Моника Маккарти - Любовь без преград

Юэн осознал, что Джанет права. Он полагал, что поскольку Джанет не носит доспехов и оружия, она плохо оснащена для войны. Однако Джанет Мара изменила его предвзятые представления о способностях женщин.

Она не выглядела слабой и беспомощной. Напротив, она была сильной и способной. Чертовски способной женщиной, по его мнению.

Хотя Юэн должен был признать, что недооценивал ее, однако он не ошибался относительно грозящей ей опасности. Сегодня ей удалось защититься от рыцаря, но если бы там был не один воин, она бы погибла, как те женщины в Лохмабене. Даже если бы она была лучшим курьером в Шотландии, он инстинктивно стремился защитить ее.

Но нуждалась ли она в его защите?

Он мысленно вернулся к их разговору о том, что случилось с сельчанками в Лохмабене. Он не верил, что женщина способна понять грозящую опасность, желая принимать участие в борьбе наравне с ним. Разве это не смешно?

К тому времени, когда начало темнеть и на горизонте показалась хижина, Юэн добился одной из своих целей: девушка окончательно обессилела. Она слишком устала, чтобы делать что-нибудь еще, кроме как завернуться в накидку, которую он дал ей в качестве одеяла, и, очистив место от следов пребывания животных, уснуть.

Ее целомудрие и его честь были спасены.

Пока.

Однако когда он забрался в небольшую каменную хижину несколько часов спустя и Джанет инстинктивно повернулась к нему и погрузилась в его объятия, какое-то тяжелое чувство поселилось в его груди. Была ли это тяжесть неизбежности того, что должно произойти? Или твердая определенность дальнейшей судьбы? Тем не менее он давно не чувствовал себя так хорошо. Оставаясь наедине с женщиной в горах, в этом убежище, предназначенном для овец, несмотря на преследование англичан, он испытывал глубокое удовлетворение.

Юэн обнял ее, прижался грудью к ее спине и зарылся носом в шелковистую мягкость ее волос. Он наслаждался каждой минутой, обнимая женщину, которая не принадлежала ему, но которая, несомненно, хотела его.

Джанет вздрогнула и проснулась. Лишь спустя несколько тревожных мгновений она вспомнила, где находилась, и снова смогла ровно дышать. Она в каменной хижине, в горах, вместе с Юэном.

Она нахмурилась. Юэна рядом не было. Не нужно было осматривать эту маленькую хижину, чтобы понять: он ушел. Она почувствовала спиной холодную пустоту.

Но до этого он спал рядом с ней. Она инстинктивно поняла это. Хотя вспомнить, когда именно он оказался рядом, она не могла. Джанет помнила только, как завернулась в его теплую накидку. Она так устала, что мгновенно заснула, едва закрыла глаза.

Вероятно, он рассчитывал на это, хитрец. Юэн гнал ее по этим холмам, и она настолько утомилась и замерзла, что сразу рухнула без сил.

Джанет расслабилась и уютно устроилась на своем ложе, освободившись от тяжести событий минувшего дня.

Она чувствовала, что он обнимал ее ночью.

Джанет недовольно покачала головой. Он привлек ее в свои объятия и был рядом, а она не проснулась, чтобы насладиться этим! Если бы она не была уверена, что между ними есть нечто особенное, его попытки избегать ее расстраивали бы Джанет.

Она закончила скатывать накидку в сверток, когда упомянутый хитрец показался в низком дверном проеме хижины. Он вынужден был слегка пригибаться, стоя внутри, так как куполообразная, покрытая дерном крыша была высотой всего около шести футов в центре.

– Ты уже проснулась? Я думал, ты встанешь не раньше полудня.

Сначала Джанет решила, что он осуждает ее, но потом догадалась, что это поддразнивание. Она понимающе взглянула на него.

– Мне стало холодно без тебя.

Его лицо приняло озадаченное выражение.

– Я большую часть ночи провел снаружи, охраняя тебя. – Юэн протянул ей мех с водой, прежде чем она успела возразить. – Воспользуйся этим для умывания, пока мы не доберемся до ручья.

Джанет благодарно взяла бурдюк с водой. В ее глазах и на зубах ощущался песок. Ей нужен был еще гребень, который должен быть в одном из мешков, и тогда она снова почувствует себя человеком. Джанет подумала попросить Юэна собрать спальные принадлежности, но потом решила пока все оставить. Вместо этого она спросила:

– Какой ручей ты имеешь в виду?

– Вблизи деревни Куинджилак. Нам надо найти лошадь. Англичане, похоже, отказались от преследования, но я все же хочу уйти от них как можно дальше.

Разумный план. Однако что-то беспокоило Джанет.

– Как ты думаешь, почему они вообще начали нас преследовать?

Он заколебался, стараясь осторожно подбирать слова.

– Мы столкнулись с некоторыми неприятностями на пути в Роксборо.

– Значит, англичане искали вас?

– Вероятно.

Это в некоторой степени облегчило ее муки совести, вызванные потерей шапочки. Значит, в том, что англичане преследовали их, была не только ее вина. И теперь, поскольку Джанет предполагала, что будет трудно убедить Роберта позволить ей вернуться в Роксборо после того, что случилось, тот факт, что солдаты охотились за Юэном и его товарищами, а не за ней, должен помочь ей повлиять на решение короля. Конечно, у Юэна не будет шансов снова сопровождать ее в Роксборо. Это слишком опасно для него. Но не опасно для «новообращенной Элеоноры».

– Мы не слишком задержимся у короля, как ты думаешь? Я должна вернуться в Роксборо через две недели.

Лицо Юэна приняло странное выражение. Он отвернулся, явно испытывая неловкость.

– У тебя будет достаточно времени для этого. Однако нам надо идти.

– А что с сэром Кеннетом? Как он узнает, где нас искать?

– Не беспокойся о Сазерленде. Он непременно встретится с нами, если у него будет такая возможность.

«Если». Джанет уловила что-то незнакомое в выражении его лица, чего раньше не замечала потому, что была слишком напугана и расстроена. Его глаза слегка потемнели, и вокруг рта образовались чуть заметные складки.

Джанет замерла, чувствуя, как ее охватывает ужас.

– Ты думаешь, с мужем моей сестры случилось что-то непредвиденное?

У Мэри и без того было достаточно причин ненавидеть ее. А теперь к тому же из-за нее пострадал ее муж.

Должно быть, у Джанет был ужасно горестный вид, потому что Юэн выругался и запустил пальцы в свои волосы.

– Проклятие, это не то, что я имел в виду. Я уверен, он в полном порядке.

– А если нет?

Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

– Если нет, то это никак не отразится на тебе. Он занимается своим делом, и чаще всего – очень опасным. Мэри это знает.

Джанет кивнула, но в душе не могла принять этот довод. Если что-то случится с мужем ее сестры, она никогда себе этого не простит.

Все дело в этой проклятой шапке! Он не может погибнуть из-за такой мелочи… ведь не может?

Глаза Джанет наполнились слезами. Юэн провел большим пальцем по ее щеке, как бы стирая их.

Его нежность и доброта тронули ее сердце.

«Я могла бы полюбить его».

Достаточно малейшего поощрения с его стороны, и она готова полюбить его. Осознание того, как легко это чувство могло завладеть ею, внушило Джанет благоговейный ужас. Это в корне изменило бы ее жизнь.

Казалось, он хотел сказать ей что-то еще, но вместо этого убрал руку с ее лица и отступил назад.

– Будь готова и поешь что-нибудь, пока я осмотрю местность. Туман сегодня не такой густой, и я хочу покинуть эти горы, пока он не сгустился.

Он уже подошел к выходу, когда она окликнула его:

– Юэн!

Юэн обернулся и посмотрел на нее через плечо. Ее сердце сжалось. С темными волосами, серо-голубыми глазами, грубоватыми чертами лица и щетиной на подбородке он выглядел чрезвычайно суровым и красивым.

Почему после всех этих лет только этот единственный мужчина наконец тронул ее сердце?

– Благодарю.

– За что?

Джанет покраснела. За то, что он был здесь с ней. За то, что согревал ее и охранял. За то, что держал ее в своих объятиях. За то, что принес воды, чтобы умыться. За то, что не обвинял ее и старался подбодрить.

– За все, – тихо сказала она.

Смутившись, Юэн слегка сдвинул брови, но кивнул.

Некоторое время спустя они уже взбирались на холмы, продолжая двигаться на восток. Хотя Джанет отдохнула, ноги у нее все еще побаливали после длительного перехода в течение прошлого дня, и она была рада, что Юэн немного сбавил скорость.

Она нахмурилась, подумав, что, возможно, его беспокоит раненая нога. Однако, понаблюдав за ним некоторое время, она не заметила никаких признаков повреждения или боли и решила, что, должно быть, подействовала мазь.

Юэн был прав относительно тумана. Тот почти рассеялся к середине первой половины дня, как раз к тому времени, когда они достигли ручья, о котором он говорил. Поток был шириной около трех футов и протекал в глубокой лощине среди покрытых мхом камней и сверкающих снегов – точнее, отдельных заснеженных участков, так как теплые лучи солнца кое-где уже растопили ледяное дыхание зимы.

Джанет воспользовалась временной остановкой и умыла лицо и руки, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Но она чувствовала, что это продлится недолго.

Юэн стиснул зубы, понимая, что ему предстоит нелегкая борьба. Он знал, что ей не понравится его план. Боже, неужели все женщины имеют право на выражение своего мнения? Вспомнив о женах своих гвардейцев, он подозревал, что да.

Проклятие, что с ним случилось? Прежде, когда он не считался с тем, что думает или желает эта девушка, ему было гораздо легче.

Джанет смотрела на него с молчаливой насмешкой.

– Смена одежды не скроет, кто ты на самом деле, Юэн. Любой, кто увидит тебя, поймет, что ты воин. – Такое замечание польстило ему больше, чем следовало бы. Ее оценивающий взгляд задержался на его широких плечах и мускулистых руках. – Позволь мне пойти с тобой. Это тебе поможет. Ты будешь менее примечателен, если пойдешь с женой.

Вспомнив, к чему это привело, когда они первый раз изображали мужа и жену, Юэн отклонил это предложение.

– Я собираюсь купить лошадь, Джанет. Я делал это сотни раз. Не стоит беспокоиться. Я скоро вернусь.

Она покачала головой.

– А что, если там окажутся солдаты?

– Их там нет. Как видишь, – он указал на долину, где на склоне холма расположились около дюжины домов и небольшая церковь, – это маленькая деревня. Отсутствие крепости означает, что там нет англичан.

– Я могла бы тебе помочь. Вспомни, что было на постоялом дворе. Я хорошо умею разговаривать с людьми.

Юэн не обладал такой способностью, зато умел торговаться при покупке лошади. Понимая, что они так и будут стоять здесь, если он что-нибудь не предпримет, он попытался сменить тактику.

– Я знаю, что ты могла бы помочь мне, но, боюсь, твое присутствие может подвергнуть нас обоих опасности.

– Почему?

– Я буду беспокоиться о тебе. Ты сделаешь меня…

Он не знал, как объяснить. Слабым. Уязвимым. Никогда раньше он не использовал такие слова по отношению к себе.

«О Боже!»

Джанет заметила его замешательство, но это не остановило ее.

– Сделаю каким?

Он наконец нашел, что ответить.

– Ты будешь отвлекать меня.

Его ответ, казалось, не удовлетворил ее. Она сморщила свой изящный носик.

– Я буду держаться в стороне. Ты даже не заметишь моего присутствия.

Если бы это было возможно.

– Я всегда буду знать, что ты рядом.

– Почему?

– «Почему»? – повторил Юэн, не ожидая такого вопроса.

– Да, почему ты всегда будешь знать, что я рядом? Неужели я какая-то особенная?

Он стиснул челюсти.

– Ты знаешь почему.

Джанет приподняла подбородок, и он понял, что она не отступит просто так.

– Нет, боюсь, я не знаю.

Юэн понимал, чего она добивалась, черт возьми. Однако поскольку речь идет о ее безопасности, он скажет то, что она хочет услышать.

– Потому что я беспокоюсь о тебе. Потому что мысль о том, что с тобой может что-то случиться, ужасно сводит меня с ума. Вот почему я не хочу, чтобы ты пошла со мной в деревню.

Джанет улыбнулась, и для него ее улыбка была сродни солнцу, вышедшему из-за туч.

– Хорошо, – сказала она.

Согласие было достигнуто так легко, что Юэн подумал, не ослышался ли он.

– Хорошо?

Она кивнула.

– Должна сказать, твое присутствие тоже отвлекает меня. – Джанет слегка улыбнулась. – Я не думала, что ты такой романтик.

Романтик? Он? Это невероятно.

– Джанет, ты не поняла…

Она отмахнулась от него. Юэн не думал, что кто-то может сделать это, с тех пор как повариха прогнала его с кухни, лишив свежевыпеченных пирожков, когда он был мальчиком.

– Я все поняла. Иди, пока я не передумала и пока меня восхищает это твое поэтическое словосочетание «ужасно сводит меня с ума».

Юэн скривил губы. Она явно поддразнивала его. Ему следовало дать ей понять, что эта вырвавшаяся у него фраза ничего не меняет.