Я почувствовал неладное, когда в магазине Эмили было темно перед открытием. И понял, что что-то пошло неправильно, когда Арлин и Беверли открыли магазин. И уже знал, что что-то случилось, когда Дженна выбежала из магазина с телефоном, приложенным к уху. Эмили нигде не было видно.

Клайд направился в магазин, чтобы узнать, что произошло. История, которую ему рассказали, была враньём. Эмили и Джордан взяли отгул.

Чушь.

Полный бред.

Но я доработал до конца рабочего дня. Доработал, зная, что Эмили с Джорданом. А это означало, что она в безопасности. Мне все еще было необходимо увидеть ее. Что я и сделал. Мне нужно ее тепло. Я направился домой и выпил упаковку пива. Потом, проснувшись в три утра, пошел в свой магазин. Я не включал свет и не брал в руки инструменты, просто сидел в темноте, наблюдая за магазином Эмили. Если она не придет сегодня, я собираюсь выяснить, что случилось. Я пойду к ней домой, постучу в дверь, как нормальный человек, и узнаю правду.

Я знаю, что это из-за Адама. Он не причинил ей вреда, потому что в противном случае Джордан был бы уже задержан шерифом. И у меня нет сомнений в том, что Джордан еле сдерживает себя. Я прекрасно понимаю, что он чувствует.

Фары ее автомобиля освещают дорогу, когда Эмили подъезжает на стоянку. Мой пульс ускоряется, пока я жду, когда она пройдет мимо меня. Она спокойна и собрана, как и всегда. Эмили не боится и не оглядывается через плечо, когда идет. Она двигается неспешно. Что заставляет меня расслабиться.

Пройдя в магазин, Эмили закрывает замок на двери и скрывается на кухне. Я не могу видеть ее там, но не переживаю, так как знаю, что она в безопасности. Чуть позже я слышу вдалеке Харлей Джордана, и теперь я уверен, что эта девочка в безопасности. Я решаю посидеть еще чуть-чуть в кресле-качалке, которое месяц назад сам смастерил, но не смог выставить на продажу в магазине. Оно стало для меня особенным креслом, которое я использовал специально для наблюдения за Эмили. Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу продать его.

Я продолжаю наблюдать, как Эмили выскальзывает из кухни, раскладывая и выставляя выпечку на прилавках. Девушка начинает опускать стулья вниз и вытирать столы, в то время как Джордан просматривает книгу учета. Затем они ругаются, я могу сказать это по эмоциональной оживлённости Эмили. Когда она говорит, то размахивает руками. Джордан уходит на кухню, но они все ещё продолжают спорить.

Она замолкает, но затем начинает снова кричать. Это продолжается в течение почти получаса, пока Джордан не выходит из кухни, чтобы снова не начать с ней спорить. Сцена заканчивается быстро, потому что он заключает ее в свои объятия и начинает нежно говорить с ней. Ее тело все еще напряжено, но, не смотря на это, он продолжает успокаивать ее, и вскоре напряженность уходит.

Они часто спорят, но кричат очень редко, и мне как раз удалось увидеть это редкое зрелище. Что бы ни случилось вчера, должно быть, это было очень эмоциональным происшествием. Дальше Эмили делает для себя утренний кофе, а Джордан выходит покурить.

Эмили как обычно садится за свой столик у окна, держа в руках горячую кружку, и пристально вглядывается в долину реки. Крошечная улыбка приподнимает уголки ее пухлых губ, в то время как она продолжает смотреть на туман. Я краду намного больше тепла этого момента, чем обычно. Прежде чем я познакомился с Эмили лично, я просто крал ее тепло, смотря на нее, наблюдая за ней. Теперь же краду все ее тепло, которое только могу забрать. Я становлюсь одержимым. Я начинаю ощущать себя как сталкер с каждым последующим днем. Но мне необходимо это прекратить. Я не могу больше продолжать это. Моя связь с ней опасна для нас обоих.

Я понимаю это, но не могу оторвать от нее глаз.

Не сейчас.

Я слышу, как Клайд подъезжает на парковку с задней части магазина, и поднимаюсь на ноги, таким образом, он не сможет меня застать за подглядыванием. Ему было известно, что я наблюдаю за ней, но не как часто и почему. Я включаю лампы над головой и начинаю шлифовать стол, над которым работал недавно.

— Доброе утро, — говорит Клайд.

Я киваю в его сторону, не встречаясь с ним взглядом.

— Я узнал самую потрясающую сплетню. Кажется, Адам звонил Эмили. В деталях точно не уверен, но этот мудак затеял какую-то игру с ней. У Арлин, кажется, есть более точная информация. Она полагает, что Эмили была слишком расстроена, чтобы работать. Джордан принял решение, что им нужно взять отгул и остаться дома. Этим маленьким придурком пора заняться, — бормочет он, имея в виду Адама.

Я согласен, но не говорю об этом. Я просто продолжаю шлифовать.

Клайд ждет несколько мгновений, прежде чем направиться в магазин. Эмили была слишком расстроена, чтобы работать. До этого я волновался. Теперь я нахожусь в ярости. Она не боялась его или того, что он мог бы сделать. Ей было грустно, и это ужасно. Это значило, что Адам все-таки мог заполучить ее, и ей, в конце концов, придется сделать правильный выбор. Хотя он пытается убедить ее, что она сделала неправильный выбор. Я недооценил этого мелкого слизняка. Но, что хуже всего, я ничего не мог поделать с этим. И я не могу контролировать действия Адама, направленные на то, чтобы вызвать или пробудить ответные чувства в Эмили.

Мне нужно пиво. Сейчас только семь утра, а мне уже нужно пиво. Этот день обещает быть отстойным. Завтра в городе будет праздник Осеннего Фестиваля, и сегодня народ будет стоять на ушах. Клайд и я справляемся со всем, что должны были сделать, так что я могу сосредоточиться на других вещах в магазине. Но так же я мог бы пойти домой и взять выходной, чтобы попытаться собрать все свои мысли воедино.

Я отрываю взгляд от своего занятия и вижу, что у дверей Эмили уже приличная очередь. Ее лицо горит румянцем, поскольку она говорит с клиентами. Я вновь краду немного ее тепла и опускаю голову вниз. Я просто не могу уйти от нее. Я не могу заставить себя отдалиться от этой солнечной девушки.

В течение некоторого времени я увлечен своей работой. Закончив шлифовать, я приступаю к работе над другим креслом-качалкой. Это — не то, что мне заказали или просили, это просто то, что мне хочется делать. Я пилю, вырезаю и придаю форму почти до обеда. Дженна появилась на пороге магазина Эмили пару часов назад, выглядя изможденной и немного бледной. Я отметил это, но не стал сильно заморачиваться по этому поводу. Но чем дольше времени она проводит с Эмили, тем значительно лучше начинает выглядеть. Очередь у Эмили так и не уменьшилась с момента открытия. Я еще никогда не видел Эмили настолько занятой. Я знаю, что сегодня они заняты сверх меры, когда вскоре приходит Арлин, чтобы помочь с посетителями.

Такая работа, наверно, выжимает все силы, но улыбка Эмили ни разу не сходит с ее лица. Она выглядит такой же безмятежной, как и всегда. Она по-прежнему продолжает общаться с клиентами. Остальные же в очереди покорно ждут. Сейчас идеальный момент, когда я мог бы вернуть ей деньги. Она не смогла бы возразить, или начать ругаться, или же взять перерыв, чтобы попытаться убедить меня в нецелесообразности моих действий.

Но я не хочу делать это сегодня. Вчера у нее выдался сложный день, и я не желаю расстраивать ее еще и сегодня. У меня появляется отличный план, как вернуть ей деньги обратно. Отменный план.

Я доедаю сэндвичи и возвращаюсь к работе, пока мой телефон не вибрирует, оповещая о пришедшем текстовом сообщении.

Девлин: Моя женщина не отвечает на звонки. Она в порядке?

Я: Ага.

Девлин: Ты уверен в этом?

Я: Выглядит немного более утомленной, чем обычно.

Девлин: Черт.

Я: Проблемы?

Когда через секунду звонит телефон, и я нажимаю «ответить», не произнося ни слова.

— Мы немного поругались вчера вечером. У нее есть какой-то профессор, который сказал ей что-то не очень приятное. Я начал настаивать на том, чтобы поговорить с ним. Но Дженне это не понравилось, — объясняет он.

— Ну, она же знает тебя, что еще можно ожидать в таком случае? — спрашиваю я, про себя думая, какого хрена Дженна общается с этим профессором, если это все заставляет ее чувствовать себя некомфортно.

— Конечно, она знает меня. Но она также упряма как черт и никогда не хочет принимать помощь, бл*дь. Ее совершенно не волнует, чем я занимаюсь. Даже дела в клубе ее не беспокоят, как и мое желание оказать ей помощь. Дженна разозлилась, что я пытался вмешаться в ее проблемы. Я попытался объяснить ей, что так бы повел себя любой мужчина, на что она сказала, что, возможно, ей не так уж и нужен мужчина. И с этого началось все дерьмо, — расстроено заключает он.

Я не в том настроении, чтобы давать советы. И не думаю, что когда-либо буду. Какого хрена я должен сказать ему что-то в ответ? Он мужчина, и как мне кажется, он делает правильные вещи. Я не думаю, что мужчина должен контролировать свою женщину, но он должен помогать ей, должен стараться облегчить ей жизнь. Что и пытается делать Девлин.

— Нужно помогать незаметно, — фыркаю я.

— Это то, что ты делаешь? — спрашивает он серьезно.

— Ага.

— И когда она узнает, что я действовал у нее за спиной, она засунет мои яйца в мясорубку. Она мне угрожает иногда сделать это.

— Она не сделает этого, — заявляю я.

— Точно. Ты ее видишь сейчас?

Я стараюсь найти ее взглядом в магазине. Но он настолько забит посетителями, что я вижу только ее волосы.

— Не очень.

— Ладно, мне нужно идти. Напиши мне позже, когда она будет уходить, не выглядит ли она расстроенной или уставшей.

— До скорого, мужик.

— До скорого.

Я возвращаюсь к работе. Сегодня у нас в магазине тоже больше обычного посетителей. Но Клайд держит все под контролем. Мне сегодня не стоит общаться с покупателями. Как и в большинство дней, как мне кажется. Потому как, если вы только рычите и недовольно фыркаете в ответ на просьбы клиентов, это не принесет никакого дохода вашему бизнесу. Иногда я могу взаимодействовать с людьми, стараясь вести себя как нормальный и приветливый человек, но в такие дни как сегодня, лучше не стоит показываться людям на глаза.

Также сегодня я определенно не могу общаться с Сарой, поэтому прячусь, когда вижу, как она проходит мимо витрины магазина. Я почти смеюсь, думая о том, что Эмили пару дней назад проделывала здесь тоже самое. О Господи, я веду себя как девчонка, чтобы только не встречаться с этой стервой. Но ничего, еще один день и мои мучения окончены.

Я могу слышать ее нытье и мольбы Клайду, чтобы он пустил ее в магазин. Но этот мужчина слово скала. Затем Клайд показывает ей прилавок, который сделал для нее, и тут она взрывается. Если бы я имел привычку смеяться, то сейчас бы уже закатился истерическим смехом. Сара разгневанно кричит, но когда она начинает оскорблять Клайда, на этом вся забавная ситуация заканчивается.

Я отталкиваюсь от стены и направляюсь прямиком в магазин. Сара перестает отчитывать Клайда, ее палец застывает всего в нескольких миллиметрах от его лица, когда она замечает меня. Взгляд, что я бросаю на нее, заставляет ее задрожать и опустить руку.

— Гаррет… — начинает она извиняться.

— Нет, — я рычу. — Убирайся из этого магазина. Будешь ли ты забирать прилавок с утра или нет, мне насрать. Ты сделала заказ в последнюю минуту, поэтому и получила то, что можно было сделать за такой срок. Ты не можешь орать на него и обвинять в чем-то, потому что именно ты облажалась.

— Я сожалею, — говорит она тихо. Но на самом деле Сара совершенно не сожалеет о том, что посмела сказать Клайду. Но ей определенно жаль, что она вывела меня из себя. А это большая разница.

— Да, конечно. Ты — жалкое подобие женщины. То, что было запланировано на завтра, отменяется. Нет никакого гребаного шанса, что я буду проводить с тобой время, после того, что ты сейчас выкинула.

Сара всхлипывает, но я вижу, что она не собирается легко отступать. Я надеялся сделать это завтра, но не могу пропустить возможность отшить ее сейчас. Она должна быть счастлива и благодарна, что отделалась таким образом, вместо того, что я запланировал для нее. Я даже немного разочарован, что не смог выполнить задуманное.

— Гаррет, это был просто момент слабости. Ему всего-то нужно было мне представить все должным образом, — она пытается объяснить, почему назвала Клайда куском белого дерьма.

Клайд еще не произнес ни слова, даже не пошевелился. Он не обиделся на то, что она сказала. Ему плевать, что кто-то плохо думает о нем. Он беспокоится лишь о том, что я собираюсь сделать.

— Тебе следовало бы подумать о том, чтобы заказать прилавок заранее, а не в последнюю минуту. Все остальное уже не мои проблемы. И твои минутные слабости также не мои проблемы. А то, как ты вела себя несколько последних дней, оскорбляя всех, тоже что-то вроде минутной слабости? — спрашиваю я, приподнимая бровь.