Моника Маккарти - Любовь без преград

Ее взгляд устремился на его ногу.

– О Боже, я совсем забыла о твоей ноге. – Она помогла ему подняться. – Сильно болит? Извини за то, что я оставила тебя тогда в таком положении. Я не знала, что ты был болен в ту ночь, когда я ушла. Я думала, что ты просто пьян.

Юэн откинул ее волосы с лица.

– Я редко злоупотребляю спиртным.

Она посмотрела на него.

– Из-за отца?

Он кивнул.

– Мне следовало помнить, что у тебя больная нога, – сказала Джанет.

Юэн покачал головой.

– Я не хотел, чтобы ты знала об этом. Черт возьми, я не думал, что все так плохо.

– Слава Богу, Хелен помогла тебе, – сказала Джанет.

К Юэну снова вернулось сентиментальное настроение. Он приподнял ее подбородок и заставил Джанет посмотреть ему в глаза.

– Ты не ответила на мой вопрос.

Она улыбнулась.

– Да… да!

– Слава Богу, – произнес он со стоном и заключил ее в свои объятия.

Нежный поцелуй, предназначенный скрепить их будущее, быстро обернулся чем-то другим. Чем-то пылким и требовательным. Джанет обвила руками его шею и прижалась к нему всем телом.

Горячее прикосновение его языка к ее губам заставило ее вздрогнуть. Тепло проникло до глубины ее естества и распространилось по всем телу настойчивыми волнами. Боже, как ей нравились его поцелуи.

Движения его языка проникали глубже, становились более горячими и чувственными. Его тело напряглось и затвердело от желания.

Она застонала, и он прервал поцелуй.

– О черт. Я причинил тебе боль? – Он провел пальцем по порезу на ее щеке и по синяку на подбородке.

Джанет покачала головой.

– Жаль, что ты убила его, – сказал Юэн. Джанет удивленно посмотрела на него. Его лицо выражало свирепость, какую она не видела прежде. – Я хотел бы заставить его страдать за то, что он сделал с тобой.

Она приподнялась на мысках и поцеловала его в губы.

– Все это в прошлом. А сейчас меня больше беспокоит будущее – наше будущее.

Джанет просунула руку между ними и начала водить кончиками пальцев по его животу, постепенно приближаясь к отвердевшей плоти под высохшей тканью. Его глаза потемнели, и мышцы на животе напряглись.

Юэн хотел схватить ее за запястье, чтобы остановить, но она умышленно воспользовалась поврежденной рукой, и это помешало ему.

– Джанет… – хрипло предупредил он. – Перестань трогать меня так, иначе я могу забыть о своих благородных намерениях и о твоих ранах.

Она улыбнулась и посмотрела ему в глаза.

– Все хорошо. Я в порядке, правда. Пожалуйста, я хочу этого. Я хочу тебя.

Не встретив иных возражений, она продвинула свою руку чуть ниже и коснулась ладонью его чресел.

Юэн судорожно вдохнул.

– О Боже, Джанет, так нечестно.

Она озорно улыбнулась.

– Ты ведь можешь быть нежным, не так ли?

Он подхватил ее и отнес на постель.

– Надеюсь, что смогу.

С поврежденной кистью она не могла сама раздеться, и Юэн был рад оказать ей такую услугу.

– Я не думала, что ты можешь выполнять обязанности служанки, – сказала Джанет, поддразнивая его, когда он расстегивал ее платье, напомнив о подобной просьбе, с которой она обратилась к нему не так давно в лачуге рыбака.

Он засмеялся.

– Думаю, я изменил свое мнение. Если ты намеревалась помочь мне в купании, то я, по крайней мере, могу помочь тебе с твоей одеждой.

– Твоя убежденность относительно равенства в браке поистине изумляет меня, – сказала она.

Юэн усмехнулся.

– Я делаю это также в собственных интересах.

Когда последняя одежда Джанет была снята, он отступил назад и смотрел на нее так долго, что ей захотелось прикрыться руками. Однако он ласково отвел их в стороны.

– Не делай этого, – сказал Юэн чувственным голосом. – Ты такая красивая. – Он начал, едва касаясь, скользить пальцами по ее обнаженной коже. – Я хочу прикоснуться к каждой частичке твоего тела.

Дыхание Джанет участилось, когда он наклонился и вобрал в рот ее напряженный сосок. Затем начал втягивать его, скользя языком вокруг. Его темные шелковистые волосы касались ей обнаженной кожи. Джанет запустила в них свои пальцы, прижимая его голову к себе, а он обхватил ладонью ее грудь, сжимая и одновременно втягивая все глубже и глубже в рот.

Забыв о своих поврежденных ребрах, Джанет со стоном выгнулась дугой, когда возбуждение начало нарастать.

Юэн поднял голову.

– Ты ведешь себя так, что я уже не могу медлить.

– И кто в этом виноват?

Он улыбнулся, и ее сердце сжалось.

– Мне нравится, когда ты улыбаешься, – тихо сказала она. – Но ты редко это делаешь.

– У меня не было причины улыбаться. Но думаю, теперь все изменится.

Джанет не сомневалась, что так и будет, особенно, когда…

Юэн наклонился и поцеловал ее. То, что она хотела сказать, исчезло в чувственном тумане, охватившем ее вместе с приливом нежности.

Жар его тела, его запах, ощущение его кожи – все это чрезвычайно возбуждало ее.

Он прижался грудью к ее груди, стараясь не давить на поврежденные ребра, но Джанет привлекла его плотнее к себе, желая чувствовать жар и вес его тела.

Юэн убрал с талии высохшую ткань, и Джанет ощутила в полной мере его горячее пульсирующее возбуждение на своем животе. Она обхватила его бедра своими ногами, стараясь придвинуться к нему еще ближе.

Он застонал и усилил поцелуй, лаская ее языком так, что она не могла уже больше терпеть. Ей хотелось, чтобы он вошел в нее. Хотелось почувствовать, как он заполняет ее.

Ее сердце гулко билось, дыхание участилось, и местечко между ног содрогалось от желания.

– Пожалуйста, – простонала Джанет.

Юэн поднял голову и посмотрел ей в глаза. Она почувствовала, как он устраивается между ее ног.

– Скажи, если будет больно, – произнес он глухо, все его мышцы напряглись.

Он начал медленно и осторожно погружаться в нее, растягивая вход. Джанет охнула и застонала, принимая его.

Она совсем не испытывала боли. Это было невероятное ощущение. Джанет почувствовала, как он заполнил ее, обладал ею, любил ее.

Его глаза потемнели от страсти.

– Ты такая приятная, – сказал Юэн.

– Ты тоже, – ответила она хриплым голосом.

– Я люблю тебя, моя милая.

Она улыбнулась, и слезы счастья выступили у нее на глазах.

– И я люблю тебя.

Постепенно его тело начало совершать медленные движения. Это было чрезвычайно приятное ощущение. Он полностью завладел ее телом и душой. Это было не просто слияние двух тел, но слияние двух душ. Юэн любил ее. Он стал частью ее естества, и Джанет не хотела отпускать его.

Наконец она приблизилась к вершине. Ее тихие стоны становились все более неистовыми. Казалось, Юэн слышал ее молчаливую мольбу и отвечал на нее. Его проникновения стали более глубокими, быстрыми и сильными. Джанет чувствовала, как напряглось его тело, в то время как она достигла предельного возбуждения и последующей за ним разрядки.

Джанет вскрикнула, испытав наивысшее наслаждение, которое распространилось по всему ее телу медленными пульсирующими волнами.

– О Боже, – простонал Юэн, излив в нее свое горячее семя, которое смешалось с ее влагой. Спазмы продолжали сотрясать ее тело.

Когда все кончилось, он скатился с нее на бок как раньше, но на этот раз крепко обнял ее и держал так, словно никогда не хотел отпускать.

Прошло довольно много времени, прежде чем Юэн вновь обрел силы и способность говорить. Он был потрясен и испытывал благоговейный трепет после того, что произошло. Он не знал, что так бывает. Он никогда ни с кем не испытывал такой близости. У него было много женщин, но только одну он любил по-настоящему: женщину, которая должна стать его женой. Он до сих пор не мог в это поверить.

Словно прочитав его мысли, Джанет спросила:

– Как тебе удалось убедить Роберта согласиться?

Джанет лежала, прижавшись щекой к его груди и теребя его темные волосы у основания шеи, но когда задавала вопрос, оперлась подбородком на тыльную сторону ладони и посмотрела ему в глаза.

– Ты до меня уже многого добилась, – сказал он, поглаживая пальцами ее обнаженное плечо. – И мои собратья тоже.

Юэн не мог поверить, что они отказались выполнять дальнейшие задания, пока его снова не примут в гвардию.

– Как ты смог убедить Уолтера приехать в Данстаффнэйдж, чтобы помочь тебе уладить твое дело?

– Это было нелегко. Но я дал ему понять, что буду более полезен ему в качестве его человека, чем если не буду таковым. К тому же я подсказал ему, кто может стать его другой невестой.

Уолтер Стюарт был молодым, но очень честолюбивым человеком, как его родственники Джеймс Дуглас и Роберт Брюс.

Джанет приподняла бровь, явно заинтригованная.

– Более достойной невестой, чем дочь Мара?

Юэн засмеялся, уловив в ее словах обиду.

– Я полагал, что ты хотела расторгнуть помолвку, и поэтому решил, что лучше не обсуждать с ним твои достоинства, – он сжал ее ягодицу, – которых немало.

Она слегка поморщилась, затем рассмеялась.

Юэн поцеловал ее в лоб и прижал к себе плотнее.

– А что ты сказала королю? – спросил он.

Джанет пожала плечами.

– Я просто напомнила ему, что мы сделали для него.

– И все?

– А также напомнила о его собственных браках.

– Всего лишь?

Она опять пожала плечами.

– Этого оказалось достаточно. Однако я приготовилась просить его войти в мое положение и была уверена, что он пойдет мне навстречу. Кроме того, у меня имелся аргумент, который убедил бы его взглянуть на вещи иначе.

Юэн посмотрел на нее с недоверием.

– Мне казалось, ты была слишком самонадеянна. Я никогда не видел короля таким разгневанным.

– О, хорошего адвоката всегда спасает последний, убедительный довод.

– Что ты имеешь в виду?

Их взгляды встретились, и Юэн почувствовал, как что-то екнуло у него внутри, прежде чем она заговорила. Джанет положила руку на свой живот.

– Мои регулы задерживаются.

Юэн замер. Его тело среагировало на важность ее слов, но до мозга дошло не сразу.

– Ты беременна?

Она кивнула, на глазах ее блестели слезы.

– Думаю, да. Это… это хорошо?

Боже, как могла она спрашивать такое! Горячая волна чувств захватила Юэна, распирая грудь и подступая к горлу. Он не знал, что сказать. Он никогда не отличался умением говорить. Но в данном случае это не имело значения. Джанет поняла его без слов.

Он сказал ей все своим телом.

Это было не просто хорошо. Она дала ему все, что может пожелать мужчина. Он отыскал в конце концов то, что не надеялся когда-нибудь найти, и теперь ни за что не отпустит эту женщину от себя.

Ардламонт, Коваль, Шотландия, декабрь 1315 года

Джанет намеревалась строго поговорить с маленьким голубоглазым дьяволенком.

– Джеймс! Джеймс Финли Ламонт, немедленно иди сюда! – Она бегала из комнаты в комнату и остановилась, лишь когда вошла в детскую и увидела мужа. Он стоял в нескольких шагах от Джанет с двумя маленькими детьми под мышками, а позади него выглядывали еще две маленькие ножки.

Даже после пяти лет замужества ее сердце по-прежнему замирало, когда она видела Юэна, словно все еще не могла поверить, что он принадлежит ей. Однако, несмотря на свои чувства, она давно научилась не позволять ему отвлекать ее. Джанет сложила руки на груди и пристально посмотрела на Юэна.

– Не пытайся спрятать его. Я вижу тебя, Джеймс.

Маленькая светлая головка выглянула из-за ног Юэна. Джанет не подкупило невинное выражение лица мальчугана.

– Отдай мне это, Джейми.

– Что отдать, мама?

– Письмо, которое ты взял с моего стола. – Она склонилась к маленькому мальчику, стараясь сохранять строгое выражение лица. – Это очень важное письмо, Джейми. Мне необходимо отдать его королю.

Мальчик скорчил гримасу, сунул руку в свой сапожок и извлек теперь смятый кусок пергамента.

– Меня не интересует король. Я не хочу, чтобы ты сегодня работала. Я хочу, чтобы ты поиграла со мной.

Упрямое, недовольное лицо мальчика было так похоже на отцовское, что Джанет невольно взглянула на Юэна. Тот только пожал плечами.

– Не смотри на меня так.

Джанет вздохнула и посадила четырехлетнего сына себе на колени. Будет ли когда-нибудь легче? Она старалась совмещать работу на короля в качестве его «советника» и обязанности матери. Однако бывали дни, как сегодня, когда работа вступала в противоречие с домашними делами.

Теперь, когда война с Англией закончилась победой, Роберт был озабочен признанием Шотландии независимым королевством, и Джанет напряженно работала над соответствующими доводами, которые следовало тщательно изложить в письмах, адресованных королю Франции и Папе Римскому. В них также содержалась просьба отменить отлучение от церкви Роберта, наложенное с тех пор, когда он заколол Джона Комина в францисканской церкви четыре года назад. Латынь, которую она когда-то изучала, теперь пригодилась.