Сэм поднял брови в веселом изумлении.

– Похвальная осторожность. Тем не менее маркиз Дар­филд попросил меня как можно быстрее доставить вас в Блес-синг-Парк, – ответил он, намереваясь, если понадобится, отнести ее вниз на руках и усадить в карету.

Абби наконец опустила пистолет.

– Правда? – тихо спросила она и в этот момент показа­лась Сэму такой беззащитной.

– Чистая правда. Конечно, погода…

– Я так и знала! – радостно вскричала Абби, размахивая пистолетом. – Знала, что он приехал бы за мной, если бы не снегопад! – Легко, словно перышко, она подлетела к своей сумке, затолкала в нее пистолет, набросила плащ, схватила муфту и направилась к выходу, но вдруг остановилась.

– Я не могу уехать, пока не узнаю, что случилось с миссис Петти. Она вчера не вернулась после ужина.

– С миссис Петти все в порядке, смею вас заверить, но она освобождена от своих обязанностей. Я попрошу хозяина гостиницы вернуть ей вещи, – ответил Сэм и сделал пригла­шающий жест в сторону коридора.

Абби окинула взглядом одежду миссис Петги.

– Честное слово, с миссис Петти все в порядке, – повто­рил Сэм.

Абби пристально посмотрела на него, затем осторожно про­шла вперед и стала спускаться по лестнице. Сэм предложил ей позавтракать, но она отказалась и поспешила к карете. Ей не терпелось как можно скорее покинуть Пемберхет. Широко улыбаясь, она откинулась на мягкую высокую спинку сиденья и подоткнула вокруг ног полость. Страхи, преследовавшие ее с тех пор, как она сошла на берег в Портсмуте, казались ей те­перь смешными. Просто она нервничала, поскольку не была знакома с английскими обычаями. Это снегопад – виновник случившегося. Из-за него маркиз не смог за ней приехать. Все будет чудесно, просто чудесно. Появился Сэм, уладив дела с хозяином, забрался в карету и уселся напротив. Улыбнулся, дал кучеру знак трогать, затем откинулся на подушки и вытянул длинные ноги.

Абби весело улыбнулась:

– До Блессинг-Парка далеко?

– Около пяти миль. Возможно, дорога займет больше вре­мени, чем обычно, из-за снежных заносов.

– Лорд Дарфилд там?

– Конечно.

Абби вздохнула с явным облегчением.

– Наверное, он в нетерпении, – заметила она с улыбкой. – Ведь он так долго ждал этой женитьбы.

Сэм был поражен ее словами, он знал, что Майкл не жаж­дет заключения этого нелепого брака.

– Вы его помните? – поколебавшись, спросил он, и Абби ответила ему удивленным взглядом.

– Конечно!

– Лорд Дарфилд говорил, что прошло много лет с тех пор, как он вас видел. Вы тогда были совсем еще ребенком. Абби рассмеялась весело и добродушно.

– Разумеется, вы совершенно правы, лорд Хант, не так ли? Я была совсем ребенком, когда видела его в последний раз, но мой отец все эти годы присылал мне наброски его портретов…

– Наброски? – удивился Сэм.

– Да, несколько раз! Видите ли, лорд Дарфилд не мог навестить меня – мы вечно оказывались в разных портах, – поэтому, когда папа имел возможность повидаться с ним, он просил сделать его портрет. У него в команде был один мат­рос, большой мастер рисовать углем, и отец посылал мне эти наброски, чтобы я не забывала, как он выглядит. И ра­зумеется, он посылал мои портреты лорду Дарфилду.

Сэм сильно сомневался, что Майкл видел хоть один ее портрет, в противном случае он не был бы так далек от исти­ны, описывая ее внешность.

– Судя по вашим словам, ваш папа был добрым человеком. Абби улыбнулась, показав ряд ровных белых зубов.

– Он был очень добрым, очень заботливым, – ответила она, и глаза ее на мгновение затуманились слезами. – Но не таким добрым как лорд Дарфилд тихо добавила она.

Сэм, чтобы скрыть свое изумление, закашлялся.

– Как лорд Дарфилд?

– С тех пор как я покинула корабль, он не переставал думать обо мне, – грустно произнесла Абби, глядя в окно. – Когда я училась в Риме в первом классе, он прислал мне скрип­ку. Он большой любитель музыки, вы это знаете, и очень хо­тел, чтобы я научилась играть.

Ошеломленный, Сэм спросил почти с испугом:

– И вы научились?

– Разумеется! Когда я уже отчаялась овладеть этим дурац­ким инструментом, папа сказал, что Майкл… лорд Дарфилд… просто мечтает послушать мою игру, и я стала стараться изо всех сил. И еще он присылал мне всякие безделушки. – Абби дотронулась до аметистовой сережки, сверкающей в ее ухе. – Эти серьги он прислал в день моего шестнадцатилетия. А ког­да мы с папой собрались в Египет, он прислал мне книгу о культуре этой страны.

– Значит, лорд Дарфилд засыпал вас подарками? –с со­мнением произнес Сэм.

Абби, казалось, не заметила его удивления.

– Он очень внимателен, не так ли?

Сэм, не веря собственным ушам, уставился на эту глупую романтичную особу, совершенно не замечавшую его изумления. Не может же она быть столь наивной. Что-то тут не так. Сэм знал Майкла Ингрэма чуть ли не с детских лет. Майкл ни разу ни словом не обмолвился об Абигайль Каррингтон, пока несколько дней назад не вызвал Сэма в Блессинг-Парк, чтобы заручиться его помощью в одном «деликатном деле. Этим делом оказался проклятый договор, который Майкла заставили подписать в возрасте девятнадцати лет, чтобы он смог одолжить денег и уплатить долги своего отца. Майкл в отчаянии обратился к капитану Каррингтону, в то время человеку весьма состоятельному, чтобы спасти семью от полного разорения. Капитан с готовностью согласился ему помочь. Согласно договору, который они заключили, Майкл должен был жениться на Абигайль Каррингтон в том случае, если к моменту смерти капитана Каррингтона полностью не вернет долг. Это некогда совершенно безобидное условие, продикто­ванное заботой отца о единственной дочери, превратилось для Майкла в сущий кошмар. Подписывая договор, Майкл не при­дал значения одному очень важному пункту, где говорилось, что любые долги Майкла или членов его семьи Каррингтону подпадают под то же условие, пока не будут возвращены пол­ностью. Лишь два месяца назад, получив все бумаги, Майкл узнал, то его отец неоднократно брал в долг у Каррингтона.

– В договоре все ясно сказано, Сэм. Мои поверенные про­смотрели документы и сообщили мне, что нет никаких сомне­ний – долги полностью выплатить невозможно, даже если бы я мог отдать капитану вдвое больше взятых тогда у него взаймы денег. По-видимому, мой отец проиграл и пропил все семей­ное состояние не один раз, а дважды, – с горечью объяснил Майкл, – и ни сам он, ни капитан не сочли нужным сообщить мне об этом.

– Но ведь должен же быть какой-то выход! Каррингтон умело увязал выполнение этого пункта договора с делами на­следства. Он связал с этим браком столько других финансовых дел, что, если бы я попытался уклониться, меня тут же стали бы преследовать несколько кредиторов.

– Неужели ничего нельзя сделать? – спросил Сэм. Майкл со вздохом покачал головой:

– Боюсь, все обстоит еще хуже. Я думал, что смогу отло­жить этот брак на неопределенный срок, но капитан позабо­тился о том, чтобы другие долги тоже не выплачивались, пока не состоится свадьба. Моя семья и еще несколько деловых парт­неров капитана потеряют все. – Он заметно побледнел, про­износя эти слова, отвернулся от Сэма и невидящими глазами уставился на портрет одного из своих далеких предков. – Он был решительным человеком, Сэм. И сделал все, чтобы она и ее родственники не заартачились. Он не только ссудил доволь­но крупную сумму своей сестре за то, чтобы та отправила этого дьяволенка в Англию, но к тому же указал в своем завещании, что все ее состояние зависит от этого брака.

– .В каком смысле? – Дочь Карринггона не имеет доступа к деньгам и теряет их безвозвратно, если не выходит за меня замуж. Выбор цели­ком за ней; по закону только она может положить всему ко­нец. Но в этом случае все ее приданое за исключением скромного ежегодного дохода пойдет на уплату долгов.

– Что?

– Все будет потеряно, если я не женюсь на ней, – ровным голосом произнес Майкл. – Пострадают также моя сестра, вдова дяди, кузены и по крайней мере трое знакомых мне деловых партнеров капитана Каррингтона.

Сэм был возмущен тем, как обошлись с его другом.

– А ты не можешь заплатить долги? Ведь ты очень состо­ятельный человек!

– Мне понадобится более миллиона фунтов наличными – и сегодня же. Действительно, я состоятельный человек, но, чтобы собрать такую сумму, потребуется много времени.

Майкл встал, подошел к буфету, налил себе виски, выпил, налил еще. Сэм последовал за ним и выпил бренди-

– Так ты считаешь, что надежды нет, нет никакого выхо­да? – осведомился Сэм. Майкл кивнул, Воцарилось молчание, потом Сэм осторожно спросил: – Она так ужасна?

Майкл равнодушно пожал плечами.

– Я помню необузданного маленького дьяволенка, гряз­нее поросенка и злее любого мужчины из всех, которых я знал. Но больше всего меня бесит то, что меня вынудили жениться. Сколько ни ломал себе голову, так и не понял, почему Каррингтону вздумалось взвалить весь этот кошмар на меня. Каков бы ни был задуманный им план, он стоил того, чтобы назначить ей в приданое почти пятьсот тысяч фунтов.

– Пятьсот тысяч фунтов! – воскликнул Сэм.

– Солидное приданое, не так ли? – саркастически усмех­нулся Майкл.

Солидное? Неслыханное, подумал Сэм, глядя на Майкла.

Ему было жаль друга; тот достаточно настрадался в жизни. Сна­чала светское общество отвернулось от его семьи, когда долги отца достигли астрономической суммы. Они стали изгоями, в городе их старались не замечать, и они вынуждены были уехать в Блессинг-Парк и жить в изоляции. На­ сколько он знал, младшая сестра Майкла, Мария, была его единственным настоящим другом, оба натерпелись от вечно пьяного, жестокого отца. Когда Майкл ушел в море имеете с Каррингтоном, жизнь его сестры стала просто невыносимой. Ее чуралось светское общество, и после неудачного дебюта за ней начал ухаживать Малкольм Рутье, человек неприятный, к тому же с плохой репутацией. Майкл, которому пришлось принимать решение вместо беспомощного отца, отказал сделавшему сестре предложение Рутье. Мария очень горевала и даже не хотела раз­говаривать с Майклом, Но через некоторое время она вышла за­муж за шотландца и уехала в далекий горный район Шотландии, где, по словам Майкла, обрела наконец свое счастье. Он тяжело пережил разлуку с Марией, особенно потому, что вскоре после ее отъезда безвременно погибла от несчаст­ного случая мать. Однажды во время прогулки в парке она споткнулась и упала с уступа. По роковой случайности ее шарф зацепился за камни, и она оказалась повешенной на нем. Скан­дальная репутация семьи лишь способствовала слухам о том, что она сама повесилась, а некоторые даже говорили, что ее повесили, и подозрительно поглядывали в сторону Майкла. Отца Майкла совсем доконала болезнь печени, вызванная долгими годами злоупотребления алкоголем. Майкл немало потрудился для восстановления доброго име­ни семьи, но после каждого нового скандала становился все более замкнутым, с порядочными женщинами не общался, толь­ко с распутными. Через несколько лет после смерти его отца буквально каж­дый желал познакомиться с маркизом Дарфилдом или хотя бы взглянуть на него, Майклу это не нравилось, и он редко поки­дал Блессинг-Парк, только когда уходил в плавание. Так было до прошлого года. Именно тогда он встретил Ребекку Давенпорт, миловидную молодую вдову. Между ними возникла привязанность, которая нарушила добровольное отшельничество Майкла Сэм был счастлив, когда Майкл по­явился в Лондоне во время последнего сезона, пусть всего и на две недели. Высшее общество встретило неуловимого маркиза с восторгом. Те, кто некогда отвернулся от него, за­сыпали его приглашениями. Женщины были без ума от него, мужчины наперебой приглашали за свой столик в при­вилегированном клубе. Майкл терпел все это ради Ребекки, но в конце концов не выдержал и сбежал в Блессинг-Парк. Он признался Сэму, что презирает высшее общество еще сильнее, чем раньше, и даже Ребекке не удалось уговорить его остаться в Лондоне. Их связь держалась на волоске из-за того, что Ре­бекка стремилась быть на виду, а Майкл хотел, чтобы его оста­вили в покое.

А теперь эта история с Абби Каррингтон. Сэма вдруг охва­тила грусть. Если пройдет слух, что Майкл вынужден жениться из-за долгов, вспыхнет новый скандал, и за ним снова закре­пится репутация негодяя. Это было чудовищно несправедливо.

– Чем я могу помочь тебе, Майкл? – спросил Сэм. – Если сможешь, поезжай и привези этого дьяволенка. Наверное, через день-другой состоится свадьба.

Глава 3

После долгого изматывающего путешествия по заснежен­ной дороге карета наконец подъехала к георгианскому особня­ку из розового песчаника. Абби была разочарована, когда открылась дверь парадного входа и пожилой человек заспешил к ним навстречу сквозь снегопад. За его спиной у двери ждал второй, немного постар­ше, нервно сжимавший руки в белых перчатках. Мужчина по­моложе взглянул на Абби, потом перевел взгляд на Сэма.