Джанет достаточно легко истолковала это сообщение: пока ничего особенного не происходит, но готовится что-то очень серьезное.

– Да, миледи. Даже в деревне ощущается волнение. Завтра я впервые посещу торжество в монастыре Святого Дростана. Я слышала, там состоится большое празднование.

– Да, в замке тоже будет праздник, – сказала леди.

К ним подошла другая дама и прервала их разговор. Группа вскоре покинула магазин, осведомитель успела пообещать, что увидится с ней в следующий субботний, базарный день.

Разочарованная тем, что пока нечего докладывать и ее пребывание в Роксборо продлится еще на несколько дней, Джанет занялась делами в доме.

Тяжелая работа отвлекала ее от мыслей о разбитом сердце и предстоящем трудном разговоре с Робертом, когда она наконец вернется в Северную Шотландию. Перспектива снова надеть монашескую одежду не привлекала ее, так же как и вступление в брак с Уотером Стюартом. Будь он благородных кровей или нет, она не выйдет замуж за мальчика, у которого едва обозначились волосы на подбородке. Джанет невыносима была даже мысль о том, что она должна будет… вступить с ним в интимные отношения.

Но главное – она старалась не думать о том, какую страсть пробудил в ней Юэн там, в сарае, в ту памятную ночь. Какое невероятное ощущение она испытала, чувствуя его в своем теле, и какое блаженство охватило ее. Но теперь все это в прошлом.

Джанет никогда не разделит это с другим мужчиной. Она понимала это всем своим существом, своим разбитым сердцем.

Однако, по-видимому, она недостаточно умело скрывала свои сердечные муки.

– Праздник улучшит твое настроение, – сказала Элис Хендриз, вернувшись утром из монастыря Святого Дростана. Она внимательно посмотрела на Джанет. – Кем бы он ни был, он не стоит твоих мучений.

Зная проницательность Элис, Джанет не стала отрицать. Однако ей не хотелось говорить об этом. Ее раны были еще слишком свежи.

– Вы очень добры, но думаю, будет лучше, если я останусь дома. Вы и хозяин Уолтер можете пойти и насладиться рождественскими представлениями. Надеюсь, вы потом обо всем расскажете мне.

Элис уперлась руками в свои широкие бока.

– Ну нет.

Джанет растерянно заморгала.

– Нет?

– Нет. Ты пойдешь с нами на праздник и будешь веселиться. И не надо возражать.

Коренастая, с некрасивым лицом, жена купца была похожа на чопорную няню, которая когда-то была у Джанет.

Элис родила пятерых дочерей, и все они были послушными девочками. Она не хотела слышать никаких оправданий и объяснений. Джанет понимала, что могла бы целый день упрашивать Элис Хендриз оставить ее в покое, но та осталась бы непоколебимой.

Необычное чувство охватило Джанет. Как ни странно, но настойчивость и властность этой женщины не смутили ее, напомнив лишь, что совсем недавно другой человек обращался с ней подобным образом.

С трудом сдержав слезы, Джанет кивнула в знак согласия.

Позднее, вечером, она была благодарна Элис Хендриз за ее настойчивость. Впервые за последние дни и даже недели Джанет смеялась и впервые за многие годы танцевала.

На освещенной огнями главной улице царило веселье. Там были установлены подмостки для представления мимов, а также большие столы на козлах с едой и питьем. Музыканты отвечали за танцы.

Элис настояла, чтобы Джанет надела красивое платье, которое прислала ей Мэри, а пожилая женщина украсила ее голову небольшой вышитой шапочкой, оставив свободным каскад золотистых локонов, ниспадавших на спину.

У Джанет не было недостатка в партнерах, и, кружась вокруг костра, она с раскрасневшимися щеками вдыхала свежий воздух полной грудью. В этот момент она снова ощущала себя девочкой, красивой, подвижной и беззаботной.

Джанет не знала, как много внимания привлекала к себе.

Она незаметно удалилась на минуту в пивную, чтобы воспользоваться уборной, которая представляла собой проем в стене с деревянным сиденьем поверх выгребной ямы. При выходе из помещения на пути ее возникла закутанная в плащ фигура.

Ее сердце замерло. Однако Джанет потребовалось всего несколько секунд, чтобы распознать в свете факела стройную женщину. Боже, это был ее осведомитель!

Джанет быстро огляделась, ища место, где можно укрыться от толпы, и устремилась в узкий проулок рядом с пивной. Там было темно и менее вероятно, что кто-нибудь увидит их.

Сердце Джанет взволнованно билось в предчувствии, что, должно быть, что-то важное заставило осведомителя прийти.

– Я боялась, что не смогу вас найти, – сказала леди. – Но затем увидела, как вы танцевали. – Свет факела недостаточно распространялся в проулке, и лицо женщины было скрыто тенью от капюшона плаща, но по голосу Джанет чувствовала, что она улыбается. – Признаюсь, я не сразу узнала вас. Хорошенькая, улыбающаяся купеческая дочка совсем не похожа на итальянскую монашку.

Джанет была рада, что эта женщина не видела, как она покраснела.

– Вы очень рисковали, придя сюда.

– Я должна была прийти. Это не может ждать. – Женщина протянула Джанет сложенный листок пергамента, и та быстро спрятала его в сумочку на поясе. – Передайте это ему как можно скорее. Боюсь, что уже слишком поздно. Послезавтра состоятся переговоры. Вы должны найти его, прежде чем он прибудет в Селкеркк.

Джанет была только курьером. Обычно ее не посвящали в секретную информацию, но, судя по тому, что сказала женщина, речь шла о чем-то очень серьезном.

– В Селкерк?

– Да, там должны состояться переговоры о мире. – Женщина взяла Джанет за плечо и приблизила к себе. Джанет увидела необычайное волнение в ее больших глазах. – Это ловушка. Англичане хотят захватить Брюса.


Ее здесь не было. Проклятье, Юэн был уверен, что она прибудет сюда.

«Я должна вернуться к Дню Святого Дростана», – говорила Джанет. Так где же она, черт побери? Ее нет ни в монастыре, ни в богадельне. Юэн оставил Сазерленда наблюдать за монастырем, а сам отправился вслед за группой монашек в богадельню после утренних молитв. Несмотря на приказ, он перестал исполнять роль наблюдателя прошлым вечером, когда понял, что священник организовал слежку за Джанет. Притворившись обычным бродягой, он изучил каждого, кто появлялся в богадельне: прокаженного, монашку, бродягу, больного или немощного человека и даже группу дам из замка, которые прибыли, чтобы раздать милостыню в день святого.

Но Джанет там не было.

Юэн не представлял, где теперь ее искать. Он никогда не чувствовал себя таким беспомощным и опустошенным. Впервые, когда возникла необходимость найти человека, способности следопыта подвели его.

Хуже того – он не мог отделаться от неприятного чувства, что допустил промах. Как мог он сразу не догадаться, что кто-то следил за Джанет? Ему следовало понять, что солдаты из Дугласа не могли так быстро пуститься в погоню за ними, не имея нужной информации. Он обвинял Джанет в беспечности, когда сам не заметил тревожных признаков.

Было уже темно, когда он покинул богадельню, чтобы присоединиться к Сазерленду у монастыря. Маклин и Маккей покинули пост накануне поздней ночью, имея на то веские причины.

– Королю не понравится, если мы не явимся к нему вовремя, – сказал при этом Маклин. – Он приказал нам вернуться к завтрашнему дню. Ты даже не знаешь, здесь ли она. Ты можешь вновь прибыть сюда завтра вечером, если будешь ехать быстро.

Юэн плотно сжал губы. Он очень хотел, чтобы Джанет действительно здесь не было. Чтобы она была в каком-нибудь безопасном месте подальше отсюда. Но он хорошо знал ее. Если она считала важным свое присутствие в Роксборо, ничто не могло ее остановить.

– Она здесь, – сказал он решительно. – Мне плевать на приказы. – Его товарищ удивленно приподнял бровь, но Юэн не обратил на это внимания. – Вы трое возвращайтесь, если хотите. Я не оставлю ее.

Маккей скептически взглянул на него.

– Ты сознаешь, что делаешь? Если ты ошибаешься, король едва ли будет доволен.

Король и сейчас недоволен. И Юэн не ошибается.

– Кто из вас оставил бы свою жену?

Маккей ничего не ответил.

– Я бы тут же оставил, – резко заявил Маклин.

Юэн бросил на него неприязненный взгляд.

– А я ее не оставлю.

Никто из воинов не стал констатировать очевидное: Джанет не была его женой и, по всей видимости, не собиралась ею становиться.

В конце концов Маккей и Маклин уехали, чтобы присоединиться к остальным гвардейцам и доложить королю о том, что произошло. Сазерленд настоял на том, чтобы остаться с Юэном.

– Если я уеду и что-то случится с Джанет, моя жена никогда не простит мне этого. Думаю, у меня будет возможность объяснить все Брюсу.

Зная Мэри, Юэн заключил, что это разумное решение. Так или иначе, Юэн был рад дополнительному мечу и дополнительной паре глаз.

Юэн свистнул, чтобы дать Сазерленду знать о своем приближении. Новый член Хайлендской гвардии, человек, который мог внезапно возникнуть ниоткуда; который выполнял опасную работу, связанную с порохом, после смерти одного из их собратьев, ответил криком совы, прежде чем появиться из-за дерева.

– Есть что-нибудь? – спросил Юэн.

– Нет. Настоятельница монастыря заперла дверь час назад. Судя по твоему тону, ты тоже не узнал ничего нового.

Юэн мрачно покачал головой.

– Этот парень появлялся здесь опять?

В свете луны блеснула белозубая улыбка Сазерленда.

– После прошлого вечера? Не думаю, что он теперь приблизится к этому месту, даже если бы ты не заплатил ему, чтобы он держался подальше отсюда. – Сазерленд усмехнулся. – Я не предполагал, что у нас столько поклонников среди английских шпионов.

– Парень не знал, что делал.

Накануне вечером, перед тем как Маккей и Маклин уехали, Юэн и Сазерленд дождались, когда парень выйдет из замка, и, последовав за ним, окружили его в лесу. Репутация призраков сослужила им хорошую службу. Парень лет шестнадцати или семнадцати пришел в ужас. Он сразу признался, что работал на священника, прежде чем они закончили задавать ему вопрос. Больше месяца он зарабатывал пенни в день за то, что следил за новой монашкой в монастыре и немедленно докладывал священнику, если она выходила куда-нибудь или что-нибудь делала. Мальчик не понимал, почему надо продолжать наблюдать за этим местом, когда монашка две недели назад ушла отсюда с каким-то мужчиной, однако был рад получать деньги так долго, пока священник платил.

Он был ошеломлен, узнав, что работал на англичан.

– Я не предатель, – настаивал он. – Я шотландец.

Парень был так обижен и пристыжен, что, вероятно, Сазерленд был прав: не было необходимости платить ему. Однако Юэн решил дать парню немного денег, чтобы тот не передумал.

Они приказали ему держаться подальше от монастыря, но продолжать докладывать священнику каждый вечер, как прежде. Потом он должен встретиться с ними, и тогда получит шиллинг – это больше, чем его семья, вероятно, зарабатывала за неделю.

Поскольку стало ясно, что они не собирались причинить ему вред, парень повел себя так, как будто перед ним явились полубоги, и начал засыпать их вопросами, пока они не отправили его восвояси.

– Вы действительно можете появляться из тумана? Правда, что ваши мечи из Валгаллы? У вас есть головы под масками или у вас только глаза демона, святящиеся из темноты? Куда вы деваетесь, когда исчезаете?

– Может быть, возьмем его в качестве еще одного новобранца? – спросил Сазерленд.

Юэн посмеялся бы над этим, если бы ему в голову не пришла мысль, что, возможно, этот парень им понадобится.

– Как знать, – сказал он.

– Так что будем делать теперь?

– Вернемся в Роксборо и подождем, когда парень доложит нам обстановку.

– А потом?

Юэн не знал. Он не представлял, на что надеяться сегодня. Но одно было вполне определенным: он не собирался отступать, пока не найдет ее.


Джанет смотрела на своего осведомителя с недоверием. Англичане намеревались захватить в плен Роберта в Селкерке под предлогом переговоров о мире? Это противоречило понятию о чести. Это было нарушением негласного кодекса, определявшего поведение воинов во время войны. В соответствии с давней традицией во время переговоров о мире прекращались всякие враждебные действия.

– Вы уверены?

– Я не стала бы так рисковать, если бы не была уверена. Там есть все доказательства, – сказала женщина, указывая на листок пергамента. – Мне повезло, что я обнаружила это до наступления вечера. Празднество помогло мне незаметно ускользнуть из замка. Однако я должна вернуться, пока меня не хватились. Вы успеете передать ему это?

Джанет уже думала, что надо сделать. Она должна подготовиться к немедленному отъезду: собрать вещи, попрощаться с Хендризами и раздобыть лошадь. Празднование поможет ей в этом.

– Да, успею, – ответила она.

Едва она произнесла эти слова, как послышались чьи-то шаги и голоса.

– Куда она пошла? – сердито спросил мужчина.