Девушка не могла не восхищаться предпринимательской жилкой Энни и тем, как тяжело ей приходится работать. В ее пансионах предоставлялись чистые, уютные номера, в стоимость входил завтрак и ужин. Энни готовила и многое стирала сама, поскольку у нее была только одна служанка. И тем не менее она казалась гораздо счастливее, чем была когда-то в Севен-Дайлс.

Именно к Энни обратилась Бэлль за советом, когда ей наконец написал Этьен, поскольку Мог была на стороне Джима.

Этьен написал странное письмо, не только потому, что писать по-английски ему было трудно, но и потому, что Бэлль чувствовала: он скрывает от нее свои истинные чувства. Он рассказал, как давал показания и во всем содействовал французской полиции. Мадам Сондхайм и многие другие были арестованы и сейчас ожидали суда. Паскаль тоже был среди них, и Этьен полагал, что, вне всякого сомнения, его ждет гильотина.

В письме Этьен рассказал о своей небольшой ферме, о том, что завел цыплят, свиней, посадил лимонные и оливковые деревья и обустроил свой домик. Он прочел в газетах, что Кента арестовали, допросили и признали виновным в убийстве трех девушек, Милли и еще двух, и спрашивал, что чувствует Бэлль, зная, что Кента вот-вот повесят. Письмо заканчивалось напутствием оставить прошлое в прошлом, заверениями в том, что она навсегда останется в его сердце, и пожеланиями всего наилучшего в будущем.

Энни внимательно изучила каждую букву.

— Я бы сказала, что этот мужчина действительно тебя любит, — наконец произнесла она, — но понимает, что является неподходящей партией для тебя. Он порядочный человек и чувствует, что сделает тебя несчастной. По-моему, он не может осесть в Англии, а ты не захочешь жить во Франции. Но, читая между строк, я бы сказала, что он надеется, что оставил след в твоем сердце.

— Мне стоит поехать во Францию, чтобы повидаться с ним? — спросила Бэлль.

Энни пожала плечами.

— Если ты на это решишься, уверена, что он встретит тебя с распростертыми объятиями и какое-то время вы будете очень счастливы. Но тебе придется заплатить за это высокую цену, Бэлль. Этот человек хорошо известен во Франции в определенных кругах, и, учитывая его прошлое, тень падет и на тебя. Опять-таки, тебе придется мириться с его скорбью. Ты сможешь жить в уединенном сельском доме с таким мужчиной и никогда не пожалеть, что оставила тех, кто тебя любит? А как же твоя мечта открыть шляпный магазинчик?

Бэлль была тронута. Мама не стала смеяться над тем, что она станет кормить свиней и цыплят, поливать деревья Этьена, жить, как крестьянка. Девушка почувствовала, что Энни понимает ее физическое влечение к этому человеку. Тем не менее она не говорила, что этого недостаточно, чтобы Бэлль была там счастлива.

— Мне кажется, что ты сможешь почувствовать себя здесь так же, как чувствовала себя с Этьеном, если будешь рядом с человеком, который даст тебе то, о чем ты мечтаешь, — мягко сказала Энни. — Боюсь, ты замкнулась в себе. Ты должна открыться, поддаться чувствам и впустить в сердце любовь.

Суд над Кентом состоялся как раз перед переездом Бэлль в Блекхэт. Ее вызывали в Центральный уголовный суд в качестве свидетеля, но поскольку слушалось дело о еще двух убийствах и был вызван еще десяток свидетелей, включая Слая, который стал главным свидетелем обвинения, ее роль в суде была не так важна, как ожидалось. Из-за юного возраста Бэлль и потому, что она сама была в этом деле потерпевшей, как и Милли, ее не стали подвергать безжалостному перекрестному допросу. Благодаря связям Ноя, никто из журналистов, которые освещали это дело, не упоминал ее имени слишком часто.

Кента повесили через пару недель после вынесения приговора, и Бэлль намеренно не читала газет в то время. Она больше не хотела слышать его имя, а тем более читать о нем.

Сейчас, стоя в церкви и слушая, как Мог и Гарт клянутся друг другу в верности, Бэлль думала, что все эти жестокие, мрачные события происходили целую вечность назад. Она еще никогда не была так счастлива. Каждый день был исполнен новой радости, и Бэлль чувствовала, что ее сердце опять открыто для любви.

Она посмотрела на стоящего в первом ряду Джимми — прямая спина, темно-рыжие волосы, в косых лучах солнца напоминающие начищенную медь. Он был на несколько сантиметров выше стоящего рядом с ним мужчины, и плечи у него были шире. Джимми был сильнее и добрее всех, кто ее окружал. Он заставлял ее смеяться, они могли говорить обо всем. В тот день, когда Джимми прыгнул в окно, он доказал, что он такой же храбрый и сильный, как Этьен. У юноши до сих пор остались небольшие порезы на щеках и шее, которые служили напоминанием о недавнем происшествии; некоторые раны были такими глубокими, что ему пришлось два дня провести в больнице, где из ран вытащили осколки и зашили порезы.

Джимми знал о Бэлль все, а вот она каждый день узнавала о нем что-то новое. Он не был просто преданным щенком, который готов бежать за ней по пятам, как она думала сначала, когда вернулась в Англию.

Энни толкнула ее в бок, и Бэлль вздрогнула, неожиданно понимая, что, пока предавалась мечтам, Мог и Гарт произнесли свои клятвы и все уже опустились на колени, чтобы помолиться.

Девушка тут же последовала примеру остальных, но из-под опущенных ресниц косилась через проход на Ноя, Лизетт и шестилетнего Жан-Пьера. У него были такие же каштановые волосы и большие серые глаза, как у его матери. Лизетт прекрасно выглядела в серебристо-сером платье и шляпке в тон, которую сделала для нее Бэлль. Француженке нравилась ее новая жизнь в Лондоне. Она устроилась на работу сиделкой в небольшую лечебницу в Камден-таун. Лизетт явно была так же влюблена в Ноя, как и он в нее, и Бэлль полагала, что вскоре они тоже объявят о том, что собираются пожениться.

Ной стал успешным журналистом. Он сделал себе имя на цикле злободневных статей о торговле людьми. Благодаря его упорству, настойчивости и умению побуждать к решительным действиям других, три девушки, которые значились в списке похищенных Кентом и его сообщниками, были найдены в Бельгии и теперь благополучно вернулись в свои семьи. Сейчас Ной работал над серией репортажей о людях, выживших после крушения «Титаника». Недавно он сказал Джимми, что пишет роман, но даже словом не обмолвился о чем.

Остальные двадцать человек, которые присутствовали сегодня на церемонии, были самыми респектабельными из друзей Мог и Гарта по Севен-Дайлс: владельцы магазинов, журналисты, адвокат и врач с женой. Неделю назад Гарт и Джимми устроили шумную вечеринку в «Бараньей голове», чтобы их постоянные посетители не чувствовали себя обделенными из-за того, что их не пригласили на свадьбу.

Два дня назад всю мебель и другие вещи перевезли в «Железнодорожный постоялый двор», и Мог с Бэлль обустроили свой новый дом. Сегодня и в последующие четыре дня Джимми будет там один, пока Мог с Гартом будут проводить медовый месяц в Фолкстоуне. Бэлль тоже пока останется в Ли-парке. Она улыбнулась настойчивому требованию Мог, чтобы они с Джимми не оставались наедине под одной крышей. Учитывая бывшую профессию Бэлль, это требование казалось смешным. С тех пор как они переехали в Блекхэт, Мог стала настаивать на том, чтобы Бэлль обзавелась компаньонкой. Она уверяла, что это ради сохранения ее репутации.

Пропели последний церковный гимн «Любовь божественная…», и Мог, Гарт, Джон Спратт и Джимми направились к ризнице, чтобы расписаться в книге. Органист играл что-то лирическое. Присутствующие загудели.

— Я должна кое-что тебе сообщить, — произнесла Энни. — Скажу это сейчас, пока не началась суета и все не начали целоваться и фотографироваться. Я хочу, чтобы в понедельник или во вторник ты сходила на Монпелье-рой к стряпчим Бейли и Макдональду и подписала договор об аренде магазинчика.

Бэлль нахмурилась.

— Я же говорила тебе, что мне не разрешат его открыть, потому что я не замужем.

Она несколько недель назад присмотрела магазинчик на Транкил-вейл — главной улице Блекхэта — и договорилась с агентом, чтобы ей показали помещение. Магазин казался идеальным — небольшой, с красивым фронтальным эркером, а в глубине была большая комната, в которой можно устроить мастерскую. К тому же на заднем дворе имелась своя уборная. И арендная плата была вполне приемлемой. Но Бэлль отказали.

Энни улыбнулась.

— Теперь они согласятся. Я убедила их, что стану твоим поручителем. Поскольку у меня есть собственность и меня считают вдовой, они не смогли мне отказать.

Если бы не жених с невестой, которые как раз шагали по проходу с широкими улыбками на лицах, Бэлль бросилась бы обнимать мать. Вместо этого она молча пожала ей руку в знак благодарности и прошептала, что они обо всем переговорят позже.

Свадебный завтрак устроили в «Железнодорожном». Это была старинная гостиница с кафельным полом, огромным камином и длинным резным баром. Она несколько лет находилась в запустении, но как только Гарт стал там хозяином, он закрыл ее на несколько дней перед свадьбой, чтобы привести в порядок.

Гарт нанял людей, которые отскребли пол, заново покрыли лаком бар, двери, столы и стулья и покрасили закопченные стены в бежевый цвет. Сейчас, со сверкающими зеркалами за таким же сверкающим баром, украшенное цветами и новыми ситцевыми занавесками на окнах, заведение выглядело совершенно иначе. Местный ресторанчик накрыл два длинных стола в форме буквы «Т», и на самом видном месте стоял огромный двухъярусный торт, который испекла и украсила Мог. Бэлль с шести утра находилась в «Железнодорожном», украшала столики цветами, стараясь, чтобы они сочетались со свадебным букетом невесты из маргариток и розовых бутонов; в петлицы мужчин она воткнула гвоздики.

— Когда мы откроемся, гостиница уже не будет так красиво выглядеть и так чудесно пахнуть, — пошутил Гарт, когда велел нанятым официантам угостить гостей шампанским, прежде чем все сядут за стол.

— Если ты полагаешь, что я позволю превратить «Железнодорожный» в место для драк, ты ошибаешься, — предупредила его Мог. — И здесь станут бывать не только мужчины. Насколько я понимаю, дамы в Блекхэте любят заглянуть в укромное местечко и выпить бокальчик шерри.

Она перетянула подушки на мебели в уютном ресторанчике, который был отделен от основного зала перегородкой с красивым витражным стеклом.

— Теперь мы женаты, миссис Гарт, — сказал Гарт, с нежностью глядя на жену, — и ты будешь во всем меня слушаться.

Гости засмеялись, потому что всем было совершенно очевидно: Гарт боготворит Мог и во всем с ней советуется.

— Трудно поверить, что эти двое — те же люди, которых я знал два года назад, — прошептал Джимми на ухо Бэлль. — Мой дядя был таким агрессивным, раздражительным, а Мог походила на маленькую серую мышь.

Бэлль захихикала. Она мало знала Гарта, но все говорили, что, если его рассердить, он вышвырнет буяна на улицу. Мог выглядела старше своих лет, носила убогую одежду и редко кому перечила.

Благодаря любви Мог расцвела и обрела уверенность в себе. Вернувшись из Франции, Бэлль настояла на том, чтобы Мог носила более модные вещи, которые подчеркивали бы ее аккуратную невысокую фигуру. Она уже не зачесывала волосы так гладко и не стягивала их сзади так туго. Они были блестящими, как конские каштаны, и она укладывала их в более мягкий узел. Когда Мог распускала волосы и расчесывала перед тем, как ложиться спать, ей нельзя было дать больше двадцати пяти лет.

Когда все усаживались за стол, к Бэлль подошла Лизетт.

— Ты сегодня такая нарядная, — произнесла она со своим очаровательным французским акцентом. — Неудивительно, что Джимми глаз с тебя не сводит.

Бэлль засмеялась. Она рассказала Лизетт о Джимми, когда лежала в лечебнице после ужаса, пережитого у мадам Сондхайм, и Лизетт была уверена, что они предназначены друг для друга.

— Здесь не слишком много незамужних женщин, чтобы составить мне конкуренцию, — усмехнулась Бэлль.

— Твоя правда, но даже если бы они и были, ты бы все равно безраздельно владела его вниманием, — настаивала Лизетт.

— Как Жан-Пьер освоился в новой школе? — поинтересовалась Бэлль. Ной и Лизетт всегда заводили разговор о Джимми, и ей это уже порядком надоело.

— Он так счастлив! — с искренней радостью произнесла француженка. — Он так же хорошо говорит по-английски, как и я. Жан-Пьер хорошо читает и любит складывать числа.

— А ты рада, что переехала в Англию?

— О да! Я совершенно не скучаю по Франции, разве что по хорошему вину и еде. Мясник на днях сказал: «Вы, французы, такие переборчивые».

Обе засмеялись. Ной рассказывал, как Лизетт выбирает в магазинах фрукты и овощи. По негласной договоренности они никогда не обсуждали обстоятельств своего знакомства. Все полагали, что их познакомил Ной, и только Мог, Гарт и Джимми знали правду.

— Сегодня на столе самые вкусные английские блюда, — заверила француженку Бэлль. — Ростбиф с различными гарнирами.