватила седло за другой конец. Они положили его на траву, и Кит носком сапога перевернул его. Потом медленно опустился на колени, помня о помятых ребрах. Сюзанна внимательно смотрела, как он водит рукой по оборотной стороне седла, которое соприкасалось со спиной лошади, тщательно прощупывая каждый дюйм.

Внезапно что-то укололо его в палец. Это был маленький сучок с таким острым концом, словно его специально заточили, который каким-то образом попал между седлом и чепраком. Седок своим весом вгонял заостренный конец в спину лошади. Не настолько глубоко, правда, чтобы нанести серьезную рану. Но достаточно глубоко, чтобы причинить животному сильную боль. И погубить ездока, если лошадь сумела бы сбросить его.