Мерил Сойер - Линия судьбы

– Что Джим видел в хижине?

Ума опасливо огляделась и понизила голос.

– Оборотня.

– Оборотня? – Келли не смогла скрыть разочарования. Неудивительно, что Ума так уклончива.

Индейцы считают, что обратной стороной мира правят необъяснимые, то есть сверхъестественные силы. Поощряя Келли изучать положительные стороны культуры индейцев – их высокие моральные принципы, семейные ценности, гармонию с внешним миром и уважение к природе, – дед запрещал Уме обсуждать с девочкой оборотней и ведьм.

Однако, когда деда не было поблизости, Келли уговаривала Уму рассказывать ей о ведьмах, господствующих над темной стороной жизни, и разных индейских суевериях. Оборотнями или ведьмами, по представлениям навахо, становились люди, нарушавшие священные табу племени, например, совершавшие убийство или кровосмешение. Перейдя в царство мертвых, ведьма могла принять любой образ, могла один день быть человеком, а на следующий – орлом.

Или невидимкой.

Ума повернулась к Келли спиной и упрямо повторила:

– В старой хижине живет оборотень.

Десять минут спустя Келли уже вела дедушкин джип через темный город к Песчаному ручью. Конечно, можно было бы подождать до рассвета, но Келли не могла ждать. Ее репортерское чутье подгоняло проверить любой след, пока он не остыл. Она даже взяла с собой фотоаппарат… так, на всякий случай.

– Никакого оборотня там нет, – тихо сказала она себе. – И Логана тоже. Это «ущельник».

Седона, убежище художников и их богатых покровителей, отказывалась признавать проблему бездомных, хотя мягкий климат и изумительная природа привлекали сюда множество бродяг. Бродяги жили в бесчисленных ущельях вокруг города, а местные называли их «ущельниками» и притворялись, будто они не существуют.

Вдоль пустынной дороги громоздились зазубренные каменные пики, заслоняя луну и пропуская мерцающий свет только в редких разрывах.

Грунтовая дорога оказалась более узкой и неровной, чем Келли себе представляла. Мало кто путешествовал здесь, посреди Национального парка. На много миль вокруг не было никакого жилья. Фары джипа словно врезались в почти беспросветную тьму, и вскоре на развилке дороги показалась разрушающаяся глинобитная церковь, построенная еще во времена первых поселенцев. Келли повернула налево.

То, что высокопарно называлось дорогой, закончилось через несколько миль, превратившись в еле заметные колеи на утрамбованной красной земле. С трудом верилось, что кто-то – даже бродяга – мог забраться в такую глушь.

Однако Джим Кри кого-то видел.

Келли взглянула на пассажирское сиденье, где лежал заряженный дедушкин пистолет сорок пятого калибра. Хотя преступления, даже самые мелкие, – редкость для Седоны, здравый смысл настаивал на предосторожностях. Именно пистолет, вытащенный из тайника в высоких напольных часах, и уверенность опытного стрелка позволили Келли с более легким сердцем отправиться посреди ночи в эту рискованную поездку.

Много лет назад дед научил ее обращаться с оружием и заставлял практиковаться за амбаром, где установил мишени. Он сам рисовал койотов с «яблочком» в основании шеи, фокусируя внимание на самом уязвимом месте.

Койоты, бесчисленные и наглые, были настоящим бичом округи. Однажды Келли разогнала целую стаю, напавшую на ее кошку. Маффи она не смогла спасти, но убила вожака.

Келли нажала на педаль тормоза и остановила джип у Двух Индианок – пары гигантских валунов, из которых ветры и дожди изваяли подобие женских фигур. За валунами вился Песчаный ручей, почти всегда сухой, но довольно опасный в сезон дождей.

Келли выключила фары, сунула пистолет за пояс джинсов, захватила фонарик и вылезла из джипа. На некотором расстоянии маячила хижина с куполообразной крышей, где, сколько Келли себя помнила, никто не жил.

Жуткую тишину нарушал лишь скрип ее кроссовок, скользящих по глине. На рассвете поднимется ветер, но пока ни одно дуновение не тревожит ветви тополей, выстроившихся вдоль ручья, не поворачивает древний ветряк, подававший воду семье, построившей эту хижину.

– Я напрасно трачу время, – сказала вслух Келли и глубоко вздохнула, чувствуя себя ужасно глупо.

В ночном воздухе была необыкновенная свежесть, свежесть не тронутого цивилизацией Запада. Ослепительные звезды, не затмеваемые городскими огнями, казались более близкими.

– Дэниел… – прошептала Келли, вспоминая, как ее покойный муж любил смотреть на звезды. – Ты где-то там, правда, любимый?

Словно безжалостные тиски сжали ее сердце, зрение затуманилось слезами. Сильная любовь так мучительна. Год назад Келли думала, что время и возвращение домой помогут. Не помогли.

С каждым днем она скучала по Дэниелу все больше и больше. Каждую ночь она поворачивалась в постели и тянулась к нему.

И просыпалась в одиночестве.

Келли всегда представляла, как они с Дэниелом растят детей и старятся вместе, а теперь приходится смотреть в лицо жестокой действительности: остаток своей жизни она проведет без любимого.

– О, Дэниел, что мне делать без тебя?

Одна из звезд подмигнула ей, но разве это ответ?

Надо благодарить бога за время, проведенное с любимым, подумала Келли. Благодарить, а не предаваться унынию.

Она сморгнула слезы с глаз и отправилась к хижине, освещая фонариком землю под ногами. Это время года навахо называют «время, когда змеи спят», но осенние ночи еще достаточно теплы для змеиной охоты на кенгуровых крыс.

Хижина – круглое здание, построенное из глиняных кирпичей, – оказалась в худшем состоянии, чем Келли помнила. Из огромных щелей торчали пучки соломы, а ветряк накренился еще больше.

Как давно она была здесь в последний раз? Лет пять назад. В то лето, после которого она познакомилась с Дэниелом Тейлором и вышла за него замуж.

Мучительная боль одиночества, похоже, ставшая ее постоянным спутником, вновь нахлынула на Келли. Она широко раскрыла глаза, пытаясь подавить слезы. Еще одна звезда замигала на небе, светлеющем обещанием нового дня. Келли нравилось думать, что мерцающие звезды, – души тех, кого она любила, подают ей знак с небес.

Конечно, это ребячество, но когда она неожиданно лишилась родителей, дед говорил, что они – как звезды – на небесах и оттуда присматривают за ней.

Келли улыбнулась. Несмотря на пустоту в душе, приятно верить, что Дэниел и ее родители сейчас вместе… Но иногда она обижалась, что они оставили ее на земле.

– О, немедленно прекрати жалеть себя.

Келли резко отвернулась от хижины, решив уехать, даже не заглядывая внутрь, не окликая возможного обитателя. Вокруг никаких следов шин – ни автомобильных, ни велосипедных. Никого нет в этом богом забытом месте! Идиотизм стоять здесь с огромным пистолетом за поясом и размахивать фонариком. Она должна быть дома. Скоро проснется дедушка, и они вместе позавтракают.

– Время истекает, – прошептала она. – Когда-нибудь и дед станет мерцающей звездой, которая не сможет поговорить с тобой.

Келли сделала два шага, затем насторожилась и втянула носом воздух. В прохладном свежем воздухе чувствовался слабый, но отчетливый запах. Дым. Она снова повернулась к хижине, подумав, что ночи еще слишком теплые, чтобы разводить костер внутри. Действительно, над отверстием в крыше не вился даже слабый дымок.

Келли медленно провела рукой с фонариком в поисках остатков костра и неподалеку от ветряка заметила аккуратно выложенное из камней кольцо.

Кто-то был здесь! Когда?

Большинство бродяг роется в мусорных баках на задворках роскошных ресторанов Седоны. В голову пришло единственное логическое объяснение: какой-то охотник пристрелил зайца – их вокруг города тучи – и поджарил его.

Сгорая от любопытства, Келли подкралась к остаткам костра и опустилась на колени. Камни еще теплые. Луч фонарика поймал что-то на плоском камне поблизости. Она вгляделась и, вскочив на ноги, взвизгнула от отвращения.

Кто-то освежевал большую ящерицу и поджарил мясо. Остатки деликатесов, поглощенных на вечеринке, забурлили в животе Келли. Что за человек мог съесть ящерицу?

Вдруг страх пронзил ее, как удар молнии. Она резко развернулась, отчаянно замахав фонариком. Никого. Если тот, кто съел ящерицу, еще здесь – что очень маловероятно, – он должен быть в хижине.

«Что же мне делать?»

Келли положила ладонь на рукоять пистолета, заметила, что пальцы дрожат. Войти в хижину даже с пистолетом в руках – полный идиотизм. Остается подождать восхода солнца и посмотреть, выйдет ли кто-нибудь из хижины.

Келли повернулась к остаткам ящерицы. Кожа содрана очень аккуратно. Рядом с камнем – лужица высыхающей крови и внутренности, то есть пожиратель ящериц вытащил кишки и спустил кровь перед тем, как поджарить свой, мягко говоря, экзотический ужин.

Логан Маккорд? И если Логан, то что он делает здесь совсем один и явно без съестных припасов?

– Предположим, это Логан, – прошептала Келли. – Что дальше?

Ей так нужны его фотографии, а она оставила камеру в джипе, потому что не ожидала кого-то здесь встретить. Время до рассвета есть. Надо вернуться к машине за фотоаппаратом.

Келли уже начала поворачиваться, когда что-то воткнулось ей в спину. Воздух со свистом вылетел из легких, фонарик выпал из руки. Кто-то выдернул ее пистолет из-за пояса джинсов. Холодное лезвие ножа прижалось к горлу, острие оцарапало кожу под мочкой уха. Когда горячая струйка собственной крови потекла по шее, колени Келли подогнулись от страха.

– Считай, что ты уже труп! – прорычал низкий мужской голос.

Но нельзя жить в Нью-Йорке и не пройти хотя бы один курс самообороны. Она дернула локтем назад и воткнула его в живот нападавшего… словно в скалу.

Огромная рука обхватила ее горло смертельными тисками.

Последнее, что видела Келли, – это взорвавшиеся за плотно сжатыми веками звезды, затем черная ночь ласково приняла ее в свои объятия.

Келли провела языком по губам, почувствовала крупицы грязи и только через пару секунд осознала, что лежит лицом вниз на утрамбованной земле. Она чуть повернула голову, прищурилась и различила наверху пятно серого света – клочок светлеющего неба в дымовом отверстии.

Пугающие образы ожили в памяти: заброшенная хижина, освежеванная ящерица, нож у горла.

Дрожащими пальцами Келли коснулась шеи и не нащупала ничего, кроме маленькой царапины, уже затянувшейся липкой коркой.

Неужели она потеряла сознание из-за такой ерунды? Конечно же, нет. Он придушил ее… или еще что.

Келли приподнялась на локтях, моля бога, чтобы напавший на нее человек уже ушел, но понимала, что вряд ли ей так повезет. Решив уйти, он не стал бы затаскивать ее в хижину и бросать лицом вниз.

Этот человек – Логан Стэнфилд или просто какой-то сумасшедший?

И есть ли между ними какая-то разница?

– Я мог перерезать тебе глотку прямо там, – словно ржавый нож, проскрежетал в темноте тихий мужской голос.

Все ее нервы будто оголились, пульс, казалось, застучал прямо в ушах, но в голову пришла нелепая мысль: почему люди всегда шепчут в темноте?

Келли повернулась, села лицом к нему и тут же чуть не ослепла от вспышки света, слишком мощной для обыкновенного фонаря. Только через несколько мгновений она различила огромную фигуру со смертоносным ножом, сидящую рядом с ней. В отбрасываемом назад слабом свете виднелись сильные, покрытые темными волосами руки с грубыми пальцами и чистыми, коротко остриженными ногтями. Никаких колец. Но Келли заметила на запястье необычные часы с несколькими маленькими циферблатами, светящиеся в темноте.

– Почему вы затащили меня сюда?

– Я хочу знать, кто тебя послал.

Голос был грубый, как будто его владелец выздоравливал после тяжелого ларингита.

– Никто меня не посылал, – сказала Келли как можно спокойнее.

Он молчал довольно долго. Интересно, о чем он думает? В слепящем свете фонаря Келли не видела его лицо: только лезвие ножа с каплей крови, ее собственной крови, засохшей на сверкающей стали.

И необычные часы со всеми этими циферблатами.

И чуть дальше на полу, сразу за кругом света, пистолет, который он у нее забрал.

Келли приказала себе не смотреть на пистолет.

– Вы – Логан Стэнфилд, не так ли? Я хотела взять у вас интервью для статьи в местной газете.

– В местной газете?

Луч фонаря переметнулся на стену хижины, и одним быстрым движением мужчина оказался на коленях перед Келли. Большая рука сжала ее подбородок, и на одно безумное мгновение Келли показалось, что он хочет поцеловать ее… или еще что.

Хотя вряд ли у него романтические намерения. О поцелуе нет и речи. Похоже, он собирается ее изнасиловать.

– Ты лжешь, – повторил он, крепче сжимая ее подбородок.

– Нет, нет. – Келли замотала головой в тщетной попытке освободиться. – Ваше исчезновение было в этих краях сенсацией. Ваше возвращение будет еще большей сенсацией. Люди захотят узнать, где Логан Стэнфилд провел все эти годы… и кто его похитил.