Дебби Макомбер - Любая мечта сбывается

Кейден нахмурился.

– Ты что, и одну из тех групп двенадцати шагов[4] теперь посещаешь?

– Нет.

Я никогда не увлекалась наркотиками, чему сейчас безмерно радовалась. Стрелок злился, когда я отказывалась употреблять вместе с ним. Для нас это был постоянный источник конфликта. Со временем я поддалась на его требования, но наркотики никогда не приносили мне того же кайфа, что остальным. Оглядываясь назад, я начинала верить, что это рука Господа защищала тогда мою жизнь.

– Думаю, это три года в тюрьме такое с тобой сотворили.

Сложно было объяснить, что я чувствовала, поэтому я не стала даже пытаться.

– У меня есть новости о Стрелке,  – сказала я.

Кейден вскинул голову.

– Полиция нашла его?

Я кивнула.

– Его поймали в Орегоне. И доставят обратно в округ Вашингтон.

Мой брат побледнел.

– Именно из-за него я хотел увидеть тебя. Стрелок убьет меня, если у него появится шанс.

– И поэтому ты решил назваться Шейном?

Кейден кивнул.

– Твое имя всю жизнь нравилось мне больше моего. Не знаю, чем думали папа и мама, когда называли меня Кейденом.

– Это хорошее имя.

– Как и Шейн.

Я не собиралась с ним спорить. Кейден, Шейн – как бы он себя ни называл, мне было все равно.

– Кажется, у меня нет права ни о чем тебя просить,  – сказал Кейден.

Он не ошибался, но я собиралась сделать для него все возможное.

– Я слушаю.

Мой брат выдохнул, словно ему внезапно стало трудно говорить.

– Я не стану просить у тебя денег, если тебя это волнует.

– Хорошо, потому что денег я тебе не дам.

– Ты поговоришь насчет меня с адвокатом? – спросил он.

Похоже, мой брат думал, что я могла оказать какое-то влияние на суд. Но я не могла.

– По поводу чего?

– Я хочу только одного: чтобы меня не отправили в ту же тюрьму, что и Стрелка. Это станет для меня смертным приговором.

Мне приходилось сталкиваться с этим торговцем наркотиками, так что страхи Кейдена я отлично понимала.

– Я попрошу,  – пообещала я.  – Но не жди от меня чудес.

– Я буду благодарен за любую помощь.

– Но я ничего не обещаю.

– Я понимаю.

Я кивнула. Теперь, когда мы добрались до причины, по которой он хотел меня увидеть, я решила, что пора уходить. И удивилась, когда Кейден продолжил разговор. Он словно искал повод подольше удержать меня рядом.

– Как там зовут святошу… того, что тебе нравится?

– Дрю.

– Это тот, который повыше, да?

Кевин и Дрю ростом были около метра восьмидесяти, но Дрю был определенно выше.

– Да, а что?

– Он несколько раз приходил повидаться со мной.

Дрю об этом не упоминал, но звучало вполне правдоподобно. Удивило меня то, что Кейден захотел поговорить с Дрю. А Дрю, судя по всему, считал, что мне об этом лучше не знать.

– И ты действительно прислушиваешься к тому, что он тебе говорит?

– Да не особо.  – Кейден пожал плечами.  – Мне больше нравится тот, второй парень. Он в курсе уличной жизни. Твой Дрю просто хочет убедиться, что я понимаю: мне нужно оставить тебя в покое. Если признаешься ему, что ходила на встречу со мной, тебе лучше объяснить почему, иначе он устроит мне веселую жизнь. А я и так развлекаюсь на полную катушку.

– Дрю не стал бы этого делать.

Кейден захихикал.

– Он так и рвется тебя защищать. Мне это нравится.

Спрятать улыбку мне не удалось бы никакими силами. Я знала, что Дрю не будет сомневаться во мне из-за пропавших денег. Мы пока не говорили об этом, но рано или поздно должны были, и мы оба это знали. Надо мной словно висела темная туча, пока я решала, что буду говорить и почему.

– У тебя целая свита благородных рыцарей.

– Я знаю, Дрю и…

– Да я не о них,  – фыркнул Кейден.  – Я о тех бомжах, Тупом и Еще Тупее.

– Эй, ты говоришь о моих друзьях!

– А то я не знаю. Они считают себя ангелами-хранителями и типа за тобой присматривают.

И снова я не сдержала улыбку. Эти люди стали моей семьей, и я любила их.

– Ты был бы настоящим счастливчиком, будь у тебя такие друзья, как они, Кейден. Возможно, однажды тебе повезет.

Он как-то странно на меня посмотрел и пожал плечами.

– Может, ты и права.

Я знала, что права, по крайней мере в этом вопросе.

– Шей, мы можем поговорить? – спросил я ее в понедельник после обеда. Я ждал, когда она освободится от того, чем занималась.

– Конечно.

Я подозревал, что мы оба знали, к чему приведет этот разговор, и видел, как она напряглась. И от этого сам занервничал еще больше. Я был уверен, что Алекс не говорил о пропавших пожертвованиях ни с кем, кроме меня. Так что Шей могла узнать об этом, только если сама взяла деньги или знала, кто это сделал. Я не мог заставить себя поверить, что она рисковала собственным будущим ради жалкой сотни долларов.

Она сидела за стойкой у меня на кухне, пока я не спеша готовил нам обоим кофе. Закончив, я повернулся к ней лицом и протянул ей чашку. Свою я обхватил обеими руками, согревая ладони и пытаясь сообразить, как лучше начать разговор. Еще несколько минут мы молча смотрели друг на друга, пока я не заговорил:

– Шей, ты ничего не хочешь мне рассказать?

И увидел нерешительность в ее глазах.

– Ты спрашиваешь о пропавших деньгах, так ведь?

Я кивнул:

– Что ты об этом знаешь?

Неловко поерзав на стуле, она отвела взгляд.

– Дрю, ты думаешь, что их взяла я?

– Нет.

Ее плечи тут же расслабились.

– Спасибо тебе за это.

– Но ты знаешь, кто это сделал.  – Это был не вопрос. Она определенно знала об этом.

– Я не могу тебе сказать.

Я ушам своим не поверил:

– Что, прости?

– У тебя нет проблем со слухом, Дрю. Так что повторять не нужно, правда же?

Ошеломленный, я смотрел на нее во все глаза.

– Ты хоть понимаешь, что стоит на кону?

Шей опустила голову и кивнула.

– Да,  – прошептала она,  – понимаю.

Я запустил пальцы в волосы.

– Тогда помоги и мне понять, потому что последствия будут совершенно не в моей власти. Я сделаю все, чтобы защитить тебя, Шей, но мои возможности будут ограниченны.

– Я отдаю себе в этом отчет.

– Этого недостаточно. Мы не можем оставить все как есть. Мне-то ты можешь рассказать.

Она закрыла глаза, словно боролась с собой.

– Я пообещала молчать.

Невероятно!

– Мы все совершаем ошибки,  – сказала она.  – Этот человек сожалеет о случившемся и намерен все исправить. Я обещала, что буду держать это знание при себе, пока виновник не уладит ситуацию. Мне приятно знать, что ты веришь в меня, веришь в то, что я не стала бы красть у церкви. Спасибо тебе за доверие.

Я поставил чашку на стойку и вскинул руки.

– Шей, ты меня не слышишь. Я верю тебе, но это не означает, что остальные старейшины последуют моему примеру. Как твой пастор, как человек, который тебя любит, прошу, скажи мне, кто взял деньги.

Запас моего терпения подходил к концу, и по мере того как я говорил, голос мой становился все громче.

Она побледнела, и я заметил, как побелели костяшки ее пальцев, сжимавших чашку; просто поразительно, что керамика не раскрошилась и кофе не разлился по кухонной стойке.

– Я дала слово,  – прошептала она.  – И для меня это тоже непросто. Я говорила с Лилли об этом…

– Ты назвала ей имя вора?

– Нет. Я сдержала слово и намереваюсь держать его и дальше. Дрю, кроме моего слова у меня ничего нет, а оно должно означать хоть что-то.

Раздражение все нарастало во мне, и я снова взъерошил волосы.

– Что тебе сказала Лилли?

– Она сказала, что это решать мне, и я решила. Я не хочу увиливать от правды, но мое слово – это мое слово.

Глядя ей в глаза, я попытался снова:

– Я освобождаю тебя от всех данных ранее обещаний.

Пауза показалась мне вечностью, а затем она, так ничего и не сказав, соскользнула со стула.

– Прости, Дрю.

Шей направилась к выходу. Я не мог позволить ей уйти, так ничего и не выяснив.

– Шей, пожалуйста, не уходи.

На миг показалось, что моя просьба ее остановит. Ее шаги замедлились, Шей словно заколебалась, но затем все же двинулась к двери, ни разу не оглянувшись.

Я смотрел, как она уходит, потрясенный случившимся и до конца не веря в него.

Я не договаривался с Кевином о встрече, но приехал в «Центр надежды», рассчитывая, что он найдет пару минут, чтобы поговорить со мной об этой ситуации с Шей. Я по-прежнему не мог поверить, что она так и не сказала мне того, что знала.

Оказавшись в «Центре», я почти в трансе зашагал по коридору к кабинету Кевина. Дверь была закрыта, но меня это не остановило. Его помощница посмотрела на меня с явным изумлением.

– Пастор Даглас? Вам назначено? Я что-то упустила?

– Нет. Кевин у себя?

Мой друг, судя по всему, увидел меня сквозь стеклянную перегородку, потому что поднялся из-за стола и вышел в приемную.

– Дрю? Что случилось? Ты выглядишь так, словно только что похоронил лучшего друга.

– Учитывая, что мой лучший друг – это ты, рад сообщить, что ты вполне жив и вид имеешь цветущий,  – попытался я пошутить.  – Есть пара минут?

– Конечно. Входи.  – Он жестом пригласил меня в кабинет.

Я, совершенно опустошенный и подавленный, рухнул в кресло для посетителей напротив его стола.

Кевин не стал тратить время на вежливые подходы к сути дела:

– В чем проблема?

Я вдруг понял, что мне стало трудно говорить.

– Дело в Шей.

– Что-то случилось? – Взгляд у него стал встревоженным.

Похоже, он собирался встать, но я жестом попросил его остаться на месте.

– В церкви кое-что произошло. Шей пересчитывала пожертвования и помещала их на депозит. Как выяснилось, в последние две недели начали пропадать деньги.

Кевин выглядел таким же ошеломленным, как я, когда Алекс впервые сообщил мне новости.

– Ты же не думаешь, что это Шей их берет.

– Нет. Ни в коем случае.

Он вздохнул с облегчением. Я ни за что не пришел бы к нему, будь у меня хоть тень подозрений в том, что Шей виновна в пропаже пожертвований.

– Тогда в чем проблема?

– Она знает, кто их брал, и отказывается мне говорить.

Кевин обдумал услышанное, откинувшись на спинку кресла.

– Кто рассказал тебе о краже?

– Ты знаешь Алекса Тернбулла? – спросил я, догадываясь, что они знакомы.

– Да. Он хороший человек.

– Алекс пришел ко мне в воскресенье. Ллойд Кинкейд лег на операцию по коррекции костяной мозоли, его не будет еще несколько недель. Пока он восстанавливается, Линда попросила Шей подсчитывать вместо Ллойда пожертвования и готовить их для депозита, который вносится в понедельник.

Кевин развел руками, словно не видя в этом проблемы.

– Алекс знал, что Шей сидела в тюрьме за кражу, и беспокоился, что Шей поставили в положение, которое могло стать для нее искушением. Он решил пересчитать наличный взнос, прежде чем передавать его Шей.

Кевин выпрямился в кресле и громко вздохнул.

– И выяснилось, что деньги пропадают.

Я сам ощутил тяжесть бремени, которое собирался взвалить на него.

– Двадцать пять долларов в первую неделю и сотня во вторую.

Сцепив пальцы, Кевин оперся на них подбородком и нахмурился.

– И она желает хранить молчание, даже зная, чем это может обернуться для нее и для тебя?

Я боялся, что Шей не вполне представляет себе последствия своих действий. Если церковь решит, что она виновна, ее ни за что не примут в качестве моей жены. Даже если когда-нибудь в будущем мы поженимся, сплетни и сомнения останутся. Сомнения в ней. И в нас.

– Шей отказывается мне что-либо говорить. Она дала слово и настаивает на том, что человек, взявший деньги, желает лично все исправить. Она обещала дать виновнику этот шанс.

– Второй шанс… – прошептал Кевин.

– Что? – спросил я, не расслышав.

– Шей дали второй шанс, и теперь она чувствует себя обязанной дать ту же возможность кому-то другому. Я понимаю, почему она это делает, но мне остается лишь верить, что она понятия не имеет, чем рискует.

– Она не понимает, чего ей может стоить неверный выбор, иначе она прислушалась бы к голосу разума.

Плечи Кевина поникли под грузом моих слов, которые он полностью осознал.

– У меня от этого сердце разрывается.

Я едва ли мог описать Кевину, что сам по этому поводу чувствовал. Я почти не спал с самого воскресенья, постоянно гадая, как бы лучше справиться с ситуацией. Мне хотелось поговорить с Шей сразу же, как только она вернется с работы, но она не появилась в своей квартире.

Я постоянно пытался отыскать ее и убедился, что она намеренно держится подальше, избегая меня.

– И что ты собираешься делать? – спросил Кевин.

Это был вопрос на миллион. Я понятия не имел, что делать.