Роз Медоуз - Любовница короля

Коротенькая записка, присланная с посыльным, вызвала у Жюли улыбку. Такое у них случалось чуть ли не каждую неделю — его королевское высочество сообщал, что вернется домой на ужин не один, а еще с тремя джентльменами. Особых хлопот, кроме трех дополнительных мест за накрытым столом, для Жюли это обстоятельство не представляло, так как она всегда была готова к неожиданностям. Как гостеприимная хозяйка, она привыкла развлекать джентльменов любых рангов и званий, но, когда Эдуард представил ее новым гостям, тут же присела в глубоком реверансе, радуясь возможности тем самым скрыть нахлынувший румянец. Перед ней стояли сам его королевское высочество, герцог Орлеанский, и двое его братьев! Всех троих она знала прекрасно и когда-то, еще в веселые времена своей дружбы с маркизом де Перманглем, даже танцевала с ними. Луи помог Жюли подняться и поцеловал ей руку с истинно французской галантностью. Ужин прошел весело, даже вопреки печальной истории, которую поведали братья. Они чудом сумели бежать из Франции, и теперь у них не было ничего, кроме разве что надетой на них одежды. Ни денег, ни драгоценностей, которые можно было бы продать…

— Но как же вы теперь намерены жить, господа? — участливо поинтересовалась Жюли.

— Только не смейтесь, мадам. Мы хотим, если, конечно, удастся найти выгодного кредитора, открыть частную школу. Посудите сами — кому как не нам следовало бы учить французскому языку, фехтованию, верховой езде… в общем всему, что надлежит знать настоящему джентльмену?

— Блестящая идея! — одобрил Эдуард. — И знаете что, мои дорогие друзья… Почему бы мне не стать этим самым кредитором?

— Вы и в самом деле готовы, сэр?

— Да. Если сумма в двести фунтов, которую я мог бы ссудить, оказалась бы вам полезной…

— Для нас это невероятная удача, сэр! Но это должна быть только ссуда…

Жюли закричала в страхе, увидев людей, несущих импровизированные носилки. Эдуард. Что с ним случилось? Умер?

Ее поспешили уверить, что его высочество только ушибся и за военным врачом уже послали. Когда он проезжал по временному мосту, его лошадь споткнулась и, встав на дыбы, сбросила седока. Жюли в ужасе смотрела на огромный синяк у него на лбу и слушала, как он со стоном твердит:

— Спина… спина… По-моему, у меня переломана спина!..

Спина оказалась цела, но вся — сплошной ушиб. Больному требовался постельный режим. Жюли стала самой старательной и заботливой сиделкой. Но когда спустя несколько недель больной так и не проявил желания выбраться из постели, она встревожилась и начала поддразнивать его за то, что он не хочет помочь доктору.

Она удивилась, когда ее слова вызвали у принца слабую улыбку.

— Лежа здесь, я располагал большим количеством времени, чтобы хорошенько подумать.

— И о чем же ты думал?

— О том, насколько я хочу в Англию. Может быть, ты поможешь мне, Жюли?

— Как?

— Завтра, когда придет доктор, заведи с ним разговор о разных европейских курортах и перечисли те, которые, насколько тебе известно, оказывают наиболее целебное воздействие. Меня интересует только одно место — Бат. Это в Англии. Но мы не должны упоминать это слово сами. Нужно вести разговор аккуратно. — Он взял ее за руку. — По-моему, стоит попробовать. Как ты считаешь, ma petite?

Она весело рассмеялась:

— Да ты интриган, Эдуард! А я-то уж представила, как ты пролежишь остаток жизни на спине. Могу ли я помочь?! Да я сделаю для тебя все, что ты захочешь!

Уловка сработала. После многочисленных консультаций и бесконечных медицинских докладов в Англию, когда все доктора в один голос посоветовали восстановление на водах Бата, его величество король Георг III наконец милостиво соизволил пригласить своего сына Эдуарда вернуться в Англию. Эдуард и Жюли сияли от счастья.

Они не стали терять время на паковку вещей, поскольку британский военный корабль уже стоял на рейде, готовый везти их через Атлантику. Путешествие длилось четыре недели, но они были так увлечены планами на будущее и разговорами о предстоящей жизни, что время пролетело для них незаметно. Как хорошо было бы успеть попасть в Англию к Рождеству! Но Эдуард понимал, что должен предупредить Жюли кое о чем. Возможно, он успеет получить многочисленные приглашения от разных членов своей семьи, и, хотя ему это будет больно и обидно, он не сможет пригласить ее с собой, нанося эти визиты.

Жюли ответила ему мужественной улыбкой:

— Пожалуйста, сэр, не беспокойтесь понапрасну. Я ни за что на свете не захотела бы поставить вас в неловкое положение. Вы целых четырнадцать лет не виделись с матерью и сестрами, между тем как я имела удовольствие разделять ваше общество все эти годы…

— Нет, милая, ты неправильно поняла меня, — торопливо перебил ее принц. — Мы будем вместе при каждом удобном случае. Если меня не будет рядом, можешь считать, что я нахожусь на службе. Мне дадут апартаменты в одном из дворцов, но мы с тобой найдем себе дом, где сможем жить частной жизнью, — так, как мы делали все эти годы.

Жюли поняла, что их жизнь претерпит серьезные изменения. Отныне больше, чем когда-либо, она должна держаться на заднем плане. Но пока любовь не покинет их, она будет счастлива.

Эдуард был поражен приему, устроенному в его честь в Портсмуте. Собственная семья столько лет отвергала его, что теперь он даже не надеялся на торжественную встречу ни со стороны близких, ни со стороны горожан.

Однако в порту его ждали флаги и праздничные гирлянды, оркестр, многолюдная толпа, до хрипоты выкрикивающая приветствия, и пушечные залпы. Жюли благоразумно отошла в сторону, когда сам мэр и члены городского совета торжественно вручали Эдуарду ключи от города. Тогда-то он и заметил даму, стоящую рядом с мэром. Фрэнсис, леди Уэнтворт! Когда церемония вручения закончилась, она подошла к принцу, коротко поприветствовала его и направилась к длинной веренице экипажей, украшенных королевскими гербами. Жюли приблизилась к Эдуарду, брови ее были в удивлении приподняты. Они оба знали, что леди опередила их, первой примчавшись в Англию под предлогом, что якобы должна определить сына в школу. Но ни Жюли, ни Эдуард не ожидали, что его величество с супругой поручат именно ей встречать их сына после четырнадцатилетнего пребывания на чужбине.

Леди Уэнтворт суетилась и хлопотала, проявляя недюжинную энергичность. Она села в первую карету вместе с Эдуардом и Жюли, во вторую посадила слугу Эдуарда и горничную Жюли и сама руководила погрузкой багажа в грузовую повозку.

— Знаю я этих корабельных носильщиков, — ядовито заметила Фрэнсис, занимая место в карете. — Ничего не стоит лишиться по их милости мелкой поклажи при таком количестве багажа. — Она посмотрела сначала на Жюли, потом на Эдуарда, одарив их медоточивой улыбкой. — Добро пожаловать домой, в Англию. Как я вас понимаю, сэр! Должно быть, это так приятно!

Эдуард покачал головой и не сразу нашелся что ответить.

— Да, это восхитительное ощущение, мадам, и я не могу передать его словами.

— Тогда и не пытайтесь, сэр. Давайте я лучше обрисую вам ситуацию. Их величества и принцессы сейчас в Виндзоре, и вам, сэр, надлежит завтра нанести им визит.

— Что отец? Как его здоровье?

— Гораздо лучше. Конечно, он по-прежнему очень слаб, и рассудок порой покидает его, тем не менее все не так плачевно. Король изъясняется вполне здраво и отдает себе отчет во всем, что происходит.

— А мои сестры? Из газет я узнал, что принцесса Шарлотта в прошлом году вышла замуж за короля Вортемберга, но никто не написал мне об этом. И другие сестры… Как они? Неужели ни одна из них до сих пор ни с кем не помолвлена? Аугусте, по-моему, скоро будет тридцать…

— Видите ли, сэр, это одна из странностей его величества. Он боготворит своих дочерей и считает всех претендентов на их руку недостойными…

— Стало быть, принцессе Шарлотте повезло? А как самая младшая сестра, Амелия? Когда я уезжал из Англии, ей было всего двенадцать месяцев от роду…

— Она теперь красавица, ваше высочество, как, впрочем, и все они. Вы будете любоваться ими. — Леди Уэнтворт вдруг посмотрела на Жюли: — А вы что-то молчите, мадам…

— Я слушаю. Слушаю и учусь… заочно знакомлюсь с семьей принца.

— Я много рассказывала их величествам и принцессам о вас…

— Рассказывали?! — в голос изумленно воскликнули Эдуард и Жюли.

— Да вы не волнуйтесь так, — со смехом ответила Фрэнсис. — Я рассказывала им только хорошее — о достоинствах и добродетелях мадам и о том, с какой нежностью и любовью она заботилась об их сыне.

Жюли так и не смогла понять, говорила дама с сарказмом или искренне, и потому предпочла перевести разговор на другую тему:

— Не могли бы вы просветить нас, где мы будем жить, пока не найдем себе дом?

— Конечно. Вы будете жить у меня. В распоряжение принца отданы апартаменты в Кенсингтон-Пэлэс. Но там он будет вести свои дела, и я уверена, что ему вовсе не захочется проводить ночи одному. — Она недвусмысленно подмигнула Эдуарду, прежде чем продолжить: — А завтра, пока его высочество будет наносить визит в Виндзор, я познакомлю вас кое с кем из моих друзей. Что же касается поисков дома, думаю, этот вопрос может подождать до окончания рождественских празднеств.

Эдуард настороженно взглянул на нее:

— Мне бы хотелось, чтобы, представляя мадам де Сен-Лоран в обществе, вы подошли к этому вопросу с величайшей тщательностью…

— Разумеется, сэр. Я понимаю. Думаю, я начала бы с миссис Фитцхерберт…

— Прекрасно. Превосходный выбор! Кстати, как поживает эта милая леди?

Фрэнсис Уэнтворт мгновение колебалась.

— Она находится в прекрасном здравии, сэр, однако кое-чем встревожена. Его королевское высочество принц Уэльский сейчас озабочен тем, как восстановить их прежнюю… В общем, он считает, что она должна вернуться к нему…

— Боже праведный! — воскликнул Эдуард. — Это после всех его безобразий… когда он со своею любовницей… леди Джерси…

— Теперь это дело прошлое, сэр, и принц целыми днями вздыхает по Марии…

— Но у него есть жена…

— Миссис Фитцхерберт тоже напоминает ему об этом, но он отказывается слушать. По-моему, она подумывает о том, чтобы уехать за границу.

— Я должен навестить ее при первой же возможности. Она была так добра ко мне, когда я удрал из Женевы… А что принцесса Уэльская? Что слышно о ней?

— О, она ведет роскошную жизнь, полную увеселений. У нее свои апартаменты, где она дает пышные балы и приемы, и конечно же армия поклонников и воздыхателей. По правде говоря, я завидую ей. — Женщина лукаво улыбнулась Эдуарду, но тут же одернула себя: — Хотя нет. Теперь, когда мне перевалило за пятьдесят, я решила быть благонравной идеальной женой. Вы наверняка слышали, что сказал ваш брат Уильям, когда я позволила себе те же слова в его присутствии?

Эдуард не имел желания слушать, какую очередную непристойность отпустил Уильям в очередном фривольном разговоре, поэтому поспешно спросил:

— Кстати, как он? Как миссис Джордан?

От бурного хохота Фрэнсис сотряслась карета.

— Очаровательная миссис Джордан скоро преподнесет ему четвертого ребенка… Нет, вы только представьте — четвертого!

Она продолжала гоготать, а Жюли тем временем размышляла: «Четверо детей. Все, буквально все вокруг любимы и желанны».

«Четверо детей, — думал между тем Эдуард. — Нет, Уильям всегда был дураком. Не стоит удивляться, что над ним и миссис Джордан теперь насмехаются. Никакого благоразумия и осторожности. Никакого чувства достоинства».

Он понимал, что такие разговоры не для Жюли, но поскольку все рождественские праздники им предстояло гостить у Фрэнсис Уэнтворт, то охлаждать отношения с нею не имело смысла. Где-то в глубине души она была добрым человеком, просто не умела побороть свою разнузданную натуру и держаться попристойнее.

— А как другие дети? — мягко поинтересовалась Жюли. — Это мальчики или девочки?

— Двое мальчиков и одна девочка. Ну что, кто-нибудь рискнет заключить пари на пол четвертого?

Ответа на это предложение не последовало, и леди Уэнтворт невозмутимо продолжала:

— Я все думаю, сэр, остановится он на этом? Ведь наш герцог слывет большим любимцем у дам, как вам известно.

— Насколько я понял, ему счастливо живется с миссис Джордан, — сухо заметил Эдуард.

— Это, конечно, так, но… — Она вновь захохотала. — Миссис Джордан подолгу не бывает дома, когда уезжает на гастроли с театром… Так разве можно винить в чем-то герцога?

К тому времени, когда они подъехали к Лондону, Фрэнсис успела выболтать им все новости и сплетни, так что последняя часть пути прошла в относительной тишине, чему Жюли была несказанно рада. Только теперь она поняла, какое количество новых знакомств ожидает ее. Ей придется быть осторожной, чтобы избежать сплетен и скандалов, а главное — оправдать доверие Эдуарда. Его она ни в коем случае не должна подвести.