Николас Спаркс - Крутой поворот

– Может, доказательств просто не было? – тихо предположила она.

– Почему ты постоянно их защищаешь?! – взорвался Майлз. – И вчера тоже?!

– Вовсе нет.

– А вот и да! Ты даже не слушаешь то, что я говорю!

– Я не хотела, чтобы ты что-то делал…

Майлз поднял руки:

– Да… понимаю. И тебя, и Чарли. Ни один из вас, похоже, не осознает, какого черта здесь происходит!

– Ошибаешься. Понимаю, – возразила она, стараясь скрыть владевшее ею напряжение. – Ты считаешь, что это сделал Отис. И хочешь отомстить. Но что, если позже обнаружится, что и Симс, и Эрл каким-то образом ошибались?

– Ошибались?

– То есть что-то не так поняли…

– Хочешь сказать, они лгут? Оба?

– Нет. Я всего лишь хочу сказать, что они, возможно, не так расслышали. И если даже Отис это сказал, может, это неправда и он никого не убивал.

Майлз молчал как громом пораженный.

Сара продолжала, выталкивая слова сквозь забивший горло ком:

– А если обнаружат, что Отис невиновен? Конечно, вы с ним не ладите…

– Не ладим? – оборвал он и недобро прищурился, прежде чем шагнуть к ней. – Ты это о чем, черт возьми? Он убил мою жену!

– А этого ты знать не можешь.

– Я это знаю, – отчеканил он, придвинувшись еще ближе. – Не знаю одного: почему ты так убеждена в его невиновности.

Сара снова попыталась сглотнуть колючий ком.

– Этого я не говорю. Только считаю, что тебе следует все предоставить Чарли, чтобы не наделать того…

– Чего именно? Убить его?

Сара не ответила. Майлз встал прямо перед ней. Голос его казался странно спокойным.

– Так же, как он убил мою жену?

Сара побледнела.

– Не говори так! Тебе нужно думать о Джоне.

– Не впутывай сюда Джону!

– Но это правда. У него никого больше нет, кроме тебя.

– Думаешь, я этого не знаю? А что, по-твоему, помешало мне спустить курок? У меня была возможность, но я ею не воспользовался, помнишь?

Майлз резко выдохнул и отвернулся. Словно был почти разочарован тем, что не выстрелил в Отиса.

– Да, я хотел прикончить его. И думаю, что он заслужил это за все, что сделал. Око за око, верно? – Он покачал головой и поднял на нее глаза. – Я всего лишь хотел, чтобы он заплатил. И он заплатит. Так или иначе.

С этими словами Майлз вышел, громко хлопнув дверью.

В ту ночь Сара не могла уснуть. Скоро ей предстоит потерять брата.

И потерять Майлза Райана.

Лежа в постели, она вспоминала о ночи, когда они с Майлзом впервые любили друг друга в этой комнате. Вспоминала все: какое у него было лицо, когда она призналась, что не может иметь детей, когда он сказал, что любит ее, как потом они долго шептались, и тот покой, который она ощутила в его объятиях.

Все казалось таким чудесным. Идеальным…

Часы, проведенные после ухода Майлза, не дали ответов. Мало того, она еще больше запуталась. Теперь, когда шок немного ее отпустил и появилась способность думать более связно, она знала, что, какое бы решение ни приняла, прежнего уже не вернуть.

Все кончено.

Если она не скажет Майлзу, как сможет видеться с ним в будущем? Как смотреть ему в глаза?

Она больше не могла представить Майлза и Джону, сидящих в ее доме у елки и разворачивающих подарки. Не могла представить, как вместе с Брайаном улыбается им. Притворяется, будто ничего не случилось.

Не могла представить, как смотрит на фотографии Мисси в доме Майлза или сидит с Джоной, зная при этом, что Брайан убил его мать. Да это будет подлостью! Тем более что Майлз твердо уверен в виновности Отиса и желает, чтобы тот заплатил за свое преступление. Нужно сказать ему правду, хотя бы затем, чтобы Отис Тимсон не был наказан за то, чего не совершал.

Более того, Майлз имел полное право знать, что случилось с его женой. Достоин знать.

Но если она ему скажет, что тогда? Майлз просто поверит рассказу Брайана и ничего не станет предпринимать? Нет, вряд ли… Брайан нарушил закон и будет арестован. Родители сойдут с ума от горя, Майлз от нее отречется, и она потеряет человека, которого любит.

Сара закрыла глаза.

Она могла жить, никогда не зная Майлза.

Но влюбиться в него, а потом потерять?!

Ее вдруг затошнило.

Она встала, сунула ноги в шлепанцы и вышла в гостиную, отчаянно желая чем-то отвлечься. Но даже там все напоминало о случившемся.

И тогда она с внезапной ясностью поняла, что должна сделать. Как бы болезненно это ни было, другого пути нет.

Когда на следующее утро зазвонил телефон, Брайан сразу понял, что это Сара. Он ожидал этого звонка и потянулся к трубке, опередив мать.

Сара перешла прямо к делу.

Брайан молча слушал.

В конце он сказал, что согласен с ней.

Уже через несколько минут Брайан направился к машине, оставляя в снегу неглубокие отпечатки следов.

Он почти не замечал, куда едет. Голова была полна невеселыми мыслями. Признаваясь во всем, он заранее знал, что Сара не сохранит его секрет. Несмотря на все тревоги за него, за будущее с Майлзом, она потребует, чтобы брат признался. Такова ее натура. Сестра лучше других знала, что такое предательство, а его молчание будет даже страшнее предательства.

Наверное, потому он рассказал именно ей…

Брайан заметил ее как раз перед тем, как припарковал машину у епископальной церкви, где когда-то слушал заупокойную службу по Мисси. Сара сидела на скамье, выходившей на маленькое кладбище, такое старое, что многие надписи на надгробиях стерлись от времени.

Сара выглядела поникшей и одинокой. В таком состоянии он раньше видел ее всего однажды.

Сара слышала, как подъехала машина, но даже рукой не махнула.

Брайан сел рядом.

Должно быть, Сара сказалась больной и не пошла на работу, поскольку детей должны были распустить на каникулы только через неделю.

Сидя здесь, он невольно гадал, что случилось бы, не появись он дома на День благодарения, не познакомься с Майлзом… и не будь Отис арестован.

– Не знаю, что делать, – прошептала она после долгого молчания.

– Мне очень жаль.

– Так и следует, – с горечью бросила она. – Не хочу снова пройти через все это, но мне нужно знать, что ты сказал правду.

Она повернулась к нему лицом. Щеки раскраснелись на холоде, словно кто-то их щипал.

– Сказал.

– Я имею в виду всю правду. Это был действительно несчастный случай?

– Да.

Сара кивнула, хотя его ответ, похоже, не утешил ее.

– Я не спала прошлой ночью. В отличие от тебя я не смогу это игнорировать.

Брайан не ответил. Да и что он мог сказать?

– Почему ты не признался мне, когда все это произошло?!

– Не мог.

Вчера она задавала тот же вопрос. И получила тот же ответ.

– Тебе придется сказать ему, – выдавила она, помолчав. Обычно звонкий голос сейчас звучал непривычно глухо. И она не сводила глаз с надгробий.

– Знаю, – прошептал он.

Сара опустила голову, но Брайану показалось, что он увидел слезы в ее глазах. Она волновалась за него, но слезы вызваны вовсе не волнением. Она плачет о себе…

Сара вместе с Брайаном поехала к Майлзу. Она сидела за рулем, он тупо смотрел в окно. Энергия, казалось, так и вытекает из него, но страха, как ни странно, не было. Его страх перешел к сестре.

Они переехали через мост, свернули на Мэдем-Мурз-лейн и следовали ее изгибам, пока не добрались до подъездной дороги к дому Майлза. Сара остановилась рядом с его пикапом и повернула ключ зажигания.

Но вышла не сразу. Долго сидела, держа ключи на коленях. Потом глубоко вздохнула и повернулась к брату лицом. Ее губы были растянуты в невеселой, вымученной улыбке. Скоро, впрочем, исчезнувшей. Она сунула ключи в сумочку, и Брайан открыл дверь. Они вместе направились к дому.

На крыльце Сара замешкалась, и глаза Брайана на секунду скользнули в тот угол, где он так часто прятался по ночам. И пусть он сегодня расскажет Майлзу о преступлении, все же умолчит о своих визитах. Он и сестре ничего не сказал… Собравшись с духом, Сара подошла к двери и постучала. Дверь открыл Майлз.

– Сара… Брайан… – растерялся он.

– Привет, Майлз, – ответила Сара.

Брайан отметил, что ее голос был на удивление сильным.

Сначала никто не шевелился. Все еще расстроенные вчерашними событиями, Майлз и Сара просто смотрели друг на друга. Наконец Майлз отступил.

– Входите, – пригласил он, закрывая за ними дверь. – Хочешь что-нибудь выпить?

– Нет, спасибо.

– Как насчет тебя, Брайан?

– Нет, все в порядке.

– Так что случилось?

Сара рассеянно поправила ремешок сумочки.

– Нам… нужно кое о чем поговорить, – неловко пробормотала она. – Не могли бы мы сесть?

– Конечно, – кивнул Майлз, показывая на диван.

Брайан устроился рядом с сестрой, напротив Майлза, и набрал в грудь воздуха, чтобы начать, но тут вмешалась Сара:

– Майлз, прежде чем все будет сказано, хочу, чтобы ты знал: я не обязана была сюда приезжать. И больше всего на свете мечтаю сейчас оказаться подальше отсюда. Попытайся помнить об этом. Хорошо? Нам всем придется нелегко.

– Что происходит? – насторожился Майлз.

Сара глянула на Брайана. Кивнула. И тот ощутил, что в горле пересохло.

– Это был несчастный случай, – прохрипел он. И тут слова полились потоком: слишком долго Брайан повторял их про себя. Он рассказал все о той ночи два года назад. Ничего не утаил.

Но при этом почти себя не слышал. Потому что следил за реакцией Майлза.

Сначала ничего не происходило.

При первых же фразах Брайана Майлз принял другую позу: человека, желающего быть объективным. Выслушать все, не прерывая. Как полагается шерифу. Брайан решил исповедаться, а Майлз по опыту знал, что молчание – лучший способ получить наиболее правдивую версию событий. Только позже, когда Брайан упомянул «Ретт барбекю», Майлз начал понимать, в чем дело.

Он словно застыл. С лица сбежали все краски. Руки судорожно сжали подлокотники кресла.

Но Брайан, уже ни на что не обращая внимания, продолжал рассказ.

Откуда-то донесся полувздох-полувсхлип Сары. Но Брайан не обратил на нее внимания и замолчал, только описав следующее утро на кухне и свое решение молчать.

Майлз сидел неподвижно, как статуя, а когда Брайан довел рассказ до конца, не сразу заговорил, словно постепенно осознавая услышанное. Наконец он устремил взгляд на Брайана, словно видел впервые.

И отчасти это именно так и было.

– Собака? – прохрипел он так тихо, словно в продолжение всей исповеди сдерживал дыхание. – Говоришь, она выскочила на дорогу из-за собаки.

– Да, – кивнул Брайан. – Черный пес. Большой. Я ничего не мог сделать.

Майлз прищурил глаза, словно стараясь сохранить самообладание:

– Почему же ты сбежал?

– Не знаю, – честно ответил Брайан, – не могу объяснить. Не успел опомниться, как уже сидел в машине.

– Значит, не помнишь?

В голосе Майлза звучал откровенный, с трудом подавляемый гнев. Зловещий.

– Да. Эту часть я не помню.

– Зато помнишь остальное. Все, что произошло той ночью.

– Да.

– В таком случае назови истинную причину, по которой ты сбежал.

Сара осторожно коснулась руки Майлза.

– Он говорит правду. Поверь, он не стал бы лгать по такому поводу.

Майлз стряхнул ее руку.

– Все в порядке, Сара, – поспешно успокоил сестру Брайан. – Он может спрашивать о чем угодно.

– Ты чертовски прав. Могу, – подтвердил Майлз еще тише.

– Я не помню, почему сбежал, – повторил Брайан. – Как я уже говорил, даже не помню, каким образом уехал. Только то, что оказался в машине. Вот и все.

Майлз встал и обжег его гневным взглядом.

– И ожидаешь, что я этому поверю? Что во всем виновата Мисси?

– Погодите! – воскликнула Сара, пытаясь защитить брата. – Он объяснил, как все вышло. И говорит правду.

Майлз круто развернулся:

– Какого черта я должен ему верить?

– Потому что он здесь. Потому что хотел, чтобы ты знал правду!

– Прошло всего два года, и он захотел, чтобы я узнал правду?!

Майлз явно дожидался ответа. Но прежде чем она открыла рот, неожиданно отступил, повернулся к Брайану, а потом снова к Саре, словно сообразив, что означают эти ответы на его вопросы.

Значит, Сара точно знала, о чем собирается говорить ее брат…

А это означает… что она знала о невиновности Отиса. Недаром постоянно пыталась его оправдать. Посоветовала предоставить Чарли заниматься этим делом. Добавила, что Эрл и Симс могли ошибаться.

Она твердила все это, потому что знала, кто истинный преступник.

Значит, все сходится, не так ли?

Разве она не говорила, что они с братом очень близки? Разве не признавалась, что он единственный, с кем она может поговорить по душам?

Мысли Майлза, подогреваемые адреналином и гневом, переключались с одного вывода на другой.