Ханна Рейнольдс - Лето потерянных писем

Мы взяли по мороженому и пошли с ним на пристань. Была половина восьмого и еще слишком жарко, хотя над водой гулял легкий ветерок. Мы сидели на краю пирса, свесив ноги к воде. Солнце еще высоко стояло в зените – дни в это время года текли мучительно долго, а темнело не раньше восьми вечера.

– Как на пришельца.

– Неважно. Ты же не пришелец. Мы не пришельцы. Ничего такого.

Я не стала поднимать ту тему. Во-первых, предположение Джейн – полное безумие. Во-вторых, признание, что меня это волнует, фактически означает, что я питаю интерес к Ною? При других обстоятельствах мне стоило бы радоваться, что у меня есть кузен.

Йоу, кузены!

Бу-у, целующиеся кузены.

Фу, фу, фу, забыли. Я взяла в руки телефон.

– Утром я получила письмо от подруги раввина.

Я увидела, как Ной наклонился к экрану, и один локон упал ему на лоб. У меня не зудели руки убрать этот локон. Конечно, нет.

Дорогая Эбигейл, я рада помочь! Вполне возможно, что твоя бабушка участвовала в американской программе «Киндертранспорт», однако большинство семей отправили детей в Штаты в частном порядке вместо того, чтобы предпринять организованные усилия. Рекомендую проверить в музейных архивах, в них могут быть записи от организаций, участвовавших в американском Киндертранспорте (прикладываю ссылки на некоторых ниже).

Ты не в курсе, в Штаты она попала напрямую или через другие страны? Англия и Германия никогда официально не обнародовали имена детей, участвующих в Киндертранспорте, но существуют базы данных, в которых ты тоже можешь поискать. В конце тридцатых годов через Францию переправили часть детей из Германии, поэтому в Мемориале Шоа[11] могут оказаться информативные записи.

Я увидела, насколько неточны сведения из Люксембурга о депортации родителей твоей бабушки по ссылке, которую ты прислала – обычно правительство вело записи лучше. Возможно, у твоих прадедушки и прабабушки не было правильно оформленных документов, если они пытались бежать через Люксембург (или, возможно, они использовали поддельные удостоверения). И все же, возможно, стоит связаться с аналогичными организациями в Люксембурге. Узнай, есть ли у них более полная информация об этих депортациях.

Ной посмотрел на меня.

– Ого. Ты планируешь им писать?

– Я тебя умоляю, уже все узнала. Я отправила письма американским общественным организациям, но у них нет записей, которые можно просмотреть онлайн, нужно приехать лично и посмотреть архивы.

– Господи. – Он слизал с рожка шарик мороженого. – Представляешь, как проводились расследования в доинтернетовскую эпоху?

– Правда? – Я очень пыталась не думать о его языке. – Две организации недалеко, в Нью-Йорке, но ведь и туда не так уж легко попасть. Я подумывала написать во французские и люксембургские организации. – Лучезарно ему улыбнулась. – Ты вроде упоминал, что учил французский?..

Ной закатил глаза.

– Хорошо, поехали.

Мы доели мороженое, составляя письма в международные организации.

– Что будем делать, если они ничем не помогут? – спросил Ной.

– Не уверена. – Я направила взгляд на покрытую рябью зеленовато-голубую морскую гладь. – Мне до сих пор интересно, нет ли у твоей семьи каких-нибудь бумаг о прибытии моей бабушки? Хотела бы я прочитать ее письма. Может, из них можно было бы что-нибудь узнать.

– Таким способом ты намекаешь, что снова хочешь покопаться в документах моей семьи.

– Нет. Да. – У меня вырвался нервный смешок. – Да, но сначала хочу получить разрешение. Хочу еще раз попробовать поговорить с твоим дедушкой или бабушкой. Если только ты не думаешь, что все пройдет ужасно?

– Да, – сказал он. – Я согласен порыться в кабинете, когда они куда-нибудь уйдут.

– Твоя семья катапультировала бы меня с острова. А в океане водятся акулы.

– Нам просто понадобится алиби.

– Алиби, – повторила я. – Почему мы… одни в кабинете твоего дедушки.

– Ты умная. Уверен, ты сможешь что-нибудь придумать.

Я сморщила нос, чувствуя, как покраснела. Он намекает на то, о чем я подумала? Он заметил, как часто я на него смотрю?

– Сомневаюсь, что смогу что-нибудь придумать.

Ной засмеялся.

– Ага.

Наши взгляды встретились, и я почувствовала, как жар с моих щек спускается по шее и растекается по груди. Мы уставились друг на друга. Мне захотелось броситься с пирса в воду. Мне захотелось его поцеловать.

Но я промямлила, чтобы заполнить тишину:

– Так что это за девушка, на которой ты мог жениться, по версии твоей семьи?

На лице Ноя появилась широкая улыбка. Он выглядел довольным.

Вот черт! Зачем спросила? Темные воды стали казаться еще привлекательнее.

– Забей.

– Моя бывшая. Эрика. Мы расстались в прошлом году, когда она уехала в колледж.

Верно. Очень обоснованно.

– Почему же?

Ной пожал плечами.

– Для нее не имело смысла встречаться с парнем, учащимся в школе. Она бы упустила весь опыт в колледже.

Бросила бы я парня, учащегося в школе, если бы уезжала в колледж? Такого, как Ной Барбанел, – нет.

– Как ты это воспринял?

Он глянул на меня и внезапно улыбнулся.

– Это было правильное решение.

– Долго вы встречались?

– Два года. А долго ты встречалась с тем, как его зовут?

Я подавила улыбку.

– Полгода.

У меня завибрировал телефон, напоминая, что пора идти в «Проуз Гарден». Я выдохнула.

– Мне пора. В десять нужно быть на работе.

– Я тебя провожу.

Мы неспешно шли, болтая о том о сем, хотя думала я лишь о выражении лица Ноя, когда мы обсуждали наше будущее алиби. Я хотела взять его руку, ведь раньше мы уже это делали, и наши руки сейчас бесцельно болтались, и все же это казалось невозможным.

Мы медленно подошли к своду из роз, ведущему к дверям «Проуз Гарден». Ной посмотрел на арку, потом на небо, потом на меня.

– Ты действительно идешь на свидание с Тайлером? – внезапно спросил он.

Я уставилась на него.

– Откуда ты узнал? Тебе Тайлер рассказал?

Ной покачал головой.

– Тогда… – Я прикинула, кто бы это еще мог быть. – Эван?

– Так идешь?

– Ты так ужасно отвечаешь на вопросы! И явно их избегаешь. Так тебе Эван рассказал?

Ной пожал плечами, что я восприняла как согласие. Оу.

– И что, если иду?

Лицо Ноя становилось все мрачнее и мрачнее.

– Я бы не подумал, что он в твоем вкусе.

– А я считаю, что мне по вкусу парень, который приглашает меня на свидание, – парировала я. – Это что, такой бред, что я иду на свидание?

– Тайлера интересуют только несерьезные отношения.

– Ты уже упоминал, спасибо, – процедила я сквозь зубы. – Может, я тоже заинтересована лишь в интрижке.

– Я пытаюсь тебя защитить.

– Не нужно меня защищать! Это не твоя обязанность. Тебе не нужно защищать ни меня, ни свою семью – только себя, понял?

Ной промолчал.

Да к черту.

– Ты не хочешь, чтобы я с ним встречалась?

На лице Ноя появилось равнодушие.

– Делай что хочешь.

Боже, он холодный, как айсберг. И я знала, что мысль о нас двоих ни к чему не приведет, знала. Но я хотела нравиться Ною. Хотела, чтобы он это сказал. И если бы Ной спросил… если бы Ной захотел…

Разве что…

– А ты чего хочешь, Эбигейл? – спросил Ной. – Ты хочешь Тайлера?

Вдруг мы и правда кузены?

Я уставилась на него, приоткрыв рот и не в силах ответить.

Он покачал головой.

– До встречи.

«Я не виновата! – захотелось крикнуть ему вслед. – Ты нравишься мне, а вот инцест – нет!»

Прекрасно.

От кого: Еврейский исторический фонд для детей

Кому: Эбигейл Шенберг

Уважаемая Эбигейл!

С прискорбием сообщаем, что в нашей базе нет никаких данных о Рут Голдман. Вы можете лично ознакомиться с архивами…

От кого: Организация Каневски

Кому: Эбигейл Шенберг

Уважаемая Эбигейл!

Благодарим за ваше обращение. К сожалению, мы не нашли никого с именем вашей бабушки…

От кого: Нью-Йоркский центр жертв Холокоста

Кому: Эбигейл Шенберг

Уважаемая мисс Шенберг!

В наших базах нет сведений о Рут Голдман. Желаем успехов в ваших поисках.

Следующим вечером я встретилась с Тайлером в ресторане на воде.

Весь такой летний и жизнерадостный, он стоял возле стойки хостес, его шелковистые золотистые волосы были искусно уложены, а небесно-голубая рубашка подчеркивала цвет глаз. Его лицо порозовело от солнца, и он выпрямился, когда я вошла в прохладное помещение. Я улыбнулась Тайлеру как можно обворожительнее.

– Привет.

Он провел взглядом по моему розовому платью и уложенным волосам.

– Прекрасно выглядишь.

– Спасибо. Ты тоже.

Вывод этого лета: научиться принимать комплименты. Где парни берут эти лестные слова, которые находят путь к моему сердцу? Это все потому, что у них было много опыта и для них это обычная практика?

– Я вписал наши имена, но если у них не окажется столика, есть еще куча ресторанчиков, куда можно пойти…

Хостес посмотрела на нас.

– Вы будете вдвоем? Я могу сразу же вас разместить.

– Правда? Класс. – Тайлер радостно мне улыбнулся. – Повезло-то как.

Он положил руку мне на талию и повел к нашему столику. Этот жест был таким же неожиданным, как предшествующий комплимент. Раздав нам меню, официантка ушла, и Тайлер наклонился вперед.

– Это место получило широкую известность. Мама моего друга – кулинарный критик, она рассказала нам об этом ресторане, и он наведет огромный бум, как только опубликуют ее отзыв. Нам повезло сюда попасть, пока есть возможность.

– Ого, – ответила я, поскольку нужно было как-то ответить. – Клево. Я мало знаю о ресторанах. Обычно просто читаю Yelp[12].

Тайлер откинулся на спинку.

– На Yelp сидят одни злопыхатели, их мнению нельзя доверять. Чтобы сделать хороший выбор, нужно объективное мнение.

К нам подошел официант с двумя стаканами воды. Тайлер посмотрел на него.

– Вы давно открылись?

– Три недели назад, – ответил официант.

– И как идут дела? – Тайлер огляделся по сторонам. – Здесь довольно забито.

– Сегодня максимальная посадка, – заметил официант, наконец отбросив чопорность, и улыбнулся.

Когда он ушел, Тайлер заметил, как я улыбаюсь.

– Что?

– Ты разговорчивый.

– Это плохо?

– Нет! Мне нравится. Ты доброжелательный.

Тайлер улыбнулся.

– Мне нравятся люди. Люблю узнавать их истории.

– Да? Почему же?

– Никогда не знаешь, кого можно повстречать…

За ужином мы обменивались историями обо всех повстречавшихся нам любопытных личностях, делая паузы только для того, чтобы отведать вкусную еду: я ела боул с киноа, черной чечевицей и авокадо, а он – лосося с цедрой лимона. Мне нравился Тайлер. Он приятный и забавный парень. Да, Ной считал его тем еще прохвостом, и, возможно, так оно и было, раз уж он хотел необременительной интрижки, а девушки, с которыми он встречался, хотели большего. Но если все обговорить заранее… тогда он может стать идеальным кандидатом для курортного романа.

Если я все-таки хочу завести курортный роман.

Если бы только не чувствовала, что, сидя в компании Тайлера, предаю другого человека.

Но это без преувеличения глупейшая мысль на свете. Поэтому я запрятала ее как можно дальше и попыталась хорошо провести время, что оказалось нетрудно, поскольку Тайлер дарил мне все свое внимание, иногда задевал под столом коленом мою ногу и пристально смотрел на меня голубыми глазами.

Мы вместе оплатили счет и вышли на улицу, направившись к пирсу. Солнце медленно садилось за горизонт, окрасив его полоской оранжевого цвета. Воздух был плотным, как суп, и мы лениво прогуливались.

– Где ты познакомилась с Ноем? – спросил Тайлер. Его общительность немного спала, и сквозь нее просочился проницательный, тонкий ум. – Друзья семьи?

От его осторожного небрежного тона я насторожилась.

– Моя бабушка и его дедушка были знакомы.

– Твои тоже приезжали на Нантакет?

– На самом деле нет. – Я кивком показала на закат. – Как красиво.

– Не так красиво, как ты.

Я хохотнула и тут же закрыла рот ладонью.

– Извини.

На лице Тайлера мелькнуло удивление, но потом он усмехнулся.

– Слишком слащаво?

– Эй, молодец, если это срабатывает.

– Обычно да. – Тайлер ухмыльнулся и наклонил голову, изучая меня, словно я была необычной особью, подобранной на пляже. – Я не понимаю, чего ты хочешь.

Я удивленно на него посмотрела.

– Эм, ты можешь меня спросить.

– Да, точно. Чего ты хочешь?

О нет. Теперь мне нужно ответить.

– Ужин мне понравился.

Отлично, теперь я взяла пример с Ноя и беспардонно меняю тему разговора.