— Я потратила свои последние деньги на айпод! Кроме того, Эшли сказала, что ты в продуктовом магазине, и я не могу работать без этого печенья. Ты можешь купить его мне и подъехать к библиотеке? Пожалуйста?

Иногда я готова была поклясться, что мои дочери не имели ко мне никакого отношения. Просто не могли иметь. В шестнадцать лет они были невообразимо начитанными, но их интеллектуальный уровень был, вероятно, отрицательным.

— Сколько тебе лет?

— Шестнадцать. — Она вздохнула. — Боже мой! Боже мой! Давай я тебе перезвоню, мам! Фургончик с мороженым едет по улице! Мне нужно купить рожок с Элмо!

Только я собиралась положить свой телефон обратно в сумочку, как позвонила вторая дочь.

— Да, Эшли?

— Как долго я должна была держать этот хлеб в духовке?

— Ты не должна была трогать этот хлеб в принципе, Эшли. Я же сказала, что он на ужин. Он был для спагетти и…

— Я была голодна! Что я должна была есть?

— Недоеденный салат из курицы, суши…

— Я вегетарианка с прошлой ночи, мама. — Она издала один из своих «ты-просто-не-понимаешь-меня» стонов. — Помнишь? Я не могу есть мясо. Можешь купить мне какие-нибудь соевые продукты, пока ты в магазине? И мне очень жаль, но я полностью сожгла тот хлеб… А духовка не должна была издать звук, чтобы предупредить меня? И почему каждый пластмассовый лоток, который я ставлю в духовку, сгорает? Не понимаю.

О боже...

— Увидимся, когда я вернусь домой, Эшли. — Я повесила трубку.

Мои дочери не имели отношения ко мне. Если бы я была шестнадцатилетним подростком с работой и автомобилем для совместного пользования, то не звонила бы своей матери по каждому поводу. Кстати об этом — я прокрутила список контактов и набрала свою мать.

— Мама, ты все еще приезжаешь сегодня на ужин?

— Конечно. Во сколько я должна быть?

— В семь часов. И мне нужно, чтобы ты принесла немного хлеба. У меня был готовый, но Эшли поставила еще один пластиковый поддон в духовку.

— Ты должна была проверить этих девочек, Клэр. Я говорила тебе, что они родились с половиной мозга.

— Уж мне ли не знать! Увидимся вечером, мама. Я буду…

— Подожди! Роберт Миллингтон сказал мне, что ты до сих пор не позвонила ему. Он действительно хочет пригласить тебя куда-то. Думаю, это был подошел тебе!

Я постаралась не застонать. Роберт был сыном маминой лучшей подруги. Он был на два года старше меня, непривлекательным и чрезвычайно скучным. Его самой главной темой для разговора было обсуждение отличий между американской и британской политикой.

— Нет, спасибо, мам. Не заинтересована.

— Почему бы и нет? Он — хороший парень! У него собственная юридическая фирма, он в отличной форме…

— И он скучный. Я пас. Увидимся вечером, мама. — Я повесила трубку.

Я прошлась среди напитков и захватила пакет сухого молока. Затем направилась в отдел мяса и взяла пару килограмм говядины — соевой говядины.

Когда я шла, то посмотрела на отражающее стекло, которое висело над витриной с курицей. Иногда я себя не узнавала. Я все еще мирилась с новой и улучшенной версией себя — женщиной, которой на самом деле нравится краситься и тратить на волосы больше двадцати минут в день.

У тебя все получится... У тебя все получится... У тебя все…

Я толкнула корзинку прямо в гору из коробок с хлопьями.

Отлично...

Нагнувшись, я стала складывать их обратно наилучшим образом, каким только могла. Я хотела все исправить, прежде чем подойдет сопливый менеджер и скажет свое унизительное: «Вот из-за таких оплошностей и повышаются наши цены».

— Нужна помощь? — послышался глубокий голос сзади.

— Конечно. — Я не смотрела вверх. Я продолжала складывать красные коробки между желтыми, стараясь выставлять их в форме идеального полу-ромба.

Когда я выставила последние упаковки с хлопьями, то повернулась, чтобы посмотреть на человека, который помогал мне.

О. Мой. Бог...

Лицо у него вроде тех, что светятся в рекламе Ральфа Лорена — абсолютно голубые глаза с еле заметным в них огоньком, совершенные точеные линии челюсти с легкой сексуальной щетиной, и полные, четко очерченные губы, которые выглядели достаточно привлекательными, чтобы целовать их весь день.

Он был одет в темно-синие джинсы и черную кофту, на которой белыми буквами было написано «Сан-Франциско». И по какой-то странной причине он улыбался мне.

Он, наверное, студент юридической школы, которая находится дальше по улице... Если бы я только могла вернуться в прошлое... Ну да ладно...

— Хм-м... Спасибо за вашу помощь. — Я отвернулась и пошла обратно к своей корзинке.

— Подождите минуту, — сказал он, приблизившись. — Я не расслышал вашего имени. — Как мило...

— Клэр.

— Приятно познакомиться, Клэр. Я — Джонатан. — Он протянул руку для пожатия. — Я знаю, это может быть поспешно, но я не могу уйти из магазина, не спросив, могу ли пригласить вас куда-нибудь сегодня вечером.

Что? Он только что пригласил меня на свидание? Сегодня вечером?

— Хм-м...

— Вы можете выбрать место. — Он улыбнулся идеальной белозубой улыбкой и провел рукой по своим угольно-черным волосам. — И мы можем встретиться там, если не хотите, чтобы я заезжал за вами. — Перестань смотреть на его улыбку и переведи взгляд куда-то ниже... Не туда ниже!

— Я бы с удовольствием, но... — Я буквально не могла отвести от него глаз. Он был самым сексуальным мужчиной, которого я когда-либо видела — его лицо, должно быть, лично ваялось Богами, и я начинала ощущать, как странное тепло потекло по моим венам. — Я не могу.

— Это потому, что вы встречаетесь с кем-то еще? — Его глаза метались по моей голой левой руке. — Вы замужем?

Он, должно быть, шутит...

— Нет. Я не замужем и ни с кем не встречаюсь. Я…

— Так, может, в восемь часов вечера? Где именно вы хотите встретиться? — Он посмотрел мне прямо в глаза, и я почти рухнула на пол.

Взгляд, которым он одарил меня, надо было сохранить для соблазнительной сцены в романтическом фильме, а его мечтательная улыбка была смертельной...

— Слушайте, я польщена, но вы еще совсем молоды.

Он нахмурил брови.

— Это очень приятно слышать, но это не ответ на мой вопрос. Куда вы хотите…

— Сколько вам лет, Джонатан?

— Двадцать восемь. — Его красивые глаза загорелись.

Двадцать восемь?! Почему я все еще стою здесь, развлекая его? Он на одиннадцать лет моложе меня! Нет, спасибо...

— Ну, вы для меня слишком молоды. У меня есть кузина, которая больше подходит для вашего возрастного диапазона. Она в настоящее время изучает право, но если вы хотите, я могу позвонить и спросить ее, если…

— Вы не хотите пойти со мной?

— Нет. Я слишком старая для вас, и я не хищница или охотница за молодыми. У меня две дочки, и я бы чувствовала некоторый дискомфорт, если бы они встречались с кем-то, у кого была бы наша разница в возрасте.

— Наша разница в возрасте?

— Да. Мне тридцать девять, что означает, что когда вам было восемь лет, и вы учились разводить костры с бойскаутами, мне было девятнадцать лет, и я была в колледже. А когда вам было девятнадцать, и вы пытались определиться, какую специальность хотели выбрать, мне было тридцать, и я строила карьеру в маркетинге. И на всякий случай, если вы не понимаете, как много лет нас разделяет, то — одиннадцать. Вы не видите проблему?

— На самом деле нет. — Он усмехнулся. — Но я не могу заставить кого-то пойти со мной, не так ли? Я мог бы, по крайней мере, дать вам свой номер на случай, если вы передумаете?

— Конечно. — Я достала свой телефон и пообещала себе удалить его номер позже.

— 555-9845… Я действительно надеюсь, что вы передумаете, Клэр. — Он одарил меня еще одним из тех соблазнительных взглядов и ушел.


***

— Чего ты ждешь? Позвони ему, Клэр! Сегодня вечером!

— Тише! Я не хочу, чтобы каждый здесь был в курсе моей личной жизни, Сэнди!

— Без разницы, — прошептала она. — Почему ты не можешь пойти с ним на свидание?

— Ему двадцать восемь лет!

— Это означает, что ему практически тридцать! В чем проблема? Он не просил тебя выйти за него замуж. Он просто пригласил тебя на свидание и сказал, чтобы ты выбрала место.

— Разве это не делает меня хищницей? На одиннадцать лет моложе меня? Подожди, в пятницу уже будет на двенадцать лет моложе меня... Что подумает моя мама? А что насчет его матери?

— Клэр, это — обычное свидание. По крайней мере, может быть, вы найдете общий язык, сходите куда-нибудь еще несколько раз и затем у тебя, возможно, будет наконец—то секс! Как давно это было? — Все мои помощники посмотрели на меня.

— Возвращайтесь к работе! — Я подождала, пока они отведут взгляд от меня, и уставилась на Сандру. — Я здесь всего лишь несколько лет. Могли бы мы сделать так, чтобы мои коллеги не сплетничали обо мне?

— Прости. — Она последовала за мной в мой кабинет. — Ты в любом случае ненавидишь это место... Все, что я пытаюсь сказать, так это то, что ты давненько не была на свидании и...

— Я ходила в прошлом месяце, помнишь? Такер Уильямс. Он был детским хирургом и…

— Я тебя умоляю! Он за весь вечер не задал ни одного вопроса о тебе и проклял сразу же, как только ты не предложила ему войти. Если подумать, это было единственное свиданием, на которое ты ходила с тех пор, как переехала сюда! За четыре года! Тебе действительно нужно снова начать с кем-нибудь встречаться.

Я вздохнула.

— Я начну, начну, но только с мужчинами моего возраста или немного постарше.

— Хорошо, но у тебя нет веской причины отклонить предложение этого парня, Джонатана. Какая разница, что он моложе? Ты говорила, что он привлекательный, верно?

Более чем просто «привлекательный»...

— Да. — Я облокотилась на стол. — Он...

— Так что дерзай! Ты по-прежнему можешь искать более зрелого парня, но разве тебе нельзя немного развлечься, пока ты не найдешь того единственного?

— Ладно, ладно. Я позвоню ему сегодня вечером.

— Мисс Грэйсен? — раздался голос моей помощницы.

— Да, Рита?

— Мистер Барнс вызывает всех директоров в конференц-зал на еженедельное собрание.

— Я сейчас буду. — Я попала, в конце концов, по кнопке моего офисного селектора и обняла Сандру.

— Я полагаю, что должна вернуться к своим занятиям, да? — Она пожала плечами. — Не забудь позвонить мне после того, как поговоришь с ним. — Она пошла к восточному лифту, а я — к северному.

Идти на еще одно собрание с мистером Барнсом и остальными директорами мне хотелось меньше всего. Ни у кого никогда не было ничего даже отдаленно интересного для обсуждения на этих совещаниях. Обычно все происходило следующим образом: мистер Барнс извергал свои идеи, пока Боб не засыпал в процессе демонстрации демографических исследований и не ударялся головой о стол — после чего еще одно страшное собрание заканчивалось.

Я заняла свое место за стеклянным столом для переговоров и села.

— Доброго всем дня! — Мистер Барнс сегодня казался весьма бодрым. — Как обычно, у нас есть некоторые очень важные проекты и рекламные планы, которые мы должны обсудить. Но, прежде чем начнем, я хочу представить вам кое-кого, кто никогда не посещал нас прежде... С пятидесятого этажа к нам спустился один из основателей и главный исполнительный директор Джонатан Стэтхем!

Все стояли и аплодировали, когда он вошел в комнату. Я тихо хлопнула и уже собиралась включить свой стандартный режим «игнорирования всего», когда заметила, что все руководители женского пола стали истекать слюнями — да, слюнями, от вида того, кто вошел в эти двери.

Я повернула голову влево и увидела, что Джонатаном Стэтхемом был тот «Джонатан», которого я встретила в продуктовом магазине на прошлой неделе.

Моя челюсть отвисла, когда я посмотрела на него. В своем темно-синем костюме он был даже сексуальнее. Он сбрил свою щетину, а его темные гладкие волосы были убраны с лица — все до единой прядки. Его глаза мерцали соблазнительным оттенком голубого, и я не могла отвести взгляд от его губ... или этой улыбки...