– Звучит умиротворяюще, – согласилась я. – Только ты постоянно нервничаешь, стараясь уберечь от неприятностей свою семью.
– Кто-то же должен.
Я посмотрела на него, на этого парня, который вел себя как рыцарь, давший обет защищать своего сеньора. В голове мелькнула старая детская песенка. Вся королевская конница, вся королевская рать…
– И думаешь, у тебя получится?
Ной покрепче обхватил руль, хотя голос его звучал непринужденно.
– Думаю, будущее покажет.
Нам открыла женщина примерно шестидесяти лет.
– Ты, должно быть, Эбигейл. Я Лори, входите. Моя мать на заднем дворе. – Она провела нас по небольшому аккуратному домику. – Так мило, что вы заехали. Маме не хватает общения с молодежью. С тех пор, как ты позвонила, она говорит об этом, не умолкая.
– О. – Отлично. Теперь я чувствую еще больше давления.
Женщина в инвалидном кресле просияла от счастья, когда мы шагнули на веранду, с которой открывался вид на далеко простирающиеся холмистые поля. Несмотря на то что день стоял идеально теплый, на ней были свитер и длинные брюки.
– Выходит, ты внучка Рут.
– Да. Спасибо огромное, что согласились встретиться. Это Ной.
– Конечно. – Она ему улыбнулась. – Ной Барбанел.
Он резко поднял голову.
– Да, мэм.
– Я знаю твоих бабушку с дедушкой.
Мы с Ноем быстро переглянулись. Безусловно, она их знала: Эдвард писал о ней в письмах. Да и все остальные на Нантакете, похоже, тоже были знакомы с Барбанелами.
– Проходите, садитесь. Хотите лимонада?
Мы устроились в плетеных креслах вокруг стола с кувшином и тарелкой песочного печенья. Миссис Говард налила нам в высокие стаканы лимонад, и по плавающей мякоти у меня возникло подозрение, что она сама его приготовила.
– Мне было безумно жаль услышать о смерти Рут.
Очередная неожиданность.
– Эм, спасибо.
Она кивнула.
– Мы не виделись много лет, но продолжали иногда переписываться. Твоя бабушка писала чудесные письма.
Как оказалось.
– Вы давно ее знаете?
– С самого детства. – Нэнси тепло улыбнулась. – Моя мать работала экономкой в «Золотых дверях», и мы с Рут частенько играли вместе. Сколько же мы фантазировали! Рут говорила, что почувствовала этот дом своим, как только услышала его название.
Только вот этот дом никогда не принадлежал ей, верно?
– Какой она была в детстве? – спросила я. – Мы с мамой мало знаем о ее прошлом. Она никогда не упоминала про Нантакет.
Нэнси улыбнулась.
– Большинство назвали бы ее тихоней, но это большинство не знали ее так, как знала я. У Рут была железная воля. И она излучала свет. Когда мы стали старше, люди слушали все, что она говорила. Она не выбирала выражения. Люди хотели услышать ее мнение. А еще, конечно, она была очень хорошенькой, что шло только на пользу.
– Хорошенькой?
– О да.
– Как вы считаете… – Я не осмеливалась произнести вслух вопрос, который никогда не смогла бы напрямую задать бабушке. – Она была счастлива?
– Ох, а что такое счастье? – сказала Нэнси, но не на такой ответ я рассчитывала. Она ухмыльнулась. – Детство было не таким уж плохим. Они с Евой были очень близки.
– С Евой? – недоуменно переспросила я.
– С миссис Барбанел. Твоей прабабушкой, – добавила она, кивнув Ною.
Миссис Барбанел. Женщина, которая приняла в семью мою бабушку, которая ее воспитала.
– Насколько они были близки?
Нэнси задумалась.
– У миссис Барбанел не было дочерей, так что, мне кажется, она была привязана к Рут иначе, чем к своим сыновьям. У них была особая связь. Она не любила ее до обожания – она была не склонна проявлять эмоции, но помню, как Рут рассказывала, что они учились вместе печь. Ева ходила на курсы, чтобы освоить рецепты немецкого печенья, кексов и гугельхупфа. Она хотела передать знания Рут. Поэтому Рут чувствовала связь со страной, в которой родилась.
Бабушка и меня учила печь яблочный кекс и гугельхупф. В голове всплыли воспоминания, как лепить тесто для корочки пирога, как бабуля убеждала меня по-настоящему научиться чувствовать тесто. Она показывала, как в чашу для гугельхупфа выкладывать порцию шоколадного теста поверх ванильного и как с помощью зубчиков вилки их перемешивать. Я никогда не задумывалась, где она научилась готовить.
– Как мило с ее стороны.
– Ева была хорошей женщиной. Упрямой, но хорошей. Думаю, она хотела сохранить воспоминания Рут о родителях, даже если у самой Рут их было немного.
Бедная бабушка. Бедная Ева. Бедные все.
– Бабушка рассказывала вам о своих родителях? Я знаю, как их зовут, но больше ничего, и в интернете тоже найти не удалось.
– Всего один раз. – Нэнси встретилась со мной взглядом. Ее глаза были бледно-голубыми, подернутыми дымкой времени. – Она написала мне и рассказала, что умерли ее родители. Думаю, она подозревала. Но она питала надежду, что после войны с ней свяжется какая-нибудь организация.
Я кивнула, чувствуя, как сжалось горло.
– А она не упоминала другую семью или знакомых в Германии?
– Мне жаль, но я не припомню.
Я сглотнула неожиданный комок в горле.
– Вы не могли бы рассказать о вашем детстве? Как вы росли здесь?
У ее дочери вырвался тихий стон.
Нэнси наклонилась ко мне.
– Позволь рассказать тебе о Нантакете тех дней. Правительство почти взяло под свой контроль весь остров. Военно-морской флот планировал захватить наши корабли и втянуть их в войну!
Сидящая рядом с ней Лори в молчаливом отрицании помахала рукой.
– Мам, это были слухи, – нежно произнесла она. – Они не захватывали ничьи корабли.
Нэнси нахмурилась.
– Тебе-то откуда знать? Ты была здесь?
Лори вздохнула.
Нэнси отмахнулась от дочери.
– В сорок втором немцы отправили сюда одну из своих подлодок. Ты слышала о них? О волчьих стаях?
– Подлодки? – переспросил Ной.
– Именно. Они прошли вдоль всего восточного побережья, взрывая торпеды и затапливая корабли, танкеры и торговые суда. Американские, британские, датские и норвежские. Погибло больше пяти тысяч человек. Этому тебя учили на уроках истории? Во время войны нам не хватало горючего, потому что грузовые корабли не могли подойти к берегу. Немцы назвали эту операцию «Барабанная дробь», и наше правительство сделало вид, что их не существует. Военно-морской флот не стал предавать это огласке, газеты и телевидение тоже не освещали. Они прикинулись, будто здесь вовсе не было подлодок, но они были.
Господи! Где был этот блокбастер о Второй мировой?
– И когда люди узнали?
Она кивнула с важным видом.
– На мелководье у нас застрял корабль, и некоторые из наших рыболовных судов наткнулись на спасательные шлюпки, полные выживших после атак подлодок. Мы знали, что происходит. – Нэнси наклонилась вперед. – Правительство отправило туда флот, и они построили вспомогательный аэродром там, где сейчас находится аэропорт. Они закопали мины на нашей земле на случай, если придут немцы. Мы думали, что вот-вот грянет война.
– Ого.
– Туризму это тоже не пошло на пользу. – Нэнси сделала глотов лимонада. – Богатые семьи решили провести каникулы в другом месте. Даже Барбанелы, а они жили здесь еще до войны. Но они были евреями и, думаю, серьезно беспокоились.
"Лето потерянных писем" отзывы
Отзывы читателей о книге "Лето потерянных писем". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Лето потерянных писем" друзьям в соцсетях.