Анита Берг - Любовь — прекрасная незнакомка

— Вот это да! Поступить на курсы — прекрасная мысль! Не будете больше сидеть дома как затворница, познакомитесь с новыми людьми… может быть, с интересными мужчинами… кто знает?

Она лукаво посмотрела на Энн. Выражение ее лица представляло забавный контраст с ее неказистой внешностью и нескладной фигурой.

— О Мэг! Не говорите глупостей. Я слишком стара для этого.

— Гм, гм… Вы, должно быть, давно не смотрелись в зеркало, — заметила Мэг. — Я только намедни сказала моему Биллу: как обидно, что такая красивая дама пропадает зря, нигде не бывает, ни с кем не встречается!

— Мэг, вы заставляете меня краснеть! И потом, я теперь часто выхожу, уже совсем пришла в себя…

— Вы бываете не там, где нужно… Вот кабы вы пошли на танцы или еще куда-нибудь…

— Мэг, душечка, теперь, по-моему, не бывает танцев, как в наше время. — Энн рассмеялась. — А в дискотеку я не пойду. К тому же я не в том возрасте, когда люди знакомятся на танцульках.

— Вы не должны так думать. Многие женщины ваших лет все отдали бы, чтобы выглядеть так, как вы. Взять хоть меня. — Мэг вздохнула и с досадой посмотрела на свои распухшие лодыжки.

Позже, раздевшись перед большим зеркалом в спальне, Энн придирчиво рассматривала свою фигуру. Комплименты Мэг доставили ей удовольствие — этого она не могла не признать. «Несомненно, от изнурительной работы в саду я сильно похудела», — думала она, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Ее чистая кожа сияла здоровьем. Благодаря свежему воздуху в глазах появился яркий блеск, которого давно уже не было. Энн подошла поближе к зеркалу и увидела на лице новые морщинки. Может, это следствие переживаний после смерти Бена, или просто они стали более заметны на похудевшем лице? Энн не огорчилась, ей даже показалось, что морщинки придают ей что-то значительное, — раньше она всегда находила, что ее внешность свидетельствует об излишней покладистости. Энн понравилась ее новая стройная фигура, и она улыбнулась своему отражению. Забавно, что это стало опять интересовать ее. Пришло время обновить свой гардероб, решила она, жаль скрывать это изящество под свободными платьями. Потом она обратила внимание на свои волосы и подумала, что пора ими заняться. Сейчас они были слишком длинными и, поскольку не вились от природы, вяло свисали по обеим сторонам лица, если она не закалывала их на затылке. После смерти Бена она снова начала отращивать волосы. Он так сердился, когда она сделала короткую стрижку, но ей самой та прическа нравилась. Может быть, она снова так пострижется. В ее волосах появилась седина — она не помнила, когда это началось. Нужно будет спросить у Лидии адрес ее лондонского парикмахера — всегда следует обращаться к мастерам своего дела.

Энн завернулась в халат. Милая Мэг, для нее все так просто! Если бы она только знала… Энн нахмурилась, вспомнив о званом вечере у Шейлы и Роджера, ее давних друзей, на котором она была неделю назад.

Ей было очень весело, пока она не поднялась в ванную на втором этаже. Когда она вышла оттуда, у двери стоял Роджер. Она улыбнулась ему…

Энн невольно вытерла рот при воспоминании о пропахшем виски дыхании Роджера, когда он неловко попытался ее поцеловать. Сначала это ее рассмешило, и она подумала, что он подвыпил и ведет себя глупо, но сразу перестала смеяться, потому что Роджер, схватив ее за плечи, втолкнул в какую-то полуоткрытую дверь, протащил по комнате и грубо повалил на кровать, где грудой лежали пальто гостей. Роджер рывком расстегнул пуговицы у нее на груди, и ее охватил безумный страх. Только тут она заметила похотливый блеск в его глазах.

— Черт побери, Энн, не веди себя как недотрога… — Его голос звучал хрипло.

Она отвернулась от него и попыталась закричать, но он крепко зажал ей рот своей большой ладонью. Энн беспомощно пыталась освободиться из-под тяжелого тела, давившего ее к кровати.

— Ну же, старушка, ведь ты, должно быть, отчаянно изголодалась за это время! — рассмеялся Роджер.

Этот смех ее спас — страх сменился возмущением. С холодной яростью Энн согнула ногу в колене и нанесла Роджеру меткий удар.

— Грязный подонок! — прошипела Энн, когда он с громким стоном скатился с постели.

Небрежно побросав на пол чужие пальто, она отыскала свое, накинула его и выбежала из дома, ни с кем не попрощавшись.

По дороге ей пришлось остановить машину — ее вырвало. Все еще дрожавшими руками она вставила ключ в замочную скважину, взбежала по лестнице и ожесточенно почистила зубы щеткой.

Потом она долго лежала без сна, ворочалась с боку на бок, испытывая поочередно гнев, боль, печаль, отвращение, жалость к себе… Они с Беном так дружили с этой парой, а теперь Роджер все испортил!

В два часа ночи зазвонил телефон. Энн услыхала пьяный, слезливый голос Шейлы:

— Ах ты, мерзкая грязная сука!

— Шейла, я…

— Не желаю слушать твоих оправданий, Роджер мне все рассказал! — Потом она жалобно захныкала: — Энн, как ты могла? Ведь мы были друзьями!

— Но, Шейла, ты не пони…

— Только не ври, черт бы тебя побрал! — опять завизжала она. — Не удалось удержать собственного мужа, так решила отнять чужого!

Энн так и не смогла ничего объяснить Шейле — связь прервалась. Она взяла было трубку, чтобы самой позвонить, но тут же положила ее. К чему? Шейла была слишком пьяна, чтобы выслушать любое разумное объяснение, но даже будь она трезвой, разве поверила бы Энн скорее, чем собственному мужу?

…Нет, невозможно объяснить Мэг, почему она решила не ходить на многолюдные вечеринки. Званые обеды с немногими приглашенными менее опасны. Энн набросила на себя ночную рубашку и скользнула в постель.

Но разве одинокая женщина бывает когда-нибудь в полной безопасности? Всего два дня назад у двери ее дома остановилась машина их семейного поверенного. Энн была удивлена, но в то же время обрадована его приездом и предложила ему что-нибудь выпить. Они немного поговорили обо всем, потом Гарри неожиданно поднялся и стал спиной к огню, заложив большие пальцы в карманы жилета.

— Вы сейчас полностью отвечаете моему представлению об удачливом стряпчем, — поддразнила его Энн.

— Мне нужно обсудить с вами один серьезный вопрос, Энн, — сказал Гарри.

Она выжидательно посмотрела на него.

— Я с трудом подбираю слова, — продолжал он и остановился. — Видите ли, я вот о чем подумал… — Он снова остановился.

Казалось, новая пауза рискует затянуться.

— Так вы подумали… — подбодрила его Энн.

— Вы ведь знаете, как бывает в браке? Случается, что начинаешь хандрить. В сущности, это ведь привычка, косность. Да, — он покачал головой, — бесконечные будни.

— Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, Гарри!

— Речь идет о скуке, Энн. Приходит время, когда брак тебе надоедает, тоска смертная и все такое…

Наступило неловкое молчание.

— Вы хотите сказать, что несчастливы с Дейдре? — сочувственно спросила Энн.

— Не могу сказать, что я счастлив, но и несчастным меня не назовешь. Знаю только, что я далеко не так счастлив, как раньше. Вам понятно мое состояние?

— О, Гарри, как это печально! Я и не догадывалась.

— Никто не догадывается… Обычное явление, говорят. Чувство, похожее на беспокойство, — попытался он объяснить.

— Вот как? — в замешательстве спросила Энн.

Гарри стоял на коврике у камина, уставившись в какую-то точку за ее плечом.

— Я много размышлял об этом и решил, что лучше всего будет завести любовницу.

— Но, Гарри! — встревоженно начала Энн. — Ведь это нехорошо! Не представляю себе, что можно решить таким образом. Если Дейдре узнает об этом, ваш брак окончательно зайдет в тупик.

Глядя, как Гарри, нахмурившись, пытается разобраться в своих туманных мыслях, ей показалось, что «тупик» здесь наиболее подходящее слово.

— Я буду предельно осторожен — я все уже обдумал. Дейдре никогда ни о чем не узнает. У меня в Лондоне небольшая квартирка. Мы могли бы ей пользоваться всякий раз, когда вам удастся вырваться туда.

— Мне удастся вырваться?! Гарри, я не уверена, что понимаю, о чем вы говорите… — Энн опустила глаза, испытывая неловкость и все нарастающий гнев.

— Простите! Вечно у меня так получается. А я, кажется, хорошо обдумал все, что хотел вам сказать. Я всегда находил вас очень привлекательной, к тому же у меня такое чувство, что мы хорошо понимаем друг друга, а теперь — будем смотреть правде в глаза, — с тех пор как Бена не стало, вы должны страдать от вашего одиночества. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду? Я ведь не урод, как по-вашему? И обещаю быть очень щедрым!

Энн бросила на него быстрый взгляд. Гарри выглядел очень глупо, с напыщенным видом раскачиваясь на носках, будто находился в зале суда, а не у нее в гостиной. Ситуация выглядела так нелепо, что Энн стало смешно и ее гнев испарился.

— Послушайте, Гарри, ну как вы могли?! — с упреком сказала она.

Он робко опустил глаза, посмотрел на свои ноги, вынул большие пальцы из кармашков жилета, потом, видимо, не зная, куда девать руки, как-то жалко повисшие у него по бокам, снова быстро сунул пальцы в карманы.

— Я не хотел вас обидеть, Энн, оскорбить ваши чувства! Я в самом деле довольно одинок, мой брак не такой, каким он представляется и в конце концов вы ведь знаете, что говорится о веселых вдовах и так далее…

Он улыбнулся, но его улыбка показалась Энн натянутой. Все это было так забавно, что на этот раз Энн не смогла удержаться от смеха.

— О Гарри, для умного человека вы ведете себя довольно-таки глупо! — удалось ей наконец выговорить. — Разве не ясно, что я не отношусь к категории «веселых вдов»? Неужели вы не понимаете, что я даже представить себе не могу близости с другим мужчиной, — сама эта мысль кажется мне нелепой! Почему мужчины всегда думают, что, овдовев, женщины ни о чем не помышляют, кроме секса? Я тоскую по своему мужу, но не по сексу!

— Выходит, я свалял дурака, Энн? — спросил Гарри, с несчастным видом рассматривая свои туфли.

— По правде говоря, да. Никогда еще не слышала столько глупостей! У меня создалось впечатление, что у вас начинается климакс — он ведь и у мужчин бывает, — а это опасный период. Поезжайте домой, и давайте навсегда забудем об этом разговоре. Я слишком люблю вас и Дейдре, чтобы ставить под удар нашу дружбу. К тому же я не верю, будто ваш брак так неудачен, что ему уже ничем нельзя помочь. Подумайте сами, Гарри, что за дикие мысли пришли вам в голову!

Гарри походил теперь на маленького школьника, которого поймали на краже яблок.

— Интересно, как бы вы себя вели, узнав, что Дейдре надумала обзавестись любовником?

Гарри, кажется, обиделся.

— О, она никогда этого не сделает!

— Вы в этом уверена? Но сейчас, по-моему, вам лучше уехать домой, — сказала Энн уже не так сердито.

Он торопливо надел пальто.

— Энн, не знаю, что и сказать.

— Самое благоразумное — промолчать.

Проводив Гарри до дверей, она поцеловала его в щеку, но после его ухода подумала, что еще одной дружбе пришел конец. Она хорошо знала Гарри и понимала, что в дальнейшем он постесняется видеться с ней, а сознание вины заставит его признаться Дейдре в своей неудавшейся попытке вступить с Энн в преступную связь. А как бы она сама чувствовала себя на месте Дейдре? Надо думать, очень неуютно.

Лежа в постели два дня спустя, она подумала, что все ее иллюзии рушатся одна за другой, но тем не менее жизненного опыта не прибавляется.

Поздно вечером в пятницу приехала Фей. Обычно у матери она всю субботу отсыпалась и выходила только вечером к ужину. Так было и на этот раз.

— Перезаряжаю аккумуляторы! — говорила она, но Энн не могла не беспокоиться, представляя, какому дочь подвергается стрессу, если нуждается в таком долгом отдыхе.

— Спать столько часов кряду вредно для здоровья!

— Ничего не поделаешь, время от времени мне это просто необходимо. Не хмурься, пожалуйста. — Фей терпеливо улыбнулась матери.

Они сидели за еще не убранным после ужина столом, на котором стояли бокалы с портвейном и блюдо с сыром.

— Но что так тебя утомляет?

— Моя работа требует больших затрат энергии. Я отдаюсь ей целиком, без остатка, но наступает время, когда чувствую, что должна отдохнуть.

— Развлекаешься ты тоже от всей души?

— Мамочка, тебя можно сейчас принять за раздражительную даму средних лет!

— Ничего удивительного — я и впрямь дама средних лет. — Энн задумчиво потягивала вино. — Знаешь, Фей, я не могу понять, куда ушли все эти годы. На что я растратила свою жизнь, кроме того что вышла замуж за Бена и родила вас с Питером?