Снова очередной понедельник, снова надо собираться в школу. Единственное, что меня радует, это то, что я увижу своих друзей. Звонит будильник на телефоне и, взяв его в руки, отключаю, но тут мой взгляд падает на число, и мое настроение падает за отметку «ноль». Через три дня снова будет эта дата, которая пугает меня на протяжении нескольких лет, дата, которой не должно существовать. Дата, которую хочется вычеркнуть из жизни, чтобы никогда ее не помнить, никогда…

Принимаю душ, который должен был меня взбодрить, но, как назло, в голову лезут только воспоминания, которые я стараюсь стереть из памяти. Выключаю воду, выхожу из душа, чищу зубы, и даже какая-то никчемная зубная паста приносит новую порцию воспоминаний. Трясу головой, чтобы отогнать их, ополаскиваю рот и выхожу из ванной. Надеваю боксеры и подхожу к стулу, где валялись мои джинсы, но майку я не нахожу, наверное, мама кинула в стирку. Одеваю чистую белую майку и мои любимые ботинки. На улице идет небольшой снежок, первый в этом году, и это снова наводит на ненужные воспоминания. Надеваю шапочку и, захватив рюкзак, спускаюсь на первый этаж.

— С добрым утром, сынок, - мама улыбается сонной, но красивой улыбкой.

— С добрым утром, - целую ее в щеку.

— Завтрак готов.

— Прости, но я не хочу, - говорю я и надеваю куртку.

— Все в порядке? – обеспокоенно спрашивает она.

— Все хорошо, мам, у меня все хорошо, - улыбаюсь я, чтобы подтвердить свои слова.

— Хорошего дня, - говорит она мне в след.

До начала уроков еще целый час, и все это время я просидел в парке, на особенной для меня лавочке. Приезжаю в школу за пять минут до звонка и захожу в класс перед учителем.

— Привет, бро, - говорит Кэм.

— Привет, - отвечаю я, и мы бьемся кулаками в знак приветствия.

Начинается урок, но Барби все еще нет. Через пятнадцать минут после звонка, запыхавшись, девушка залетает в класс.

— Простите за опоздание. Можно войти?

— Да, проходите, - спокойно говорит учитель и продолжает свой урок.

Девушка садится за парту и достает тетрадь.

— Привет, - слышу шепот позади себя.

Я поворачиваюсь к ней, и на ее губах появляется маленькая улыбка.

— Привет, - говорю я, и мое настроение поднимается на пару единиц.

Она здоровается с Кэмом, и мы начинаем слушать учителя.

Я шел на стоянку к своей машине. Уроки закончились, и я свободен.

— Айзек, - я услышал позади себя голос Барби.

— Да? – ответил я и тут же остановился.

— Айзек, ты в порядке? – спросила она, стоя в шаге от меня, и посмотрела мне в глаза.

— Да. С чего ты взяла, что что-то не так?

— Ты сегодня не такой, да и Кэм тоже.

— Все в порядке, - я положил руку на ее щеку и погладил большим пальцем. - У меня все нормально.

— Хорошо, - ответила она и улыбнулась уголками губ.

— Мне пора на тренировку.

— Тогда до завтра?

— Да, - ответил я и поцеловал ее в губы.

Брэнда сразу же ответила.

– Мне пора, - нехотя оторвался от нее.

— Пока, - немного грустно ответила она. Я поцеловал ее в щеку и пошел к своей машине.

Demi Lovato - Lionheart

Вторник. Все как обычно: будильник, число, которое стало на одно больше, душ, лавочка в парке, школа. Сегодня было тяжелее, чем вчера, но я честно пытаюсь привыкнуть к тому, что не будет ничего как раньше. Я стараюсь, но меня не отпускают воспоминания. Я не спал уже вторую ночь, если я засыпал, то видел их и снова просыпался. Это слишком больно, слишком. Сны слишком... Я хочу спать, но я не могу, просто не могу. Одеваюсь и спускаюсь на первый этаж. Вижу, как отец обнимает маму и что-то шепчет ей на ухо, отчего мама еле заметно краснеет и хихикает. Они как маленькие. Смотрю на них и задаюсь вопросом: неужели любовь все-таки существует, и будет ли у меня так же, будет ли у меня семья? Немного странные вопросы для парня восемнадцати лет, не так ли?

— Гарри, прекрати, - смущенно говорит моя мама, - дети уже, наверное, проснулись.

— Детка, ну перестань, - бормочет отец ей куда-то в шею, - они скоро уйдут в школу, а я буду дома до обеда, - говорит он и что-то делает, отчего мама снова хихикает.

— С добрым утром, - мой голос немного хриплый, но я не обращаю внимания и иду к холодильнику, чтобы выпить сока.

— Ой, - мама смешно это произносит и прячется за отца.

Она стояла в длинной футболке отца, которой уже много лет.

— Стайлс, мог бы предупредить, что ты уже встал, - бубнит отец и берет в руки свой кофе.

— В следующий раз буду звонить, - говорю я, отпивая сок. - Или, может, мне колокольчик надеть? – спрашиваю я, отчего получаю подзатыльник.

— Не дерзи, - говорит отец и сердито смотрит на меня, но быстро смягчается, когда мама что-то шепчет ему на ухо.

— Я пошел, - говорю я и слышу, как по лестнице спускается моя сестра.

— С добрым утром, - говорит сестрица и, быстро поцеловав родителей, отпивает немного кофе из кружки отца.

— Могла бы встать пораньше и налить себе свой, - снова ворчит отец.

— Жадина, - говорит она отцу и, еще раз поцеловав его в щеку, уходит в прихожую одеваться. Я следую за ней.

Из кухни снова доноситься мамин смех и недовольное «Гарри».

— Пока, - кричим мы с сестрой из коридора и уходим поскорее из дома, чтобы не быть свидетелями родительских шалостей.

Фу, это было бы ужасно.

Пока шел по коридору школы на урок, по привычке посмотрел на застекленный шкаф с призами и, как назло, увидел фотографию, которую никогда не видел здесь или просто не хотел видеть….

К горлу сразу же подступил ужасный ком, который напугал меня, ведь этого не должно было случиться, никогда…

Первый урок прошел более-менее сносно, я просто слушал музыку. Мне было ужасно скучно. На второй перемене встретился с друзьями, но сегодня я еще не видел Брэнду, странно. Иду по коридору, взгляд снова падает на ту фотографию, и злость на самого себя появляется неоткуда. Я не должен быть слабым, это никому не нравится, слабых не любят. Быстро проглотив надоедливый ком в горле, я ушел с уроков и, сев в машину, уехал кататься по городу, попутно закуривая сигарету, пачка которых валялась в бардачке моей машины уже несколько месяцев.

Folly And The Hunter – Travelling

Среда - это третья ночь, которую я не спал. Просто не мог. Закрывая глаза, я сразу вижу их. Так не должно быть. Почему такое состояние наступает за три дня до этой даты на протяжении трех лет? Почему? Мне больно. Мне очень больно от этого. Почему они не могут этого понять? Всю ночь я не снимал наушники и не выпускал из рук блокнот - это подарок. Особенный подарок, который я не имею права терять. Никогда.

"Никогда" - такое особенное слово - обещание, но почему-то его все нарушают, ведь «Никогда» оно и значит «Никогда».

Тот вчерашний ком в горле все-таки дал о себе знать ночью. Ночью, почему все воспоминания обостряются в это время суток? На небе была полная луна. Я помню, как мы ездили на озеро, в полнолуние и помню, почему я сделал свою первую татуировку. «Never»- гласила она. Это особенное слово, дурацкое слово, которое никогда не обозначает никогда. «Никогда», это то же самое что «Всегда», такое же лживое…

Этой ночью мои мысли были так далеко, что я не заметил, как наступил рассвет. И я смотрел на него. Он был такой красивый, потрясающий, как… Неважно, это все неважно. Потому «Никогда» всегда останется со мной.

На часах было пятнадцать минут восьмого. Одиннадцатое ноября было на календаре. Именно в этот день на протяжении трех лет я не живу, а просто существую и пытаюсь до существовать до следующего дня.

Моя голова ужасно болит. Иду в ванную и умываюсь, протираю зеркало от пара. Мои глаза опухли от слез, из-за этого дурацкого кома в горле, который ночью дал о себе знать. К горлу подступает новый ком. Выключаю горячую воду и включаю холодную, ополаскиваю лицо и вытираюсь сухим полотенцем, снова смотрю в зеркало. Но это все не помогло. Открываю дверцу шкафчика и достаю глазные капли. Возможно, они хотя бы раз помогут. Выхожу из комнаты и одеваюсь. Беру сумку, надеваю шапку и черные очки, спускаюсь вниз. Родителей нет - это мне на руку, не хочу никого видеть. Беру ключи от машины и квартиры, и, закрыв дверь, еду на лифте на подземную стоянку.

Мустанг не просто машина. Она особенная. И не только потому, что я сделал его сам, но еще и потому, что…

«Стой Айзек, прекрати. Нельзя», – кричало на меня мое подсознание.

Сажусь в свою машину и, закурив сигарету, выезжаю с парковки.

(The xx – Together);

Я сижу на той самой лавочке, где мы впервые поцеловались. «Я помню, что это случилось еще до того, как мы начали встречаться. Помню, как мне было стыдно смотреть в глаза твоего брата. Но я любил тебя, люблю тебя всем сердцем, которое ты мне разбила. Я ненавижу тебя за это. Ты сломала меня», - говорю я в никуда. Встаю с лавочки и иду к своей машине. Сегодня трудный день для наших семей, трудный для всех. Не хочу домой. Сажусь в машину и еду, сам не зная куда, но через некоторое время я осознаю, что стою около дома Брэнды. Ставлю машину на сигнализацию и иду к ней. Через несколько минут уже стучусь к ней в квартиру, и меньше чем через две минуты она открывает дверь.

— Привет, - мой голос охрип, сам не знаю почему.

— Привет, - говорит она и, немного подвинувшись, дает мне пройти в квартиру.

— Ты одна? – спросил я ее, когда она закрыла входную дверь на все замки.

— Да, мама только что уехала на работу, - отвечает она и потирает глаза, будто я ее разбудил.

Смотрю на наручные часы и прихожу немного в шок - время первый час ночи.

— Я тебя разбудил? – спрашиваю ее и оглядываю девушку с ног до головы.

На ней надеты короткие шортики и майка, а сверху большая серая кофта, что и в прошлый раз.

— Да. То есть, нет, я уснула на диване, - говорит она и проходит в гостиную.

— Прости, я не знал, сколько времени, - виновато оправдываюсь я и следую за ней.

— Ничего страшного, даже хорошо, - говорит она и выключает телевизор.

Слежу за ее действиями.

— Пошли спать, завтра в школу, - она берет меня за руку, и мы идем в ее спальню.

(Nara - Alt-J);

Ее спальня очень уютная. Она снимает носочки и кофту, подходит к кровати и ложится.

— Ты идешь? – все так же сонным голосом спрашивает она.

Раздеваюсь и, оставшись в одних боксерах, ложусь рядом с ней.

— Я знаю, какой сегодня день и что он значит для вас, - тихо говорит она.

Я притягиваю Брэнду к себе, задираю майку и обнимаю за талию . Ее кожа теплая и пахнет шоколадом. Придвигаюсь к ней вплотную.

— Мне правда жаль твоих друзей и прости, если донимала тебя эти три дня, - шепчет она.

Будто боясь заплакать, целую ее в шею. Я понял, что скучал по ее телу, по запаху, по ее голосу.

— Не бери в голову, потому что это слишком тяжело для нас для всех, – хриплю я.

Брэнда смотрит на меня, а я на нее. Я скучал по ее глазам, ее губам. Целую ее. Да, я скучал по ней. Мне мало простого поцелуя. Языком упираюсь в ее губы, и она раскрывает их, давая мне пространство. Я скучал по ее вкусу. Наши языки сплетаются. Мои руки гладят ее тело. Я скучал по нему. Не хватает воздуха, я перехожу от губ к ее щекам, скулам, шее. Моя рука ложится ей под грудь, и я чувствую, что она в одном топике. Прикусываю ее шею и облизываю это же местечко, немного посасывая. Слышу, как тихий стон слетает с ее губ.

***

Парень поднимает руку, кладет поверх груди девушки и нежно сжимает ее . Брэнда чувствует желание и начинает ерзать под ним. Она не сопротивляется, она скучала по нему, скучала по его прикосновениям, по его теплу. Айзек целует ее губы, снимает с нее топ и кидает куда-то. Он смотрит на нее, затем припадает к ее шее, медленно спускаясь к ее груди, его руки поглаживают ее талию, бедра так равномерно, вверх-вниз. Брэнда тяжело дышит, а узел в животе все нарастает. Парень целует и кусает ее грудь, девушка начинает постанывать чуть громче, и он возбуждается еще сильнее, ведь у него не было близости уже неделю. Девушка запускает руки в его волосы и чуть потягивает их, парень стонет от удовольствия и снова целует ее в губы. Он снимает с девушки шорты вместе с трусиками. Айзек нежно сжимает ее бедра и, еле касаясь кожи, двигает рукой к ее особому месту. Он проводит пальцем по чувствительным складкам, и девушка стонет. Айзек чувствует, насколько она уже мокрая. Парень чувствует, как Барби цепляет резинку его боксеров и отстраняется от ее губ.

— Ты уверена? – охрипшим голосом спрашивает он.

— Да, - так же отвечает она.

Он немного привстает и, взяв свои джинсы, которые валялись около кровати, достает из кармана пакетик. Айзек снова ложится рядом, целует ее, а Брэнда снимает с него боксеры, продолжая целовать его шею и плечи. Она видит, насколько сильно он возбужден. Парень откидывает свои трусы к джинсам и, разорвав пакетик, надевает на себя резинку. Айзек целует девушку в живот и нежно разводит ее ножки, пристраиваясь между ними.