Норма Джин Карлссон - Кружки любви

— Коди. Он только что позвонил испуганный.

— Грёбаное дерьмо!

— Позвони Дженне. Она, может быть, захотела некоторое девчачье время, — раздражаюсь я, не желая давать Джордану детали.

Теперь он приподнимает бровь на меня. Я пытаюсь держать свое лицо пустым, в то время как он держит свой телефон у уха.

— Калеб, ты видел Эм?

Следует длинная пауза, прежде чем он говорит снова.

— Не можем её найти. Она сказала Коди, что поехала забрать меня. У меня здесь в доме взбешённый Шарп, не имеющий представления, где она может быть, — ворчит он.

— Ты хочешь привлечь клуб к этому? — спрашивает меня Джордан, пока теперь уже одетая женщина появляется в прихожей.

Она выглядит потерянной и слегка расстроенной, когда Джордан кивает подбородком в сторону двери, а затем игнорирует её. Она хватает своё пальто из шкафа и выскакивает наружу, не оглядываясь назад. Я рад, что у меня нет больше такого дерьма в жизни.

— Только Девлин, — отвечаю я после обдумывания, что нам следует предпринять.

— Мы сможем охватить большее территории земли с большим количеством людей, — спорит со мной Джордан.

Я киваю. Он прав. Я не хочу, чтобы нам пришлось охватывать территорию.

— Скажи ему заскочить в дом Адама по пути к моему дому, — рычу я. — И, если он, бл*дь, найдет там Эмили, это мудак мой.

Джордан усмехается этой хитрой убийственной улыбкой мне и обеспечивает информацией.

— Я с тобой. Моя тачка не устойчива на грунте, и у неё замкнуло задние стоп-сигналы. Собирался разобраться с этим сегодня вечером, но меня слегка отвлекли.

Он шевелит бровями, а я фыркаю. Мы направляемся к моей тачке, и до того, как я вспоминаю, что лежит на пассажирском сиденье, Джордан обнаруживает пакет. Даже в темноте ночи, я могу видеть, как его глаза вылезают из орбит.

— Что. Бл*дь. Это?

Он отбрасывает мешок с тестами на беременность, как будто они заразны.

— Теперь ты знаешь, что случилось, — произношу я, пожимая плечами, и направляю свою машину к центру города, чтобы начать искать Эмили, бушуя от того, что все дольше и дольше я ничего не слышу от неё.

— Она залетела? — недоверчиво спрашивает Джордан. — Ты обрюхатил её?

— Я пока не знаю, — рычу я.

— Она пропустила таблетку или что-то в этом роде?

— Нет.

Иисус, я не хочу продолжать эту гребаную беседу.

— Прыснуть и молиться — не лучший противозачаточный метод, мужик, — упрекает он, подкуривая две сигареты и передавая одну мне.

Я беру её и глубоко затягиваюсь, выдыхая дым через свой нос с силой.

— Срань господня, ты сделал это специально! — восклицает он, ударяя кулаком в моё плечо.

Я не отвечаю. Я не продолжаю эту беседу. Особенно, когда я не знаю, где Эмили.

— Она не свалила. Что-то, бл*дь, происходит, и я гарантирую тебе, что это ублюдок Уоррен, — рычит он, оставляя в покое тему беременности.

Я остаюсь тихим остальную часть поиска, заканчивая курить и немедленно закуривая следующую сигарету у Джордана.

Моя женщина пропала. Возможно, моя беременная женщина пропала. Впервые в моей жизни, я чувствую что-то помимо гнева и счастья, которым наполняет меня Эмили.

Страх.

Эмили

Я заезжаю на стоянку автомобилей у «Руби», готовая для того, чтобы забрать пьяную задницу Джордана домой. Я не могла поверить, что он слишком пьян, чтобы доехать до дома в шесть часов вечера в субботу. Он не говорил мне, что пойдет сюда. Он говорил, что он пойдет домой, чтобы поработать над своей машиной.

Я не сказала Гаррету, что я ушла по одной очень конкретной причине. Адам был тем, кто мне позвонил. Номер Джордана промелькнул в моем телефоне, но когда я ответила, Адам был тем, кто заговорил. Я чуть не упала. Нет никакой возможности, чтобы Джордан был с Адамом, если только что-то плохое на самом деле случилось. Так что, когда Адам сказал, что звонит мне с телефона Джордана, поскольку знает, что я не отвечу ему, это имело смысл.

Адам сказал, что когда он появился у «Руби», Джордан устроил беспорядок и собирался подраться. Я закончила разговор, сказала Коди, что собираюсь забрать Джордана и помчалась сюда. Джордан болтлив, когда пьян, и ему в конечном итоге не нужно оказаться в тюрьме за драку… снова.

Он не делал ничего подобного годы. Я удивлена, что это случилось. Джордан выглядел прекрасно сегодня. Как обычно дразнил и был беззаботен. Что-то должно было произойти, что заставило его устроить пьяный дебош.

Я действительно хочу, чтобы он не был пьян, поскольку я всё ещё обрабатываю мысль, что беременна. Мне не помешает мой лучший друг сейчас, чтобы всё обсудить. Я не сделала тест, но у меня задержка. Неделя задержки и полный гормональный бардак. Это за пределами ПМС. Мне так не хватает моей мамы прямо сейчас. Именно поэтому я начала сражаться с Гарретом. Я раздражена и напугана. Я хочу к маме. Мне не хватает её с того момента как она умерла, но я не хотела так к ней как прямо сейчас с тех пор, как я была маленькой девочкой.

Я знаю, что всё будет хорошо. Женщины беременеют каждый день, рожают каждый день. Я смогу это сделать. И Гаррет на моей стороне, я знаю, что со мной всё будет хорошо. Мне просто нужно держать моё остроумие при себе и доверять мужчине, которого я люблю.

Я выскальзываю из моего нового «Мини Контримена», что Гаррет купил для меня. Я делаю один шаг, прежде чем рука в перчатке закрывает мой рот, и острая боль от иглы пронзает мою шею. Я хочу бороться, но я мгновенно замедляюсь, пока мое зрение улавливает бегущего ко мне человека, все погружается во тьму.

Помогите!

* * *

— Он это сделает. Едва ли он пустит её, бл*дь, побоку. Нет никакого способа, что он не захочет заплатить, — слышу я хриплый голос женщины, прежде чем хлопнула дверь.

Я нахожусь на кровати, твёрдый матрас с катышками утыкается в мою спину и тонкое одеяло на мне. Комната, в которой я нахожусь практически полностью во тьме, в то время как я пытаюсь разлепить свои глаза. Моя голова ощущается ватной. Я не связана, но боюсь пытаться вставать. Мой пульс учащается, и я начинаю потеть.

Я тянусь вверх и ощупываю свою шею, куда я помню, меня укололи. Там воспаление на ощупь, но других повреждений я не чувствую.

Где я?

Кто забрал меня?

Эти вопросы крутятся в моей голове, когда всполох света появляется слева от меня, прежде чем дверь полностью открывается.

— Хорошо. Ты очнулась, — произносит женщина с хриплым голосом, скользя по мне взглядом.

Мои глаза быстро приспосабливаются к свету, и я изучаю её, пока она идет. На ней обтягивающие черные штаны и ещё более обтягивающая алая украшенная узором рубашка. Её рост должен быть, по крайней мере, шесть футов, а её макияж яркий. С распущенными чернильными волосами до талии и глазами, которые выглядят экзотично. Я не представляю, кто она.

— Улыбайся, — приказывает она, прежде чем щелкает несколько фотографий на свой телефон.

Я не улыбаюсь. Я щурюсь и гримасничаю от яркой вспышки в дюйме от моего лица.

— Гаррет, конечно, решил переключиться на отбросы. Хотя я не удивлена. Я уничтожила его, — говорит она перед тем, как хохочет, словно ведьма.

Моё тело всё ещё вялое от того, чем они меня накачали. У меня непреодолимое желание разорвать ей лицо, но я знаю, что никогда не преуспею в моем текущем состоянии.

— Анжелика, — хриплю я.

Это очевидно теперь. То, как она выглядит. Корыстолюбивая ухмылка на её накрашенных малиновых губах. Я ненавижу её. До глубины моей души, я ненавижу эту женщину, стоящую рядом со мной.

— По крайней мере, ты смышлёная. Это компенсирует твоё уродливое лицо, — насмехается она.

Её оскорбление не задевает меня. Вечное дерьмо от Сары годами закалило меня от этого ребяческого поведения. Плюс, мне все равно, что Анжелика думает обо мне.

— Не думай о побеге. Ты далеко от дома, и никто в округе тебе не поможет. Оставайся в этой комнате и не создавай проблем. Это всё закончится, как только Гаррет отдаст мне мои гребаные деньги. Но если ты хочешь рискнуть, я буду рада отдать тебя некоторым из тех парней там, — угрожает она.

Я не отвечаю. В этом нет смысла. Я не глупа. Ей бы понравилось, если бы люди причинили мне боль. Она — трусиха, которая обожает причинять людям боль. Позор женскому населению. Я бы плюнула на неё, если бы мой рот не был настолько сухим.

Она фыркает на отсутствие реакции с моей стороны, перед тем как выйти из комнаты. Как только я снова остаюсь одна в темноте, я присаживаюсь. У меня кружится голова, но я заставляю себя оставаться в вертикальном положении. Я очевидно здесь ради выкупа. Я знаю, что Гаррет сделает всё, что угодно, чтобы получить меня, но деньги могут стать коварной штукой.

Мы не в кино, где он может пойти в банк и снять все деньги со счета за пять минут. Банки закрыты и не будут открыты снова до утра понедельника. Я проторчу здесь, по крайней мере, ещё полтора дня. Я не думаю, что Анжелика предложит мне еды или воды. Я должна хотя бы больше пить.

Мой папа однажды застрял на миссии и выжил в течение десяти дней при помощи земли. Я — не мой отец. Хотела бы я позволить ему преподать мне больше о выживании сейчас. Хотя я не полностью беспомощна. Я могу импровизировать.

Прежде чем Анжелика заперла меня, я увидела другую дверь в конце комнаты. Здесь не было никаких окон и в основном пронизывающе сырой запах, бетонные стены и проведенный по потолку водопровод — я в подвале. Единственная вещь в комнате — кровать, в которой я лежу, или более правильно сказать — матрас, лежащий на полу.

Я двигаюсь ползком по бетонному полу, пока не достигаю двери, которую Анжелика использовала. Я хочу взломать и открыть её, чтобы убежать к своей жизни, но я не настолько сумасшедшая. Мне нужен план и некоторая сила, прежде чем я попытаюсь провернуть это.

Я следую к соседней двери и легко её открываю. Я шарю своими руками по каждой поверхности и нахожу металлически ощущаемую раковину. Пожалуйста, пусть она работает. Когда я добираюсь до крана, я кручу его и практически чуть ли не плачу, когда ничего не вытекает из него. Я продолжаю пытаться открыть его, но воды нет.

Я раздражаюсь и заваливаюсь на свою задницу, отказываясь плакать. Я нуждаюсь в тех слезах, которые есть в моём теле сейчас.

Я обследую дальше, пока не нахожу унитаз. При этом мой желудок скручивает, я погружаю мои руки в чашу.

Сухо.

В ванной больше ничего нет. Нет ни душа, ни ванны. У меня нет никакой воды.

Я ползу назад к своему матрасу и сворачиваюсь на тонком одеяле, которое пахнет плесенью и рвотой, сдерживая себя от слез.

Мои мысли возвращаются к Адаму. Он видел меня, прежде чем меня схватили? Пробовал ли он освободить меня? Помог ли он им забрать меня? Я не могу найти смысл в чём-либо.

Гаррет. Он будет в ярости. Жестокой, беспощадной ярости, чтобы вернуть меня. И у него будут скованы руки до понедельника, и это сведет его с ума. Это безумие заставит его захотеть прийти за мной без денег.

Джордан. Если он пьян, то недостаточно протрезвеет, чтобы искать меня. А когда он будет способен на это, он будет винить себя за то, что неспособен был сделать это скорее. Вина уничтожит его.

Моему отцу придётся отправить отряд наемников за мной, как только он всё выяснит. Он возьмет оружие в свои руки, и война будет в его глазах. Я знаю, он ни перед чем не остановится, чтобы обеспечить мне безопасность.

Всем людям, которых я люблю, больно прямо сейчас, и я ничего не могу сделать, чтобы помочь им или себе. Я должна выжить. Я должна быть умной. Я должна держать свои эмоции под контролем. Я должна быть сильной ради своего ребенка. Это моё первое испытание в материнстве, и я отказываюсь его провалить.

Я пытаюсь уснуть. Мне необходимо, чтобы наркотики вышли из моего организма, так чтобы я смогла восстановить свою силу. Я хочу найти утешение в тишине этого места, но не могу. Оно жутко тихое, агрессивное и мрачное.

— Помоги мне, Мама. Пожалуйста, — шепчу я, пока закрываю свои глаза, и жду рук ангела, чтобы прикоснулись ко мне.

* * *

Я просыпаюсь с криком от того, что меня стаскивают с матраса за волосы. Мои руки взлетают к корням, пробуя остановить обжигающую боль, пока меня вытаскивают за дверь. Я пинаюсь и царапаюсь, как только могу, от отчаянья, чтобы убраться подальше от мужчины, вытаскивающего меня в другую комнату.

Он отбрасывает меня вперед, и моё лицо врезается в бетон. Струйка крови бежит по моей щеке, когда я поднимаюсь на руки и колени.

— Гаррет, видимо, не так сильно беспокоится о тебе, как я говорила, — рычит Анжелика, отдергивая мою голову назад за волосы. — Ты собираешься убедить его.