– Ты покоряешь их сердца легко и естественно, – прошептал Гарет, склоняясь к ней.

Он был рад, но не удивлен.

Танон села за стол и заключила Ребекку в такие жаркие объятия, как будто не виделась с ней пару лет. Потом поблагодарила Адару за платье, поцеловав ее в щеку.

– О, Киан, – воркующим голосом обратилась Танон к самому юному воину Гарета, восхитившись праздничным убранством стола, – ну и повезет же однажды той юной леди, которая станет твоей женой!

Киан вздохнул, словно отравленный любовным недугом поэт, увидев, в каком состоянии находится этот бесстрашный воин, Гарет покачал головой.

– Пока вас не было, Мэдок помогал мне собирать вереск, – известил их Киан.

Удивленно приподняв брови, Гарет посмотрел на стоявшего вдалеке лучшего друга. Слова Киана поразили его.

– Ну, его жене всего лишь потребуется чуть больше смелости, чем твоей. – Танон сняла башмаки, она заметила, что никто вокруг не носил обуви. – Я ведь говорила вам, что Мэдок – очень приятный человек.

– Такой же приятный, как скисшее козье молоко, – вступил в разговор Томас, который наливал Танон напиток, прибавленный из смеси эля, меда и специй.

– Это называется брагауд, – сказал ей Гарет, усаживаясь рядом. Когда Танон попыталась повторить слово, он мягко засмеялся. – Не пей слишком много, – добавил он и хитро подмигнул, напоминая Танон о ночи после свадьбы.

Танон поднесла бокал ко рту, пригубила напиток и вздохнула от божественного аромата.

– Ходить босиком – это такая валлийская традиция?

– Многие из моих людей долгие годы не могли позволить себе кожаную обувь, – объяснил Гарет. – Они ходили босиком, потому что не было выбора. Теперь мы сознательно отказываемся носить обувь, потому что босыми ногами лучше чувствуется земля.

Ей нравился его голос, глубокий и мелодичный акцент.

– Ты теперь одна из нас, – продолжил Гарет, многозначительно улыбаясь ей. – Мы не называем себя валлийцами. Мы – кимры.

– Кимры, – повторила Танон, он кивнул. – Научи меня еще каким-нибудь словам.

Гарет посмотрел на подходившего к ним Мэдока.

– Noswaith dda, Мэдок.

– Noswaith dda. – Мэдок кивнул ему, а потом склонил голову перед Танон. – Моя госпожа.

– Они желают друг другу доброго вечера, – пояснил Киан, наклоняясь к Танон. – Я мог бы научить тебя говорить на нашем языке, пока Гарет будет у короля.

Танон повернулась к мужу, который разговаривал с Мэдоком, и дернула его за рубашку.

– Ты уезжаешь?

– Да. Мне нужно встретиться с дядей в Лландейло.

– Когда?

– Через несколько дней. О тебе будут хорошо заботиться в мое отсутствие, – тихо пообещал Гарет. – За тобой будут приглядывать Йон и Хереворд. Ты будешь в безопасности.

– Я знаю. – Она отвернулась, чтобы он не заметил в ее глазах печаль близкого расставания.

Гарет заговорил, и Танон почувствовала движение его губ на своем затылке:

– Значит, ты будешь по мне скучать?

– Oui, – призналась Танон.

Боже, каким нежным голосом она произнесла это могущественное слово!

Гарет отодвинулся и посмотрел ей в глаза.

– Я постараюсь как можно быстрее закончить дела с дядей.

– Разреши мне сказать слово, – попросил Мэдок. Когда Гарет согласно кивнул, воин поднял бокал.

– Слушайте меня! – Сильный голос Мэдока прогремел над собравшимися в долине. – Сегодня мы радуемся нескольким событиям. Наш принц вернулся домой! – После этого раздались приветственные крики, но через мгновение Мэдок поднял ладонь, и шум стих. – Он привез нам надежду от норманнского короля, имя которой – мир… красота, смелость. – Мэдок быстрым взглядом окинул Танон, а потом перевел его обратно, на толпу людей. – Пусть эта надежда найдет путь к нашим сердцам и станет великой ценностью для всех нас. За Кимр!

– За Кимр! – закричали в ответ воины и крестьяне.

– Это было прекрасно. – Олуин шмыгнул носом и вытер с глаз воображаемую слезу.

Улыбка Мэдока была под стать зловещему блеску в его глазах, когда он перевернул свой бокал вверх дном и вылил остатки брагауда на голову Олуину. Затем Мэдок спокойно уселся рядом с Гаретом и вежливо сказал Олуину:

– Прошу прощения.

– Ах ты, подлец! Подобные слова от тебя уж точно не слышала ни одна женщина, не так ли? – бросил в ответ Олуин, вытирая лицо.

– Ты говоришь правду, – сказал Мэдок голосом, в котором едва ли можно было уловить насмешливые ноты. – У твоей сестры я прощения за это не просил.

Вулкан ругательств, который извергнул в следующее мгновение Олуин, благополучно заглушили чудесные звуки арф, лютен и барабанов.

После третьей порции каула[17] настроение у Олуина значительно улучшилось. И когда селяне начали танцевать, он присоединился к ним.

Адара посмотрела на Хереворда, который сидел напротив.

– Это правда, что вы сакс? – спросила она, когда воин взглянул в ее сторону.

Хереворд кивнул и вновь занялся ужином.

– Мой отец когда-то знал человека, который видел саксов, – продолжила Адара. – Этот человек рассказывал нам, что они умеют танцевать почти так же хорошо, как и мы.

Сидевший рядом с ней Томас фыркнул. Хереворд бросил на него предостерегающий взгляд.

– Что в этом смешного? – спросил он валлийца.

– Да ничего, просто саксы слишком глупы, чтобы… – Томас смолк, когда Хереворд, нахмурившись, посмотрел на него. – Не хотел никого обидеть, – добавил он нервно.

– Однако обидел, – ответил Хереворд.

– Наш народ – такой же древний, как и ваш, – мягким голосом произнесла Ребекка. – А танцы появились еще на заре времен.

Рот Хереворда, обрамленный ярко-рыжими усами и бородой, сложился в улыбку, когда сакс уловил в голосе Ребекки гордость за предков.

– Я не знала, что вы тоже из этого народа. – Адара сжала ее руку. – Пожалуйста, покажите нам, как вы танцуете. Я никогда не видела других плясок.

– О, я не могу. – Ребекка покраснела и покачала головой. – Я не танцевала уже добрую сотню лет.

– Хереворд выглядит таким неповоротливым, – сказал Мэдок. В его темных глазах зажегся озорной огонек. – Танцевать с ним будто несложно, Ребекка.

Няня посмотрела на Хереворда. Их взгляды встретились, но сакс быстро отвернулся в сторону, ожидая услышать отказ.

Хереворд Уэйк выглядел устрашающе, его считали таким же жестоким воином, как и самого короля Вильгельма, но с Ребеккой он всегда вел себя по-доброму. Бывший мятежный сакс не был разговорчивым и едва ли обмолвился с ней дюжиной слов за всю дорогу. Хотя против этого Ребекка и не возражала. Она не представляла, о чем с ним можно говорить. Но потом она обнаружила, что смотрит на него по-другому. Она замечала мужественные линии его крепкого тела, то, как в лучах солнечного света его волосы вспыхивали различными оттенками алого, золотого, коричневого и бронзового цветов. Черты лица Хереворда были суровыми и резкими – совсем не то, что манящая красота Бранда. Но Хереворд в полной мере обладал ярко выраженным мужским началом, которое все больше очаровывало Ребекку.

Она встречалась с ним, когда семья Ризанде гостила у короля. Ее поведение по отношению к Хереворду иначе, как грубым, назвать было нельзя. Но как она могла вообще замечать его, когда сердце разрывалось от любви к другому?

– Очень хорошо, – произнесла Ребекка, наблюдая за отблесками огня, играющими на его нахмуренном лбу. Она поднялась и расправила юбки. – Хереворд?

Сакс поднял на нее глаза, явно пораженный согласием.

– Ну же, Хереворд, потанцуй с ней, – подбодрил его Гарет, подмигивая.

– Ладно. – Огромный воин встал, улыбнулся Ребекке и повел ее туда, где были танцы.

В ту ночь Танон впервые увидела, как танцуют люди в кругу. Рядом с ней как раз располагался один из двенадцати таких хороводов, разбросанных по всей долине, над которой нависло бездонное небо. Их освещали факелы, что были воткнуты в землю по внутренней стороне круга.

Сакс выглядел по-королевски величественно. Его спина была прямой, словно стрела, одну руку он убрал за спину, а другую протянул вперед и обхватил ладонь Ребекки. Их танец был более медленным, но не менее прелестным. Танон следила за ними с радостным сердцем, потому что сейчас Ребекка улыбалась мужчине широко и открыто – так, как никогда не могла улыбнуться Бранду Ризанде.

– Вы сегодня не танцуете, мой господин?

Какая-то девушка нагнулась к Гарету. Танон вспомнила, что ее знакомили с ней. Это была Изольда, дочь столяра Патрика. Ее кудрявые волосы, собранные в косу, спускались ниже пояса.

– Может, позже, Изольда.

– Но сегодня большой праздник, – продолжала настаивать Изольда. На одно короткое мгновение она даже надула губы. – Я долго готовилась. Уверена, что смогу превзойти тебя, – с вызовом добавила валлийка. – Я превзошла самого Иона.

– Ион – это тебе не Гарет, – заметил Киан, насмешливо ухмыльнувшись.

Изольда нанесла сокрушительный удар по его самолюбию.

– Наверное, – со вздохом сожаления проговорила Изольда, – принц Гарет оставил Веферна в темнице Дафидда.

Ее глаза вспыхнули торжествующим огнем, когда Гарет поднялся на ноги.

– Пойдем, – сказал он.

– Принц Гарет будет танцевать! – закричал Киан, расчищая для него дорогу.

Танон услышала, как сидящие рядом начали предлагать тем, кто сомневался в искусстве Гарета, поспорить на любое количество гусей и овец, что Веферн выиграет.

Гарет и Изольда вступили в круг танцующих.

– Ты хмуришься, – заметил Мэдок.

Взгляд Танон был прикован к спутнице мужа.

– Она очень красивая. – Танон закусила губу, отчего на ее шеках появились ямочки.

– И что? – спросил Мэдок, поднося ко рту кубок.

– И что? – Танон справилась со страхом и взглянула на грозного воина. – А то, что мой муж сейчас будет с ней танцевать.

Взгляд Мэдока потеплел, когда он увидел, что прекрасное лицо Танон исказилось от тревоги.

– Твой муж будет танцевать, но не с ней. Чтобы встать с ним в пару, Изольда должна сначала превзойти его в мастерстве. Но я уверен в том, что это невозможно, моя милая госпожа.

Танон непонимающе посмотрела на него. Но вместо того чтобы объяснить подробнее, Мэдок подошел поближе к танцующим, повернулся и подозвал ее к себе.

Когда Гарет с Изольдой вошли в круг, все пары потеснились. Воцарилась тишина, музыканты перестали играть, ожидая распоряжений Гарета.

– Что-нибудь быстрое, – приказал он им.

Изольда согласно кивнула и сложила руки за спиной.

В уши Танон ворвался грохот барабанов. Их бой был таким же громким, как и стук ее сердца. Лютни и виолы подхватили ритм.

Мэдок наклонился к Танон, чтобы она расслышала его голос сквозь музыку.

– Ноги у Изольды проворные, и она хорошо держит равновесие. – Когда Танон негодующе посмотрела на него, Мэдок мягко рассмеялся. – Никто не может двигаться быстрее, чем Гарет. Но если она так близко подбирается к самому Веферну, то, представь себе, какой урон она может нанести более неповоротливому мужчине – тому, кто хочет причинить ей вред. Смотри внимательно, – прошептал Мэдок. – Вообрази в ее руках топор или копье. Сейчас она могла бы уже убить или по крайней мере ранить нападающего. Здесь все обучены защищаться с помощью танцев. Этому учились для того, чтобы селение больше никогда не сдавалось врагам.

Танон начала потихоньку понимать, что происходит перед ее глазами, но ей это все равно совсем не нравилось. Она продолжала наблюдать, накручивая на палец прядь волос.

Ноги Изольды двигались точно в такт музыке. Она приближалась к Гарету, нападала и разворачивалась, а потом вновь высоко поднимала колени, взбивая вверх юбки. Казалось, будто эта пара была вовлечена в яростный бой. В сложный рисунок их изящного танца великолепно вписывались запутанные маневры нападения и отступления. Движения Гарета были исключительно оборонительными. Он с поразительной легкостью избегал прикосновений Изольды, заставляя девушку бить ногами быстрее, прыгать выше. Его ноги двигались с такой скоростью, что Танон даже прищурилась в попытке разглядеть, касались ли они вообще земли. Танец Изольды стал еще сложнее – ноги скрещивались друг с другом таким замысловатым образом, что Танон точно упала бы навзничь, попытайся она повторить эти движения. Но Гарет в ответ только рассмеялся и покачал головой.

Когда рука Изольды взметнулась перед ним, он проворно, грациозно выгнул спину и чуть присел, избегая удара в голову.

Завороженная разворачивающимся действом, Танон начала узнавать в его грациозных движениях те самые, которые она видела на турнире в Уинчестере, когда он победил восемь человек Роджера и не потерял ни одного очка. Быстрый, как лиса, Гарет избегал каждого прикосновения, но при этом еще и двигался в такт энергичной музыке. Когда он отпрыгнул назад, уворачиваясь от удара в пах, Танон улыбнулась. Гарет послал Изольде шутливо-злобный взгляд, а потом стремительно прыгнул вбок прежде, чем целившаяся в него нога девушки опустилась на землю. Его волосы струились по плечам, словно расплавленное золото, лицо было озарено диким, но радостным блеском, а ноги без устали топтали зеленый ковер.