— Меня никогда не преследовала девушка.

Я прищурилась, глядя на него, мне не понравился намёк, что девушка не сможет должным образом преследовать его. Я открыла рот, чтобы ответить что-нибудь язвительное, но вжалась в дверь, когда он сделал ещё один поворот, как по мне, на слишком большой скорости. Я схватилась за ручку на двери, моё сердце грохотало где-то в горле.

— Она настойчива, — сказал Престон, всё также бросая частые взгляды в зеркала. — Держись.

У меня не было шанса спросить у него, за что именно я должна держаться в его крошечном спортивном автомобиле, прежде чем он нажал на педаль газа и рванул вниз по улице в центре Портленда. Это была ночь пятницы, поэтому в городе и люди, и машины были повсюду. Я упёрлась ногами в пол автомобиля, одной рукой вцепившись в дверь, а другая оказалась на бицепсе Престона.

Он менял направление движения — уверена — нарушая несколько законов и избегая столкновения с пешеходами, о чём я предупреждала его криком. Либо он привык ездить с орущей на него женщиной на пассажирском сидении, либо делал превосходную работу, игнорируя меня. Несмотря на это, мой пульс зашкаливал, и я уже устала, что меня бросало из стороны в сторону, когда он направлял свой Lotus в повороты и через автостоянку, прилагая все усилия, чтобы оторваться от следующего за нами человека. В конце концов ему удалось вырулить на север, и я начала расслабляться, когда мы покинули район с большим количеством баров и ночных клубов и заехали в более промышленную часть города.

Обернувшись, я увидела, что даже после этого необычного вождения автомобиль продолжил ехать за нами, и посмотрела на Престона.

— Она всё ещё там. Что ты собираешься делать? — я никогда не участвовала в погоне раньше.

Во всех фильмах я видела, что преследуемый автомобиль либо отрывается от другой машины, либо разбивается. Мы ещё не достигли ничего из этого, и я надеялась избежать последнего.

— Просто держись крепче, — повторил он, и я закатила глаза, снова цепляясь за дверь и его руку.

Он заехал на пустую складскую стоянку, другой автомобиль следовал за ним, затем направился в небольшой переулок, который тянулся среди зданий. Даже такому небольшому автомобилю, как Lotus, там было трудно проехать, и я от страха закрыла глаза, сжимая пальцы на руке Престона. Конечно, машина, следующая за нами, не могла проехать через тот же переулок. Я почувствовала, что автомобиль оторвался от земли, отчего в моём животе появилось такое же чувство, как когда вы поднимаетесь на вершину американских горок, а затем быстро падаете вниз. Невесомость. Мы были в воздухе. Я издала приглушённый крик, но замолчала, когда машина опустилась на дорогу.

Открыв глаза, я с облегчением увидела, что мы действительно на земле в целости и сохранности. Я посмотрела на Престона, его глаза были сосредоточены на дороге. Быстро обернулась, чтобы посмотреть назад, но машины больше не увидела.

— Думаю, ты оторвался от него, — прошептала я, тяжело дыша в тихом салоне.

Престон не ответил сразу, но, когда он это сделал, прозвучало лишь: «Держись». Внезапно я полетела вперёд и в сторону, а затем почувствовала руку Престона, которая вернула меня обратно в кресло. Всё это произошло в течение секунды. Потом его ладонь легла на коробку передач, и, включив заднюю скорость, он направил машину в обратном направлении. Престон положил руку на спинку моего сиденья и посмотрел в заднее лобовое стекло автомобиля, проезжая ещё один переулок. Я снова крепко зажмурилась, боясь, что мы разобьёмся.

Затем мы остановились, заглушив машину и выключив фары.

Я открыла глаза и почувствовала, как Престон, обхватив моё лицо, поворачивает меня к себе.

— Ты в порядке? — спросил он, его глаза бродили по моему лицу, осматривая меня.

— Престон, — выдохнула я. У меня пропал голос, и его имя было просто дуновением.

— Лена, детка, — произнёс он, притянув меня в изгиб своей шеи и обхватив за плечи. — Всё хорошо. Прости, — прошептал он.

Я выдохнула в него, очень стараясь не заплакать, адреналин заставлял моё сердце биться сильнее, а в глазах стояли слёзы.

— Я в п-порядке, — запнулась я.

Затем нас осветила машина, и он отстранился от меня. Две фары были устремлены прямо на нас, и я замерла, дрожа, не зная, что происходит. Престон обхватил моё лицо и снова посмотрел на меня, говоря чётко и быстро:

— Я разберусь с этим, Лена. Не выходи из машины, хорошо?

Я кивнула, его руки были всё ещё на моих щеках. Затем он прижался очень быстрым поцелуем к моим губам и начал открывать дверь. Он почти выбрался, когда я услышала мужской голос.

— Не так быстро, Рид. Вернись в машину и открой окна, — фары погасли, окутывая нас снова темнотой. Престон сел обратно и опустил стёкла, как и просил мужчина.

— Дерьмо, — пробормотал он себе под нос. Протянув руку, сжал моё колено. — Всё будет в порядке. Я обещаю, — тихо произнёс он.

Я услышала шаги, приближающиеся к машине, и, хотя по Престону больше нельзя было сказать, что нам что-то угрожает, я всё ещё дрожала и была напугана. Выглядывая человека, который преследовал нас, мой взгляд метнулся в темноту. Наконец появился силуэт мужчины, приближающегося к нам твёрдым, неторопливым шагом. Это был высокий, полный мужчина. Возможно, весом около трёхсот фунтов (135-140 кг) и шести футов ростом (180 см). Ему повезло, что он преследовал нас на своей машине, потому что Престон мог бы легко обогнать его в беге.

— Рид, хорошее проведение вечера за спокойной ездой, — теперь мужчина стоял около водительской двери, глядя на Престона.

— Эдгар, я бы сказал, что рад тебя видеть, но это будет ложью.

Я с трудом сглотнула, немного нервничая, потому что Престон поливал грязью человека, который загнал нас в ловушку в переулке.

— Знаешь же, что мне нравится, когда ты называешь меня Эдди, — сказал мужчина, положив руку на дверь и наклонившись так, что его голова была в поле зрения. Его лицо соответствовало телу, круглому и полному.

— Чего тебе, Эдди? — голос Престона был низким и сердитым.

— Я просто проверяю своих сотрудников, — взгляд Эдди упал на меня. — Привет, Лена, дорогая. Надеюсь, наша маленькая погоня не напугала тебя слишком сильно.

Я видела, как дёрнулись мышцы на челюсти Престона и как усилилась хватка на руле.

— Ещё раз, чего ты хочешь? — его голос прозвучал ещё ниже, почти рычанием.

— Я просто хотел убедиться, что ты продумал все свои действия, Рид, — Эдди снова посмотрел на меня. — Некоторые из нас начинают сомневаться относительно твоих возможностей при принятии решений.

— Я не отвечаю перед тобой, Эдди, но даже если бы это было так, то я бы сказал, что просто выполняю свою работу.

Эдди усмехнулся, затем вздохнул:

— У тебя есть яйца, Рид. И я отпущу это, — Эдди выпрямился и ударил ладонью по крыше машины. — Но это не сработает, ты потеряешь намного больше, чем просто яйца, Рид. Не говори, что я тебя не предупреждал.

С этими напутственными словами Эдди пошёл обратно к своей машине. Через мгновение его фары снова осветили Lotus, а затем он сдал назад и уехал.


Глава 2.

Я тяжело выдохнула, когда его машина скрылась из виду, затем повернулась к Престону, который всё ещё сжимал руль так сильно, что его костяшки побелели.

— Что, чёрт возьми, это было? — Престон наконец-то ослабил хватку, но вместо ответа просто завёл машину и переключил передачу, приводя Lotus в движение. Он вырулил из переулка и поехал обратно в город. — Престон, почему тот парень преследовал нас по всему городу, а потом просто взял и уехал?

Он раздражённо выдохнул:

— Я работаю с Эдди. Он просто пытался напугать меня. Я не хочу, чтобы ты волновалась по этому поводу.

— Откуда он знает моё имя?

— Как уже сказал, я работаю с ним.

— Мне кажется, ты говорил, что профессионал в том, что касается секретов. И я не понимаю, почему он должен знать моё имя.

Было что-то отталкивающее в том, как Эдди подошёл к Престону. Раздражало, что, так или иначе, я каким-то образом была вовлечена в нечто, частью чего не хотела быть, но погрязла в этом по уши.

— Слушай, он не знает, почему ты наняла меня. Он даже не в курсе подробностей дела. Чёрт возьми, он, возможно, даже не знал, что я работаю с тобой, пока не увидел тебя, так как ты точно узнаваема.

— Что это означает?

— Это означает, что любой в этом городе, увидев тебя, знает твоё имя. Ты Лена, блядь, Беллоуз, Христа ради, — теперь он кричал, и его голос был сердитым и взволнованным. Хлопнув рукой по рулю, он рявкнул: «блядь!». Резко повернул вправо, съезжая на обочину дороги. Остановив машину, Престон развернулся в кресле ко мне лицом: — Послушай, я не хотел впутывать тебя в это дело. Когда я взялся за эту работу, думал, это пара пустяков. Думал, выполню всё за несколько дней, а потом буду двигаться дальше, как и всегда, — когда он говорил, его голос смягчился, а глаза умоляли выслушать и понять. — Я не хотел втягивать тебя, Лена. Я, возможно, не был готов к тому притяжению, которое почувствовал, когда мы впервые встретились. Мне следовало отказаться от этого предложения и уйти, но я не настолько силён.

Из его голоса пропали вся грубость и злость, проскальзывающие ранее, и теперь он звучал как шёлк. Размышления об уходе Престона вызвали во мне внезапную и непредвиденную панику. Конечно, если бы в тот первый день он мне отказал и ушёл из бара, не согласившись на работу, я бы просто нашла кого-то ещё. Но проведя с ним немного времени, я знала, какой властью он обладает над моим телом, и из-за предвкушения чего-то большего мне было страшно подумать, что он прекратит всё это между нами. Я не хотела, чтобы он уходил, но также не хотела быть частью этих странных и драматических сцен. Сексуальные эскапады в шкафах и преследования на машине были не для меня. Я хотела, свернувшись клубочком у камина, проводить тихие ночи с кино. Хотела неуместных шуток и глупых замечаний. И я не была уверена, что Престон Рид является тем человеком, который может дать мне это.

— Возможно, тебе стоит отвезти меня домой.

— Чёрт, Лена. Я забираю тебя к себе. Ты не можешь ночевать в одиночестве в своём доме, а я почти неделю не спал нормально. И не хочу снова коротать ночь в своей машине.

Он переключил передачу, и мы выехали обратно на дорогу. Мягкий Престон опять исчез, и я была в машине с настойчивым Престоном.

— Ладно, — вздохнула я.

Оставшаяся часть поездки была спокойной. Никто из нас не произнёс ни слова. Автомобиль снова замедлился, когда мы подъехали к охраняемому району. Остановившись, Престон опустил окно и ввёл на панели четыре цифры.

— Четырнадцать девяносто два, — сказал Престон мягко. — Год, когда Колумб пересёк океан, — он повернулся немного ко мне с мальчишеской ухмылкой на лице. — Это единственная комбинация из четырёх цифр, которую, как я знал, мне никогда не забыть.

— Имеет смысл, — ответила я.

— Запомни, она тебе пригодится.

Он подъехал к зданию, первый этаж которого занимали гаражи, и я поняла, что мы у его квартиры. И мне даже в голову не приходило, что там есть что-то ещё, кроме гигантских особняков Вест-Хиллза.

Когда мы приблизились к одному из гаражей, он начал открываться, и нам не пришлось останавливаться или замедляться — просто въехали без каких-либо трудностей. Как только автомобиль оказался в гараже, дверь за нами закрылась, и Престон вышел из машины. Я последовала за ним, захватив свою сумку, и старалась не позволить нервам взять верх. За последние три часа я волновалась больше, чем за всю свою жизнь. Я всё ещё пыталась держать своё остроумие в узде. Мне пришлось напомнить себе, почему я здесь на самом деле. Чтобы быть с ним. Чтобы позволить всепоглощающему влечению, испытанному при первой же встрече, управлять мной.

Без слов он повёл меня в свой дом, и я воспользовалась возможностью полюбоваться его квартирой. Она определённо принадлежала мужчине. Всё было чёрным, белым или серым. Престон провёл меня мимо гостиной, и мне понадобилась всего секунда, чтобы заглянуть внутрь. Мебель была из чёрной кожи, что напомнило мне о куртке, в которую он был одет при каждой нашей встрече, за исключением этой ночи. В середине комнаты стоял стеклянный журнальный столик, а на стене висел огромный телевизор с плоским экраном.

Следуя за ним по коридору, я заметила, что на стенах нет никаких фотографий. Везде было абсолютно пусто. Я старалась не думать о том, как украсить его дом, что можно добавить, чтобы сделать его более домашним и уютным. Последовав за ним в соседнюю комнату, я ахнула: мы оказались в самой красивой кухне, которую мне только доводилось видеть. В моём доме была хорошая кухня. Она была функциональна, и я часто пользовалась ею, но кухня Престона являлась произведением искусства.

Чёрные гранитные столешницы, огромный остров с шестью встроенными конфорками, бытовая техника из нержавеющей стали и великолепные тёмные шкафчики. Две встроенные в стену духовки, расположенные друг над другом, и слегка приоткрытая дверь, которая, похоже, вела в кладовую.