Сьюзен Кинг - Любовь цыганки

Мужчина потянулся к вороту ее сорочки, застегнутому на крючок, продетый в петельку. Он ловко отцепил крючок. Его рука скользнула в образовавшийся вырез. Кончики пальцев нежно коснулись ее ключицы, а затем скользнули ниже к холмику груди. Приятная истома разлилась по всему ее телу.

Губы Уильяма ласкали ей шею. Кожа девушки остро реагировала на теплый ветерок его дыхания. Пальцы опустились еще ниже, пока ее грудь не очутилась в его ладони. Ахнув, девушка выгнула спину. Теперь она нисколько не сомневалась, осознав, чего хочет с ним… и только с ним…

Горячая ладонь мяла ее грудь. Дыхание прерывалось. Странное чувство зародилось в низу ее живота. Его пальцы нежно поглаживали ареолу ее груди. Издав полный наслаждения возглас, Тамсина прижалась еще ближе к нему, стараясь преодолеть разделявшие их слои ткани.

Уильям продолжал покрывать поцелуями ее шею и груди, а потом нежно обхватил сосок губами и втянул его в себя. Вскрикнув, девушка дернулась под ним. Она потянула мужчину на себя, согнув ногу в колене. Ступня оперлась о матрас. Подол сорочки задрался до самых бедер. Его рука касалась ее ноги.

Страсть, подогреваемая выпитым вином, придавала ей храбрости. Теперь она чувствовала себя красивой, по крайней мере, в его глазах. Тамсина прижималась своими мягкими округлостями к его мускулистому телу. Уильям издал низкий рык, зародившийся где-то в его горле. Его рука, скользнув по девичьей талии, опустилась ниже, а затем коснулась самой сокровенной части ее тела.

Тамсина встрепенулась от неожиданности. Ее поражал собственный плотский голод и то бесстрашие, которое ею сейчас овладело. Двигаясь словно во сне и одновременно погружаясь в теплое море наслаждений, девушка выгнула спину и отдалась во власть ласкающих ее рук. Его прикосновение было нежным, глубоким, изучающим. Она содрогалась в сладком предвкушении, пока его руки исследовали ее тело.

Мужчина оторвался от ее груди, но лишь для того, чтобы отыскать ее сестренку-близняшку и впиться в нее страстным поцелуем. Кончиками пальцев он продолжал ласкать ее тело. Застонав, Тамсина обняла его за голову и впилась Уильяму в губы. Придерживая его голову одной рукой, другой девушка принялась гладить его мускулистую спину, пытаясь найти прореху, чтобы ощутить теплоту его тела. А потом ее рука скользнула вниз и нащупала под черной саржевой тканью в области гульфика что-то твердое. Ее рука замерла, подрагивая. Совсем расхрабрившись, Тамсина не отдернула руку.

У Уильяма перехватило дыхание. Девушка ахнула, когда его пальцы проникли в нее, принуждая девичье тело найти ритм в унисон ее учащенному дыханию. Пульсирующий, горящий всплеск внезапно накатил на нее, обрушив сознание Тамсины в пучину глубокой чувственности. Она утратила ощущение того, где находится и что с ней происходит. Девушка лишь покорно плыла по течению. Радость заполнила ее тело и душу так глубоко, что переродилась в любовь. Тамсина чувствовала это и едва вслух не призналась Уильяму в любви.

Ее тело, ослабев, замерло, переполненное новыми ощущениями. Она чувствовала, как его руки оплели ее тело, а язык путешествует во рту, мягкий и горячий. Ее рука до сих пор сжимала его твердость. Мужчина отстранился, тяжело вздохнув.

– Если ты хочешь большего со мной… – прошептал он.

Уильям оторвался от ее восхитительного рта, прикоснулся губами к щеке, а затем переместился к уху. Девушка вся размякла, с готовностью принимая его ласки.

– Если я захочу большего, мы окажемся перед выбором, – произнес он ей на ухо.

Его голос растопил ее. Он был подобен меду, который вливался в ее естество. Желание, недавно открытое, в течение нескольких мгновений полностью овладело ей, растопив все ограничения, которые она сама на себя наложила. Ее влекло к нему. Ей хотелось большего. Тело его было сильным и прекрасно ее дополняло. Она чувствовала себя так, словно нашла родственную душу, словно смотрит на него, а видит собственное отражение в зеркале.

– Каким выбором? – прошептала Тамсина, вновь смакуя его губы своими.

– Мы отдадимся на милость нашей судьбе, – тихо произнес он.

– И какова же наша судьба? – поцеловав его, нежно спросила девушка.

Уильям чуть отстранился. Его руки замерли на тех местах, которых касались. Он прижался лбом к ее лбу.

– Я не знаю, вот только судьба имеет над нами сильную власть, – наконец изрек мужчина. – Господи! Я не могу уступить ей. Я не сделаю с тобой это… не сейчас…

Выдернув руку у нее из-под подола сорочки, Уильям выпрямился и сел на кровати.

Тамсина лежала на спине. Черное платье переливалось вокруг нее. Не спуская с него взгляда, девушка приподнялась на локтях. Уильям, опустив голову, повернулся к ней спиной. Пальцы его сжимали край кровати.

Тело девушки дрожало, а сама она тяжело дышала от желания. Ей было тягостно от того, что он прекратил ласки. Тамсина попыталась привстать, однако Уильям приподнял руку, останавливая ее.

– Извини, Тамсина, – низким голосом произнес он. – Я обещал тебе, что не посягну на твою честь, однако не сдержался. Господи! Как же ты меня искушаешь! – Он отвернулся. – Я больше не буду… Обещаю…

Девушка ничего не сказала, только глядела на его напряженную спину и склоненную голову. Она чувствовала себя так, словно ее, закружив в водовороте, подняли к небесам, а затем резко бросили вниз. Тамсина приподнялась на кровати. Ее спина напряглась, как и у него. Девушка не издала ни звука и не подала виду, как ей больно, лишь холодно кивнула.

Слишком много отказов от разных мужчин. Вот только ни один из этих отказов, резких, насмешливых, безразличных либо вежливых, не ранил ее так, как этот. Никто из прежних мужчин не прикасался к ней, разве что дотрагивался до пальцев правой руки, когда здоровался. Никому из них прежде не удавалось коснуться ее сердца и души… И вот сейчас…

В порыве страсти Тамсина забыла обо всех своих страхах быть отвергнутой и вот…

Девушка зажмурилась. Уильям, протянув руку, слегка коснулся ее лодыжки, как бы извиняясь. Его прикосновение было для нее невыносимо. Быстро, чтобы не дать ему шанса прикоснуться к ней еще раз, Тамсина вскочила с кровати и подошла к камину. Красивое черное платье было распахнуто на груди. Длинные распущенные волосы девушки раскинулись по плечам. Она скрестила руки поверх обнаженной груди.

– Тамсина, – Уильям последовал за ней. – Позволь мне объяснить.

Издав нервный смешок, девушка обернулась.

– А что здесь объяснять? – бесцветным тоном произнесла она. – Все и так очевидно. Ты не хочешь взять меня так, как мужчина берет женщину. А я-то, глупая, сама предложила себя, – девушка нервно вздохнула. – Если бы это случилось, ты бы еще решил, что твой долг – обвенчаться со мной. С какой стати брать к себе в постель цыганку, дочь бедного скотокрада, когда можно полюбить красивую аристократку благородных кровей, идеальную женщину, и обрести достойную спутницу жизни!

Уильям пересек комнату двумя широкими шагами и резко развернул ее к себе. Он привлек девушку, жадно всматриваясь в нее горящим даже в полумраке взглядом.

– Перестань, – произнес Уильям. – Я так не считаю. Говорю тебе: нельзя так необоснованно судить друг о друге.

Она смотрела на него. Подбородок приподнят. Плечи напряжены.

– Я привыкла слышать от мужчин, что они меня не хотят.

– Если привыкла, то в чем же дело? – зло бросил Уильям.

Девушка отвернулась.

– Но теперь, когда я открыла свое сердце тебе, оказалось, что ты меня тоже не хочешь… Мне… больно…

Слабый ее голос дрожал.

Громко выругавшись низким голосом, Уильям обхватил ее и крепко прижал к себе. Тело девушки оставалось таким же напряженным.

– Я хочу тебя, – произнес он. – О Боже! Я так сильно тебя желаю, что мне страшно из-за этого.

Чуть отстранившись, он обхватил ее голову руками и стал пристально вглядываться ей в лицо.

– Я к такому не привык. Я хочу тебя так сильно, что схожу из-за этого с ума.

– Так сильно? – прошептала Тамсина.

У девушки перехватило дыхание. Его печальный смех проник ей в самую душу.

– Мы знакомы всего несколько дней, а ты уже будто сожгла мою душу.

Девушка часто заморгала. Мужчина вслух произнес то, о чем думала она сама. Тамсина чувствовала, что жизнь ее сорвалась с оси и теперь катится в тартарары. Быть желанной для такого мужчины, вернув то любовное очарование, которое она испытывала всего несколько минут назад, – что может быть волнительней?

А потом девушка увидела в этом скрытую опасность, ту самую, которую Уильям предугадал чуть раньше ее. Она поняла, куда все это может завести, и согласно кивнула.

– Я тоже это чувствую, – прошептала Тамсина. – И что нам делать?

Мужчина прижался к ней лбом и зажмурился.

– Мы оба вспыхиваем, словно головешки, всякий раз, когда оказываемся поблизости. Одним это приносит счастье, а другим погибель. Пламя, которое зарождается в нас, слишком горячее…

Уильям умолк.

– И ты боишься, что оно быстро выгорит, – закончила за него Тамсина.

Вздохнув, мужчина отстранился. Он так и не разжал объятий, но теперь между ними образовалось небольшое расстояние.

– Я научился острожно относиться к подобным вспышкам страсти, – молвил он. – Я испытывал такое прежде и… потом было очень больно.

Тамсина уставилась на пол.

– Понятно, – произнесла девушка. – Ты любил Дженни, мать Катарины. Никто не сможет с ней сравниться… Прости…

Она отступила назад. Мужчина выпустил ее из своих объятий. Его молчание свидетельствовало о том, что он до сих пор не забыл другую, до сих пор любит ту, которая подарила ему дочь. Сердце Тамсины сжалось от душевной боли.

Ей хотелось расспросить Уильяма о Дженни, однако ей, возможно, неприятен был бы его ответ. На сегодня с нее и так довольно душевных терзаний. Ничему не суждено поколебать любовь, которую он испытывает к покойной матери своей дочери. Девушка ощутила укол ревности.

– Тамсина, – сокрушенно вздохнул Уильям. – Мы поклялись друг другу в преданности и дружбе. Я не опозорю себя, нарушив свое слово.

Тамсина смотрела в камин, в котором под слоем пепла светились угольки.

– Это позор или все же нет, если мы пойдем на поводу у тех чувств, которые между нами возникли? – спросила она.

Он стоял позади нее.

– Хороший вопрос, моя девочка, только ответить на него я не могу.

– Ты меня недавно желал, – произнесла девушка глухим голосом.

– И до сих пор хочу, – прикасаясь к ее спине, произнес Уильям, – но я не поддамся искушению ради твоего и моего блага.

– И потому, что мы решили расторгнуть наш фиктивный брак, – добавила Тамсина.

Мужчина помолчал еще немного. Его теплая рука по-прежнему касалась ее спины.

– Все слишком быстро случилось. Если что-то пойдет не так, пострадать могут не только мы, но и другие. Мы не знаем природы этого пламени и того, что судьба нам готовит. Не всегда разумно идти на поводу у судьбы.

– Думаешь, разумнее ей противиться? – спросила Тамсина.

– Да, – тихим голосом ответил Уильям, – пока мы точно не узнаем, чего от нас нужно судьбе. Я не хочу тебя обидеть, – глухим тоном прибавил он. – Я этого не хочу.

Вот только он уже ее обидел… Тамсина кивнула. У него хватило мудрости и терпения обуздать свою страсть. Ее же порывы оставались дикими, а ее страсти не хватало терпения. В одних отношениях он был ее зеркальным отражением, в других – ее наставником. Сегодня она многому у него научилась.

Тамсина вздохнула, осознавая, насколько же она устала и телесно, и эмоционально. Вся ее жизнь и чувства с тех пор, как она повстречала Уильяма Скотта, очень изменились. Девушка чувствовала, как новые эмоции расцветают в ее душе подобно бутончикам. Ей ужасно хотелось лечь, заснуть и проспать много часов, возможно, дней до тех пор, пока все уляжется и успокоится.

Усталым жестом она откинула волосы, спадавшие ей на лоб.

– Я тебе весьма благодарна, – произнесла она.

– Благодарна? За что? – недоверчиво рассмеялся Уильям.

– За то, что захотел меня, – тихим голосом молвила Тамсина. – Я благодарна тебе за доброту и терпение по отношению к… моему несовершенству, – повернувшись, девушка направилась к кровати. – Спокойной ночи.

Тамсина принялась складывать одежду и прочие принадлежности женского туалета, разбросанные по кровати. Уильям пересек комнату и остановился возле узкой двери, ведущей в малую спальню. Он посмотрел на нее. Девушка ощущала его взгляд, слышала его вздох, в котором явно чувствовалось, как его тянет к ней, однако не оглянулась.

Комната после его ухода казалась пустой и холодной. У Тамсины в сердце тоже была пустота, заполнить которую способен был только он.

В тонкой дымке лунного света, быстрые и молчаливые словно вороны, они скакали по холмам и вересковой пустоши, пока не достигли широкой и спокойной реки. Уильям остановил коня на поросшем травой берегу под сенью берез. Его жеребец тихо фыркнул. Сэнди и Джок остановили своих коней рядом. Трое мужчин молча ждали в лунном свете, проникающем сквозь листву деревьев.