Вдруг Вивьен почувствовала присутствие Эдварда, открыла глаза и в испуге уставилась на него. Сняв наушники, она положила их на край ванны. Эдвард сосредоточенно рисовал пальцем круги на покрытой пеной воде.

— По-моему, Принс — это обалденно. Тебе нравится?

— По сравнению с остальными еще ничего, — задумчиво сдвинув брови, сказал он.

— А стучаться тебя не учили? Эдвард глубоко вздохнул.

— Вивьен, — начал он, — я хочу тебе сделать одно предложение… по-моему, вполне выгодное и пристойное.

— Предложение? — удивилась она. — Интересно, какое?

— Я собираюсь пробыть здесь до воскресенья. Как ты смотришь на то, чтобы провести всю неделю со мной?

— Ты серьезно? — округлила она глаза.

— Серьезно. Ты будешь оказывать мне экскорт-услуги. Надеюсь, неделю ты со мной выдержишь?

Она рассмеялась, а Эдвард продолжил:

— Я буду платить. Делать ничего особенного тебе не придется, ты просто должна быть готова в любую минуту сопровождать меня.

Все еще не веря в это фантастическое предложение, Вивьен покачала головой.

— Я конечно согласна с твоей безумной идеей и готова сопровождать тебя. Одного только не пойму — ты красивый, богатый мужик, да любая бесплатно с тобой пойдет.

— Я ценю профессионалов, — сухо ответил Эдвард. — С любителями мне в последнее время не везло.

Присмотревшись к нему внимательней, она поняла; он, действительно, говорит серьезно. И лицо ее тут же приняло деловитое жесткое выражение.

— Если круглые сутки я буду к твоим услугам, то тебе это встанет в копеечку.

— Ну, конечно, — улыбаясь, поднялся Эдвард. — Я понимаю. Назови примерную сумму. Сколько бы ты хотела?

Вивьен уставилась в мыльную пену, стремительно соображая, сколько можно с него запросить.

— Целых шесть ночей… да еще дни… Четыре тысячи баксов! — выпалила она и подняла голову, чтобы увидеть, какой эффект эта сумма произвела на Эдварда.

Эдвард казался несколько удивленным.

— Шесть ночей по триста долларов — это всего лишь тысяча восемьсот!

— Но ты же сказал, я и днем понадоблюсь! — возразила она.

— Ну, две тысячи.

— Три, — не сдавалась Вивьен. Какое-то время они смотрели друг на друга в упор.

— Договорились, — смягчился, наконец, Эдвард и улыбнулся девушке.

Вивьен была без ума от счастья.

— Боже мой! — восторженно заорала она. — Ой, мама…

Дальнейшие ее слова поглотила вода — потеряв равновесие, она скрылась под мыльной пеной.

Эдвард, склонившись над ванной, пытался обнаружить ее голову, но кроме пены, ничего не видел.

— Вивьен! Вивьен, это значит «да»? Из воды вместо головы высунулись дрыгающиеся ноги девушки. В конце концов он поймал ее руку и помог Вивьен сесть. Ее волосы и все тело были густо облеплены пеной.

— Да, да, — выдохнула она, отирая пену с глаз и со рта.

Эдвард схватил полотенце и стал помогать ей.

— Да, да, — повторила она, отряхиваясь, словно мокрый котенок, и звонко смеясь от счастья.

Прошло минут десять. Эдварду давно пора было уходить. Вивьен все в том же, принадлежащем отелю, купальном халате накручивала на мокрые волосы тюрбан из белого полотенца. Взяв в гостиной кое-какие бумаги, Эдвард положил их в свой кейс. На лице его было написано искреннее удовлетворение. Видно было, что он любуется девушкой, ее красотой и неподдельной естественностью движений.

— Меня целый день не будет, — сказал он, доставая из бумажника пачку долларовых банкнот. — Купи себе какую-нибудь одежду.

Вивьен неодобрительно покосилась на пухлый бумажник.

— Мог бы купить себе дорожные чеки, — сказала она. — Кто же ходит с такими деньгами в кармане!

— Не исключено, что вечером мы пойдем с тобой ужинать, — продолжал он, не реагируя на ее замечание. — Тебе понадобится выходное платье.

— И что ты предлагаешь купить?

— Что-нибудь не слишком крикливое… не слишком сексуальное, — мягко пояснил он. — Ты меня поняла?

— То есть мещанское? — вырвалось у нее.

— Элегантное! — поправил Эдвард. — Что еще я могу для тебя сделать?

Вивьен, подбоченясь, обворожительно улыбнулась:

— А можно, я буду называть тебя Эдди?

— Нельзя, — сказал он и, пройдя в столовую, положил в кейс «Уолл-стрит джорнэл». Закрыв кейс, он направился к выходу. Вивьен последовала за ним.

— Между прочим, — решила она его поддразнить, — я могла бы остаться и за две тысячи.

— А я мог бы тебе заплатить и четыре, — парировал он, открывая дверь. Ну, до вечера!

— Малыш, — вкрадчиво проговорила Вивьен, — тебе будет так хорошо со мной, что не захочется меня отпускать.

Остановись на пороге, Эдвард задумчиво посмотрел на девушку.

— Три тысячи — за шесть дней, — сказал он тоном, не терпящим возражений. И можешь не сомневаться, Вивьен, после этого я тебя отпущу.

Она молча опустила голову, а Эдвард, еще раз кивнув ей, окончательно покинул апартаменты.

Некоторое время Вивьен прислушивалась к его удаляющимся шагам.

— Ну, это мы еще поглядим, — сказала она с плутовской улыбкой и, оглянувшись в роскошной прихожей, побежала в гостиную, где разразилась безудержным смехом. Она ликовала, размахивая руками и кружась по комнате. В неистовом танце наружу прорвалась радость по поводу происшедшего. Ведь еще вчера она не знала, как заплатить за квартиру, теперь же…

С громким воплем она ринулась в спальню и бросилась на постель.

— Три тысячи долларов! — хохотала Вивьен, разве что на голову не вставая от переполняющей ее радости. Она каталась по кровати и колошматила кулаками подушку.

Немного спустя, тяжело дыша от усталости, Вивьен села, взяла с ночного столика телефон и, поставив его рядом с собой, набрала номер квартиры, которую они делили с Кит.

На другом конце провода долго не поднимали трубку.

— Алло, — услышала она, наконец, заспанный голос Кит.

— Послушай, я все время тебе звоню, — обрушилась на нее Вивьен. — Где ты шляешься?

— Мама? — спросила Кит, спросонья подумав, что ее отчитывает мать.

После того, как Вивьен назвала себя, Кит с облегчением рассмеялась:

— А, это ты! Да мы загудели немного. А что у тебя? Откуда звонишь?

— Ты не поверишь!.. Этот мужик на «Лотосе»… Я в его номере, в Беверли Хиллз. Тут такие апартаменты — ванная больше, чем весь «Голубой банан».

— Да ладно тебе заливать, — мрачно оборвала ее Кит.

Она явно завидовала Вивьен, но та была слишком счастлива, чтобы подруга могла заставить ее замолчать.

— Он хочет, чтобы я осталась с ним на неделю. И знаешь, сколько мне за это отломится? Угадай! Да ты в жизни не угадаешь! Три тысячи баксов!

— Брось трепаться, — тупо сказала Кит.

— Три тысячи, клянусь тебе. И еще дал на тряпки…

— Вот это улов! — воскликнула Кит, наконец-то проснувшись. — Ну надо же! Это я, это я тебе его подарила. Что, он правда отвалит три тысячи? Какой-нибудь извращенец? Или, может, калека?

— Ничего подобного, — засмеялась Вивьен.

— Тогда, наверно, урод? — спросила Кит, которая вчера даже не взглянула на Эдварда, а пялилась только на «Лотос».

— Да нет же, выглядит он шикарно, — заверила ее Вивьен.

— Но что-то ведь с ним не так? — не могла успокоиться Кит, считавшая, что ее на мякине не проведешь. — Скажи, — недоверчиво поинтересовалась она, — а он уже отсчитал тебе эти бабки?

— Я получу их в конце недели, — сказала Вивьен, на что Кит, торжествуя, воскликнула:

— Тогда все понятно! Я же сказала, здесь что-то не так.

Вивьен, которая разговаривала с ней лежа, снова села в постели.

— Он мне уже заплатил триста за ночь… Слушай, Кит, я хотела бы с тобой поделиться. Деньги будут лежать у портье, заберешь у него. Отель называется «Риджент Беверли Уилшир» — запиши, ведь забудешь, я тебя знаю.

Она слышала, как Кит, повторяя вполголоса, записывает название гостиницы.

— И еще, Кит. Скажи, где можно купить приличные вещи? Цена меня не волнует, он все оплачивает.

— В Беверли Хиллз? — задумалась Кит и после недолгого размышления назвала самую дорогую улицу:

— Естественно, на Родео Драйв, малышка!

Через полчаса Вивьен вышла из номера-люкс и спустилась на лифте в холл. Костюм на ней был тот же самый, что и вчера, но ее собственные красивые волосы больше не прикрывал белокурый парик. Рукава красного жакета она завязала на поясе, прикрыв таким образом свою мини-юбку.

Бернард Томпсон, управляющий отелем, в это время как раз разговаривал в холле с гостем-итальянцем и его женой, дамой лет сорока в инвалидной коляске.

У мистера Томпсона были теплые карие глаза и уже слегка поредевшие волосы, зато лицо украшали ухоженные усы и стриженная бородка. Нечего и говорить, что манеры его, в соответствии с его статусом, были совершенно безупречны.

К Вивьен он стоял спиной, вполголоса разговаривая с итальянцами на их языке, и потому не заметил всеобщего замешательства, которое и на этот раз вызвало в вестибюле появление девушки.

Коридорный мальчишка, несший вазу с цветами, остановился как вкопанный и разинул рот. С трудом скрываемое изумление было написано и на лице администраторши, которая сменила вчерашнюю рано утром и поэтому видела девушку впервые.

Вивьен, цокая каблуками сапог, подошла к ее стойке.

— Привет! — непринужденно сказала она. Администраторша — ее звали Марджори Уилсон — выдавила из себя вежливую улыбку.

— Чем могу быть полезна? — спросила она. Вивьен положила на стойку, отделанную красным деревом, почтовый конверт.

— Я хочу кое-что передать Кит де Лука. Она сегодня зайдет.

Мисс Уилсон, кивнув, взяла у нее конверт.

— Только не открывайте! — крикнула ей девушка на ходу, чем привела мисс Уилсон в состояние шока.

— Что вы, что вы, как можно? — растерянно пролепетала она, обращая беспомощный взор в сторону мистера Томпсона, все еще, к сожалению, беседовавшего с гостями. На Вивьен он обратил внимание, заметив ее, только когда она поравнялась с ним — вот тогда глаза его округлились!

Вихляя бедрами, она с гордым видом прошествовала мимо носильщиков, вносивших в холл чемоданы. Управляющий, извинившись перед итальянцами, поспешил к портье.

— Вы знаете эту даму, мисс Уилсон? — встревоженно спросил он.

— Нет, сэр, — ответила та, чем только усилила беспокойство шефа.

В самом деле, разве подобным девицам место в «Риджент Беверли Уиллшир»?

Глава 6

До Родео Драйв с ее магазинами для «богатых и здоровых» было рукой подать. Чтобы дойти до нее, Вивьен пришлось пересечь всего лишь две улицы — Уилширский бульвар и Дэйтон Уэйн.

На Родео Драйв она еще никогда не бывала. Удивленно раскрыв глаза, шла она мимо роскошных витрин среди прогуливающейся по тротуарам элегантно одетой публики.

Дешевый прикид Вивьен смотрелся здесь так же дико, как смотрелись бы в «Голубом банане» эксклюзивные туалеты и драгоценности здешних дам.

Когда кто-нибудь из прохожих пялился на нее, Вивьен отвечала ему таким испепеляющим взглядом, что любопытствующий поспешно отводил глаза и шел своей дорогой. На одну из особо настырных дамочек взгляд Вивьен, однако же, не подействовал, тогда она вынула изо рта жвачку и энергичным жестом размазала ее по витрине ювелирного магазина. Дама в ужасе отшатнулась, а Вивьен, рассмеявшись, двинулась дальше.

Неделя с Эдвардом! Плюс три тысячи долларов, да еще куча денег для покупок на Родео Драйв! Пускай пялятся сколько угодно — ее праздника это не омрачит. Вивьен была на седьмом небе от счастья.

«Luis Vuitton» — написано было над входом в роскошный магазин кожгалантереи. «Chanel» — гласила другая вывеска. «Diamonds on Rodeo» приглашала чуть дальше третья. «Gucci» — значилось на четвертой… Все эти названия, знакомые по журнальным картинкам, для Вивьен были, можно сказать, святынями, и теперь от одной только мысли, что в любой из этих фирменных магазинов она может зайти и купить себе платье, у нее кружилась голова.

Но заходить в них она не спешила, решив сперва осмотреть все до одной витрины. То и дело Вивьен останавливалась, чтобы подивиться на манекены, одетые в дорогие наряды, или покачать головой, заметив в витрине ювелирной лавки игру «Монополия» с рассыпанными на игровом поле драгоценными камнями и пачками долларов. Полюбовалась она и на «Роллс-Ройс», и на другие роскошные автомобили, припаркованные у тротуара.

Мимо медленно проехал «БМВ» с открытым верхом, водитель которого разговаривал по радиотелефону, а его сынишка, мальчуган лет восьми, то же самое делал по игрушечному телефону. Вивьен улыбнулась, глядя на эту сцену, и пошла дальше.