Норма Джин Карлссон - Кружки любви

— Они найдут ее, — говорю я мягко, когда он снова начинает отключаться.

— Я люблю тебя, Эм, — шепчет он.

— Я тоже тебя люблю, — бормочу я в его ладонь.

— Это так, черт побери, ненормально. Что, черт возьми, происходит? — выдает Дженна.

— Я не знаю.

Я не могу найти смысл в чем-либо, что произошло. Я действительно ничего не знаю. Гаррет не объяснил то, что случилось. Клайд заверил меня, что знает не больше моего. Дети были найдены в некой жуткой сексуальной темнице. Эта информация не позволяет успокоить мой разум. Это было именно тем, что заставляет мой разум продумывать все варианты ужасающих сценариев.

— Эмили, Хантера привезли из операционной, он очнулся, — зовет Карен из дверного проема.

— Иди, — произносит Дженна, подгоняя меня рукой.

Я целую голову Коди, прежде чем выбегаю из палаты.

— Он довольно утомлен, но я хотела, чтобы у вас был шанс увидеть его. Двумя этажами выше. Только следите за указателями — «Хирургия» и «Реабилитация».

Я киваю, благодаря ее, и быстро убегаю.

Я пробегаю вверх несколько лестничных пролетов и вниз по коридору, прежде чем могу услышать крик Хантера. Я бегу быстрее в его направлении и врываюсь в отделение реабилитации. Когда мои глаза видят открывшуюся картину передо мной, я практически срываюсь.

Хантер не узнаваем. И только его голос, дает мне знать, что я смотрю на него. Он кричит и борется против двух больших санитаров, пробующих привязать его руки ограничителями.

— Остановитесь! — ору я на них, дергая одного парня за плечо.

— Эм? — спрашивает он с паникой в голосе, неспособный видеть меня через его опухшие глаза точно такие же, как и у Коди.

— Хантер, ты должен успокоиться. Тебя только что привезли с твоей второй операции. Пожалуйста, просто успокойся, — умоляю я его.

Он немедленно прекращает бороться.

— И вы двое, — говорю я мужчинам, которые удерживают Хантера, — отпустите его. Нет необходимости его связывать.

Они не делают ни одного движения, чтобы послушаться меня, когда медсестра врывается со шприцом в палату.

— Вы не посмеете, — закипаю я на женщину. — Он в порядке теперь. Он был испуган и один. Посмотрите, он не сопротивляется. Развяжите его!

Она изучает меня в течение мгновения, прежде чем кивает мужчинам, и они начинают развязывать Хантера.

— Он не оставил мне выбора. Ему необходимо оставаться спокойным и тихим, или мне придётся сделать укол успокоительного, — угрожает она перед уходом.

Как только ограничители сняты с Хантера, я двигаюсь мимо неповоротливого человека, самого близкого ко мне и прячу свое лицо в шее Хантера, удерживая его, как только могу.

— Они умерли? Эм, пожалуйста, скажи, что они не мертвы, — хныкает он.

— Они не мертвы. Они внизу в своих собственных палатах, ждут тебя, — успокаиваю я его.

После моих слов вся его напряженность тает, и затем он тихо рыдает.

— Шшш, — произношу я тихо, садясь и поглаживая его спутанные с кровью волосы.

Я продолжаю так поглаживать его, пока он не начинает нормально дышать, и слезы останавливаются.

— Где моя мама? — каркает он.

— Я не знаю, солнышко. Мы не можем найти её, — отвечаю я честно.

Он фыркает и вздрагивает от боли из-за того, что так сделал.

— Ты не знаешь, где я могу её найти?

— Нет. Если она ушла, то ушла. Вы не найдете её, — с отвращением рычит он.

Я киваю, но он не может видеть, и от этого я чувствую себя довольно глупо.

— Хорошо, я здесь, и если ты хочешь, то я останусь с тобой, — предлагаю я, целуя его в лоб.

Он тут же кивает, прежде чем выяснить:

— Кто с Алиссой и Коди?

— Прямо сейчас Клайд с Алиссой, и я оставила Коди с Дженной.

— Где Гаррет и Джордан?

— Разыскивают твою маму, — лгу я.

— Как мы здесь очутились?

— Гаррет нашел вас, парни.

— Они ведь не разыскивают мою маму? — парирует он сознательно.

Я не отвечаю. Я не буду лгать ему снова. Одно дело защитить его, и со всем другое унижать.

Мы сидим в тишине, пока не заходит хирург и объясняет мне подробности операции Хантера. Его печень, и селезенка были разорваны. Так же, как и у Коди большинство ребер сломано, а также нос и орбитальные переломы обоих глазниц. Он попал в ужасный переплет. Ему повезло, что он выжил. Хирург повторил это дважды. Мне не надо повторять, чтобы признать этот факт.

— Вы можете перевести его в комнату к сестре? — спрашиваю я медсестру, когда она говорит, что время перевозить Хантера.

Она не рада мне с тех пор, как я остановила введение седативного препарата Хантеру. Но мне плевать.

— Я посмотрю, что можно сделать, — бормочет она раздраженным тоном.

Несколькими минутами позже, она входит, чтобы объяснить мне, что они — кто бы они ни были — предпочли держать их отдельно. И тут я не выдерживаю.

— Мне плевать, что вы предпочли бы сделать. Эти дети пережили кошмар! Я не буду стоять здесь и позволять вам держать их раздельно по любой причине, если это не касается их здоровья. Я знаю, что вы делаете это специально. Вероятно, вы делаете так, поскольку я смутила вас, не разрешив сделать укол седативного Хантеру. И я не сожалею об этом. Ему не нужно было успокоительное. Ему необходимо было утешение. Пробуйте в следующий раз сделать свою работу, вместо того, чтобы запихивать лекарство. Если вы не разместите их в одной палате, я пойду к руководству больницы. Палата Алиссы рассчитана на двух пациентов. Нет ничего, что мешает их совместному размещению. Я буду бороться на смерть за это. Я могу быть очень настойчива. Не проверяйте меня, леди. Я нахожусь на волоске от срыва. Вы не захотите видеть меня, когда я психую. Это очень неприятно.

Хантер тихо хихикает, выводя меня из моего запальчивого состояния. Я смеюсь вместе с ним. Это больно, но также чувствуется хорошо.

— Какие-то проблемы? — спрашивает хирург Хантера, Доктор Робертс.

Он привлекательный мужчина, примерно моего возраста с песочными волосами и добрыми голубыми глазами. Хотя он не Гаррет Шарп.

— Да, — произношу я, в то же самое время, когда медсестра в гневе отрицает.

— Я просила, возможно ли разместить Хантера в палате его сестры. А медсестра Рэтчед (Прим. имя нарицательное для жестокой медсестры, появилось после выхода романа К. Кизи «Пролетая над гнездом кукушки») достает меня по этому поводу. В этом нет необходимости, после всего, через что мы прошли.

Крошечная ухмылка трогает его губы, когда я назвала её медсестрой Рэтчед. Я обычно не такая грубая или боевая, но я на пределе и очевидно, когда я добираюсь до этой точки, я становлюсь немного злой.

— Я думаю, мы можем узнать, чем вам помочь, — заверяет меня Доктор Робертс.

— Спасибо Вам.

— Я отвезу его вниз и возьму все на себя, — говорит он, отклоняя помощь медсестры. — Мне жаль насчет Керри. Она немного чувствительна.

Я киваю, соглашаясь, пока он начинает передвигать кровать Хантера к лифту.

— Я был в вашем магазине несколько раз, — небрежно произносит Доктор Робертс, пока закрываются двери лифта. — Ваш тыквенный хлеб просто удивительный.

— Любимый у горожан.

— Так же, как и Вы, — флиртует он.

— Она занята, док, — вклинивается Хантер.

— Я не удивлен этим.

Слегка неудобная напряженность заполняет пространство, заставляя меня вздохнуть от облегчения, когда мы достигаем нашего этажа.

— Могу я увидеть Коди, до того, как Вы отвезете меня в мою палату? — спрашивает Хантер.

— Несомненно, — мило отвечает Доктор Робертс, напряженность ушла.

Карен придерживает дверь открытой, пока я прохожу через неё. Дженна вскакивает на ноги, закрывая свой рот обеими руками при виде Хантера. Слезы потоком льются по её лицу, пока рыдания сотрясают ее миниатюрное тело. Я сглатываю большой ком в горле и иду к кровати Коди.

— Коди, солнышко, — шепчу я ему в ухо. — Мне надо, чтобы ты проснулся. У тебя посетитель.

— Кто? — хрипит он.

— Привет, мужик, — эмоционально произносит Хантер, пока Доктор Робертс и Карен располагают его кровать рядом с Коди.

— Хантер. Ты в порядке?

— Довольно херово, но я жить буду, — заверяет он друга.

Дженна и я оборачиваем наши руки вокруг друг друга, пока Коди и Хантер тянутся друг другу для слабого, слепого удара кулаком.

— Мы можем побыть минутку вдвоем? — тихо спрашивает Коди.

— Конечно, — немедленно отвечаю я.

— Не слишком долго. Вам обоим нужен отдых. Просто нажмите кнопку вызова, когда будете готовы, — добавляет Карен, прежде чем мы оставляем их одних.

Оба мальчика молчат, пока мы покидаем палату. Карен и Доктор Робертс идут на пункт медсестер, пока Дженна и я зависаем у двери в палату Коди.

— Он выглядит ужасно. Я думала, что Коди выглядит плохо… Эм… — шепчет Дженна, в то время как я притягиваю её в свои объятья и позволяю себе выпустить слезы, которые я сдерживала с тех пор, как увидела Хантера.

После длительного времени, мы опираемся о стену и держимся за руки, вытирая наши слезы.

— Они живы, Дженна. Всё могло быть намного хуже. Я продолжаю говорить себе это, так, чтобы я могла пройти через это прямо сейчас.

— Всё могло быть хуже, — повторяет она, успокаивая себя.

— Я сделала всё, что могла наверху с впечатлительной капризной медсестрой, и Хантера разместят с Алиссой.

— Ты дала ей в морду и прокляла её?

— Я назвала её медсестрой Рэтчед.

Мы с Дженной обе фыркаем, прежде чем она говорит.

— Я останусь с Хантером и Алиссой сегодня ночью. Я знаю, что они будут вместе, но я хотела бы остаться с ними.

— У тебя, что, нет пар завтра?

— К черту пары, — усмехается она.

— Правильно, — отвечаю я с усмешкой.

Я знаю, что не стану покидать эту больницу до выписки Коди. Нет никакой возможности, что я оставлю его здесь одного. Арлин и Беверли могут легко справиться с моим магазином, и они будут с удовольствием это делать.

Теперь, когда опасность покинула детей, я не могу прекратить думать о Гаррете.

Я надеюсь, с ним все в порядке.

Я надеюсь, что он нашел монстров, ответственных за это.

Я надеюсь, что он заставляет их расплачиваться.

Я думала, что мне плевать на его прошлое. Но я знаю теперь, что это не так. Я рада, что у него есть прошлое, чтобы воспользоваться им прямо сейчас. Я рада, что он — мужчина, который сейчас вспомнил, кем он был. Поскольку эта ситуация требует, чтобы он стал мужчиной, которым был ранее — прежним Гарретом Шарпом.

И я без сомнения знаю — я люблю обе его стороны.

Гаррет

— Они сказали нам, что девушка, одетая как «Женщина-кошка», представляет собой «подарочек вечеринки», — произносит бессвязно Дейв Бушинг, отплёвываясь полным ртом крови.

Джордан только что выбил ублюдку все зубы фигурным молотком (Прим. слесарный молоток с круглым бойком и полусферическим обушком). Это было ужасно и полностью заслужено. У Джордана появлялась усмешка на губах от каждой трещины, давая мне многое понять о лучшем друге моей женщины.

Не заняло много времени найти Дейва, Пола, Эндрю и Гэри. Четыре предпринимателя из другого города, которые немного позабавились на вечеринке вчера ночью у Донована. Они заплатили, чтобы попасть на секс-вечеринку. Очевидно, они верили, что Алисса была их извращённым трофеем. Хотя они, бл*дь, ошибались.

Брендон сдал этих четырех придурков через двадцать минут, проведенных со мной. Мы находимся в подвале старой скотобойни — это место весьма подходит для МК «Хаос». Никто не услышит крики, поскольку нет ничего вокруг этого дома на расстоянии в несколько миль.

Здесь пахнет кровью, грязью, плесенью, дымом и смертью. Я нахожу это очищающим.

Джордан, Девлин и я составляем хорошую команду. Мы взяли этих четверых в течение нескольких часов. Добывая кровавую информация от них… буквально.

— Кто сказал вам, что она «подарочек вечеринки»? — сердито ворчит Джордан.

— Все говорили это. Но, возможно, был парень, который обеспечивал развлечение. Я не знаю его имени. Я, бл*дь, клянусь, что не знаю. Я даже не видел этого парня! — выбалтывает Дейв в панике, пока Джордан обрабатывает его рёбра ломом.

— А кто использовал трубу на парнях? — рычит Девлин, дергая голову Дейва вверх.

Он подвешен за запястья на цепи, прицепленные к потолочной балке, так что только пальцы его ног достают до земли.

— Пол и Гэри, — хрипит он.

— А где ты был, пока это происходило?

— Держал их, — шепчет он.

Мы уже знаем всю историю. Гэри был первым из группы, кто провел с нами время, и он провизжал каждую деталь. Главный этаж дома, по-видимому, представлял собой безобидную вечеринку, посвящённую Хэллоуину для старшеклассников. А тем временем в подвале — сексуальная версия. Оказывается, брат Брендона — подросток Майк, и они решили провести одновременно две вечеринки.