— Нет, я тебя заставил.

— Но это ведь все равно произошло.

— Ну… в итоге, да.

— Судя по всему, я стал свидетелем какого—то зашифрованного разговора о сексе, поэтому простите, я сейчас же удаляюсь. — Я поворачиваю голову и вижу, что последнее предложение произнес Эдди.

— Папа! Мы говорим не о сексе, — смущенно отвечает Нэд.

— Не стоит стесняться меня. Ты уже взрослая.

— Папа, мы говорили не о сексе.

— Это правда, — подтверждаю я.

— Это. Не. Мое. Дело. — С этими словами он заходит в кухню, оставляя нас одних. Мы переглядываемся и разражаемся смехом.

— Теперь я понимаю в кого ты такая.

— Вот и хорошо, значит, меня не в чем винить.

— А вот это под большим вопросом.

— Как знаешь, — говорит Нэд, заталкивая меня в комнату, в которой стоит двуспальная кровать, два маленьких ночных столика и шкаф. — Будешь спать здесь, — объявляет она. Я смотрю в угол и замечаю, что моя сумка уже на месте.

— А, традиция, — произношу я, показывая на сумку. Нэд смотрит на меня с недоумением. — В этой комнате спят все твои парни?

— Нет, ты первый, кого я привела сюда.

— Рад это слышать. Значит, я буду первым парнем, который поцеловал тебя в этом доме, — шепчу я.

— Что? Ты не целовал меня в…

Я прижимаюсь к ее губам и целую, а потом с удовлетворенной улыбкой отстраняюсь.

— Тебе нравится прерывать меня поцелуями?

— Только если ты не говоришь ерунду. Судя по всему, мне стоило бы целовать тебя каждый раз, когда ты открываешь рот. — Она пытается ударить меня, но я уже привык к этому, поэтому хватаю ее за запястье, прижимаю к себе и быстро чмокаю в губы. — А теперь убирайся из моей комнаты, пока твой папа не кастрировал меня за мои мысли, — говорю я, показывая на кровать.

— В таком случае тебе стоит бояться не папу, а меня, Коул.

— Твои пустые угрозы заводят меня еще больше, детка.

Нэд закатывает глаза и подходит к двери.

— Кстати, я обманула тебя. Ты не первый парень, который поцеловал меня в этом доме. Первым был Джоуи Миллс.

— Кто такой, черт возьми, этот Джоуи Миллс? — Нэд, не обращая на меня внимания, выходит из комнаты. Знаете, это было совсем не смешно.

Глава 16

Бреннан

Закончив раскладывать вещи, я направляюсь на кухню, где, судя по голосам, кто-то есть. Раскладывание вещей выглядело так: я затолкал сумку в дальний угол в шкафу в своей комнате.

— Наконец-то, а мы тут решаем, что сегодня готовить на ужин, — говорит Нора, когда я захожу.

— О, чем я могу вам помочь?

— Ну, я предлагаю лазанью, а эти двое хотят куриную запеканку. Что предпочитаешь ты, Коул? — спрашивает она.

Я перевожу взгляд на Нэд. Она смотрит на меня этим своим взглядом.

— Думаю, я выберу запеканку, потому что важнее всего для меня быть в милости у Нэд.

— Предатель, — смеется Нора.

— Спасибо, малыш, — говорит Нэд, а потом подходит ко мне и быстро целует в губы. Нэд только что поцеловала меня первой? Напоказ родителям? Наплевать, главное, что она поцеловала меня первой!

— Хорошо, вот список продуктов и других вещей, которые нам нужны. Коул, ты едешь в магазин с Эдди и не давай ему отвлекаться, — предупреждает Нора.

— Я никогда не отвлекаюсь, милая. Просто уделяю внимание вещам, которые ты считаешь неважными.

— Эд Уотерс, выметайся отсюда, пока я не решила не кормить тебя сегодня.

— Будет сделано, любимая, — смеется он и целует ее в щеку.

— Подожди, твое имя — это сочетание их имен? — восклицаю я, показывая на родителей Нэд. — Ты никогда не говорила мне этого.

— Нет, не говорила, но ты и сам догадался. А теперь не мог бы ты уже поехать в магазин?

— О боже, если Нэд голодна, то нам лучше убраться подальше, — говорю я Эдди.

— Согласен, показывай дорогу, сынок, — смеется он, и мы выбегаем из дома.

— Ха-ха, очень смешно, — доносится мне в спину голос Нэд.

Я жду, когда Эдди откроет машину, и запрыгиваю в нее.

— Женщины в семье Уотерс слишком любят командовать, — говорит он, усаживаясь за руль.

— Как будто я этого не знаю.

— Пристегнись, сынок. Нам ехать тридцать пять минут.

— Хорошо, сэр, — отвечаю я, следуя его инструкциям. — Вы тоже здесь выросли?

— Да, у моих родителей был маленький домик в десяти минутах езды отсюда. Тут очень красиво.

— Согласен. Я рад, что Нэд взяла меня с собой.

— Кажется, она очень увлечена тобой.

— Думаете? — с любопытством интересуюсь я.

— Я вижу это по ее глазам. Глаза никогда не врут. Полагаю, ты знаешь о ее ситуации? — Я понимаю, что он имеет в виду здоровье Нэд. Воздух мгновенно тяжелеет.

— Да, она рассказала мне обо всем с самого начала.

— И это не беспокоит тебя?

— А должно?

— Не многие мужчины готовы отдать свое сердце умирающей женщине, Коул.

— Со всем уважением к вам, но я не многие мужчины.

— Рад это слышать.

— И это ведь не имеет никакого отношения к ее деньгам?

Мне стоило бы оскорбиться, но я засмеялся.

— Честно признаться, я не имел никакого понятия о том, кто такая Нэд и сколько у нее денег, пока она сама мне об этом не сказала. Если подумать, я до сих пор не знаю, сколько она стоит.

— Мне нравится твоя честность, — со смехом произносит Эдди.

— Спасибо.

— Я уже давно не видел, чтобы она так улыбалась.

— Правда?

—Когда у тебя много денег, иногда сложно определить, кто и как к тебе действительно относится. Я думаю, что тебе небезразлична моя дочь.

— Это правда. Не знаю, когда это произошло, но она стала мне дорога, — искренне отвечаю я.

— Вот и хорошо. А откуда твоя семья?

— Из Калифорнии.

— Но ты живешь в Нью-Йорке с Нэд?

— Я живу в Нью-Йорке уже пять лет, а моя сестра — десять. В Калифорнии остался только мой папа, — пытаясь скрыть горечь при упоминании об отце, говорю я.

— А твоя мама?

— Она умерла шесть лет назад.

— Очень жаль, но ты вроде неплохой парень, поэтому, предположу, что она неплохо воспитала тебя.

— Это точно. Она была самой лучшей. Нэд сильно напоминает мне ее.

— Ты ведь знаешь, что говорят в этом случае?

Я качаю головой.

— Что?

— Что, в конце концов, мужчина женится на женщине, которая напоминает ему мать.

— Было бы неплохо, ведь она была идеальной.

— Как и моя Нэдди.

Мне хочется согласиться, но это кажется опасным, поэтому я не произношу ни слова. Весь оставшийся путь я молчу, и Эд позволяет мне это делать.

***

— Мы вернулись! — кричит Эд, как только мы переступаем порог дома. Мы направляемся прямиком на кухню, и я выкладываю все на стол.

— Отлично, а теперь убирайтесь и не мешайте мне, — шутя, произносит Нора. Я улыбаюсь в ответ и ухожу, чтобы найти Нэд.

Стучусь в комнату, которая по моим расчетам должна быть ее, и жду, когда она ответит.

— Заходи, — кричит Нэд. Я так и делаю. — О боже, не могу поверить, что ты и правда постучался.

— Только потому, что мы находимся в доме твоих родителей, и я показываю себя с наилучшей стороны.

— Я так и думала, — закатив глаза, отвечает она.

— Чем это ты занимаешься? — интересуюсь я у сидящей на кровати Нэд. Ее комната выглядит точно так же, как моя, только цвета немного ярче. Нэд собрала волосы и переоделась в серые спортивные штаны и черный топ. Она выглядит так сексуально. Интересно, эти стены звуконепроницаемые?

— Я читаю и знаю, о чем ты думаешь. Веди себя прилично.

— И о чем это? — с наигранной невинностью восклицаю я и падаю на кровать рядом с ней. Она снова закатывает глаза и возвращается к книге. — Ну так что? Стены в комнате звуконепроницаемые?

— Что?

— Ты сказала, что знаешь, о чем я думаю. Ну а я думал о том, услышат ли нас твои родители, — подмигиваю ей я.

— Даже если и так, это не имеет никакого значения.

— Знаешь, твои постоянные отказы больно бьют по моему эго.

— Вот и хорошо. А теперь ты не мог бы поторопиться и сообщить зачем пришел, чтобы я могла поскорее вернуться к книге.

— Что ты читаешь?

— Любовный роман.

— Серьезно? Ты читаешь любовный роман?

— Да.

— Никогда не думал, что ты любишь читать.

— Ну, есть много вещей, которые ты не знаешь обо мне, мистер Коул.

— Судя по всему, да. — Я опираюсь на руку и пристально смотрю ей в глаза. — Видишь ли, мне кажется, что любовные романы заставляют выглядеть нас, настоящих мужчин, в плохом свете. Мы просто не можем соперничать с теми безумными поступками, которые совершают ваши выдуманные книжные герои.

— Книжные парни, — поправляет она меня, — и я не согласна.

Я закатываю глаза.

— Естественно, ты же женщина. Уверен, ты поглощаешь эти романы большую часть своей жизни и поэтому подсознательно думаешь, что достойна того же, о чем читаешь.

— Вообще-то, у многих героев есть куча недостатков, — говорит Нэд и кладет книгу между нами.

— Например, какие?

— Для начала, они совершают множество ошибок. Главной героине приходится многое прощать ради «жили вместе долго и счастливо».

Нэд с такой пылкостью говорит об этом, что мне хочется узнать побольше.

— Тогда зачем ты их читаешь? Разве этого мало в реальной жизни?

— Чтение — это побег из внешнего мира, а не отторжение от реальности. Я читаю, чтобы сопереживать чувствам и эмоциям героев. Их борьба и испытания, через которые они проходят, такие же настоящие, как и мои. Ты смотришь на жизнь, словно через увеличительное стекло, и видишь, что все не так уж плохо. Что все может быть гораздо хуже. А иногда тебе просто хочется посмотреть на вещи под другим углом.

— И что во всем этом доставляет тебе удовольствие?

— «Жили долго и счастливо», — смеется Нэд. — Романы, которые я читаю, напоминают американские горки. Они наполнены конфликтами, болью и жестокими разочарованиями, но в конце дают то, что не всегда предлагает жизнь… «жили долго и счастливо».

— Интересно.

— Да. Тебе тоже стоит прочитать хотя бы один.

— Нет, это не мое, детка.

— Как тебе может быть не интересен жизненный опыт других людей?

— Мне в голову не приходит ничего умного, поэтому я сделаю вид, что не слышал тебя.

— Ух ты, непревзойденному Бреннану Коулу нечего сказать? Не думала, что доживу до этого дня. Но я рада, что могу немного отдохнуть от твоего большого р…

Нэд приходится замолчать, потому что я начинаю безжалостно щекотать ее. Она падает на спину и, широко открыв рот, смеется так, как я еще не слышал.

— Ой, я только что обнаружил слабое место Нэдди Уотерс. — Она не может мне ничего ответить, потому что истерично смеется и едва может дышать. Решив, что Нэд достаточно настрадалась, я прекращаю ее щекотать и с улыбкой наблюдаю за тем, как она пытается отдышаться.

— Ты – злобный, маленький человечишка, — говорит Нэд, пытаясь недовольно посмотреть на меня, но у нее это плохо выходит.

— Я уже говорил тебе, что во мне нет ничего маленького.

— Неужели? А что насчет твоего мозга?

Я поднимаю руку, угрожая ей продолжить то, что мы только что закончили.

— Нет, — с широкой улыбкой произносит она. Не думаю, что я когда-либо встречал женщину красивее, чем Нэд. Я опускаю руку на ее талию и просто смотрю на нее, восхищаясь каждой черточкой ее лица. Ее дыхание медленно восстанавливается и теперь она молча смотрит на меня в ответ. Наплевать, если ей неудобно под моим взглядом. Мне нужен этот момент. Нужно запомнить и запечатлеть его, потому что он прекрасен.

Я поднимаю руку и нежно убираю прядь ее волос за ухо.

— Как это ощущается? — шепчу я, зная, что она поймет, о чем я говорю. Нэд делает глубокий вдох. Не уверен, что она хоть раз моргнула с того момента, как мы сцепились взглядами.

— Это самое ужасное и самое лучшее чувство в мире. — Я недоуменно смотрю на нее. Не ожидал, что смерть можно описать такими словами. Разве это возможно?

— Это самое лучшее чувство потому, что я знаю о ней. В ней нет неожиданного или ужасного сюрприза, поэтому у меня есть шанс сделать то, что я бы никогда и не подумала сделать. Я простила людей, которых бы никогда не простила. Я пообщалась с людьми, с которыми никогда не говорила. И я живу так, как никогда не жила раньше. Когда ты узнаешь о том, что умираешь, то неожиданно понимаешь, как важна жизнь. Тебе хочется схватить ее за хвост и выжать из нее все возможное до того, как она попрощается с тобой. Умереть в молодом возрасте кажется огромной несправедливостью, но, по крайней мере, я знаю, что меня ожидает смерть. И я благодарна судьбе за это.

Я понимающе киваю, но мысль о том, что Нэд и правда умирает, лишает меня слов.