Я распахнул глаза и резко поднялся. Присев на краю кровати, я уперся локтями о колени и хмуро посмотрел на топтавшуюся в дверях Еву.

Все-таки она еще до конца не осознает, как действует на мужчин. Ведь стоило ей быть чуть понастойчивее, как я без раздумий отбросил бы в сторону свои принципы и сделал бы ВСЁ, что она только пожелает.

Я и так уже практически сдался.

— Не маячь уже, садись, — скупо кивнул я на кровать рядом с собой.

Надеюсь то, о чем она хочет поговорить, не связано с сексом…

Встрепенувшись, Ева подошла ко мне и осторожно присела на самый край кровати. Полы халата слегка разошлись, и я, скрипнув зубами, упёрся застывшим взглядом в пол.

Ева, помолчав, судорожно сглотнула.

— Жень, я хотела поговорить о… сексе, — выдохнула она, слегка запнувшись перед заветным словом.

И у меня внутри всё оборвалось.

Нет.

Только, блять, не со мной.

Сцепив руки в замок до полного нарушения кровообращения, я заторможенно кивнул и, выверяя каждое слово, спросил:

— Что именно ты хотела спросить?

Повернув голову, я посмотрел на замершую Еву. Нас разделяли считанные сантиметры, и стоило мне чуть наклониться и потянуть за пояс, как Ева полностью оказалась бы в моих руках.

И тогда я смог бы не только рассказать о сексе, но и показать…

— Я хотела узнать про первый раз, — еле слышно ответила девушка, с преувеличенным вниманием разглядывая аккуратные пальчики на своих ногах.

А?!

Меня словно обухом по башке ударили.

Я ошарашенно уставился на притихшую Еву.

Первый раз?! Она что, еще ни разу?.. Ни с кем?..

А как же Лёшенька?! Он что два месяца довольствовался одними поцелуями?..

Я даже не заметил, как на моем лице расплылась идиотская улыбка.

Ева, увидев это, со всей силы ткнула меня острым кулачком в плечо.

— Чего смешного?! — обиженно сверкнула она глазами.

Спохватившись, я тут же стёр неуместную ухмылку и внимательно посмотрел девушке в глаза.

— Что ты хочешь узнать? Если про контрацепцию, то надежнее презервативов пока ничего не придумали.

Я говорил спокойно и размеренно, а у самого в голове в этот момент происходил взрыв.

Ева еще ни с кем не была. Совсем.

Эта мысль была волнующей и восхитительной одновременно.

— Да нет, — слегка улыбнулась Ева. — Насчет этого Лёша всё знает.

Лёша всё знает, значит. Ну еще бы! Он, наверное, и мусор выносить с презервативом в кармане выходит.

— Я просто никак не могу решиться. Но первый раз, наверное, всегда так страшно, да? — неуверенно подняла на меня свои колдовские глаза девушка.

И я на несколько секунд забыл, как дышать.

Как же повезет тому идиоту, кто станет ее первым…

Не сводя с Евы глаз, я молчал. А что я должен был сказать? «Не ссы, секс это охерено»? Надо же, наверное, как-то успокоить девушку и придать ей уверенности?..

Как это всё сложно, блин! Нет, у меня однозначно будут только сыновья! Еще одного такого разговора я не выдержу…

— Ев…

Я не без труда расцепил свои пальцы и осторожно нашел руку девушки.

— Ты не должна делать это только потому, что пришло время или твой парень требует, — медленно проговорил я, поглаживая большим пальцем шелковистую нежную кожу. Это успокаивало нас обоих.

— Когда ты будешь готова, то тебе настолько снесёт крышу, что все страхи и сомнения исчезнут без следа. Поверь мне.

Я заглянул Еве в глаза.

Она смущенно улыбнулась, сжав мою руку чуть крепче.

— Да и вообще, первый раз редко когда оправдывает ожидания, — хмыкнул я, вспоминая свой дебют. — Всё дело в практике.

Офигеть, я только что посоветовал своей крестнице заниматься сексом почаще?! Это пиздец, конечно…

Глядя в мое озадаченное лицо, Ева широко улыбнулась, сверкнув белыми зубками.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— А у тебя когда-нибудь были неопытные девушки? — спросила она, разглядывая мое лицо.

Я аж вспотел от ее вопроса. Сформулировала-то как…

— Ну лет в шестнадцать, наверное, были, — задумавшись, ответил я.

— То есть для тебя это был бы скорее недостаток? — напряженно спросила Ева, покусывая губы.

Я вскинул на нее изумленный взгляд. О чем она вообще?!

— Дурочка, — нежно прошептал я и, обняв девушку за плечи, притянул к себе. — Да для любого мужчины это был бы самый бесценный подарок.

Ева расслабленно уткнулась лицом куда-то мне в шею. Я почувствовал кожей дрогнувшие от легкой улыбки губы.

— А когда у тебя был первый раз? — тихо спросила она, щекоча горячим дыханием мою шею. А тем временем, я по-прежнему был в одних боксерах. И мне всё сложнее было сдерживать непристойные мысли и не думать о близости горячего женского тела.

— Давно это было, уже не вспомню, — напряженно усмехнулся я.

Продолжая бережно сжимать Еву в объятиях, я отстраненно смотрел куда-то поверх ее головы и думал о том, что всё это чертовски неправильно — то, как мы сидим, полураздетые, в одной кровати, говорим о сексе и касаемся друг друга, утопая в жарких мурашках…

Интересно, она хоть понимает, по какому тонкому лезвию мы ходим? Не может не понимать…

— Давай спать, Ев. У меня уже глаза слипаются, — глухо проговорил я, осторожно целуя ее в бледный висок с еле заметной пульсирующей венкой.

Прерывисто вздохнув, Ева закрыла глаза и несмело потянулась ко мне.

Ее руки взметнулись вверх и обвили мою шею, а раскрасневшиеся губы чувственно приоткрылись, лишая меня последнего разума…

Никогда.

Никогда я не хотел поцеловать девушку так сильно, как сейчас.

Глава 13

С голодным отчаянием я смотрел на запрокинутое точёное лицо Евы. Ничего прекраснее в своей жизни я не видел.

Жадным взглядом я скользил по нежным чертам, не смея коснуться мягких приоткрытых губ.

Нельзя.

Я не смогу остановиться.

И мы уже не сможем исправить это.

— Ева, ты слишком много выпила, — хрипло прошептал я, склонившись над девушкой. Наши лбы соприкоснулись. Дыхание перемешалось. Запах Евы захлестнул меня с головой.

Прикрыв глаза, я зарылся ладонями в длинные влажные волосы, чувствуя напряжение в каждой своей мышце.

Как же мне хотелось взять то, что так безрассудно предлагала Ева. Присвоить ее всю без остатка…

Но понимает ли она, чем всё это может закончиться?

— Еще никогда я не была такой трезвой, как сейчас, — выдохнула Ева, скользя узкими ладонями по моим натянутым плечам, спине, рукам…

У меня перехватило дыхание. Распахнув глаза, я замер, продолжая сжимать девушку в руках.

Кто-то должен остановить это безумие.

И это должен сделать я — мужчина, который вдвое старше этой захмелевшей девочки…

— Ева, позже ты пожалеешь об этом. Остановись, пожалуйста, — прохрипел я, медленно убирая свои руки с девичьего тела и пытаясь отстраниться назад.

Но девушка продолжала крепко обнимать меня.

— Ты дурак, — яростно сверкнула она глазами. — Я никогда об этом не пожалею.

Я даже не понял, как Ева оказалась на моих коленях, оседлав сверху. Ее халатик окончательно сполз вниз, обнажая высеченные из сияющего мрамора плечи и полные нетронутые груди с нежно-розовыми острыми вершинами…

Блять!

Я не сдержал разъяренного рычания.

— Ева, нет! — с болью в голосе проревел я, хватая девушку в охапку и резко поднимаясь на ноги.

Мне хотелось бежать. Бежать из своей спальни, пока темный жар окончательно не завладел мной.

— Уходи, — резко, почти грубо отрезал я, опуская Еву на пол и поспешно отступая назад.

Сердце колотилось, как сумасшедшее. В глазах темнело от дикого неконтролируемого желания.

Что мы творим?..

— Не мучай меня. Уходи, — уже тише повторил я, глядя в расширившиеся глаза Евы.

Она так и стояла передо мной в соскользнувшем к талии халате. Распаленная, фантастически красивая и такая беззащитная…

Ее руки, запутавшиеся в рукавах, метнулись к груди, чтобы прикрыть наготу, и я, играя желваками, медленно отвел глаза в сторону.

Внутри всё рвалось от острой боли. Я успел заметить обиду и разочарование в глазах самого близкого человека, и это убивало меня.

— Ты прав, я просто напилась. Прости, — дрожащим и абсолютно трезвым голосом проговорила Ева, рваным движением запахивая халат и для верности обнимая себя руками.

Меня ошпарило.

Стремительно вскинув голову, я прошептал:

— Это ты меня прости, родная…

Сделав неуверенный шаг вперед, я ошеломленно замер, увидев, как Ева испуганно дёрнулась назад.

Она уже успела пожалеть…

Я застыл, боясь пошевелиться.

Всё правильно. Так и должно быть. Еве лучше держаться от меня подальше.

Но почему тогда так больно?

Обессиленно припав к стене, Ева уставилась куда-то себе под ноги. Ее трясло.

А я стоял, как придурок, с бессильно сжатыми в кулаки пальцами и чувствовал себя последним трусом.

— Я люблю тебя больше жизни, Ева, — глухо проговорил я, опустив голову.

Каждое слово причиняло адскую боль.

Ева молчала.

— Ты знаешь это. Всегда знала, — медленно проговорил я. — И, пока бьется мое сердце, я буду принадлежать только тебе.

Судорожно сглотнув, я посмотрел на девушку.

Нахохлившись, как замёрзший воробей, она уткнулась застывшим взглядом куда-то мне в грудь. По бледному лицу пробежала тень.

— Ты принадлежишь мне, но даже не можешь поцеловать, — горько усмехнулась Ева, встретившись со мной глазами.

Я с трудом подавил вырывающийся из груди стон.

— Я не имею на это права. Когда-нибудь ты скажешь мне спасибо, — тихо сказал я и вышел из комнаты.

* * *

Я даже не подозревал, что такой мягкий и комфортный на вид диван может оказаться настоящей конструкцией для пыток.

После того, как я практически сбежал из собственной спальни, податься мне было некуда. Изнеможенно рухнув на диван в гостиной, я закрыл лицо ладонями и замер.

Всё это казалось мне каким-то сюрреалистическим сном. Может, я сплю, и случившееся — лишь результат моей больной извращенной фантазии? Что если на самом деле ничего не было? Ева не признавалась, что у нее еще не было мужчины, не садилась ко мне на колени, прижимаясь горячим телом к моей возбужденной плоти. Не смотрела мне в глаза, наблюдая, как ломаются последние преграды, и я уже почти готов поцеловать ее по-настоящему, грубо, жадно…

Но всё это было.

Мы почти переступили грань дозволенного.

И вместо того, чтобы посыпать голову пеплом и в ужасе бежать из квартиры, я сидел на этом долбанном диване и прислушивался к шорохам в соседней комнате.

С удручающей ясностью я осознавал, что, если прямо сейчас Ева выйдет из спальни и, встав передо мной, скинет халат, я больше не смогу сдерживать себя.

Я возьму то, что она так опрометчиво предлагает.

И мне снесёт крышу окончательно И это будет волшебно.

Это как прикоснуться к солнцу и остаться в живых…

Я не заметил, как сполз на диван и, положив голову на декоративную подушку, медленно закрыл глаза.

В моих мыслях была только Ева. Ее глаза, ее дыхание, ее обольстительное тело…

Уже сквозь вязкую дрёму мне послышались скрип двери и тихие невесомые шаги.

Я мысленно рванул к девушке. Мне так много надо было ей сказать.

Но сознание медленно ускользало от меня, погружая в глубокий обморочный сон. Перед тем, как окончательно вырубиться, я успел подумать, что уж теперь не подпущу Алёшеньку к Еве и на пушечный выстрел…

А дальше — темная отупляющая невесомость.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

* * *

Пробуждение было на удивление легким. Не открывая глаз, я прислушался к своим ощущениям.

Похмелье? Нет.

Боль в мышцах от неудобного дивана? Тоже нет.

Грызущая совесть?

Как ни странно, даже этого нет…

Громкий звук захлопывающейся входной двери заставил меня отвлечься от неторопливых мыслей и резко распахнуть глаза.

Ева?

Мощным рывком я поднялся с дивана, пытаясь уловить малейшие признаки присутствия Евы поблизости. Но их не было. От тишины, повисшей в квартире, закладывало уши.

Горько усмехнувшись, я с тоской уставился в окно. Ева только что сбежала из дома в свой выходной, лишь бы не видеть меня. Случилось то, чего я так боялся. Между нами выросла прочная стена неловкости, недоверия и стыда.