Лайон поразился тому, как верно Падруиг оценил ситуацию. Большинство вождей кланов либо были одурачены Александром, либо надеялись с его помощью ухватить что-нибудь себе. Те же, кто не присоединился к нему, подобно Сатерлендам, догадывались о темных замыслах графа и хотели их пресечь.

Лайон взял на себя роль лазутчика при дворе Александра, хотя, возможно, это опасное дело не увенчается успехом.

– Если Александр так честолюбив и жесток, как ты говоришь, тогда ты поступил глупо, открыто отказав ему, – заметил Лайон.

– Ерунда. Несколько Ганнов не усилят его армию. Наш клан очень малочислен.

– Он не терпит, когда ему отказывают.

Падруиг ворчливо выругался.

Лайон вздохнул. У него в голове не укладывалось, как могла его юная, веселая Ровена выйти замуж за этого неприветливого, грубого человека.

– Было бы разумнее притвориться перед ним, – продолжал Лайон.

– Врать, значит?

– Во лжи нет греха, если мы выиграем время.

– Для чего?

– Чтобы найти выход из этого проклятого положения, – ответил Лайон.

– Уступить негодяю и убийце? Его за глаза называют Волком, и поделом.

Лайона восхищала убежденность Падруига. Но до чего же он упрям!

– Неужели ты не беспокоишься о клане и… о своей жене? – Слова застряли у него в горле.

– О жене? – Падруиг окинул пытливым взором Лайона с головы до ног. – Я о ней позаботился, и о тех землях, что останутся сыну. Вот потому и не хочу мараться. Но за предупреждение спасибо. Не знаю, поступил бы я так же на твоем месте. – Он дернул поводья.

Лайон наблюдал за тем, как Падруиг пробирался вверх по узкому ущелью, затем нехотя двинулся по заросшей тропинке догонять свой отряд.

Он не проехал и четверти мили, как услыхал хриплый крик, нарушивший тишину. Выругавшись, Лайон развернул коня и кинулся вдоль кромки ущелья, туда, куда уехал Ганн. Добравшись до прогалины, где ручей впадал в горную речку, Лайон слез с коня, стреножил его и принялся ползком пробираться вперед.

Мимо него галопом пронесся вооруженный отряд, судя по топоту копыт – не меньше двух десятков человек. Он не мог разглядеть их из-за кустов, но ему показалось, что они были одеты в красно-синие пледы. Макферсон? Похоже. Александр частенько посылал Геораса Макферсона делать за него грязные дела.

Внезапно Лайон замер. На берегу в луже крови лежал Падруиг. Лайон подполз поближе, надеясь обнаружить признаки жизни, но тот был мертв.

Черт! Ему надо было ехать вслед за Падруигом. И умереть вместе с ним?

– Господи, Ровена! Как мне тебя жаль, – прошептал он.

Снова раздался топот копыт по камню, это вернулись его собственные воины.

– Мы услыхали крик, – объяснил Брайс. – Ты не ранен?

– Нет, но Падруиг Ганн мертв.

– Это дело рук людей Александра?

– Маловероятно. Думаю, это сделали люди Макферсона. – Лайон снова опустился на колени около тела. – Его не ограбили, так как кошелек при нем.

– Неужели граф докатился до этого?

– Похоже, он в отчаянном положении, если убил человека за то, что тот отказался предоставить людей для его армии. Мне не удалось уберечь Ганна.

– Что теперь делать? Отвезешь тело к нему домой?

Лайон отрицательно покачал головой.

– Если поступить так, то Ганны узнают, кто это сделал, и начнут мстить Александру, а тогда их всех ждет смерть. – Лайон тяжело вздохнул. – Рыжий Уилл, возьми троих парней и отнесите Падруига Ганна поближе к дому. Положите его у дороги. Пусть все думают, что на него напали грабители.


Даже по меркам Шотландии похороны Падруига Ганна превратились в дикую оргию.

Ганны пришли оплакивать своего вождя в большую залу Хиллбрейского замка, словно собрались на веселую пирушку. Громкие песни и смех перекрывали скорбный плач.

Но Ровена уже не удивлялась тому, что Ганны во всем доходят до крайности.

– Мы устроили ему пышные проводы, да? – сквозь гвалт прокричал Финли Ганн. – Кузен Падруиг остался бы доволен!

Ровена сидела рядом со старым воякой за главным столом. Она овдовела четыре дня назад и была в ужасе от того, как ей предстоит жить дальше.

– Он умер слишком рано! – оборвала она Финли. – Куда он ездил один?

– По делам клана, – сказал Финли, которому Падруиг всегда доверял. – Ты ведь знаешь, что он был человеком долга.

– Долг! – возмутилась Ровена. – Да это просто отговорка! – Она вспомнила, как ее бросил Лайон, и эта мысль резкой болью отозвалась в груди. – Когда вы, мужчины, отправляетесь выполнять свой долг, то за это расплачиваются женщины и дети.

– Успокойся, девочка. – Финли положил свою корявую ладонь ей на руку. – Я знаю, ты горюешь по Падруигу и страшишься будущего, но не надо так распаляться.

Да, он прав. Ровена устало откинулась на высокую спинку своего кресла, стоящего справа от громадного кресла Падруига. Теперь в нем сидел другой хозяин – новый глава клана Ганнов, ее пятилетний сын Пэдди.

Мальчик склонился над тарелкой, доедая овсяную лепешку. У него было приятное личико – круглые щечки, упрямый подбородок и крупный нос, унаследованный от Лукаса Сатерленда и Лайона. Ее драгоценный мальчик еще так мал и беззащитен, что она должна сделать все возможное, чтобы уберечь его.

Она перевела взгляд на человека, сидящего по другую сторону от Пэдди.

У Эниса было резкое, худощавое лицо хищника. Падруиг не раз предупреждал ее о желании своего брата управлять кланом. Теперь между ним и его целью стоял один лишь Пэдди. Ровену охватил страх. А что, если Падруига убили не грабители, а это сделал Энис? Что, если он замышляет устранить таким же образом и ее сына?

Глиняная чашка пролетела, едва не задев ее по носу, и разбилась о пол рядом с похоронными дрогами, на которых лежал Падруиг. Даже мертвый Падруиг выглядел суровым и внушительным, его костистое лицо выражало неодобрение, а рыжие с сединой брови хмуро сдвинулись над широким носом. Ровена не любила его, но Падруиг дал ей дом и защиту. А теперь…

– Я должна обезопасить Пэдди, – тихо сказала она.

– Да, и я тебе в этом помогу, – прошептал в ответ Финли. Он был старше Падруига на три года. Закаленный боец, он больше не принимал участия в сражениях из-за покалеченного колена. Финли был человеком добрым. Он сразу принял Ровену, когда она появилась здесь.

– Прости, Финли. Просто меня одолели заботы, – сказала Ровена, вся сжавшись и вспомнив, каким холодным и равнодушным мужем был Падруиг. Правда, к счастью, он предпочитал постель любовницы, а не законной жены.

– Не беспокойся, – с улыбкой сказал Финли. – Перед смертью Падруиг приказал мне позаботиться о тебе и о мальчике. Он будет воспитан и обучен всему необходимому. Падруиг объявил его своим наследником, и люди будут его чтить. Когда Пэдди подрастет, то станет управлять кланом Ганнов.

Да, ради этого Ровена пожертвовала всем.

– Ты замечательный человек, Финли Ганн. Я знаю, что ты все для нас сделаешь, – мягко заметила она. – Но пройдет еще лет десять, не меньше, прежде чем Пэдди сможет сам постоять за себя. И это будут годы, полные опасности.

Финли кивнул. Взгляд его карих глаз был серьезен.

– Мы будем стараться, чтобы он вырос сильным.

– Но ты не знаешь, что задумал Энис, – испуганно произнесла Ровена. – Я недавно слышала, как Энис разговаривал с Клемом.

– Продолжай, – заинтересовался Финли.

Ровена колебалась. К кому еще ей обратиться? Многие Ганны будут на стороне Эниса, решись тот навредить племяннику. Отец Ровены умер, а ее брат не мог противостоять Энису. Вот Лайон смог бы, неожиданно подумала она.

Она живо представила себе Лайона, держащего в руке тяжелый старинный палаш. Под шафранового цвета рубашкой играли мускулы, когда он отогнал от нее двух мужчин. Это произошло давно – на первом сборище клана. Лайону тогда было всего восемнадцать, а противники оказались взрослыми людьми, но поспешили ретироваться.

Лайон… Ее защитник и мучитель. Да после того, как он поступил с ней, она, даже умирая от жажды, не примет из его рук чаши с водой!

– Послушай, девочка, легче поделиться несчастьем, – сказал Финли.

Ровена со вздохом наклонилась к нему.

– Завтра утром Энис собирается в Блантайрский замок, чтобы встретиться с графом Бьюканом.

– Что? Но туда уже ездил Падруиг по требованию графа.

– Зачем? Кто этот граф?

– Он брат короля и послан сюда покончить с разбойничьими кланами. Для этого ему необходима армия, вот он и хотел получить от Падруига людей.

– План внушительный, – рассеянно ответила Ровена, занятая собственными бедами. – Энис хочет рассказать графу о смерти Падруига и поклясться в верности от имени Пэдди.

– Присягнуть на верность? Некоторые из южных кланов следуют этому английскому обычаю, но мы, горцы, не нуждаемся в чьем-либо одобрении, особенно когда у нас такой ненадежный король, как Роберт.[3] Чего Энис хочет этим добиться?

– Энис сказал Клему, что попросит графа объявить себя опекуном Пэдди.

– Но Падруиг распорядился, чтобы опекунами были ты, отец Сидрик и я. Он заявил это перед всем кланом и заставил каждого поклясться в верности Пэдди как наследнику.

– Клем напомнил Энису об этом, но Энис сказал, что граф ничего про это не знает. – Ровена нервно вертела в руках льняную салфетку. – Энис говорит, что опекунство должно перейти к единственному брату Падруига. Он уверен, что граф с ним согласится.

– Ганнам наплевать на слова графа.

– Может быть, и нет. – Ровена ухватилась за руку Финли. – Многих в клане не устроит, что ими управляют женщина, священник и… – У нее не поворачивался язык назвать Финли калекой, как это сделал Энис. – Молодым людям в особенности требуется сильный вождь, который станет вместе с ними охотиться и поведет в битву. Они не понимают той опасности, которая угрожает Пэдди. Ведь, стань Энис опекуном Пэдди, он вполне сможет увезти моего сына, а потом убить его.

– Энис не поступит так с собственным племянником.

– Жизнь в Шотландии сурова и полна риска. От несчастного случая никто не убережется, даже такой опытный воин, как Падруиг, не смог, – многозначительно заметила Ровена.

– Я поговорю с Энисом и заставлю его понять, что воля Падруига должна быть выполнена.

– Он и слушать не станет.

– Тогда я поеду в Блантайр и сообщу графу о желании Падруига.

– Спасибо, – пробормотала Ровена, зная, что для Финли провести в седле даже несколько минут – нестерпимая пытка. – Я уверена, мы что-нибудь придумаем.

– О чем это ты шепчешься, Ровена? – раздался свистящий, как у змеи, голос.

Собравшись с духом, она посмотрела поверх рыжей головенки сына прямо в блестящие глаза своего недруга. Энис невзлюбил ее с первой встречи, так как вместе с ней зародилась возможность появления на свет наследника, который отнимет у Эниса власть. Когда родился Пэдди, недружелюбность Эниса переросла в ненависть, которую он даже не считал нужным скрывать. Ровена не могла позволить себе проявить слабость, так как он тут же, подобно ястребу, нанесет ей удар. Раньше за ее спиной стоял Падруиг, теперь она одна, и ее единственное спасение в собственном уме. Неизвестно откуда черпая силу, она спокойно ответила:

– Мы обсуждаем, в каком порядке пойдем к кладбищу.

Энис подозрительно прищурился. Он был высокий, худой мужчина с резкими чертами лица и тонкими, насмешливо поджатыми губами. Приходясь Падруигу сводным братом, он был на десять лет его моложе.

– Вначале идет отец Сидрик, затем я, а потом Пэдди.

– Он еще мал, чтобы так далеко идти.

Пэдди перестал крошить лепешку и, склонив голову набок, смотрел на них. Его круглое личико было необычно бледным, а под выразительными светло-карими глазами, такого же цвета, что и у отца, залегли фиолетовые тени. Вид у него был усталый. Он не любил своего дядю Эниса, и в этом, наверное, была вина Ровены. Но лучше остерегаться, чем быть чересчур доверчивым.

– Мама, можно я пойду вниз? Я устал сидеть.

Бедняжка! Ему так много досталось: смерть строгого отца, раздоры между взрослыми, волнение от похорон…

– Да, милый, я позову Дженни, и она отведет тебя.

– Он останется, – заявил Энис.

Ровена вскинула голову. Ее бросило в жар, но она овладела собой.

– Он так устал, стоя на коленях всю ночь у отцовского гроба. – И едва не добавила: «По вашему настоянию».

– Мы все стояли – так положено. Пэдди, как подобает лэрду, придется мириться с неудобствами, – с явным злорадством заявил Энис.

– Но он еще слишком мал.

– Да, это так, – ответил Энис, а его взгляд говорил: «Я – взрослый мужчина, и именно я должен управлять кланом. Вот только бы найти лазейку». Он ухмыльнулся. – Я буду нерадивым дядюшкой и наставником, если позволю Пэдди уклоняться от своих обязанностей.

Несмотря на удушающую жару в зале, Ровена содрогнулась. Что делать? Устроить перебранку с Энисом и тем самым оскорбить память Падруига? Или уступить и притвориться слабой вдовой?