Сердце болезненно сжимается у меня в груди.

– Почему бы тебе не обратиться к своему бывшему боссу? – замечает после долгой паузы Питер. – К Артуру. Может, он захочет тебе помочь.

– Шутишь? – качаю я головой. – Да это все равно что приползти на поклон к Поттеру.

– К Поттеру?

– Помнишь фильм «Эта прекрасная жизнь»?[16] Джимми Стюарту пришлось наплевать на свою гордость и выпрашивать у мистера Поттера деньги на оплату долгов.

– Перестань, – машет рукой Питер. – По-моему, ты слишком драматизируешь ситуацию. Просто отправь ему письмо. Расскажи о том, что произошло. Ты же проработала на этого парня… десять лет, если не ошибаюсь? Должно же у него быть сердце.

– Не факт, – пожимаю я плечами.

Питер задумчиво потягивает свой мартини.

– Тем не менее, – замечает он наконец, – тебе все-таки стоит попытаться. Ну что ты, в конце концов, теряешь?

– Свою гордость, – отвечаю я. – Не так-то просто приползти на поклон к Поттеру.

Питер с улыбкой сжимает мою руку.

– Давай поборемся на пальцах, – предлагает он. – Выиграешь ты, поступай, как хочешь. Выиграю я, отправишься на поклон к Артуру.

Я фыркаю, но соглашаюсь – хотя бы потому, что раньше я всегда у Питера выигрывала.

– По твоей команде, – говорит Питер.

Мы усаживаемся поудобнее, и я пытаюсь прижать к столу большой палец его руки, однако Питеру удается вырваться, и борьба начинается по новой.

– Я не собираюсь сдаваться, – заявляет он. – Не позволю, чтобы ты отказалась от своей участи.

– От моей участи? – пыхчу я. – Может, моя участь – женить на себе Райана Гослинга[17] и родить ему шестерых детей.

– Только не говори Нейту, но это моя участь – женить на себе Райана Гослинга, – победоносно замечает Питер и уже в следующее мгновение прижимает мой палец к столу.

– Реванш! – протестую я.

– Никаких реваншей. Я выиграл в честной борьбе. Теперь тебе придется поговорить с Артуром.

Внезапно я понимаю, что Питер прав.

– Ладно, я отправлю ему письмо. Но с таким же успехом я могла бы выбросить его в мусорную корзину.

– Да что в этом такого? Ты же все равно до конца не знаешь, как он отреагирует на твою просьбу.

Пару секунд мы делаем вид, что сердимся друг на друга, но потом не можем удержаться и обнимаемся.

– Я буду скучать по тебе, – замечает Питер.

– Я тоже, – говорю я и чувствую, как мои глаза наливаются слезами. Внезапно меня вновь охватывают сомнения. Я уехала из Сиэтла, когда мне было всего восемнадцать. Я давным-давно стала жительницей Нью-Йорка.

– Что, если я совершаю сейчас ошибку? И мне вовсе не нужно возвращаться в Сиэтл?

– Не мучай себя сомнениями, – говорит Питер. – Хоть я и не знаком с твоим Гэвином, но ему, судя по всему, удалось сделать тебя счастливой. Ему можно довериться.

Я киваю. Оказывается, не так это просто – доверять себе. Гораздо проще довериться тому же Питеру.

* * *

В тот же вечер – последний в моей нью-йоркской квартире – я вытаскиваю ноутбук и открываю почту. Я вспоминаю, как писала раньше Артуру: сообщала об удачно проведенной сделке или хитроумной операции, сэкономившей банку изрядную сумму денег. Но на этот раз все иначе: мне придется писать о личном. На мгновение я прикрываю глаза, а потом начинаю печатать.

Дорогой Артур,

даже не знаю, с чего и начать. Видишь ли, я получила в наследство книжный магазин – чудесный магазинчик, в котором я провела самые счастливые часы моего детства. Когда я отправлялась в Сиэтл, то еще сама не знала, что захочу изменить свою жизнь. Я думала, что разберусь с делами и тут же вернусь назад. Но этим планам не суждено было сбыться. Артур, я действительно хочу работать в книжном магазине. Мне бы хотелось привить детям ту же любовь к книгам, которую когда-то пробудила во мне моя тетя. Беда в том, что мой книжный на грани финансовой катастрофы. По иронии судьбы (учитывая специфику моей предыдущей работы) я получила, Артур, от тебя письмо. Ты (в лице нашего банка) собираешься закрыть «Синюю птицу». Мою «Синюю птицу». Самое забавное, что за годы работы в банке я научилась избавляться от эмоций. Действовала, как робот, без раздумий и сожалений. И вот теперь я оказалась по другую сторону барьера. Поверь, это очень неприятно.

Ты спросишь, зачем я рассказываю тебе обо всем? В этом-то и состоит главная моя трудность. У меня есть к тебе маленькая просьба. Прошу тебя, Артур, помоги мне. Помоги мне спасти «Синюю птицу». Я вовсе не рассчитываю на то, что ты сдвинешь ради меня горы. Но ты мог бы приостановить процедуру закрытия. Дай мне еще несколько месяцев. Я продаю квартиру и снимаю свои сбережения, но даже это может не покрыть всего долга. Так не мог бы ты дать мне еще немного времени? Я буду бесконечно тебе благодарна.

Твоя (хоть я уже и не работаю у тебя, но почему бы нам не остаться друзьями?)

Джун.

Я нажимаю на копку «отправить», а потом в изнеможении опускаю голову на подушку. Артур – моя последняя надежда. Господи, пусть он скажет «да». Мне просто нужно время.

Глава 15

В аэропорту Сиэтла меня встречает Гэвин. Оказавшись в его объятиях, я вновь чувствую себя как дома.

– Ну, как все прошло? – интересуется он.

– Битва будет не из легких, – говорю я. – Даже если я продам квартиру, не факт, что мне удастся спасти магазин. – Я умолкаю, наблюдая за тем, как он выруливает на дорогу. – Я написала своему бывшему боссу. А вдруг он захочет помочь?

– Хорошая мысль, – кивает Гэвин. – Думаешь, он согласится?

– Понятия не имею, – говорю я. – Особых надежд у меня нет. Но кто его знает? Совсем уж бессердечным его тоже не назовешь. Я пока не проверяла свою почту. Не исключено, что он уже успел мне ответить.

– В любом случае мы с тобой найдем какое-нибудь решение.

– Я не собираюсь тащить тебя в свою финансовую яму, – качаю я головой.

– Будет лучше, если ты назовешь это нашей финансовой ямой, – замечает Гэвин.

Я невольно усмехаюсь.

– Знаешь, мне нравится, как это звучит.

* * *

Гэвин по приезде отправляется в ресторан, полноправным владельцем которого он теперь стал. Я же начинаю распаковывать свои вещи. Я вспоминаю о коробках, которые прибудут скоро из Нью-Йорка, и это заставляет меня взглянуть на квартиру новыми глазами. Отныне это мой единственный дом.

Отправив кое-что из вещей в стиральную машину, я с опаской открываю ноутбук. В почтовом ящике меня уже поджидает ответ Артура. Сердце у меня начинает колотиться с удвоенной силой, и я жалею, что не приняла утром таблетку. Затаив дыхание, я щелкаю по письму.

Джун,

прости, но я ничем не могу тебе помочь. Мне очень жаль, но тут уж ничего не попишешь.

Артур.

Захлопнув ноутбук, я сижу какое-то время в полном оцепенении. Ничего не попишешь. Щеки у меня пылают. С чего вдруг я решила излить этому человеку душу? О чем я только думала? Но постепенно моя голова проясняется. Это я должна спасать магазин, а не Артур. И я сделаю для этого все, что в моих силах.

Я вновь открываю ноутбук. Пора приниматься за работу. У моей тети был сын. Не исключено, что он-то и сможет мне помочь. Не знаю, как, но я намерена разыскать этого парня.

Я хватаю свой мобильный.

– Мама, это Джун. Мне нужна твоя помощь.

– Что такое? У тебя неприятности?

– Вроде того, – говорю я. – «Синяя птица» в больших долгах. Я только что вернулась из Нью-Йорка – продаю там свою квартиру. Постараюсь спасти тетин магазин.

– Детка, но ты же знаешь, что у нас с Рэндом совсем нет денег. Я…

– Мама, я звоню не поэтому. Я знаю про ребенка тети Руби.

– Что? Ты знаешь…

– Да, знаю. Я разговаривала с Мэй, дочерью Энтони Магнусона. Она рассказала мне про сынишку Руби.

– Про сынишку Руби…

– Ты ведь знаешь о нем, так, мама?

– Да, – торжественно подтверждает она.

– Почему ты никогда не рассказывала мне о нем?

– Руби пожелала держать это в секрете. Я должна была уважать ее волю.

– Прошло уже столько времени, – продолжаю я. – Почему бы нам наконец не отыскать его? Не исключено, что он поможет мне спасти магазин своей матери. Вдруг этот парень – человек не бедный? Тогда он смог бы поддержать «Синюю птицу» деньгами.

– Джун, – вздыхает мама, – я бы на твоем месте не стала так торопиться. Что, если он совсем не тот, кем ты его представляешь?

– Нужно же что-то делать, – возражаю я. – Где он, по-твоему, может сейчас жить? Ты хоть что-нибудь о нем помнишь? Как его зовут, например? Что-нибудь, что помогло бы мне найти его.

– Нет, – уклончиво отвечает она. – Прости, Джун, но я ничем не могу тебе помочь.

Трудно сказать, то ли она и правда ничего не знает, то ли просто не желает говорить. Откуда это упрямство? Где-то живет парень, мой близкий родственник. И он даже не подозревает, какая у него была замечательная мать. Его жизнь началась здесь, в этом магазине. Не исключено, что он захочет вернуться и помочь мне спасти «Синюю птицу».

Закончив разговор, я снова открываю ноутбук и без долгих раздумий приступаю к поискам. Первым делом нужно позвонить в департамент, в котором хранятся разного рода документы – в том числе свидетельства о рождении.

– Добрый день, – говорю я оператору. – Мне нужно найти имя человека, который родился в Сиэтле в 1975 году. Позже его отдали на усыновление, и процедура была закрытой. Могу я взглянуть на его свидетельство о рождении или оно тоже относится к сведениям, не подлежащим разглашению?

– Все свидетельства о рождении находятся в открытом доступе, – сообщает мне женщина. – Вы должны приехать к нам и подать соответствующее заявление. Впрочем, недавно мы оцифровали всю информацию. И если вам нужна просто справка, я могу поискать для вас эту информацию.

– Это было бы замечательно, – с воодушевлением отвечаю я.

– Как звали мать ребенка?

– Руби Крейн. – Я слышу, как она стучит по клавишам, и мое сердце начинает колотиться быстрее.

– Год рождения, вы сказали, 1975-й?

– Да, – отвечаю я.

– Вот и оно, – говорит женщина, спустя несколько секунд. – Руби Крейн родила ребенка… – Она на мгновение умолкает. – Такое чувство, что шрифт немного смазан. Подождите, я надену очки, – она уходит, но тут же возвращается и вновь берет трубку. – Ребенок, Джи Пи Крейн, родился 12 мая 1975 года.

«Джи Пи», – мысленно повторяю я и прощаюсь с оператором. Сын Руби. Он должен был вырасти таким же худеньким и высоким, как его мать. Светлые волосы, едва заметная россыпь веснушек на щеках. А еще, должно быть, добрый взгляд и такая же добрая улыбка. Стоит ему вдохнуть атмосферу этого магазина, и он точно не откажет мне в помощи. Я же приму его как близкого родственника. Гэвин мог бы организовать для нас ужин. Так мы отметим новую главу в жизни «Синей птицы».

«Я непременно найду тебя, Джи Пи Крейн», – говорю я, быстро зашнуровывая кроссовки. Пора совершить очередную пробежку.

* * *

Гэвина я нахожу на кухне. Он стоит у стола и режет цветную капусту.

– Бегала у озера? – интересуется он.

Кивнув, я запихиваю в рот кусочек капусты.

– Представляешь, мне удалось найти сына Руби, – объявляю я. – По крайней мере удалось узнать, как его зовут.

– Сына Руби? – с недоумением смотрит на меня Гэвин.

– Руби родила мальчика в тот самый год, когда на свет появилась я. Это мой брат. Двоюродный… или троюродный… В общем, не важно. Главное, что мы родственники. Руби отдала его на усыновление. Я очень надеюсь, что мне удастся отыскать этого парня и он поможет мне спасти магазин.

Гэвин бросает на меня скептический взгляд.

– С чего ты взяла, что он проникнется сочувствием к матери, которая отдала его в чужую семью?

– У Руби были на это серьезные причины, – возражаю я. – Наверняка это решение далось ей нелегко, но по-другому просто не получалось. Вот увидишь, он поймет, когда я все объясню. И он не сможет не влюбиться в «Синюю птицу».

– Не знаю, не знаю, – говорит Гэвин. – Что, если он и слушать тебя не захочет? А вдруг он жулик или наркоман?

– Сын тетушки Руби? Быть не может!

– Я бы на твоем месте не был так уверен, – хмыкает Гэвин. – Среди моих родственников, к примеру, был человек, получивший Пулитцеровскую премию. Однако у нас не обошлось и без слабоумных.

– Я знаю, что Джи Пи не слабоумный.

Гэвин выкладывает капусту на сковородку и поливает ее оливковым маслом.

– Я просто не хочу, чтобы ты возлагала на него все свои надежды. Этот парень может стать для тебя серьезным разочарованием.

– Или большой удачей, – жизнерадостно заявляю я.

* * *

Очень скоро выясняется, что Джи Пи – весьма популярное имя. В Сиэтле живет больше тысячи мужчин с подобным именем. Причем я даже не уверена, что ребенка по-прежнему зовут Джи Пи. Что, если в новой семье он получил и новое имя? И уж наверняка ему там дали другую фамилию.