Вынырнув на поверхность, Джанет принялась яростно тереть свои волосы и тело куском мыла, стараясь не только удалить «противный запах» колокольчиков, но и разогнать кровь, чтобы не замерзнуть до смерти.

Выбравшись на сушу, она не испытала облегчения. Ее зубы продолжали стучать несколько минут спустя, когда Юэн вернулся. Она не стала спрашивать, где он был, но, судя по его влажным волосам, он тоже искупался чуть ниже по реке.

Юэн окинул ее взглядом. Джанет не могла понять, был ли он доволен тем, что она его послушалась. Видно было только, что мучительное выражение исчезло с его лица и его черты снова превратились в непроницаемую маску.

Отсутствие у него эмоций вызвало досаду у Джанет. Как мог он быть таким невозмутимым, в то время как она продолжала испытывать волнение? Она поджала губы, и ее гнев затмил смущение.

– Тебе помочь? – спросил Юэн.

По-видимому, он заметил, что ей трудно одеваться. Ей удалось надеть одну из его рубашек и шерстяные штаны. При этом рубашка уже впитала влагу от ее мокрых волос, а пальцы не слушались, когда она пыталась натянуть лосины.

Джанет отрицательно покачала головой. В качестве предложения мира, – если оно было таковым, – этого недостаточно. Он отверг ее и оставил в таком ужасном положении. Она не позволит ему сделать вид, будто ничего не случилось. Можно подумать, что, одевшись, она сможет вычеркнуть из памяти то, что было между ними!

Она уже намеревалась снова завернуться в накидку, но Юэн ее остановил.

– Тебе нельзя надевать то, что ты носила прежде. Мы оставим эту накидку вместе с другими вещами.

– Но она принадлежит Йену. И она очень теплая.

Ей показалось, что Юэн чуть плотнее сжал губы.

– Маклин поймет. – Юэн снял свою накидку и протянул ее Джанет. – Можешь надеть мою.

Их глаза на мгновение встретились, и, казалось, в его взгляде было нечто большее, чем предложение тепла, но он сразу же отвернулся.

Она взяла накидку и быстро завернулась в нее, едва сдержав вздох облегчения, когда тепло окутало ее замерзшие конечности. Казалось, шерстяные нити накидки хранили тепло его тела. Она уловила также знакомый слабый запах сосны и кожи.

Через несколько минут Джанет достаточно согрелась, чтобы продолжить одеваться. Она собрала волосы в пучок на затылке и натянула сапоги. По крайней мере, Юэн не стал настаивать, чтобы она пошла босиком.

Юэн достал кусок веревки, на которую Джанет взглянула без интереса.

– Это для штанов, – пояснил он. – Завязок недостаточно, чтобы их поддерживать.

Она действительно была вынуждена постоянно подтягивать штаны, сползавшие с ее узких бедер. И все-таки они были удобнее для путешествия, чем монашеское одеяние или красивое платье, которое Мэри прислала для появления при дворе.

Джанет заправила льняную рубашку в штаны и закрепила их на талии, воспользовавшись веревкой в качестве ремня. Заметив, что Юэн устремил свой взгляд на ее бедра и на мгновение задержал его с явным желанием, прежде чем отвернуться, она умышленно замедлила свои действия. Возможно, это была мелочная месть, но она почему-то доставила Джанет удовлетворение.

Дополнительный пояс оказался весьма кстати, и несколько минут спустя, после того как Юэн связал в узел ее прежнюю одежду и бросил ее в озеро вместе с камнями, он собрал оставшиеся вещи, чтобы двинуться в путь.

Однако Джанет не была готова покидать это место без объяснений.

Она схватила Юэна за руку, прежде чем он смог уйти.

– Почему ты остановился в самый решающий момент? Я сделала что-то не так?

Юэн сжал челюсти и пристально посмотрел на нее своими серо-голубыми глазами.

– Не сейчас, Джанет. Нам надо подняться на холмы. Англичане не оставят преследования.

– Возможно, не оставят. Но пока ты не считаешь, что они уже за нашей спиной, может быть, уделишь мне несколько минут? Разве я не заслуживаю объяснения?

Лицо его снова приняло болезненное выражение.

– Ты не сделала ничего предосудительного. Это моя вина. Мне не следовало так поступать.

– Почему?

В его глазах вспыхнул огонь.

– Потому что это неправильно. Твоя невинность должна принадлежать твоему мужу, черт возьми.

Джанет напряглась, стараясь не принимать близко к сердцу его слова и не выказывать разочарования. Его реакция была понятна – так думали большинство мужчин. Она хотела, чтобы он овладел ею просто ради нее, не думая о последствиях. Разве она слишком о многом просит?

Порой она была почти убеждена, что он не такой, каким кажется. А нелогичность его поведения объясняется просто его неопытностью. И на этот раз он дал ей понять, что считает ее… какой? Способной легко отдаться?

– Моя невинность принадлежит мне, – твердо сказала Джанет. – И это мое дело – расстаться с ней или нет.

– Хотел бы я, чтобы это было именно так. Но не все так просто, Джанет. Ты дочь графа и невестка короля. Твой муж ожидает…

– Какой муж? Я не замужем и не собираюсь вступать в брак.

Ее горячность поразила его.

– Ты говоришь это с такой убежденностью.

Она приподняла подбородок.

– Да.

– Ты действительно хочешь стать монашкой?

После того что случилось, это казалось Джанет невозможным. Однако она будет продолжать делать то, что должна.

– Если это единственный способ избежать брака.

– Ты говоришь о браке, словно он подобен смерти. Что в нем ужасного?

Джанет вспомнила о своей семье. Да, для нее брак был бы ужасным выбором. Как ему объяснить? Как заставить его понять то, что для него – и для большинства мужчин – могло показаться неестественным?

– В браке я потеряла бы свою личность.

Юэн наморщился.

– Как это понимать?

– Я утратила бы возможность делать то, что считаю нужным. Все, вплоть до малейшего решения, было бы под властью мужа. Я была бы лишена самостоятельности. Я не хочу, чтобы со мной обращались как с невольницей.

Юэн нахмурился.

– Так не всегда бывает.

Она вопросительно приподняла бровь.

– Многих ли мужчин ты знаешь, которые обращались бы со своими женами, как с равными?

Он нахмурился еще сильнее.

– Немногих.

Ее сердце дрогнуло. Означало ли это, что он включал себя в их число?

– И ты позволил бы своей жене принимать собственные решения, даже если бы они не совпадали с твоим мнением?

– Мы говорим не обо мне.

– Нет, конечно, – тихо сказала Джанет, и ее сердце сжалось от неожиданного разочарования. Она не могла думать о нем, как о муже, не так ли?

– Ты хотел знать мои доводы, и для этого ты превосходный пример. Ты вполне ясно выразил свое отношение к тому, чем я занимаюсь. Можно ли ожидать, что другой мужчина отнесется к моему делу иначе? Ты можешь представить мужа, который позволил бы мне продолжать мое дело?

Юэн упрямо сжал губы.

– Твое дело очень опасно.

– Поэтому меня необходимо защитить от меня самой, не так ли? – Неудивительно, что он не ответил. Джанет решила задать ему еще несколько вопросов. – Почему ты уверен, что мне не следует заниматься моим делом? Почему ты такого невысокого мнения о женщинах? Или это касается только меня?

Казалось, Юэн пришел в замешательство.

– О Боже, Джанет, то, что, по-моему, ты подвергаешь себя смертельной опасности, путешествуя по Шотландии во время войны и занимаясь тем, что может погубить тебя в случае провала, не означает, что я невысокого мнения о тебе. Черт побери, после сегодняшнего дня ты доказала, на что способна. Ты действовала не хуже любого мужчины. – Она расправила грудь. Он не представлял, как много значили для нее эти слова. – Однако, как женщина, ты во многом уязвима. Когда я думаю, что может с тобой случиться… – Его лицо потемнело, и в глазах отразился испуг. – Ты не представляешь, что англичане могут сделать с тобой, если обнаружат, чем ты занимаешься.

По-видимому, в его словах было нечто большее, чем только взгляд на традиционные роли мужчин и женщин. Очевидно, Юэн говорил, исходя из собственного опыта.

– Расскажи, что ты видел?

Он стиснул челюсти так сильно, что было видно, как пульсирует жилка на скуле.

– Это произошло несколько лет назад, мы высадились в Шотландии после того, как были вынуждены скрываться на островах в течение нескольких месяцев. – Джанет проглотила подступивший к горлу ком. Именно тогда был убит ее брат Дункан. – Нас преследовали, а подмога еще не пришла, и сельские жители – в основном женщины и дети – помогли нам спрятаться в холмах. Англичане узнали об этом, и когда мы вернулись, чтобы поблагодарить наших спасителей, – Юэн посмотрел ей в глаза, – благодарить было уже некого. Женщин изнасиловали и избили, а потом перерезали им горло. Выжила только одна девушка.

Джанет судорожно вздохнула. Хотя он говорил в своей обычной грубоватой манере, она почувствовала волнение в его голосе и поняла, как ужасно, должно быть, это было.

– Это не ваша вина.

– Конечно, наша, – резко сказал он. – Мы попросили этих людей помочь нам, не представляя, какой опасности их подвергали.

– Но они поступили бы так в любом случае, – тихо сказала она.

– Откуда тебе знать?

– Потому что я сделала бы то же самое.

Он пристально смотрел на нее, ничего не говоря некоторое время.

– Почему роль курьера так важна для тебя?

– Причина не имеет значения. Достаточно самого факта. – Можно ли надеяться, что мужчина способен понять это? – Я же не спрашиваю тебя, почему ты делаешь то, что делаешь. Ты считаешь, если я не надеваю доспехи и не ношу меч, то моя работа менее важна. – Джанет сделала паузу. – В этой войне нельзя победить только мечом, Юэн. Как, по-твоему, призраки Брюса узнают точное место для атаки? – Он внимательно наблюдал за ней. – Данные разведки передаются курьерами.

Она замолчала, не желая больше говорить.

Юэн, казалось, размышлял над тем, что она сказала, но имели ли его слова значение для него, она не знала.

– Ты решила стать монашкой из-за своей сестры?

Джанет напряглась.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты не должна что-то себе доказывать и стараться искупить вину за то, что произошло на мосту. Мэри ни в чем тебя не винит. Если бы ты только знала, как она переживала и тревожилась из-за твоих поисков и возвращения.

Джанет жадно ему внимала. Неужели это правда? Она хотела верить Юэну, и у нее было много вопросов, но задай их, она дала бы ему понять, что он прав в своем предположении.

– Моя сестра не имеет никакого отношения к нашему делу. Разве не достаточно простого желания помочь королю? Неужели обязательно должна быть какая-то скрытая причина? А что ты скажешь о себе, Юэн? Почему ты здесь? Что заставило тебя принять решение стать одним из призраков Брюса?

Он бросил на нее пристальный взгляд, однако не клюнул на наживку.

– Я присоединился к армии Брюса, потому что человек, которого я уважаю больше всех, попросил меня это сделать. И я согласился, чтобы уберечь мой клан от исчезновения.

Ее глаза расширились от такого откровенного признания. Она не услышала от него ни патриотических лозунгов, ни речей о свободе и тирании. Им руководили только личный амбиции и желание получить вознаграждение.

– Ты говоришь о своем отце? – спросила Джанет.

Юэн не сразу понял, о чем она. Наконец сообразив, он рассмеялся.

– Едва ли. Мой отец не из тех, кто может внушить чувство преданности. Нет, я говорю о бывшем правителе, сэре Джеймсе Стюарте.

Джанет не могла скрыть своего удивления. Неужели именно этот лорд обучал Юэна? Лорды графства Бьют представляли собой один из могущественных кланов страны.

– Значит, ты кровно связан со Стюартами?

Он криво улыбнулся, словно догадавшись о направлении ее мыслей.

– Не очень близко. Моя мать была кузиной сэра Джеймса – и, как выяснилось, любимой кузиной. – Заметив смущение Джанет, он вздохнул и продолжил: – Моя мать была помолвлена с главой клана Ламонтов, когда она познакомилась с моим отцом – одним из вождей клана – и решила выйти замуж за него. Излишне говорить, что глава клана не испытал радости по этому поводу. Он начал борьбу против моего отца и разрушил его репутацию. – Юэн покачал головой. – По иронии судьбы, моего отца отделили от остальных членов клана, и тогда мне представилась возможность спасти клан.

– Что ты имеешь в виду?

– Макдугал, Макдауэлл, Комин, мой кузен и его люди выступили против Брюса, были изгнаны и лишены права владения землями, за исключением моих земель в Ардламонте. Если бы не моя связь со Стюартами, и таким образом с Брюсом, я оказался бы в числе изгнанников. В создавшемся положении я являюсь последним представителем клана Ламонтов в Ковале. Теперь жизнь и гибель моего клана зависит от моего умения владеть мечом, если можно так сказать.

Джанет была потрясена. Неудивительно, что Юэн с такой преданностью и упорством выполнял порученное ему дело. Будущее одного из самых больших кланов легло на его широкие плечи. Но что-то еще сказанное им заставило ее прошептать с надеждой: