Аманда Скотт - Любовь рыцаря

Стражник кивнул с облегчением:

– Увидев, что его несут, мы все здесь перепугались, миледи…

– Ничего, сейчас мы отнесем его в замок, и там ему помогут, – пообещал Уолдрон.

Стражник отдал приказ, и ворота открылись.

– Послать за знахаркой, миледи? – почтительно спросил он.

– В этом нет необходимости, – поспешил успокоить его Уолдрон. – Сэр Майкл сильно ударился головой, но это скоро пройдет. Полагаю, тетя уже ожидает нас в парадном зале?

– Нет, сэр, миледи отдыхает после обеда. Прикажете послать за ней?

– Нет, зачем ее беспокоить? Мы сами позаботимся о сэре Майкле.

Уолдрон прошел внутрь, и его люди последовали за ним, после чего Изобел услышала стук закрывшейся двери, а затем шум драки. Обернувшись, она увидела, что Фин Уайли и еще один бандит бросились на привратника, связали его и заткнули ему рот кляпом. После этого они усадили его на выступ в нише так, чтобы со стороны казалось, будто он просто отдыхает.

После этого ворота заперли стальным засовом.

Майкл после нанесенного ему удара только-только стал приходить в себя, и все же Изобел испытала огромное облегчение, увидев, что он чуть пошевелился.

Взглянув на нее, Уолдрон мрачно произнес:

– Твой муж еще жив, малышка, но молись, чтобы он заговорил быстро, а то терпения у меня почти не осталось.

Изобел вздохнула:

– Не понимаю, почему вы все еще верите, будто Майкл может вам что-то рассказать. Он не знает, ни что вы ищете, ни где это находится. Не можете же вы и вправду верить, что ему или принцу Генри известно местонахождение огромного сокровища.

– Почему же нет?

– Если бы у них были такие сокровища, они были бы чрезвычайно бо… – Изобел внезапно замолчала, слишком поздно осознав свою ошибку.

– Вот именно. – Уолдрон кивнул. – Чрезвычайно богаты. Конечно, твой муж не кичится своим богатством, но о его братце Генри этого не скажешь. Ты сама видела, как шикарно он обставил церемонию принятия титула.

– Принц Генри унаследовал состояние от семьи своей матери…

– Хотелось бы верить, что это ее деньги, но не странно ли, что мой дядя никогда не жил так хорошо, как Генри или Майкл?

Изобел покачала головой:

– Сэр Уильям верил в простой образ жизни, но принц Генри занимает более высокое положение, и ему положено делать все иначе.

– Чепуха! Это объяснение придумано для того, чтобы скрыть присвоение сокровищ. Теперь папа хочет вернуть их Святой церкви, и в этом нет ничего зазорного.

– Не понимаю, как что-либо здесь может принадлежать церкви… – Произнося эти слова, Изобел надеялась, что, пока она отвлекает Уолдрона разговором, Майкл придет наконец в себя и сможет защищаться.

В этот момент Уолдрон пристально посмотрел на нее, словно пытаясь проникнуть в ее мысли и понять, можно ли ей верить, потом равнодушно пожал плечами:

– Я никогда не пытаюсь объяснить подобные вещи женщинам – все равно им не под силу понять что-либо в сложных политических интригах.

– Значит, сокровища, о которых вы все время говорите, как-то относится к политическим интригам?

– Ничего это не значит, и вообще я устал от твоей болтовни. – Уолдрон повернулся к мужчине, которого называл Домом. – Отнесите сэра Майкла вниз, в подземелье. Оставьте двоих наверху у двери и заберите остальных с собой. Сделайте все от вас зависящее, чтобы пленник на этот раз не сбежал. Я пока посмотрю, сколько людей охраняют бастионы.

– Да, господин, – сказал Дом. – Желаете, чтобы мы немного поучили сэра Майкла до того, как заковать его в цепи?

– Если он будет вести себя благоразумно, просто снимите с него одежду и подвесьте на кандалах к стене. – Уолдрон осклабился. – Пусть предвкушает поцелуи хлыста и ждет меня. Если же он будет вас беспокоить, можете наказать его, как вам будет угодно. Только помните, после этого он еще должен ответить на мои вопросы.

Улыбка на лице Дома говорила о том, с каким нетерпением он ждет возможности наказать Майкла, вне зависимости от того, будет тот слушаться или нет, и от одной мысли об этом Изобел похолодела. Однако Уолдрон не дал ей времени даже на то, чтобы как следует испугаться.

– Идите вперед, миледи, – сказал он с неожиданной вежливостью, словно был ее кавалером.

– Что вы собираетесь сделать со мной? – спросила Изобел, не удержавшись.

– Это зависит от тебя, красавица. Если ты будешь вести себя благоразумно и постараешься угодить мне, с тобой ничего не случится. Если же ты не захочешь мне помогать, придется применить к тебе некоторые из методов Святой церкви. Думаю, ты слышала, как церковь поступает с еретиками?

Изобел едва удалось сохранить спокойствие.

– Вы считаете меня еретичкой, сэр?

– Когда мне нужно получить ответы на мои вопросы, я добываю их любыми способами.

Внезапно Изобел почувствовала, что ее ноги словно налились свинцом, а подниматься по ступенькам спиральной лестницы ей становится все труднее и труднее, как будто каждая ступень оказывается выше предыдущей.

Когда она замешкалась на очередной площадке, Уолдрон крепко сжал ее локоть, и она вскрикнула от боли.

– Это лишь первый маленький урок! – усмехнулся Уолдрон.

– А вам никогда не приходило в голову, что если вы убьете меня или как-либо навредите мне, вам придется испытать на себе гнев Маклейнов, Маклаудов и лорда-адмирала Островов, вместе взятых?

– Господи, да я вовсе не собираюсь убивать тебя! Зачем зря терять силы и время! И все равно, что бы я ни делал, их гнев ничего для меня не значит, да к тому же сейчас их здесь нет, и они уж точно не придут к тебе на выручку.

Это было правдой, и Изобел не могла этого не признать, но ей и Майклу уже приходилось выбираться из самых безвыходных ситуаций, так что, возможно, им удастся спастись и на этот раз.

Остановившись, Уолдрон положил руку на защелку двери, ведущей на галерею.

– Одну минуту. Не думаю, что на галерее больше двух человек, но я одержу верх, даже если их там сколько угодно, и заполучу то, что мне нужно, запомни это. А теперь открой дверь и не забывай, кто стоит позади тебя.

Изобел повиновалась, и они вышли на галерею, где сразу же повстречали одного из молодых людей, которого она уже видела накануне.

– Все в порядке, миледи? – Молодой человек улыбнулся, потом озабоченно посмотрел на Изобел. – Я видел, как хозяина несли вверх по холму…

– Майкл упал и сильно ударился головой, но теперь уже очнулся и чувствует себя намного лучше… – Изобел надеялась, что сделала все правильно.

– Рад слышать это. Я тут один, и поэтому мне не у кого было спросить.

– А что за всадники поднимаются там внизу? – Уолдрон неожиданно указал на подножие холма.

Собеседник Изобел повернул голову и тут же повалился на пол, сраженный кулаком Уолдрона.

– Похоже, бить людей для вас удовольствие? – гневно воскликнула Изобел. – Вы могли просто отослать его вниз!

– Я никому не обязан объяснять мои поступки, но вам скажу: если бы я отослал его вниз, он непременно наткнулся бы на моих людей и попал в беду.

– А-а, так вы сделали это из милосердия! – язвительно произнесла Изобел. – Простите, что не поняла этого с самого начала.

Уолдрон поморщился:

– К несчастью, ты вообще не поняла меня, поэтому я просто запру где-нибудь дверь, чтобы нам никто не помешал, и преподнесу тебе урок, но это позже, сначала я должен удостовериться, что парень сказал правду. Следуй за мной, дорогая. Признаться, мне уже несколько недель не приходилось наслаждаться женщиной, поэтому будет очень приятно поразвлечься с красавицей женой моего кузена.

Если до этого момента Изобел еще удавалось кое-как сдерживать свой страх, то теперь, когда над ней нависла вполне реальная угроза, колени ее ослабли и руки задрожали. Вспомнив совет, который несколько лет назад дал ей Гектор, она закусила губу.

«Сосредоточься на своем враге, – сказал он тогда. – Составь план. Не признавай даже возможности поражения, поскольку если ты веришь, что у тебя все получится, так все и будет».

Следуя за Уолдроном, Изобел пыталась нащупать сквозь юбку свой кинжал; при этом ее не покидало отвратительное чувство, что даже если она и найдет его, Уолдрон оглянется как раз в тот момент, когда она будет вынимать кинжал из ножен.

Тем не менее, как только Уолдрон завернул за угол, рука Изобел словно сама собой проскользнула в разрез платья, вытащила кинжал и спрятала его в складках платья.

И тут же мысли с невероятной скоростью завертелись в голове Изобел. Ее противник слишком огромен и наверняка имеет немалый опыт драк и сражений. Ей оставалось только надеяться на фактор неожиданности: ведь Уолдрон до сих пор верил, что она всего лишь слабая, беспомощная женщина.

– Здесь никого нет. – Уолдрон уставился на Изобел похотливым взглядом. – Боюсь, малышка, наше совокупление будет для тебя не слишком комфортным, но ты ведь не сделала ничего, чтобы заслужить комфорт, верно? Для начала, думаю, я проверю, насколько ты послушна.

– И как вы хотите это сделать? – спросила Изобел, сама удивляясь своему спокойствию.

– Подойди ко мне, и я покажу тебе…

– Нет, прежде я хочу узнать, что меня ждет.

– Сначала я поцелую тебя. – Уолдрон плотоядно усмехнулся. – Должен же я попробовать жену моего кузена на вкус, прежде чем наказать ее. Но пойми: если ты дашь мне хоть малейший повод, я перекину тебя через колено и буду бить, пока ты не станешь молить о пощаде.

Пока он говорил, Изобел пыталась оценить обстановку. В конце концов она решила, что кожаный камзол Уолдрона слишком прочен и нельзя рассчитывать, что кинжал проколет его. Такая попытка скорее разозлит противника, чем выведет из строя.

Притворно улыбнувшись, она смиренно произнесла:

– Я ничуть не возражаю против того, чтобы вы поцеловали меня, сэр.

– Так я и думал. – Уолдрон ухмыльнулся. – Интересно, догадывается ли Майкл, какую кокетку взял в жены?..

– Знает. – Изобел все также притворно вздохнула. – И ему это не нравится.

Уолдрон снова ухмыльнулся, затем шагнул к Изобел и протянул руки, в то время как она несколько раз взмахнула ресницами, надеясь ввести его в заблуждение слабым и беспомощным видом.

– Ты веселенькая! – Схватив за плечи, Уолдрон впился взглядом в ее лицо, как будто пытаясь запечатлеть его в памяти. – Мне будет приятно поиметь тебя; а затем, когда ты будешь принадлежать мне окончательно, я научу тебя, как нужно доставлять удовольствие мужчине.

Взяв Изобел рукой за подбородок, он притянул ее к себе, и она, прижимаясь к нему, сразу заметила его готовность обладать ею, как и то, что определенная часть его тела наименее защищена.

Когда губы Уолдрона прикоснулись к ее губам, Изобел потребовались все силы, чтобы не сопротивляться и создать у насильника впечатление, что она не в силах противостоять его очарованию.

Язык Уолдрона проник в ее рот, и ее едва не вырвало, но Изобел все же сумела сосредоточиться на кинжале, который сжимала в руке, и переместить его из одной складки платья в другую. Теперь острие кинжала смотрело вниз, но она не знала, как незаметно приготовить его для удара.

Внезапно Уолдрон поднял голову и заглянул ей в глаза:

– Я хочу, чтобы ты продемонстрировала мне свою покорность. Расшнуруй-ка корсаж и покажи мне грудь.

Изобел облизнула губы и смело сказала:

– Я бы предпочла, чтобы вы сами расшнуровали его, сэр.

Тут уж Уолдрон не заставил себя упрашивать: он решительно взялся за концы тесемки, рывком ослабил узел, а затем ухватил две половинки корсажа и раздвинул их…

В тот же момент Изобел схватила кинжал двумя руками и изо всех сил ударила им снизу вверх, метя негодяю прямо в пах, а затем присела, уверенная, что он согнется пополам от боли.

Изобел не ошиблась; как только Уолдрон нагнулся, она резко вскинула голову и ударила его в подбородок с такой силой, что у нее заболели зубы.

Пока Уолдрон пытался восстановить равновесие, Изобел подняла руки и толкнула его изо всех сил в сторону перил. Уолдрон снова наклонился, ударился о низкие перила… и повалился на них, дергаясь в последней попытке схватиться хоть за что-нибудь. Однако на этот раз удача изменила ему: собственный вес и приданный толчком Изобел импульс перенесли его через стену…

Он вскрикнул лишь один раз; затем Изобел не слышала ничего, кроме шума реки.

Придя в сознание, Майкл первым делом обвел языком все свои зубы и обнаружил, что один из них шатается. Последнее, что он слышал, ненадолго придя в сознание, – это как Изобел сообщает кузену о том, что им ничего не известно о сокровищах. В этот момент ему удалось понять лишь то, что его красавица жена врет с опытностью человека, изрядно поднаторевшего в этом деле.

Люди Уолдрона не слишком нежно обращались с ним, и временами ему приходилось совсем худо, особенно когда они чуть не уронили его, пересекая самую узкую часть пути перед входом в замок.