Норма Джин Карлссон - Кружки любви

Если бы я умел смеяться, то уже бы хохотал.

— Я собираюсь сделать как можно скорее работёнку для неё. А тебе советую, если ты не хочешь с ней встречаться, то старайся держаться от неё подальше. Девчонка серьёзно нацелилась на тебя, — предостерегает он меня, просовывая большие пальцы в петли ремня.

Он ждёт ответа, но я продолжаю вырезать замысловатые узоры. Он снимает свою кепку с надписью «Джон Дир», которую носит беспрестанно вот уже лет десять, проводя ладонью по своей лысой голове, прежде чем спрашивает.

— Что хотел от тебя Девлин?

— Ничего особенного.

— Может, расскажешь, парень?

— Нет.

— Надеюсь, он не просил тебя перевезти товар.

— Нет.

— Завязывай с этим, Гаррет. ФБР разнюхает, что ты снова связался с Девлином и загремишь обратно в тюрьму, — предостерегает он.

— Я завязал.

Он какое-то время смотрит на меня, не отводя глаз, затем одевает вновь свою кепку, направляясь к фанере.

— Давай сделаем Саре самый отстойный прилавок, — счастливо усмехается он. — Эта сука будет в ярости.

Мы работаем в тишине, только отвлекаясь на нескольких посетителей, которые пришли в магазин по поводу заказов. Двигатели были моей главной любовью, но резьба по древу тоже была в этом списке, только на втором месте. Мой дед научил меня плотницкому делу и резьбе по дереву. Я сидел с ним у его фургона и строгал деревяшки, с того момента, как мог держать в руках нож.

Он не мог оставаться трезвым достаточно долго, чтобы задержаться на работе, но работал строителем всю жизнь. Его часто увольняли и рассчитывали. Когда он был трезв, этот человек мог своими руками создавать произведения искусства. Когда он умер, я был слишком занят своей жизнью, чтобы приехать на похороны. Теперь я сожалею об этом.

Когда я был в тюрьме, у меня была куча свободного времени. Я использовал библиотеку и получил своё среднее образование. Я провёл большую часть этих восьми лет в чтении. И прочитал всё, что мог узнать, об архитектуре и строительстве. К тому времени, как я открыл этот магазин, у меня было столько идей, что Клайд думал, что я работаю на скорость. Я заполнил весь магазин вещами, которые мой разум создавал на протяжении десяти лет, не имея возможности претворить в жизнь. Это не делало меня счастливым, но приносило чувство удовлетворения.

Клайд возвращается в магазин, чтобы добавить последние штрихи страшному прилавку Сары. Это всё, что я могу об этом сказать. Это отвратительно. Он намеренно выполняет эту работу плохо. Я не знаю, за что он её так не любит. Но не думаю, что она была бы способна высказать ему всё, хотя не стоит исключать и такой возможности.

Дверь в магазин Эмили открывается, и я узнаю соблазнительную фигурку Дженны, что медленно входит вовнутрь. Я не вижу её лица, но её фигурку трудно не заметить. Мне больше нравится, когда у женщины не только кожа да кости. Когда есть мягкие изгибы и соблазнительные линии, как у Эмили. О, Господи, что бы я хотел сделать с её телом. Я мысленно издаю стон и двигаюсь так, чтобы мой член не упирался в молнию джинсов.

Я должен прекратить думать об Эмили. Из этого не выйдет ничего хорошего. Я лишь хочу украсть её тепло и затем отпустить. Я буду наблюдать за ней в течение следующей недели, пока слежу за Дженной, а потом я вернусь к нормальной жизни. Я больше не могу издеваться над собой. Я крепкий ублюдок, но она угрожает расплавить мою стойкость. Я не могу пойти на такой риск.

Не могу.

Эмили

— Боже, к чему такая спешка, — фыркает Джордан, плюхаясь на стул с другой стороны деревянного стола.

— Снаружи мороз. Люди всегда заходят внутрь, когда снаружи холодно, — замечаю я, расставляя маффины и тыквенные пироги по полкам.

Это был просто сумасшедший день, причем с самого утра. Обычно мы с Джорданом, в общем-то, неплохо справляемся со всем и сами, но сегодня я начала подумывать о том, чтобы позвонить Беверли или Арлин.

Они работают по воскресеньям, и поэтому у нас с Джорданом выдается выходной. Я всё так же прихожу сюда и пеку, но потом могу вернуться домой и наслаждаться свободным днём. Выходные я провожу обычно с Джорданом. Но раньше я старалась провести это время с Адамом. Он обожал воскресенья. Я всегда думала, что это потому, что мы были вместе, но сейчас я догадываюсь, что причина была в том, что он мог провести ночь с другой женщиной. Я никогда не оставалась с ним на ночь, так как мне приходилось вставать ни свет, ни заря, чтобы идти готовить, а Адам не любил, когда его рано будят. Во всяком случае, он так утверждал.

Я оттесняю эти мрачные мысли и натянуто улыбаюсь. Нет смысла думать о нём и о том, что у нас было. Теперь всё кончено.

— Так ты собираешься объяснить мне, что это вчера было? — спрашиваю я, изогнув бровь.

Джордан избегает любого вопроса о том, откуда он знает Калеба. Я спрашивала его уже раз двести, и каждый раз он меняет тему или находит отговорки. Но сейчас я его поймала.

— Эм, это долгая история. Ты же знаешь моего старика. Я познакомился с Калебом через него. Я не буду пересказывать тебе эту чертовщину, поэтому сотри это печальное выражение со своего лица. Ты мой лучший друг, и ты слишком хорошо меня знаешь, — с раздражением рычит он.

Я знаю, что отец Джордана состоял в байкерском клубе и был убит. Джордан нашёл его, и это наложило свой отпечаток. Больше я ничего не знала. Джордан не любит говорить об этом, и я не принуждаю его к откровенности.

— Так, Калеб член клуба «Хаос»? — тихо спрашиваю я.

Прошлым вечером я проговорила с Дженной где-то пятьдесят минут. Она сказала, что в порядке и ещё пять минут извинялась за причинённые неудобства, когда я убедила её, что это не проблема, она почувствовала себя немного легче. Также мы говорили о её работе моделью и поступлении в колледж в этом году. Мы не обсуждали Калеба. Но, возможно, нам стоило.

— Он президент МК «Хаос».

Я киваю.

— Я хочу выйти покурить. Справишься одна?

— Конечно, иди, — фыркаю я.

Я ненавижу, когда Джордан курит, и глупая ухмылка на его лице говорит мне о том, что он знает это. Парень обходит стол и сжимает меня в объятьях, прежде чем крепко поцеловать мои волосы.

— К чему это было? — спрашиваю я, когда он меня отпускает.

— Я что, не могу тебя обнять?

— Ты знаешь, что всегда можешь обнять меня, Джордан.

— Чёрт, конечно, могу. Ты — моя девочка, — парирует он, лениво улыбаясь и направляясь на улицу.

Я выхожу из кухни, на ходу придерживая два лотка лакомств, но оборачиваюсь на звон колокольчика и вижу Дженну, легкой походкой заходящую в магазин. Сегодня она выглядит лучше, её щёки порозовели. Девушка выглядит счастливой.

— Привет, дорогая, — говорю я. — Дай мне поставить это, и я помогу тебе.

Она посылает мне широкую ослепительную улыбку, и я отвечаю ей тем же. Я успеваю заметить её ноутбук и несколько книг рядом со стойкой. Потом она встречается со мной на кассе, когда я заканчиваю заполнять витрину.

— Капуччино?

— Ага.

— Неплохо выглядишь, Дженна. Лучше, чем вчера, — замечаю я.

— Я хорошо провела ночь, — отвечает она, заливаясь краской.

— С Калебом? — спрашиваю я, приподнимая одну бровь.

Она хихикает и кивает.

— Я рада за тебя, дорогая.

Я поворачиваюсь, чтобы приготовить ей напиток. Она получает рисунок тюльпана на пене, цветущий любовью.

— Не думаю, что ты на самом деле радуешься за меня и Калеба, — шепчет она, чтобы нас не услышали посторонние.

— Почему?

— Вчера было не похоже, что он тебе понравился.

— Ты была напугана, и я хотела защитить тебя. Я не знаю Калеба. Если с ним ты счастлива и в безопасности, я не буду осуждать, — уточняю я.

Мне плевать, что он президент МК «Хаос». Моя мать учила меня не судить других, и я не буду этого делать. Я стараюсь сначала узнать человека лучше, а потом уже решать, как к нему относиться. Я знаю, что Джордан был связан с МК, до того как мы повстречались. Он начал работать со мной через месяц после того, как его отец был убит. Нас связывают наши потери. Джордан не идеален, но он добр ко мне. Он всегда относится ко мне с любовью и вниманием. Может, мне стоило бы переживать, что и у него есть тёмная сторона? Но он готов пойти на что угодно для людей, которых любит. Возможно, я должна переживать или сомневаться в нем, но не буду.

Судя по румянцу Дженны, я думаю, что Калеб заботится о ней. И, возможно, он даже подарил ей парочку сумасшедших оргазмов. Как я могу на такое сердиться?

— Я думаю, что ты самая милая девушка из тех, кого мне довелось повстречать. А я видела много женщин, — дружелюбно замечает она, сжимая мою ладонь.

— Спасибо, Дженна, — искренне отвечаю я.

Она берёт свой капуччино и садится заниматься, в то время как я обслуживаю нескольких клиентов. Джордан возвращается со своего перерыва и помогает мне в час-пик. Это время — просто сплошная суматоха. У нас заканчивается тыквенный пирог, к разочарованию многих. Сегодня я испекла вдвое больше, чем вчера, а завтра, похоже, мне придется сделать в три раза больше.

— Посиди немного, отдохни. Я сам обслужу, — говорит Джордан, прогоняя меня.

Я обхожу прилавок и присаживаюсь напротив Дженны.

Я наблюдаю за Гарретом, вышедшим из своего магазина и сидящим на скамеечке. Мимо проходит пожилая женщина и спотыкается. Он поддерживает её рукой. Между ними происходит краткий разговор, женщина улыбается. Гаррет указывает вниз на магазин пряжи, и она кивает. Он подхватывает её сумки, направляясь за ней к месту назначения.

Я не могу расслышать ни слова из того, что он говорит, но он так внимателен с этой женщиной. Заметно, что это очень приятно для нее. И как только можно не упасть в обморок рядом с Гарретом Шарпом?

Я снова перевожу взгляд на Дженну, которая лихорадочно печатает.

— Давай, расскажи мне о Калебе, — прошу я её, когда она закрывает ноутбук, чтобы поболтать со мной.

— Наш разговор будет длиться бесконечно, — отвечает девушка с улыбкой, давая мне знать тем самым, что это милая история. — Мы встретились где-то полгода назад, и с тех пор он добивался меня. Вчера ночью я сдалась. Калеб меня так… возбуждает. Это так пугающе и захватывающе.

— Он настойчивый.

— О, да. Он такой, — посмеивается она. — Это еще мягко сказано.

— Ты собираешься с ним увидеться еще?

— Его не будет в городе в течении недели, что даже лучше, так как у меня сейчас зимняя сессия. Хотя я увижусь с ним, когда он вернётся. Ну, а ты? Встречаешься с кем-нибудь?

— Я порвала с моим парнем три месяца назад, — честно отвечаю я.

— Он настолько плохой?

— Ну, не хороший, это точно. Потому что Адам переспал с половиной города. Я поймала его с поличным. А сейчас он задался целью вернуть наши отношения.

— Вот придурок.

— Кажется, этот титул принадлежит ему по праву.

Мы обе хихикаем.

— Он — идиот, Эмили. Я знаю тебя один день и могу на тебя положиться. Любой парень будет счастлив, если ты будешь с ним. Если он упустил этот шанс. К черту его!

Я чокаюсь своим стаканом с минералкой с ее кружкой. Я знаю, что заслуживаю большего, чем Адам мог бы мне дать. Но мне до сих пор больно. Его предательство оставило глубокий след, и будет не так-то просто это забыть. Но я забуду.

Я сижу с Дженной и болтаю об Осеннем фестивале, университете и магазине, пока не начинается другая смена. Я и Джордан заняты, пока не остаётся десять минут до закрытия магазина. Дженна начинает собирать вещи, чтобы уйти.

— Ты припарковалась на стоянке? — спрашиваю я, закрывая меню, в то время как Джордан заворачивает три маффина, которые мы решили взять домой на ужин.

— Ага.

— Я спущусь с тобой, если ты подождёшь пару минут, пока я закроюсь.

— Ладно, — отвечает она, широко улыбаясь.

Я обнимаю Джордана, прежде чем он выходит в заднюю дверь. Сегодня он приехал на своём Харлее, и как всегда припарковался позади магазина. Парень хорошо смотрится на мотоцикле. Он мой лучший друг, и только, но я не могу не отметить, как горячо он выглядит в кожаной куртке на сидении мотоцикла.

Мы с Дженной выходим через главный вход. Когда я закрываю дверь, мы двигаемся по тротуару, болтая и смеясь, пока не замечаем Сару, вышедшую из магазина Гаррета. Она останавливает взгляд на нас, и я понимаю, что у нас проблемы.

— Дерьмо, — шиплю я.

— Что? — спрашивает Дженна, оглядываясь в поисках того, что меня обеспокоило.

Должно быть, она замечает Сару, так как все ее тело вдруг выпрямляется и становится чуть выше, когда Сара направляется к нам. Мы продолжаем двигаться, но становится ясно, что она собирается подойти к нам.