— Ох, Эффи, перестань говорить как героиня бульварного романа! — рассмеялась Шона. — Кроме того, если я и уйду за семь морей, то необходимость общаться с отчимом исчезнет сама собой. Мне непременно нужно повидаться с маркизом Чилвортом.

— Мисс, мне кажется, это небезопасно! — боязливо пискнула Эффи.

— Если это небезопасно, то я снова вернусь домой, и делу конец.

— Но если ему вздумается вас похитить...

— Да-да, гадкие цели. Я помню. Пожалуй, я все же рискну.

Глаза Шоны горели неколебимой решимостью.

— Кто знает, — игриво заявила она. — Может, у меня самой найдутся кое-какие «гадкие цели».


Глава вторая

На следующее утро Шона проснулась рано. Эффи принесла ей завтрак в комнату, чтобы девушке не пришлось выходить, рискуя встретиться с полковником.

— Вряд ли он, конечно, встанет так рано, — заметила Шона. — Думаю, он вчера поздно вернулся домой.

— Если верить его лакею, в три часа ночи, — со знанием дела ответила Эффи. — И пахло от него спиртным.

— Значит, раньше полудня он точно не проснется. Отлично. У меня есть время, чтобы тщательно все спланировать.

— Какую для вас приготовить одежду, мисс?

— Не знаю. Мне нужно выглядеть скромно, притом старше, чем я есть на самом деле. Можешь уложить мои волосы так, чтобы придать мне серьезный вид?

Эффи отправилась на кухню за мукой, которую собиралась втереть в волосы: если это не поможет Шоне сойти за женщину средних лет, то хотя бы устранит блеск и создаст серебристый оттенок волос.

Методом проб и ошибок они наконец добились нужного результата. Волосы Шоны, зачесанные назад, плотно прилегали к голове, закрывая уши, макушку венчал тугой узелок.

— А еще мне нужны очки, — решила она. — Но где же их взять?

— Хиггинс! — радостно воскликнула Эффи.

Хиггинс, служивший младшим лакеем, уехал в прошлом месяце, забыв в доме запасную пару пенсне. К счастью, Эффи знала, где это пенсне лежит. Водрузив его на нос, Шона мгновенно приняла неприступный суровый вид, что разительно отличалось от ее истинной сущности.

— Но что же мне надеть? — задумалась она. — Вся моя одежда слишком изысканна. Женщина, за которую я хочу себя выдать, не стала бы носить такую.

— Но за кого именно вы хотите себя выдать, мисс?

— За взрослую даму, исполненную чувства собственного достоинства. Не хочу, чтобы он счел меня неопытной девчушкой. Я должна производить впечатление женщины строгой, не приемлющей легкомыслия. Думаю, мне подойдет образ вдовы.

— Но у вас же нет обручального кольца.

— Надену мамино.

Выходя замуж во второй раз, леди Хелен сняла свое первое обручальное кольцо и отдала его дочери. Теперь Шона вынула эту драгоценность из своей шкатулки и с грустью ее разглядывала. На внутренней стороне массивного золотого кольца были выгравированы слова: «Да будет вечной наша любовь».

«Отец подарил это кольцо матери в день свадьбы, — подумала она. — Какое же немыслимое счастье, должно быть, переполняло их тогда!»

Потом он умер, а мать вышла замуж за мужчину, не стоящего ее мизинца.

«Нет, я не позволю этому человеку взять надо мной верх», — подумала Шона, надевая кольцо на палец.

— А теперь нужно выбрать подходящий наряд, — сказала она. — Что из моего гардероба имеет достаточно скромный вид?

— Может быть, вам подойдет одно из моих платьев, мисс? — предложила Эффи.

— Прекрасная идея!

Эффи достала платье, в котором обычно ходила в церковь. Платье было совсем простое, и в иных обстоятельствах Шона, разумеется, не стала бы его надевать.

Глядя на себя в зеркало, она подумала, что утратила всякое сходство со своим привычным обликом.

— Выгляжу как настоящая старая грымза! — сказала она. — И это очень хорошо.

— Велеть приготовить для вас карету, мисс?

— Нет, это совсем недалеко. Я, пожалуй, пройдусь. Чтобы никто не узнал, куда я исчезла.

— Тогда я пойду с вами, — тоном, не терпящим возражений, заявила Эффи. — Подожду снаружи. Пешком вы туда одна не отправитесь!

— Думаешь, меня похитят с «гадкими целями»? — хихикнула Шона.

— Возможно. К тому же я не хочу, чтобы хозяин застал меня тут, когда проснется.

— Ты права. Что ж, пора отправляться в путь!

Пройдя две улицы пешком, они остановили двухколесный экипаж. Поездка заняла около пятнадцати минут.

Наконец извозчик остановился у поместья Чилворта, расположенного в районе Белгравия. Снаружи дом впечатлял своими размерами и архитектурой, однако Шоне он показался заброшенным и нежилым.

Ставни на многих окнах были закрыты. Сразу становилось ясно, что в этом доме живет человек, порвавший все связи с внешним миром.

И тогда Шона впервые задумалась о том, каким человеком окажется маркиз Чилворт.

Разумеется, детские фантазии Эффи, в которых он представал сущим монстром, были тут же отринуты. Но все же Шоне пришлось признать, что этот человек разительно отличается от других.

Она никогда не встречала его на светских раутах, и даже имя его ей доводилось слышать крайне редко.

— Что-то не нравится мне этот дом, мисс, — сказала Эффи, когда они, отослав экипаж, остановились у массивной двери. — Знаете что, наверное, я войду внутрь вместе с вами.

Судя по ее голосу, девушка готовилась войти в логово льва. Шона с трудом сдержала улыбку, но забота камеристки глубоко ее тронула.

— Хорошо, — сказала она. — В таком случае, если он вздумает меня похитить, ему придется иметь дело с тобой!

— Именно так, мисс. Уж я-то сумею дать ему отпор.

— Эффи, я же просто пошутила.

— А я — нет, — мрачно парировала камеристка. Звоня в дверь, Шона истово молилась, чтобы должность еще не была занята.

Открыл им дворецкий.

— Доложите, пожалуйста, лорду Чилворту, что я прибыла по рекомендации вдовствующей герцогини Грешем.

Дворецкий усмехнулся.

— Проходите, пожалуйста, мадам, — сказал он. — Его светлость только что закончил завтракать.

— О Боже, надеюсь, я не слишком рано?

— Его светлость всегда встает рано, — сообщил дворецкий. — Как вам, должно быть, уже известно, он вскоре уезжает из страны.

— Нет... Я не знала, — удивленно ответила Шона.

— Как о вас доложить?

Никогда еще Шоне не приходилось так быстро думать.

— Уинтерс, — наконец ответила она. — Миссис Уинтерс.

— Что ж, миссис Уинтерс, я уверен, что маркиз с радостью примет даму, рекомендованную ее светлостью.

Шона вошла в дом, Эффи последовала за ней, затравленно оглядываясь и словно ожидая, что сейчас на них хлынет поток кипящего масла.

Следом за дворецким девушки прошли по длинному коридору, который вел в скромно обставленную гостиную.

— Будьте любезны, подождите здесь, — попросил дворецкий.

Когда он скрылся за дверью, Шона подошла к висевшему над камином зеркалу, чтобы еще раз убедиться, что окончательно «вошла в образ».

Увиденное ее вполне удовлетворило.

Пенсне полностью скрыло красоту ее глаз. Строгая прическа буквально повергала в трепет.

— Может быть, стоило выбрать фамилию, которая не напоминала бы вашу собственную? — прошептала Эффи. — Уинтерс уж слишком похоже на Уинтертон.

— Поэтому я ее и выбрала, — ответила Шона, также не повышая голоса. — Если он возьмет меня с собой за границу, мне придется показывать паспорт, в котором указана фамилия Уинтертон. А если обратит внимание на это несоответствие, я скажу, что он попросту ослышался.

— О мисс, вы такая умница.

Шона тревожно вздохнула.

— Это было не очень умно с моей стороны, но ничего получше мне в голову тогда не пришло.

Прошло довольно много времени, прежде чем вернулся дворецкий.

— Его светлость готов вас принять, — объявил он. Шона встала с дивана.

— Очень любезно с его стороны, — ответила она.

— Следуйте за мной, пожалуйста.

Уже на выходе из комнаты Шона обменялась взглядами с Эффи и в последний момент скрестила пальцы.

— К вам пожаловала миссис Уинтерс, милорд, — сказал дворецкий, пропуская девушку вперед.

Шона вошла в библиотеку, такую же мрачную, как и весь дом. Маркиз стоял у окна и смотрел на раскинувшийся внизу сад.

Когда он обернулся, солнце оказалось у него за спиной.

На секунду Шоне показалось, что голова и плечи маркиза окружены сияющим ореолом, словно он спустился с небес.

Стряхнув с себя наваждение, она поняла, что маркиз — все же необыкновенный мужчина: высокий, не менее шести футов роста, стройный, с красивыми чертами лица. Глаза, темные и блестящие, казалось, видели Шону насквозь.

Определить его возраст было нелегко. Ему явно было за тридцать, но, вероятно, меньше сорока. Волосы у него были темно-каштановые, а не седые, как предполагала Эффи.

Прежде всего бросалось в глаза то, что этот человек выглядел измученным, и возраст тут был ни при чем.

Измученным. Да. Именно так.

Шона вспомнила историю, поведанную Эффи. Историю о женщине, которую он любил, убитой выстрелом в сердце.

Возможно, его мучили воспоминания об этой женщине.

— Насколько я понял, вас сюда прислала вдовствующая герцогиня Грешем? — уточнил он.

— Да, — подтвердила Шона. — Она сообщила мне, что вы ищете человека, который говорил бы на нескольких иностранных языках. Так вот, я свободно владею французским, испанским, итальянским и греческим.

Маркиз усмехнулся.

— Это, безусловно, достойно восхищения, — сказал он. — Только столь умная женщина, как герцогиня, сумела отыскать такой талант.

— Я думала, что вас это может удивить, — ответила Шона. — Лучше всего я владею французским и греческим, но на двух остальных языках могу читать и писать.

Маркиз окинул ее внимательным взглядом. Затем жестом предложил ей присесть.

Шона села на диван и тут же поняла, что солнце светит ей прямо в лицо.

Маркиз уселся поодаль, туда, где сумрак был гуще. В таком положении он ее прекрасно видел, но сам при этом оставался лишь смутным силуэтом в ее глазах.

— Откуда вы знаете все эти языки? — спросил он. Его глубокий голос, казалось, исходил из глубины пещеры.

— Я много путешествовала, — ответила Шона.

— С супругом?

— Да, — сказала она, импровизируя на ходу. — Его очень увлекали путешествия, и мы вместе побывали во многих местах.

— Вы не обидитесь, если я проверю ваши способности? — поинтересовался он.

— Разумеется, нет. Я же не ожидала, что вы наймете меня, не выяснив предварительно, соответствую ли я вашим требованиям.

— Быть может, поговорите со мной по-испански?

— Не самый любимый мой язык, — по-испански ответила Шона. — Эти слова кажутся мне несколько неуклюжими, однако я умею писать и читать по-испански. Говорить я, как вы могли заметить, тоже умею.

— И притом, если позволите, говорить замечательно, — подтвердил маркиз.

Он тоже говорил по-испански, хотя и медленно, неуверенно.

Они перешли на итальянский, на котором маркиз изъяснялся также недостаточно свободно.

— А теперь скажите мне, пожалуйста (по-итальянски, само собой), какая сейчас должна быть погода в Риме.

Шона начала рассказывать о Риме, где она бывала вместе с отцом.

По речи ее можно было понять, что она не только отлично знает Рим, но и безукоризненно владеет итальянским.

— Поразительно! — воскликнул маркиз, когда Шона закончила свой рассказ.

Девушка решила рискнуть.

— А вы откуда знаете? — спросила она. — Вы же с трудом понимали, о чем я говорю.

Он с сожалением вздохнул.

— Это настолько очевидно? Ну, если бы вы говорили чуть медленнее, я бы, возможно, лучше вас понимал. Теперь вы видите, почему мне требуется помощь. Полагаю, проверять вашу компетентность в других языках нет надобности.

— Я с радостью поговорю с вами на этих языках, если вам будет угодно, — заверила его Шона.

— Вы сказали, что владеете греческим. Древним или современным?

— Обоими. Хотите меня проверить?

— А зачем? Я вас все равно не пойму.

Внезапно он бросился в соседнее кресло и пристально уставился на гостью.

— Расскажите мне о себе, — попросил он. — Где сейчас мистер Уинтерс?

— Он покинул этот мир, — сдержанно ответила Шона.

— А дети у вас есть?

— Нет.

— Сколько вам лет?

Скрестив пальцы под юбкой, Шона ответила:

— Тридцать один год.

— Когда вы вышли замуж и как долго вдовствуете?

Шону начали одолевать сомнения. Конечно, она ожидала вопросов, но не думала, что они окажутся столь конкретными. Ей не хотелось так нагло обманывать этого человека, но если она хотела убежать от отчима, выбора у нее не оставалось.