Да так оно и должно быть.

Я – мама.

И это самая лучшая и почетная должность на свете.

На следующий день Женька отправила меня, всю расфуфыренную с кипой документов, в банк со словами:

- Видеть я больше рожу Эдика не могу. Достал до печенок. У дракона скоро яд из клыков польется – так он меня к нему ревнует.

Ехать в банк мне очень не хотелось. Была большая вероятность наткнуться на Шерстякова. Уж кого-кого, а его мне видеть хотелось в последнюю очередь. Особенно после нашей последней эпической встречи, на которой полковник сломал ему нос. Бывший не дурак и, наверняка, догадался, куда делись допники по залогу.

В офис Эдуарда Петровича я вплыла яки пава, распространяя вокруг себя ауру уверенности и сдержанной элегантности.

Вот, только там на меня никто не обратил внимание.

Шерстяковская секретарша носилась по приемной, как реактивная метла с турбиной, молниеносно цокая шпильками по паркету. Весь ее стол был завален кипой документов, а сама она (а ужас!) стояла у ксерокса и работала!

Офигеть не встать!

- Здрасте! – поздоровалась я.

Девушка обернулась, и я чуть он подпрыгнула от ужаса – вот это она страшна без косметики. Тут сегодня определенно творится что-то экстраординарное.

- Это вы, - вымученно улыбнулась она, - Вы записывались на прием?

- А надо было? – не поняла я, - Мы с Эдуардом Петровичем договаривались на сегодня.

- Как? Вы еще не знаете? - выпучила она глаза с облезлыми ресницами.

Клянусь, даже рыбки в аквариуме от страха за искусственный грот попрятались.

- Эдуард Петрович здесь больше не работает. Его сняли с поста управляющего.

Вот так новости! Вот Женька обрадуется.

- А господин Шерстяков свободен? – спросила я, - Не он ли теперь новый управляющий?

С моего бывшего муженька станется и Эдика подсидеть. Беспринципный он все же тип.

- Нет, что вы! – воскликнула девушка и испуганно вздрогнула, когда дверь кабинета главы банка резко распахнулась, явив нашему общему взору злого, как стало быков, Шерстякова.

Он перевел тяжёлый взгляд с секретарши на меня и с надрывом произнес:

- Ты! Это ведь ты стащила документы из моего портфеля?

По спине прошелся холодок.

Соберись Ирка! Не посрами честь колхоза. Тебе потом Женька вовек не простит.

- Шестряков, ты головой об дерево бился? Что у тебя вид такой потрепанный?

- Я задал вопрос! – рыкнул бывший, надвигаясь на меня.

- Так я тоже задала? Какие документы? В глаза их не видела.

То ли в моем голосе проскользнуло злорадное торжество, то ли я просто не умею врать. Бывший муж, выставил на меня палец в обвиняющем жесте с таким видом, словно это волшебная палочка и при помощи нее он превратит меня в жабу.

- Из-за тебя, гадина, я потерял работу своей мечты!

- А я, дорогой, благодаря тебе нашла любовь всей своей жизни, - улыбнулась в ответ, - Как зовут вашего нового управляющего?

- Ирина Александровна, - замогильным тоном протянула секретарша и упала на свое кресло.

Моя тезка Ирина Александровна оказалась приятной женщиной средних лет. С темными ухоженными волосами. Стройная, красиво одетая, излучающая доброжелательность.

Мы с ней продуктивно побеседовали о возможном пересмотре условий кредитования для нашего колхоза в более щадящую сторону.

- Конечно, мы рассмотрим варианты. Ваша компания добросовестный клиент, а мы таких очень ценим. Буду рада встретиться с господином Петерманом на следующей неделе и обсудить все вопросы.

Она ослепительно улыбнулась.

- Знаете, я много о нем слышала. Будет интересно побеседовать с таким опытным руководителем. Возможно, он даст мне пару советов.

В ее словах был явный интерес. Причем женский. Кольца на ухоженных руках я не заметила.

Конечно, даст! Жена Петермана вам в глаз.

Похоже, в скором времени нас ждут новые потрясения.

Пора запасаться каской и бронежилетом. Женька в ревности это девять драконов помноженных на три.

Банк не устоит. От него только пустырь без фундамента останется.

- Ирина Викторовна, а не хотите ко мне перейти работать? Такой прекрасный специалист как вы, нам очень нужен на место моего зама, - к моему удивлению предложила женщина.

Раньше я бы с радостью согласилась, прыгая до потолка от счастья.

А сейчас даже не царапнуло.

- Нет. Мне в сельском хозяйстве нравится, - с улыбкой покачала головой, - К тому же я в декрет собралась.

- Очень жаль. Но вы все же подумайте над моим предложением. Многие дамы сейчас в декрете работают.

Мы еще немного поговорили на отвлеченные темы за чашкой чая, который трясущимися от страха руками притащила секретарша, и я распрощалась с Ириной Александровной, выйдя в коридор.

А там меня порадовала перекошенная морда Шерстякова, освобождающего кабинет зама.

Какой все же сегодня отличный день!

Утром следующего дня меня разбудил одуряюще вкусный запах кофе.

Приоткрыла один глаз и увидела на прикроватной тумбочке чашечку свежесваренного бодрящего напитка в моей любимой кружке.

Догадаться кто это сделал не сложно. Лиза при всех ее талантах не умела варить натуральный кофе. Значит полковник расстарался.

Последнее время я стала ограничивать себя во вредной еде и напитках, перешла на домашний чай баб Маши. Сама бы не стала себе варить кофе, но Федя, зная о моей вынужденной диете, решил совратить меня на утреннее преступление.

Села в постели, подтянув вверх подушку, взяла кружку и обжигаясь принялась потихоньку пить, жмурясь от наслаждения.

Буквально через пару минут в комнату вошел полковник.

- Доброе утро, - произнес он.

Я посмотрела на мужчину – выглядел он как-то странно. Уже полностью одетый в официальный темно-синий костюм, белую рубашку. Весь причесанный, начищенный, почти прилизанный. В общем, совершенно не похожий на себя обычного.

При этом выражение лица было до ужаса серьезным, даже мрачным. Словно кто-то умер…

- Федь, что-то случилось? – мгновенно завелась я, - Что-то с баб Машей? Ты чего такой странный?

Полковник потоптался на месте.

Сел на край постели.

Потом снова встал.

Пошарил в карманах идеально отглаженных брюк и внезапно бухнувшись на колено перед мной с убитой физиономией проскрипел:

- Ирина. Ты знаешь, что я тебя люблю. Выходи за меня замуж.

Ткнул мне в нос коробку с кольцом и замер.

Боже мой! Не трудно догадаться кто его на весь этот цирк с коленопреклонением надоумил. Эта почти взрослая засранка сейчас подслушивает где-то за дверью и ржет, как лошадь над своим строгим папашей.

А он же старался…

Смотрю на его угрюмое лицо, а саму смех разбирает. До чего же он потешно выглядит. Особенно с этим цветочком в петлице.

Ну, Лизка. Ну, лиса!

Из полковника романтик, как из коровы гордый рысак.

С трудом сдерживая подступающий хохот, киваю, тянусь за поцелуем, но он перехватывает меня и берет за руку со словами:

- Не положено. Сначала кольцо.

Кольцо красивое. Пришлось в пору. Без Лизы и баб Маши тут точно не обошлось. Наверняка полковник истратил последние нервные клетки пока выбирали.

- Спасибо, - прошептала я, - Оно очень красивое.

У мужчины вырвался страдальческий вздох.

- Все. Теперь собирайся. Быстро!

- Куда? – хлопнула глазами я.

- В ЗАГС, конечно. Для чего я тут по-твоему целых десять минут распинался? - и улыбнулся во все тридцать два, непонятно, то ли от облегчения, что лирическая часть закончилась, то ли потому что счастлив.

Глава 23


Краля

- Ты, Ириш, когда букет будешь бросать, главное целься в левую сторону. Я буду чуть поодаль. Не промахнешься. Пока все эти курицы будут скакать, ты мне бац! И букетик. Ага?

Смотрю на разряженную в пух и прах баб Машу и думаю, как мне осуществить ее план Барбаросса, чтобы не оторвать подол собственного платья и при этом выглядеть грациозной точно лебедь.

- Сдался вам этот букет, Мария Петровна. Может, как-нибудь без него? А?

Баб Маша поправила нынче модный в колхозе тюрбан на голове и совершенно серьезно ответила:

- Я тут на днях гороскоп читала. Сейчас или никогда. Фима сделает мне предложение, и, быть может, мы еще успеем укатить в свадебное путешествие в санаторий до морозов.

- Это вряд ли. На следующей неделе снег передавали. А вам еще месяц ждать.

- Ирочка, - снисходительно посмотрела на меня старушка, - Это вам нужно было месяц ждать, а для меня приготовят выездную регистрацию в больницу в тот же день.

- Э-э-э, - зависла я на мгновение, - А в больницу-то почему?

- А куда мы с Фимой, по-твоему, попадем сразу после плясок на вашей гулянке. Тут здоровье нужно ого-го!

Не могу с ней не согласиться.

Когда мы с полковником планировали нашу свадьбу, то все должно было быть гораздо скромнее. Но потом, вмешалась моя мама, затем Лиза, потом баба Маша, Женька…и получился полный трындец! На нашу свадьбу пришли все наши немногочисленные родственники – человек десять, включая детей, а остальные семьдесят - это весь наш колхоз до последней доярки.

- Да, они все за вашим страстным романом наблюдали последние полгода, как Санту-Барбару не смотрели, - хихикнула Женька, когда я с ужасом просматривала список гостей, - Вы, можно сказать, всех сплотили! Они на работу, как на праздник, дай только Федьке трактористу кости перемыть. А уж после вашей амурной инвентаризации, когда он тебе кофеек таскал болезной, рейтинги зашкалили.

- Ни фига себе.

- Угу. Ты не поверишь, но ваш дурной пример оказался заразителен. Степаныч жениться надумал. Глафира – передовица наша – к рукам мужика прибрала. Вот уж кому повезло больше всех.

- Глафире?

- Степанычу! Он же за ней, как за каменной стеной будет. Какая, хочу тебе сказать женщина. Сто двадцать на сто двадцать и на сто пятьдесят.

От всех приготовлений к свадьбе меня великодушно освободили и напрягли только для примерки свадебного платья. Уж там Лизка с мамой оторвались на полную катушку. Нарядили меня в пышное нечто, состоящее из нежнейших кружев, воздушного крепа, и сошлись в одном мнении:

- Неотразима.

В утро дня свадьбы я жутко нервничала. Не помог даже супер-мега релакс от баб Маши – две шоколадки натощак.

- Нервничать перед свадьбой – это нормально, - с умным видом прокаркала старушка.

- Откуда вы знаете, если ни разу там не были?

- И никогда там не побываю, если ты опростоволосишься. Давай потренируемся!

Только этого мне не хватало. Скакать по кухне в свадебном платье, грозясь что-то ненароком задеть этим дурацким кринолином. Кто вообще придумал эту гадскую конструкцию? Ни сесть нормально, ни пописать.

А последнего хотелось почти постоянно. От испуга, наверное. Пузожитель еще не вырос до тех размеров, чтобы давить на мочевой пузырь. Все еще впереди…

Три дня назад мы с Федей были на первом УЗИ.

Никогда я еще не видела своего мужчину таким потрясенным. Он так растрогался, что чуть было, не пустил скупую полковничью слезу.

Мой мужчина в последнее время грузится по полной программе. У него проблема века – дом большой, а места все равно не хватает. Кроватку детскую поставить даже негде.

Три вечера ходил темнее тучи, мочал, а потом выдал:

- Я все решил, Ириш. Будем новый дом строить. Нормальный. Чтобы всем места в нем хватило. И нам…, - косой взгляд на сидящих в обнимку на диване, Лизу с Лешей, - И им.

- Федя! – выпучила глаза я.

- А что ты так смотришь? Сейчас не оглянешься, и внуки пойдут. Время быстро летит.

Внуки? Серьезно?

Как-то не готовая я морально в ближайшем будущем бабушкой становиться. Мне бы хотя бы мамой.

Последнюю неделю перед свадьбой я полковника почти не видела. Приходил по вечерам уставший, грязный, голодный, где-то за полночь. Фундамент на новом участке заливал. Я не слышала, как он ел, мылся и падал ко мне на кровать. Только по утрам просыпалась от нежных поглаживаний, невесомых поцелуев.

Мозолистые руки, загрубевшие от тяжелой работы, властно притягивали меня к себе и творили самое настоящее непотребство. Стаскивали пижаму, а потом жадно, жарко и быстро доводили нас обоих до исступления.

Обычно после такого утра я полдня ходила, как кошка, объевшаяся сметаны.

Довольная…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И все в руках дела спорятся, и токсикоз почти не мучает, и птички на деревьях поют.