Голос поднимался выше, он заполнил все пространство вокруг:

— «…вспомнился зал мне, с шумной толпою, личико милой с белой фатою… Динь-динь-динь — звон бокалов гремит. С молодою женой мой соперник стоит!..»

Да, я ушла к его сопернику…

Слезы лились у меня из глаз, и их невозможно было остановить — как будто в душе что-то открылось и… хлынуло наружу…

Я не помнила, сколько прошло времени. И потом увидела Сашу — он сидел напротив меня. На сцене весело кувыркались Бим и Бом.

— Саша, ты… — Я протянула к нему руку через стол, но он никак не отозвался на этот жест.

— Пришла все-таки. — Он криво усмехнулся, и прядь волос упала ему на лоб. — Привет, Лиза. Я уж и не надеялся…

Я вытерла слезы салфеткой и попыталась справиться с волнением. Кажется, мне это удалось.

— Саша, я могу тебе все объяснить, только ты не поверишь, — довольно спокойно произнесла я. — Тебе нужны мои объяснения?

— Да ладно, — вздохнул он. — Обойдусь. Тут я заметила, что он не совсем трезв.

— Ты пьян? Никогда тебя таким не видела…

— О-о, ты меня плохо знаешь! Нет, я не пьян… так, сто граммов коньяка.

— Саша…

— Что? Ну что? Ты так смотришь на меня, как будто я должен тебя пожалеть…

— Да. Пожалей меня.

— Кажется, у тебя есть кто-то, кто может это сделать и без меня.

— Ты тоже знаешь?

— Угу. «С молодою женой мой соперник стоит…»

— Прости меня.

— Прощаю, — легко произнес он, взмахнув рукой, словно перелистнув невидимую страницу. — Ты довольна?

— Хочешь, я уйду от него? Брошу все, и мы снова будем вместе…

— Как у тебя все просто! — удивился он. — Одного бросила, потом другого… Нехорошая динамика. Есть большая вероятность, что ты бросишь меня опять. Так может продолжаться до бесконечности…

Если бы на моем месте была мама, она непременно обиделась бы сейчас. Может, мне тоже стоит обидеться? В конце концов, я сама к нему пришла, обливаюсь тут слезами, прошу прощения… Я достаточно унизилась.

— Кстати, ты сама могла мне сказать о том, что свадьбы не будет, а не посылать своих подруг.

— Ты же не захотел слушать, как все произошло на самом деле.

— А как все произошло на самом деле? — неожиданно трезвым голосом спросил он.

— Как в кино. Как в плохом голливудском кино. — Я окончательно успокоилась и говорила теперь твердым голосом. Черт возьми, я ни в чем не виновата!

— Дальше…

— В тот день я мерила свадебное платье. Оно было окончательно готово.

— Ты вовремя успела…

— Пожалуйста, без иронии. В дверь позвонили. Это был Денис. Я открыла…

— Зачем? — перебил он меня, сцепив руки.

— Хотела отдать ему браслет! Помнишь?

— Помню.

— Он увидел меня, и, наверное, у него в голове что-то повернулось… Он взял меня на руки, отнес в машину и увез к себе на дачу.

Сашины щеки залила краска.

— Как это — увидел, взял, унес… Ты что, вещь, неодушевленный предмет?

— Ну не орать же я должна была! — сердито сказала я. — И, потом, я надеялась, что это недоразумение, что Денис скоро опомнится и отвезет меня обратно…

— А дальше?

— Дальше я жила несколько дней в его доме. Он меня запер. Убежать или позвонить не было никакой возможности!

— А эта, как ее… Аглая?

— Денис хитрый. Он научил ее, что делать, что говорить. Она ему поверила, что все якобы делается по моей просьбе. Будто мне стыдно самой, и все такое…

Саша потер виски. Кажется, такого объяснения он не ожидал. Он не верил мне и в то же время как будто хотел поверить…

— Бред какой-то… — удивленно произнес он. — А потом?

— Потом… потом я поняла, что ты уже не будешь меня ждать, — тихо сказала я.

— Так его, это… убить мало, если это правда. — Он опять сжал руки — так, что косточки побелели. — Но постой… ты ведь за него теперь замуж выходишь! Он что, заставил тебя?

— Нет. Это я от безнадежности… — ляпнула я.

— Бред, невозможно… Ничего не понимаю.

— Саша, я глупая. В конце концов, я просто женщина.

Он смотрел на меня с изумлением, с тоской, от его иронии не осталось и следа.

— Я тебя люблю, — сказала я. — Мне конечно, надо было раньше прийти к тебе — еще тогда, когда мы приехали в Москву…

— Это было давно?

— Десятого… нет, девятого февраля.

— Давно. Лиза…

— Что?

— Ведь что-то было, да? Между вами… — Да.

— Он… он тоже это сделал против твоей воли? Мне кажется, что если бы я сейчас сказала «да», то он просто пошел и убил бы Дениса. И тогда, может быть, все было бы как-то по-другому. Но я не могла врать в такой ситуации.

— Нет.

Мой бокал с недопитым вином вдруг хрустнул у него в руках.

— Саша…

— Ты зря пришла, — сказал он, вытирая руки салфеткой. — Зачем? Ты же его любишь… Ты всегда его любила!

— Не всегда. Это было раньше. Потом я любила тебя.

— Лиза!!!

На нас смотрели со всех сторон, из боковой двери к нам решительным шагом направлялся Альберт, и ничего хорошего на его свирепой физиономии не читалось.

— Ладно, я пошла, — сказала я. И ушла.

* * *

Не понимаю, что со мной произошло, но я действительно разозлилась. Я страшно разозлилась на Сашу. Он должен был мне поверить, он обязан был меня тут же простить! Он отказался от меня — сам, добровольно, и я его за это ненавидела. «В лунном сиянье снег серебрится…» Я сама пришла к нему, я плакала перед ним… Никогда себе этого не прощу. Так унизиться! «Вдоль по дороге троечка мчится…»

В конце концов, кто он такой?

Обыкновенный ресторанный певец. Как их там называют? Лабух, кажется… или лабухами называют тех, кто играет на музыкальных инструментах? Впрочем, неважно. Жалкий человечишка, без всяких признаков честолюбия… А мужчина должен быть честолюбив, он обязан отрывать у жизни лучшие куски, он завоеватель!

Вот Денис. Пришел, увидел, победил. Отнял меня у всех. Ему было наплевать на всякие там условности, на глупую ревность, на бесконечные рефлексии, на общественное мнение… Потому что он действительно любил меня. То есть любит. «С молодою женой твой соперник стоит…»

Вечером пришел Денис — очень довольный. В последнее время он удивлял меня всякими сюрпризами. Вот и на этот раз он заявил с порога:

— Лис, у нас будет свадебное путешествие!

— Настоящее свадебное путешествие? — ахнула я, хотя давно ждала чего-то подобного — с самого начала Денис вел себя так, будто эта свадьба должна стать самым главным событием нашей жизни.

— Ага! Я купил тур.

— Потрясающе! — с преувеличенным восторгом сказала я, обнимая его. — И куда же мы едем?

— Лис, я тебя не узнаю… — дрогнувшим голосом произнес он, осторожно прижимая меня к себе, словно какую-то немыслимую драгоценность. — Ты такая ласковая… Наверное, ты правда меня любишь.

— А ты не верил?

— Нет. Не очень… не знаю… — пробормотал он, целуя меня. — Хотелось бы верить! Знаешь, ты никогда не пожалеешь о том, что вышла за меня…

— Куда же мы едем?

В Австрию. Представляешь, Вена — Штефанс-платц, Хофбург — императорский дворец, Шенбрунн, куча всяких средневековых монастырей — капуцинский, Шотландский… Что еще там? А знаменитые венские кафе! — Голос Дениса звучал сладкой музыкой. — А потом — Альпы. Зеефельд… Лис, как ты относишься к Австрии?

— Очень положительно, — кивнула я. — Зеефельд…

— Сегодня с Еленой разработали окончательный сценарий свадебного банкета, — довольно продолжил он, держа меня за руки. — Будет так здорово — ты тоже никогда этого не забудешь…

И он принялся расписывать, как все произойдет, как будет оформлен зал, культурную программу и все такое прочее. Джаз, отрывки из мюзикла «Вест-сайдская история», фейерверк, катание на коллекционном кабриолете, торт на двадцать килограммов, из которого выпархивает пара живых белых голубей…

Он со вкусом расписывал это, а я пыталась настроить себя на злорадный лад и уверить, что с Сашей у нас таких роскошеств не было бы. Впрочем, может быть, они бы и были, я не знаю, — ведь банкет в «Дель Арт» устраивали его друзья. Что там придумал бы Альберт, какой сказочный торт соорудил Мишель, как веселились бы Бим и Бом?..

— Лис, о чем ты думаешь?

— О тебе, милый, о тебе…

— Странно, но у тебя такой отсутствующий вид… — удивленно произнес он, беря меня за подбородок. — Ну-ка, посмотри на меня, Лис! Ты даже не моргаешь…

— Просто я представляю себе все то, о чем ты рассказываешь, — сказала я. — Денис, ты золото…

До свадьбы оставалось недели две, когда я поехала в гости к Вере.

До сих пор я держала ее существование в секрете. Я только намекнула Денису, что на свадьбе будет присутствовать некая родственница. Как он удивится, когда увидит ее!

Я долго добиралась до Отрадного, потом ждала у метро маршрутку, которая шла до ее дома. Определенно, люди не должны жить так далеко от центра! Хоть у меня и был с собой план ее микрорайона, я все равно долго плутала среди одинаковых белых высоток в поисках ее дома.

— Лиза! — смущенно, радостно воскликнула она, когда я наконец оказалась на пороге ее квартиры. — Опять ты что-то привезла…

— Если ты будешь ругать меня, то я сильно расстроюсь, — сварливо сказала я, раздеваясь в тесной передней. Я действительно притащила с собой огромную сумку, битком набитую вещами. Кое-что, вернее, даже большая часть этих вещей были новыми — пришлось даже перед выходом из дома торопливо отрывать ярлычки и отрезать ценники, но я ничуть не сомневалась в том, что поступаю правильно. Денис не ограничивал меня в средствах, и единственное, на что мне хотелось их потратить, — это сделать из Веры красавицу. Она и так ею была, только старая одежда ей мешала, она пряталась в этих ужасных дешевых тряпках, точно бабочка в коконе. Моей задачей было выпустить бабочку на свободу. Вера должна быть счастливой, а женское счастье наполовину состоит из приличной одежды. Или я чего-то не понимаю?..

— Нет, я тебя не буду ругать, — вздохнула она. — Что делать, если ты такая…

— М-м-м… чем это вкусно пахнет?

Из кухни действительно доносился аромат ванили, корицы и еще чего-то такого, чем обычно пахнут домашние пироги.

— Я испекла бисквиты. Это же праздник — твой приезд…

— Волосы… ты не стригла волосы? — У Веры на голове была ситцевая косынка.

Нет. Это я так, когда готовлю… — Она сдернула косынку с головы, и я увидела, что волосы у нее теперь той же длины, что и у меня, — чуть-чуть не достают плеч. Мелкие морщинки надо замазать тональным кремом, заставить Веру улыбнуться веселее, чтобы исчезли скорбные складки возле губ, — и тогда она почти не будет отличаться от меня. Господи, никакой экспертизы не требовалось для того, чтобы доказать наше родство!

— Вера… — Она всегда немного смущалась, когда я обнимала и тискала ее.

— Лиза, ты меня задушишь!..

— Надо срочно попробовать твоих бисквитов!

— Боюсь, достаточно ли они поднялись? — нерешительно улыбнулась она.

— Вера, у меня вообще ничего не получилось бы, — сказала я, заглянув в соседнюю комнату. Шкаф, диван, телевизор, пестрые занавесочки, которые трепетали от мартовского ветерка, залетавшего в открытую форточку. — Мы с тобой не во всем похожи. Я, кажется, говорила, что не умею готовить…

Сидели мы с ней на кухне, маленькой и очень уютной, под часами с кукушкой. Бисквиты получились замечательные, хотя Вера и ворчала все время, что что-то там не поднялось и какой-то там сдобы не хватает.

— Ах да, вот папина фотография…

На стареньком холодильнике стояло черно-белое фото в рамке.

— Папа… — пробормотала я, чувствуя, как глазам становится горячо от слез. — Ну вот, я тебя и увидела…

— Есть еще другие фотографии, — сказала она. — Потом посмотрим альбом. Ведь ты никогда не видела отца?

— Нет…

Он на этом фото был довольно молодой и красивый, мешала только небольшая бородка, которая скрывала нижнюю часть лица. Кажется, глазами мы с Верой в него. И волосы… те же светлые волосы. У мамы были гораздо темнее. Ах, мама… Она знала, что у меня есть старшая сестра, и ничего не сказала…

— Георгий Кар, — пробормотала я. Мама отказалась от него из-за своей подруги Алисы. Столько женщин его любило… ведь была еще мама Веры, с который они развелись. Из-за чего, из-за кого? Из-за моей мамы, или из-за Алисы, или, возможно, по каким-то другим причинам. — Нет, это чудо, что мы с тобой нашли друг друга, Вера.

— Чудо… — эхом отозвалась она.

Мы допили чай, потом она захотела показать мне картины отца.

— Он ведь был неплохим художником, знаешь? — сказала она. — Особенно ему удавались пейзажи. Портреты — меньше, хотя он был потомственным художником и в его роду были известные портретисты…

— Да? — рассеянно спросила я.

— Ну. идем… Там еще комнатка, но я в ней не живу, она сверху донизу забита вещами, которые я перевезла от отца, когда он умер. Если хочешь, как-нибудь разберемся в ней.