Сандра Браун - Любовь Сейдж

— Ничего, как-нибудь.

Трейвис, качая головой, стал уговаривать ее, как капризного ребенка.

— Ты никуда не поедешь.

— Посмотрим, черт побери! — ответила она, зная, что Лори Тайлер поморщилась бы, услышав такое.

— Послушай, Сейдж, а почему бы нам не насладиться праздником вместе, как мы и планировали? Как друзья. Давай останемся друзьями.

— Пошел к черту!

— Если ты не вернешься в дом, то испортишь мамину вечеринку. За обедом все обратят внимание на твое отсутствие.

— Да мне плевать на обед твоей мамочки! — крикнула Сейдж. — Каждый год она подает одних и тех же пережаренных жестких цыплят. Да я бы не вернулась, даже если бы вся моя жизнь зависела от этого! Начать с того, что это скучная, занудная вечеринка. Спасибо тебе за то, что ты дал мне повод сбежать отсюда!

Трейвис обеспокоенно бросил взгляд через плечо. Разодетые для приема гости бродили по роскошной гостиной, жуя предлагаемые официантами в белых пиджаках канапе и произнося тосты за праздник и друг за друга.

— Сейдж, будь благоразумна. Я… я не собирался обсуждать с тобой эту проблему до окончания праздников… Но ты… Ты сама вынудила. Я не хотел испортить тебе настроение.

— Испортить? Да я чудесно себя чувствую! Теперь я могу наслаждаться Рождеством, не заботясь, одобрит ли гранд-дама из общества мой гардероб. Впрочем, мне и на это начхать.

— Не надо себя так вести сейчас, — взмолился Трейвис.

Девушка удивленно вздернула бровь.

— Как именно?

— Как распоясавшаяся хулиганка.

— Сначала ты назвал меня королевой дерби, потом сравнил с избалованным щенком, потом с дурочкой, которая сама не знает, что говорит, а теперь я к тому же распоясавшаяся хулиганка? И ты еще утверждаешь, что любишь меня!

— С тобой сейчас бесполезно говорить. — Трейвис досадливо поморщился и отвернулся. — Мама скоро начнет нас разыскивать. Увидимся в зале, когда ты немного остынешь. — И молодой человек в праведном гневе покинул террасу.

— Не сбейся с дыхания, — крикнула Сейдж ему вслед.

На двери, через которую он вышел, висел венок, который Сейдж находила экстравагантным до безобразия, как и рождественскую елку в гостиной. Куда подевались все Санта-Клаусы, сладости и мишура, которые обычно бывали на Рождество у них дома?

Девушка взглянула на украшенное гирляндами искусственное дерево, примостившееся как раз у нее под окном. Огоньки, расположенные с точно выверенным интервалом вдоль совершенных еловых веток, начали вдруг терять очертания. Глаза Сейдж заполнились слезами.

Гнев прошел, и девушка наконец-то осознала весь ужас того, что сотворил с ней Трейвис. Человек, которого она любила и который, по ее мнению, отвечал ей взаимностью, пренебрег ею.

Все, что он здесь наговорил, выражалось четырьмя простыми словами: «Ты мне не нужна». Сейдж могла оставаться и милой, и страстной, и капризной, но отныне она ему не нужна. Ее жизнелюбие, как сказал Трейвис, утомляло его.

Сейдж обвила руками одну из шести белых колонн веранды и прижалась щекой к холодной шершавой поверхности. Что она теперь всем скажет? Как сможет ходить с гордо поднятой головой, когда все откроется? От нее ожидали замужества с любящим ее и любимым ею человеком, а она… Что ж, не удалось.

Как он мог?! Сейдж ведь его любила, им было так хорошо вместе. Неужели Трейвис этого не понимает? Ей нравилось интриговать, и молодой Белчер был вполне заинтригован; он упорно трудился — из Сейдж вышел прекрасный надсмотрщик. Такому флегматичному не помешало бы что-то яркое в жизни…

Должно быть, у Трейвиса временное помешательство. Он вернется. Безусловно. И довольно скоро. И соскучится по ней ужасно! Без Сейдж жизнь его будет похожа на жизнь его родителей: такая же размеренная и бесцветная.

Когда он вернется с поджатым хвостом и гордостью, застрявшей костью в глотке, Сейдж не станет торопиться с прощением, поскольку Трейвис испортил ей все Рождество. Более того, они должны были отметить получение ею степени магистра, чего не смогли добиться даже братья. Трейвис и тут лишил ее праздника. Нет, Сейдж никогда его не простит!

Девушка утерла слезы. Еще ребенком, когда ее обижали, она предпочитала не жаловаться и не выказывать своих чувств и потому назло всем часто смеялась. Будь Сейдж плаксой, она бы просто не выжила. Нет, братья не причиняли ей зла, но она сама умерла бы от стыда за собственные слезы.

Теперь ей оставалось только ждать, пока Трейвис не осознает совершенную им глупость. Девушка просто представить не могла, как вернется домой, в свою семью, отвергнутая и вся в слезах.

Ладно, сначала надо выбраться отсюда.

Геенна огненная прежде замерзнет, чем Сейдж вернется на вечеринку Белчеров! И помощи у них она тоже не попросит, хотя миссис Белчер наверняка с радостью выпроводит ее отсюда. Глубоко вздохнув и набравшись решимости, она повернулась к выходу… но, сделав шаг, внезапно остановилась.

Он стоял у стены, увитой плющом, частично скрытый сенью елки. Однако освещения было вполне достаточно, чтобы Сейдж хорошенько его рассмотрела. Даже очень хорошо.

Он был высок и строен — куда стройнее, чем ее братец Лаки. Несмотря на то что на лоб он надвинул черную ковбойскую шляпу, Сейдж сумела разглядеть его светлую шевелюру. От длительного пребывания на открытом воздухе лицо его сильно загорело, и на этом фоне ярким пятном выделялись пронзительно-голубые глаза, смотревшие на девушку с нескрываемым любопытством.

Твердая квадратная челюсть говорила сама за себя — ясное дело, с таким лишний раз лучше не связываться, — а хорошо развитая мускулатура оправдывала вызывающую позу и независимый вид.

На нем была синяя ковбойка с круглыми перламутровыми кнопками и джинсы, потрепанные донельзя. Бросались в глаза мокрые и заляпанные грязью сапоги с бахромой и черный жилет — единственная теплая вещь на нем в этот промозглый вечер. Впрочем, жилет вряд ли согревал его, поскольку был распахнут, ибо мужчина держал руки в задних карманах джинсов.

Ростом он был около шести футов и четырех дюймов, широк в плечах, длинноног, узок в бедрах — словом, типичный техасец. Этакий «нехороший мальчик»! Сейдж запрезирала его с первого взгляда, в основном из-за того, что он, казалось, вот-вот зайдется от хохота. Мужчина не засмеялся, но, судя по его словам, Сейдж не зря его подозревала.

— Хо-хо-хо, веселого Рождества!

Пытаясь скрыть свое подавленное состояние, Сейдж гневно воскликнула:

— Кто вы такой, черт побери?

— Санта Клаус. А свой красный тулуп я отнес в химчистку.

Сейдж не нашла в этом ответе ничего смешного.

— И давно вы здесь стоите?

— Достаточно. — Он улыбнулся, как чеширский кот.

— Вы подслушивали!

— Не нарочно. Но с моей стороны было бы невежливо вмешиваться в такую нежную сцену.

Девушка вся напряглась и окинула его надменным взглядом.

— Вы гость?

Наконец-то незнакомец рассмеялся.

— Вы что, серьезно?

— Тогда почему вы здесь? — Сейдж указала на ряд машин. — У вас машина сломалась или что?

Качая головой, он придирчивым взглядом окинул девушку с ног до головы.

— Этот парень случайно не голубой?

Сейдж и не подумала ответить.

Незнакомец причмокнул губами и с видимым сожалением заметил:

— Жаль, если вы перестанете носить эти кожаные штанишки. Вам очень идет, и вообще…

— Как вы смеете!

— И если бы вы прижались ко мне так, как прижимались к нему, я подарил бы вам наисексуальнейший поцелуй, и плевать на тех, кто на нас смотрит.

Ни один человек на свете, даже самый храбрый из всех поклонников, не посмел бы так разговаривать с Сейдж. И если уж не она сама, то братья наверняка позаботились бы о том, чтобы его пристрелить. Раскрасневшись и гневно сверкая глазами, девушка выпалила:

— Я звоню в полицию!

— Зачем, мисс Сейдж?

Он назвал ее по имени? Девушка от изумления застыла как вкопанная, не успев сделать и нескольких шагов.

— Верно, — он словно читал ее мысли, — я знаю ваше имя.

— Ничего удивительного. — Она старалась сохранять хладнокровие, чем это было на самом деле. — Хамски подслушивая наш разговор, вы, очевидно, слышали, как Трейвис называл меня.

— О, я отлично все разобрал, слава Богу, говорили вы по-английски. Маменькин сынок бросил вас, так вот, запросто. Я решил, что мне лучше подождать, когда он закончит, и только тогда вручить вам записку.

Сейдж подозрительно взглянула на него исподлобья.

— Вы приехали ко мне?

— Наконец-то до вас дошло.

— Зачем?

— Меня послали забрать вас.

— Забрать меня?!

— Отвезти вас домой.

— В Милтон-Пойнт?

— Разве ваш дом не там? — белозубо улыбнулся техасец. — Меня послал ваш брат.

— Который?

— Лаки.

— Зачем?

— У вашей невестки, жены Чейза, сегодня днем начались роды.

До этого момента Сейдж просто подыгрывала ему. Она не верила ни единому его слову, но ей было любопытно узнать, насколько изобретательным может оказаться ум преступника. К ее удивлению, мужчина был неплохо осведомлен о внутрисемейных делах.

— Так она рожает?

— Все началось в два пополудни.

— А срок ей ставили не раньше первого.

— У малыша другие планы. Не захотел пропускать Рождество, полагаю. Должно быть, она уже родила, но когда я уезжал, все только начиналось.

Но Сейдж и это не убедило.

— Почему же Лаки послал за мной вас? Взял бы да и позвонил, куда проще!

— Конечно же, он пытался. Одна из ваших подружек в Остине сказала ему, что вы уже выехали в Хьюстон вместе с любовником. — Мужчина кивнул на окна за спиной: гости уже спешили в столовую. — Все взвесив, — продолжил он, — Лаки решил, что быстрее будет забрать вас отсюда. — Парень оттолкнулся от стены, окинул ее пренебрежительным взглядом и спросил: — Вы готовы?

— С чего вы взяли, что я поеду с вами? — воскликнула Сейдж, взбешенная его самоуверенностью. — С тех пор как мне исполнилось восемнадцать лет, я приезжаю и уезжаю в Милтон-Пойнт сама. Если я нужна дома, моя семья свяжется со мной и…

— Он меня предупреждал, что вы будете занозой в заднице!

Из нагрудного кармана рубашки мужчина достал листок бумаги и протянул его Сейдж.

— Лаки просил вам передать, в случае если вы не поверите мне.

Девушка развернула записку и пробежала глазами строчки, написанные явно в большой спешке. Она едва разобрала почерк, но писанину Лаки вообще было трудно читать. Брат отрекомендовал незнакомца как нового сотрудника «Тайлер дриллинг», Харлана Бойда.

— Мистер Бойд?

Уголок его рта дрогнул.

— После всего, что мы только что пережили, можете называть меня просто Харланом.

— Я вообще никак не собираюсь вас называть, — презрительно хмыкнула Сейдж.

Усмешка техасца стала явственней.

Брат велел немедленно вернуться с этим человеком в Милтон-Пойнт и не белениться. Два последних слова были подчеркнуты. Что ж, делать нечего…

— Вы могли подделать письмо…

— Зачем? — Бойд снова насмешливо улыбался.

— Чтобы похитить меня.

— С целью?

— Выкупа.

— Верх глупости. Вы бесприданница.

Так оно и было. «Тайлер дриллинг компани» едва сводила концы с концами, да и то только благодаря займу, который Марси Джонс, жена старшего брата, Чейза, дала, когда они поженились. Из-за падения цен на нефть контракты на бурение скважин заключались крайне редко, и потому в настоящее время Тайлеры находились в состоянии благородного обнищания. Это можно было бы сравнить с ношением медали за отвагу.

Однако самолюбие девушки особенно задевала хорошая осведомленность этого «новенького»: он, по всей видимости, в курсе финансовых затруднений их семьи. Ее светло-карие глаза сузились:

— Если компания села в такую жуткую финансовую лужу, зачем Чейз с Лаки наняли вас?

— Они меня не нанимали. Я работаю исключительно за комиссионные. Иногда, правда, получаю премии. Вот как сегодня, например. Лаки заплатит мне пятьдесят баксов, если я привезу вас.

— Пятьдесят долларов? — воскликнула Сейдж.

Бойд сдвинул свою ковбойскую шляпу на затылок.

— Вы удивлены? Как вы считаете, это много или мало?

— Я знаю только то, что никуда с вами не поеду! В Милтон-Пойнт я отправлюсь сама.

— На чем, позвольте поинтересоваться? Вы ведь оставили свою машину в Остине и приехали сюда с Жаркими Губками. — Из уголков его глаз разбежались мелкие лучики, он улыбнулся. — Наверное, попросите, чтобы домой вас доставил он? Но у его мамочки случится удар, если сыночка в рождественскую ночь не будет дома. Может, не будете его просить, а, мисс Сейдж?