– Но ты позволил мне думать, что я могу переубедить его. Ты знал, как важно для меня мое дело, и все-таки допустил, чтобы я верила, будто бы смогу вернуться!

Джанет увидела, что он вздрогнул, однако ей было недостаточно признания им своей вины.

Юэн пожал плечами. Его обнаженные руки даже сейчас вызывали у нее жгучие воспоминания. Она заметила царапины от своих ногтей – доказательство ее глупости.

– Мне казалось, что мне будет легче выполнить свою задачу, если ты не будешь знать всего этого. Я был уверен, что ты можешь отказаться ехать со мной, и не хотел снова за тобой бегать. То, что ты делала, было очень опасным…

– И, конечно, не таким важным, как то, что делал ты.

Она думала, что он не может обидеть ее более, чем солгав ей. Но она ошибалась. «Видимо, он никогда не верил в меня».

Джанет могла попытаться понять его попытку избежать раздора с королем, но не могла простить неуважительного отношения к ее делу. Юэн знал, как много значит для нее то, что она делала. Принижая значение выполняемой ею миссии и убеждая ее, что дело, которым она занимается, можно отсрочить, он тем самым показывал, как мало ее ценит. Какого низкого мнения он был о ней. Он никогда не даст ей того, чего она желала от мужа.

Джанет встала, чтобы уйти, но он остановил ее, схватив за руку.

– То, что ты способна благодаря хорошо подвешенному языку найти выход их любой ситуации, не означает, что следует рисковать. Ты самоуверенна до безрассудства. Ты должна помнить, что случилось со священником в Роксборо… Твое разоблачение – это только вопрос времени. Я не намерен извиняться за то, что не хочу подвергать тебя опасности.

– А как насчет того, что ты мне лгал?

«И заставил меня влюбиться в тебя?»

Его взгляд смягчился. Однако Джанет почувствовала странное безразличие. Час назад она могла бы воспринять это как проявление чувства, но сейчас она знала, что это ничего не значит.

– Я глубоко сожалею об этом. Просто я старался делать свою работу.

Из груди ее вырвалась усмешка.

– А дело всегда на первом месте, не так ли? – Юэн ничего не сказал на это. Она взглянула на его красивое лицо, выражавшее молчаливую просьбу понять его. С одной стороны, Джанет хотела пойти ему навстречу, а с другой – хотела подумать, есть ли какой-нибудь выход, чтобы все это не закончилось так ужасно. – И что теперь будет с твоим заданием, Юэн?

Разумеется, она не могла быть слишком несправедливой. Он не заслуживал выбора, но она намеревалась предоставить ему возможность выбирать.


Юэн не мог выдержать ее взгляда. Он видел рухнувшее доверие в ее глазах. Видел в них боль, разбитое сердце.

Это разрывало его душу.

Он не хотел терять Джанет. Но что он мог сделать? Он мог бы попытаться изо всех сил спасти свою честь и сохранить свое место в армии Брюса, однако не питал иллюзий относительно успеха переговоров.

– Я все объясню Брюсу, когда мы вернемся. Если он согласится, мы поженимся, как только будет объявлено о бракосочетании.

Джанет пристально посмотрела на него.

– Ведь ты на самом деле не думаешь, что сможешь добиться от него согласия?

Юэн действительно в это не верил. Его челюсти сжались.

– Я думал, ты уверена, что сможешь убедить его.

– Это было до того, как мне стало известно об обручении. Роберт едва ли наградит тебя за то, что ты вмешался в его планы.

– Я скажу ему, что другого выбора нет. Слишком поздно. Ведь я лишил тебя невинности, черт побери.

– Тогда приготовься защищаться с мечом в руках, потому что он захочет убить тебя. Роберт едва ли отнесется благосклонно к тому, что ты понизил ценность его приза.

– Не надо так говорить об этом, – сердито сказал Юэн. – Я не так отношусь к тому, что случилось.

– А как, Юэн?

– Как ты можешь задавать такой вопрос? Ведь ты должна понимать, как много значишь для меня!

Судя по разочарованию, промелькнувшему на ее лице, Джанет хотела бы услышать не только это. Тем не менее она положила руку на его предплечье и умоляюще посмотрела на него своими большими зеленоватыми глазами.

– Тогда давай вместе убежим. Мы найдем где-нибудь священника, который обвенчает нас. Это единственный выход. Роберт никогда не разрешит нам пожениться.

Все мышцы его тела напряглись от неприятия ее слов.

Неужели судьба сыграла с ним злую шутку, поставив его перед таким же выбором, как и его отца? Однако Юэн не собирался совершить такую же ошибку.

– Я не намерен убегать.

Джанет взглянула на него и обратила внимание на сжатые кулаки и напряженные мышцы.

– Любовь ко мне не сделает тебя похожим на твоего отца, Юэн.

Джанет смотрела на него с таким сочувствием и пониманием, что он на мгновение заколебался. Ему хотелось заключить ее в свои объятия и сказать, что все будет хорошо.

Однако в том, что она предлагала, не было ничего хорошего. Его чувства к ней могут дорого ему обойтись.

– Ты так считаешь? Возможно, ты права. Однако эта ситуация не похожа на ту, в которой оказался мой отец. Выйти из трудного положения ему помог Стюарт, а у меня нет никого.

– У тебя есть я.

Как будто это могло как-то улучшить ситуацию.

– Как мы будем жить? Без поддержки короля и Стюарта я ничего не смогу предложить тебе. Ни денег. Ни замка. Есть только пара сотен людей, зависящих от меня. Может быть, нам следует присоединиться вместе с моим кузеном и родственниками в Ирландии к остальным «мятежникам»?

Джанет решительно приподняла подбородок и поджала губы.

– Нам поможет Мэри. И Кристина тоже.

– Ты обратишься к ним с просьбой? Из-за тебя у них возникнут проблемы с Брюсом.

Этим аргументом Юэн усмирил ее.

– В бегстве нет ничего романтичного, Джанет. Это глупый и безответственный поступок, который не решит нашей проблемы, а лишь усугубит ее. У нас нет иного выхода. Мы должны попытаться договориться с Брюсом.

Юэн с болью в груди встретил ее взгляд, исполненный разочарования.

– Тогда ты должен сделать свой выбор.

– Я уже сделал его.

– Даже если это означает, что мы не сможем быть вместе? Даже если я должна буду выйти замуж за другого человека?

Он схватил Джанет за руку и повернул лицом к себе.

– Да, черт возьми, да!

Свет в ее глазах померк, словно он задул свечу. Юэна охватила паника. Он инстинктивно протянул к ней руки, но она резко отстранилась. Ее зеленоватые как море глаза пронзили его подобно острому кинжалу.

– Не прикасайся больше ко мне. Ты принял свое решение, теперь я приму свое. Я не выйду замуж ни за тебя, ни за Уолтера Стюарта. Я вообще ни за кого не выйду замуж. Я постригусь в монахини, прежде чем кто-либо заставит меня пойти под венец.

Сердце Юэна неистово забилось.

– Ты этого не сделаешь.

Джанет ничего не ответила. Она даже не смотрела на Юэна. Ее взгляд был прикован к двери позади него.

– Вопреки твоему убеждению, Юэн, я говорю все это осознанно.

Он выругался, понимая, что она ускользает от него, но не знал, как ее остановить. Юэн поднялся и качнулся от боли в ноге. Но эта боль казалась ничтожной по сравнению с бурей чувств, бушевавшей в его груди. Ему крайне не нравилось, что он потерял контроль над собой, испытывая гнев, чрезвычайное волнение и беспомощность.

Он накинулся на нее, как загнанный в угол зверь.

– Чего ты хочешь от меня, Джанет? Ты представляешь, во что мне обойдется это? – Он кивнул в сторону смятой постели позади них. – Я потеряю все, за что боролся. Разве этого недостаточно или я должен перерезать себе вены ради тебя?

Джанет была потрясена; лицо ее побледнело, голос дрожал.

– Я не думала, что надо платить такую высокую цену за то, что дается легко. Я хотела доставить тебе удовольствие и сожалею, если этого оказалось недостаточно. Не беспокойся, тебе не придется платить за это. Я ни за кого не выйду замуж, поэтому моя невинность – точнее, потеря ее – не имеет никакого значения. Ты предложил мне выйти замуж за тебя, а я отказалась. Ты исполнил свой долг, твоя совесть чиста. Нет причины сообщать что-либо Роберту. Твое положение в его армии будет в опасности только в том случае, если ты предпочтешь поставить его в известность относительно наших отношений.

Его гнев погас так же быстро, как и возник. Юэн едва слышал Джанет; он видел лишь, какую боль причинили ей его необдуманные слова. Ему не следовало обвинять ее. Это не ее ошибка. Он не собирался считать произошедшее между ними своего рода сделкой.

– Извини. Мне не следовало так говорить. Я никогда не думал, что между нами случится такое. Я просто старался делать свою работу.

– А я мешала тебе. Ты простой солдат, выполняющий свой долг, а я лишь усложняю твою задачу. – Юэн нахмурился. Это не то, что он имел в виду. – Извини за то, что создаю тебе трудности, Юэн. Если бы ты сразу рассказал мне правду, возможно, ничего такого не случилось бы. Но поскольку ты решил самостоятельно принимать решения за нас обоих, боюсь, теперь тебе придется жить с этим. Ты воин и, я уверена, сможешь найти способ добиться всего, что пожелаешь. Думаю, тебе было бы легче, если бы мы никогда не встречались. Можешь утешиться, сейчас я хочу, чтобы между нами никогда ничего не было.

Боже! Что он наделал?

– Ты так не думаешь.

Взгляд, который Джанет устремила на него, говорил об обратном. Юэн внезапно похолодел.

– Ты сказал мне однажды, чего хотел бы от своей жены. Возможно, это самая большая моя ошибка, но я хотела изменить твое убеждение. Однако ты не Магнус, а я не Хелен. Я надеюсь, что однажды ты встретишь женщину, которая позволит тебе постоянно опекать ее. Но это не для меня.

Джанет встала и направилась к двери.

Юэн предпочел бы, чтобы она злилась. Но эта ее холодная, невозмутимая отчужденность испугала его. «Я теряю ее. Что же делать?»

Он чувствовал себя так, словно падал с горы, не имея опоры. Склон был крутым, обледенелым и скользким, и он никак не мог упереться ногами, чтобы замедлить скольжение.

– Подожди. – Джанет обернулась. – Ты не можешь просто так уйти.


На мгновение Джанет подумала, что Юэн хочет вернуть ее, потому что изменил свое мнение. Потому что будет бороться за их совместное будущее так же упорно, как он сражался за короля и свой клан. Но она опять ошибалась.

– Я не могу допустить, чтобы ты попыталась убежать, – сказал он.

К тому разочарованию, которое испытала она, казалось, уже нечего было добавить. Однако оказалось, что есть. Ну, конечно, он думал о своем задании, но не о ней.

Возможно, Юэн понял, что Джанет не намерена возвращаться с ним в Данстаффнэйдж. Прежде всего, ей не следовало позволять ему увезти ее из Роксборо. Она должна вернуться туда. Нельзя было рисковать пропустить что-то очень важное там.

Джанет распрямила спину, вспомнив, что она дочь графа. Хотя Юэн возвышался над ней на несколько футов, она посмотрела на него продолжительным величественным взглядом.

– Это значит, что я пленница? – Она вытянула руки, скрестив их у запястий. – Ты закуешь меня цепями или веревки будет достаточно?

Юэн выругался. Джанет увидела, что он поморщился, когда переступил на больную ногу. Видимо, боль была сильной, но она сдержала слова заботы, готовые сорваться с ее языка. Обычно он не желал принимать от нее помощь, когда она предлагала ее. Он вообще ничего не хотел от нее. И Джанет не хотела услышать отказ. Она решила, что так будет лучше.

По крайней мере, пострадала только она. Если, конечно, Юэн ничего не расскажет Роберту. Она надеялась, что он не настолько глуп, чтобы сделать это. Он ничего не должен потерять за то, что она добровольно отдала ему. Джанет хотела, чтобы то же самое можно было сказать о ней. В течение двадцати семи лет она никогда не терпела неудачу в достижении своей цели. И вот теперь это случилось.

– О Боже, Джанет, это не то, что ты подумала. Просто я не хочу, чтобы ты совершила опрометчивый поступок.

Юэн продолжал разочаровывать ее. Она надеялась, что они в конце концов перестанут причинять друг другу боль.

– Как мне повезло, что ты будешь за мной присматривать.

– Черт побери. Я не это имел в виду. Ты можешь дать мне слово, что не будешь пытаться сбежать?

– Да.

Он молча пристально посмотрел на нее.

– Ты сбежишь, как только я повернусь к тебе спиной.

Она подняла подбородок, не отрицая этого.

– Так, значит, я все-таки твоя пленница?

Юэн поджал губы.

– Ты женщина, забота о безопасности которой возложена на меня. Я не намерен отпустить тебя одну.

От этих слов по спине Джанет пробежала дрожь, однако она понимала, что не стоит придавать этим словам большое значение. На самом деле он с радостью избавился бы от нее.

– Я буду бороться за наше будущее, Джанет. Поверь мне.

Она поверила бы ему, однако он ясно дал понять, что она для него лишь женщина, которую он должен доставить в Данстаффнэйдж, и больше ничего.