Утром проснулась от необычного, но очень приятного чувства тепла и защищенности. Рядом с ней лежало сильное мужское тело. На мгновенье ей показалось, что это Генка, но она тут же отбросила эту нелепую мысль, он никогда не обнимал ее так нежно и невесомо. Это мог быть только один человек и она честно призналась себе, что ей очень хорошо с ним.

Но вот только что он делает в ее постели? Что между ними ничего не было, это однозначно – она бы почувствовала, вздумай он ее лишь поцеловать. Но кто дал ему право ложиться с ней в одну постель? Это ее не оскорбило, как надо бы, а наоборот, заставило неприлично взволноваться.

Постаравшись скрыть охватившую ее чувственную дрожь, она задышала чуть громче, и Даниил обрадованно встрепенулся. Окинув ее восхищенным взглядом, нежно проворковал:

– Проснулась, милая! С добрым утром!

Чопорно возразив:

– Я тебе не «милая»! – Даша попыталась сесть, чтобы оказаться от него подальше и тихо охнула, на ней ничего не было.

Халат, благообразно прикрывавший ее вчера, исчез, и она щеголяла в костюме Евы. Дан с соблазняющей улыбкой потянул ее обратно, и она потрясенно шлепнулась в постель, быстро прикрывшись одеялом. С искусственным гневом посмотрела на мужчину, сурово сдвинув брови, но он не принял ее обвинений. С ласковой иронией в голосе заметил:

– Я тут ни при чем. Ты сама сбродила халат после того, как я лег с тобой рядом. Жарко, наверное стало. Но я ситуацией не воспользовался, хотя и очень хотелось.

Она исподлобья посмотрела на него.

– В благородство поиграть захотелось? А вчера кто подслушивал? Не ты ли?

Положив руку на ее прикрытое одеялом плечо, Дан без всякого смущения подтвердил:

– Я! Очень полезное занятие, доложу я тебе! И что б ты делала, если б я не оказался рядом? Ребенка от этого шибзика заводила, как он и обещал?

Возмущенная девушка шлепнула его по голой груди и потребовала:

– Убирайся!

И в ответ получила саркастичное:

– И не подумаю! Без оков цивилизации говорить гораздо удобнее, не находишь?

Пытаясь сладить и с собой, и нелепой ситуацией, в которой ненароком очутилась, Даша громко фыркнула, напомнив себе рассерженную кошку.

– А ты что, говорить собрался?

Наклонившись к самому ее ушку, Дан интимно подтвердил:

– Для начала – да. А там как повезет.

Она снова дернулась, обдумывая, что будет, если она быстренько перелезет через него и попытается удрать, но Дан уже серьезно попросил:

– Давай обговорим всё, Даша, без утайки. Насколько я понял, ты боишься, что я такой же, как вчерашний дурень?

Ставить между ними знак равенства она бы не стала, но всё же общего у них было хоть отбавляй. Когда она сказала об этом, Даниил не обиделся, а лег на спину, скрестил на груди руки, будто собрался принять на себя все тяготы этого несовершенного мира, и стал выяснять, что именно она имеет в виду. Дарья выпалила первое, что пришло в голову:

– Вы оба безответственные эгоисты!

Он резко повернулся к ней, приподнялся на локте и заглянул в ее недоверчивые глаза.

– Милая, а ты в курсе, что я один волочу на себе огромную фирму? Что мне приходится работать и в выходные? Что я не был в отпуске уже пять лет, после того как родители оставили дело и уехали в Питер? Кстати, я регулярно посылаю им приличную сумму денег, а так же бабушке и дедушке… Ну и прочим немалочисленным родственникам помогаю. Безответственным, кстати, меня никто не называл, ты первая. Что касается эгоизма, то и с ним проблемы. Впрочем, если ты так хочешь, будем считать, что с ним покончено. Я признаю, что был не совсем порядочным по отношению к женщинам, но мне не попадались такие, как ты. Всех моих знакомых вполне устраивали непродолжительные, ни к чему не обязывающие отношения.

Дашу обдало горячей волной. Задыхаясь от его непорядочности, она с силой воскликнула:

– Лицемер! Ты же соблазнил мою предшественницу, Кристину. Она ведь тебя любила!

Он так изумился, что даже сел в постели, ничуть не стесняясь своей наготы. Сердито взмахнув рукой, воскликнул:

– Я ее соблазнил? Да она из кожи вон лезла, чтобы в мою постель забраться. На повышение играла. У нее жених приличный был, так она ему отставку дала. Он не такой был перспективный. Она мне в любви клялась, а сама бывшему жениху на пальцах объясняла, насколько больше получит, будучи моей женой. Он разозлился и мне их миленькую беседу принес, на сотовый записал. Не хотел, чтобы она и из меня дурака сделала. Но я к ней никаких особых чувств не питал, поэтому посмеялся и забыл про эту дурацкую историю. Это она истерики закатывала, поскольку у разбитого корыта оказалась. Ты считаешь, я поступил несправедливо, и мне на ней жениться следовало?

Такой поворот Дашу полностью обескуражил. Не зная, что сказать, она замялась, и Дан хмуро продолжил:

– Признайся уж, что просто страшишься повторения старой истории. Боишься, что тебя опять выгонят?

Даша насупилась, не желая признавать очевидного.

Дан вздохнул и предложил, на его взгляд, оптимальный вариант:

– Давай сделаем так: я открываю на твое имя солидный счет и мы заключаем брачный контракт, в котором оговариваем, что и сколько ты получишь в случае развода. И долю наших будущих детей. Тебе так будет спокойнее?

Дарья сердито запротестовала:

– Я за твоими деньгами не гонюсь! Я вовсе не меркантильна!

– Я этого и не говорил. Речь шла об уверенности в себе и в нашем будущем.

Дарья вздохнула. Если бы она могла поверить в это надежное будущее!

Дан честно старался сосредоточиться на разговоре, но ее нежный запах сводил его с ума, заставляя сердце оглушительно биться в груди, а прозрачная кожа, окрасившаяся мягким румянцем, так манила попробовать ее на вкус, что он мысленно застонал, чувствуя, что его терпения хватит ненадолго. Но это и понятно, после стольких месяцев воздержания возможность обладания горячо желанной женщиной и святого введет в грех! Он глубоко задышал, медленно считая про себя, чтобы отвлечься, но это не помогло. Молодая кровь бурлила, не желая остывать, и мужское тело всё сильнее требовало своего. Он измученно прикрыл глаза и потянулся к ней, как к непреодолимому магниту, безостановочно покрывая поцелуями ее лицо и настойчиво шепча:

– Милая моя, ну пожалуйста!

У нее закружилась голова. Дыхание участилось, кровь толчками пульсировала в висках. Никто не целовал ее с таким напором, и она растерялась, не понимая, чего же на самом деле хочет. Но Дан хорошо понимал, чего хочет он. Не в силах больше сдержать дрожащее от страсти тело, он вдавил ее в диван, стремительным толчком завладел ее плотью и принялся двигаться в ней, шумно дыша и прикусив от напряжения губу, боясь, что закончится всё слишком быстро.

Действительно, он взорвался так же быстро, как и в прошлый раз. Но потом не побежал в ванную комнату, чтобы смыть последствия страсти, как это делал Генка, а смущенно повинился:

– Милая, не сердись! Я сейчас всё исправлю! Ты же понимаешь, это не в человеческих силах…

Она не поняла, что он хотел исправлять и почему это не в человеческих силах, и хотела вежливо его успокоить, сказав, что давно привыкла к роли резиновой куклы и ей от него ничего не нужно, пусть только встанет и уйдет, но тут он принялся ласкать ее тело с непривычным для нее пылом и нежностью. Теперь он полностью владел собой и не спешил.

Его руки беспокойно скользили по ее телу, нащупывая потаенные уголки и поглаживая их до тех пор, пока она не начала дышать так же хрипло и прерывисто, как и он. В его глазах билось необузданное желание, но он испытывал глубокое наслаждение, просто лаская ее тело. Чуть приподнявшись, в сотый раз поцеловал ее плотно прикрытые веки и тихо признался:

– Я сгораю от желания!

Она едва расслышала эти слова. От его настойчивых ласк ее захватило жаркое возбуждение, заставив парить в воздухе, выгнав из головы все здравые мысли.

От возбуждения и истомы она впала в транс. Звуки и запахи куда-то исчезли, остались только его поцелуи и всё более нескромные ласки. Когда она застонала и повернулась к нему, ловя его губы, он тихо прошептал: «Ну наконец-то!» и медленно накрыл ее своим телом.

Впервые тяжесть мужского тела была для нее приятной, даже желанной. Разбуженная плоть требовала насыщения и она принялась извиваться под ним, пытаясь освободиться от завладевшей телом томительной жажды. Он принял ее ритм и скоро она замотала головой, глядя слепыми глазами в плавающее над ней жаркое лицо Дана.

Он не мог отвести пламенного взгляда от обожаемого лица. Наконец-то он наяву любовался тем самым нежно-страстным выражением, которое столько раз представлял себе в жгучих мечтах. Стараясь сделать всё, чтобы Даше было так же хорошо с ним, как и ему с ней, изо всех сил напрягался, входя в нее как можно глубже. Его тело стало скользким от пота, и на нее время от времени падали тяжелые капли.

Но вот время остановилось, разбившись на тысячу сверкающих мигов и она, вскрикнув, забилась под ним, заставляя ускорить темп. Догнав ее, он упал рядом и уткнулся в основание ее шеи.

Даше было удивительно хорошо и не хотелось возвращаться из мира бездумного счастья в проблемную жизнь. Он настойчиво зашептал:

– Я тебя люблю! Будь моей женой! Скажи: Да! – и требовательно сжал ее руку.

Она неосознанно повторила, плавая в дурмане запредельного наслаждения:

– Да!

Дан тихо рассмеялся.

– Какая ты сейчас послушная! Я запомню, что все семейные проблемы надо будет решать в это время.

Она непонимающе посмотрела на него и закрыла глаза. Лежа рядом с ней, он легко гладил ее прохладное бедро и в его голове стучало одно только слово:

Моя. Моя. Моя.

Проснувшись через час, Даша увидела на тумбочке рядом поднос с кофе и пирожными.

Сев на диване, изумленными глазами уставилась на еду. Дан озаботился:

– Ты что, плохо себя чувствуешь?

Он был полностью одет, заставляя ее чувствовать себя крайне неловко.

– Зачем это?

Он сверкнул белоснежными зубами.

– А это обычай такой народный: новобрачный приносит молодой жене завтрак в постель.

Даша чуть слышно возразила:

– Я тебе не жена.

Чуть вздрогнув, Дан с силой воскликнул:

– Ну уж нет, не надо начинать всё сначала! Ты только что согласилась выйти за меня замуж. И не думай, что теперь я приму отказ!

Она покраснела.

– Ну, это было тогда, когда я плохо соображала.

– Вовсе нет, ты прекрасно всё понимала. И так нельзя: сначала обнадежить бедного парня, а потом убить отказом. Это садизмом называется. Так что никаких «нет»! – И добавил тоном змея-искусителя: – И обещаю, что так плохо соображать ты будешь как минимум два раза в день.

Смешавшись, Дарья замолкла, поняв, что очень, очень хочет быть его женой. Чтобы выиграть время, потянулась к пирожным, внезапно почувствовав, что и впрямь очень голодна. Поев, посмотрела на часы. Одиннадцать! Так на работу она еще никогда не опаздывала. Задергалась, не зная, за что хвататься. Склонившись над ней, Дан провел костяшками пальцев по ее щеке, и успокаивающе предупредил:

– Не волнуйся! Я договорился с Оксаной, и сегодня ты на работу не пойдешь. А впереди выходные, что нам жизненно необходимо. А сейчас одевайся, нам надо в ЗАГС ехать, заявление подать. – И вышел из комнаты, чтобы не смущать ее.

Одевшись, она так долго искала паспорт, что Дан потемнел и обиженно спросил:

– Ты это нарочно?

Но Даша всё равно не могла сосредоточиться, по несколько раз заглядывая в одни и те же места. Тогда Дан посадил ее на кресло и спросил:

– Когда ты видела его в последний раз?

Она напряглась и припомнила:

– Вроде на прошлой неделе, когда получала на почте заказное письмо.

– Ты его из сумочки выкладывала?

Она пожала плечиком.

– Не помню, хоть убей! Но сумочку я проверила уже несколько раз.

Недоверчиво посмотрев на нее, он взял сумочку и, расстегнув молнию на внутреннем кармане, тут же увидел паспорт. Вытащив его, показал Даше. Она покаянно развела руками. Поняв, что она в самом деле не на шутку растеряна, он сунул ее паспорт в свой карман.

В ЗАГСе им даже заявления вручную заполнять не пришлось. Приветливая дама забрала их паспорта и выдала выплюнутые принтером заявления. Даша с сомнением поставила внизу свою подпись и заслужила от Дана благодарную улыбку.

На обратном пути Дан остановился у банка и открыл на Дашино имя счет с шестью нулями. Побледневшая Дарья попыталась отказаться, но он не послушал:

– У нас же свадьба впереди! Что, ты будешь по каждому пустяку ко мне обращаться? Гораздо проще к пластиковой карте.

Едва услышав от брата о предстоящем событии, Оксана позвонила Шуре.

– Ну что, мы были правы, оказав Дану некоторую поддержку.

Александра со свойственным ей напором тут же принялась прикидывать, кому какие поручения можно дать, и испуганная Оксана, сославшись на неотложные дела, поспешила отключиться.