У нее больше не осталось надежды. А звук ружей еще больше убеждал ее в том, что шансы отыскать Жака равны нулю. Но она продолжала идти. Луна выглянула из-за облаков, и только тогда она остановилась, чтобы осмотреться.

Луна была почти полная. София находилась среди серо-черного пейзажа, охраняемого мягким бархатным покровом ночи и кострами. Вдалеке она различала контуры деревьев, отбрасывающих мягкие тени. Она также увидела низкие стены какого-то сооружения. Позади красовались поля с ровно собранными стогами. А потом просторы за просторами, словно на руке великана.

Легкое облачко полуприкрыло луну, и когда свет ее совсем перестал освещать ее путь, она увидела очертания двух фигур далеко на дороге. Человек вел лошадь под уздцы. София замерла и прислушалась.

Она вдыхала все запахи ночи: влажные ароматы ночного тумана, летние тонкие ароматы трав, цветущих у дороги, запахи герани, растущей около стены.

Она ждала, не смея даже задуматься. Кровь пульсировала в мозгу, в ушах. Она ничего не слушала — только прерывисто дышала. И ждала.

Облака снова раздвинулись, открыли луну, свет ее лился вниз, окрашивая дорогу серебром, придавая серебристый отлив волосам мужчины, отделяя его высокий статный силуэт от черного как смоль жеребца.

И она побежала. Остановилась, приподняла полы юбки и снова бросилась бежать. Пара впереди распалась: лошадь, протестуя, повернула голову и заржала. Человек побежал вперед, темно-синяя фигура мчалась к ней огромными скачками, шпоры на его тяжелых сапогах звенели от быстрого бега.

София первой добежала до него, что, конечно, было неправильно, нелогично, но ведь именно так она чувствовала. Когда они встретились, она бросилась к нему и крепко-крепко прижалась всем телом к его груди. Руки ее вцепились в него так крепко, что уже невозможно было разорвать эти объятия.

Они целовались, и шептали имена друг друга снова и снова, а свет луны мягко окутывал их слившиеся воедино силуэты. Они стояли и светились в темноте, словно головы их были полны звездами.

София произнесла наконец:

— Скажи мне, что ты не ранен.

— Нет, на сей раз нет.

— Где ты был?

— Везде. А что ты здесь делаешь? Где Аристид?

— С ним все в порядке, он в Брюсселе. С нами со всеми теперь все будет в порядке. — Она зарылась пальцами в его волосы и прижала его голову к своему плечу: — Я не могу в это поверить!

Он прижался к ней, а потом поднял голову и произнес:

— Я убил его.

В тусклом лунном свете она внимательно изучала его профиль, напряженный и испуганный, и у нее перехватило дыхание. София поняла, что он имел в виду Себастьяна.

— Это произошло быстро?

— Да. Когда-нибудь я расскажу тебе, не сейчас.

София не позволяла ему заглянуть в свое лицо, она спрятала его у него на груди. От него остро пахло дымом. Тут она мысленно вернулась к другому мужчине, тому, которого она умоляла оставить в живых. София почувствовала руки Жака у себя на спине, а ей так не терпелось спросить, что еще эти руки сделали за сегодняшний день.

Лошадь подошла и дотронулась до нее своим влажным носом.

Она подняла голову:

— Мезрур!

— Он ревнует меня к тебе. И всегда будет ревновать. Но ему очень нравится Аристид.

Она обхватила обеими руками его лицо и впервые увидела грязь и спекшуюся кровь:

— Где ты был? Что ты делал?

— Я доехал до самого Генаппа. На мне была кирасирская форма моего брата — если бы кто-то остановил меня, она бы сошла за прусскую. Я нашел Бонапарта. У меня была винтовка, но я отшвырнул ее и дал ему уйти. На обратном пути я оставил меч Рене на поле боя. Там ему и быть.

Он отнял ее руки от своего лица, наклонился и стал целовать ее пальцы, пряча в них свое лицо.

София увидела на его волосах спекшуюся кровь и содрогнулась, но когда их глаза снова встретились, проговорила:

— Любовь моя, теперь мы можем жить!

Жак взглянул на нее и произнес:

— За последние три дня я побывал с французами, англичанами, пруссами и немцами. Я больше не знаю, за кого я и где я.

Она обняла его за шею, чуть отстранилась и посмотрела в его глаза:

— Ты со мной.

Историческая справка

Впервые я прочла о биографии Наполеона Бонапарта, когда мне было одиннадцать, и должна признать, что в течение очень долгого времени он разжигал мое воображение гораздо искуснее, чем любой другой император или полководец. Отчаянные герои нашей юности никогда не увядают, однако наши суждения о них могут трансформироваться и дальше.

Эта книга родилась из-за моего особенного отношения к событиям исторических Ста дней. Я осознала, что побег с Эльбы, удивительная высадка Наполеона на юге Франции, его спонтанные налеты и террористические акты в Лондоне были сами по себе настолько полными драматизма, что откровенные сцены в книге просто отражали действительные события, происходившие в первые недели марта 1815 года.

Я хотела поместить англо-французский конфликт во главу угла своей истории, таким образом, три основных героя романа сражались и постоянно видоизменялись — особенно Жак Десерней, который впервые появляется в форме британского стрелка. Британские стрелки также сыграли свою роль в войне за независимость испанских колоний и в Отечественной войне в России 1812 года, и все-таки их деятельность была мало изучена историками и едва ли затронута современниками. Хотя один из них, полковник Гарри Смит, все-таки оставил нам свой знаменитый комментарий «Эти нечистокровные полки». Я оставалась верной фактам о формациях стрелков, их позоре и расформировании, но есть еще одна деталь — колония исправительных работ в Новом Южном Уэльсе в Австралии. Это я обнаружила только в одном источнике. Так что я могла уделить больше внимания службе Жака Десернея в Сиднее, хотя 73-й пехотный полк Лачлана Макуари действительно отплыл в Уиндхэм в назначенный день. Совершенно случайно британская переформированная группа, легкая артиллерия, включала в свои силы британских стрелков.

Что же касается жизни Софии Гамильтон в Сассексе, Клифтоне и Бирлингдине — конечно, это вымысел; тогда как Ферл Плейс и Гейдж — нет.

Казармы в Эксите, против которых так рьяно, со столькими тщеславными выражениями высказывался сэр Генри, продолжали обустраивать полки, подступающие к башням Мартелло вдоль южного побережья, несмотря на угрозу вторжения, и использовали их вплоть до 1822 года. Брайтон, столь часто посещаемый туристами и благородными господами из Франции — переполненный повозками, золотом и семейным фарфором, — в точности совпадает с моими описаниями, хотя я не готова утверждать, что принц-регент навещал это место только лишь для того, чтобы проследить за инновациями в Морском Павильоне.

История английских игр на скачках включает некоторые яркие иллюстрации женщин — владелиц скакунов и их тренеров, благодаря которым я отправила Софию Гамильтон и Шехерезаду в Эпсом Даунс в июне 1815 года. На самом же деле скакуна, победившего на скачках в тот год, звали Менуэт, и ездил он под флагом третьего герцога Грэфтона.

Время, проведенное семьей Гамильтон в Брюсселе перед битвой под Ватерлоо, — должно быть, самое свободно отображаемое в исторических сводках. Элегантные улицы и отели бельгийской столицы, развлечения, трапезы на улицах, с кульминацией на балу у Ленноксов, обеспечивали подлинные картины жизни того времени. Хотя Грант и Хардинг, Блюхер и, конечно, сам Веллингтон — вполне обоснованные исторические персонажи, их личная судьба тесно связывалась с военной деятельностью. Было очень просто решить, куда поместить главную героиню, в то время как описания сцен с баталиями глазами Жака Десернея и Себастьяна Кула было более чем сложной задачей. Я передвигала людей по полям сражения, чистосердечно полагаясь на описания исторических хроник, но все же пыталась пойти другим путем, нежели многие другие писатели.

Никто до сих пор так четко и не описал, кто же именно начал атаку Вавра в последний день битвы. Так что у меня было преимущество и право отдать эту роль Себастьяну Кулу. Один из многих планов покушения на жизнь Наполеона Бонапарта также мог в действительности разыграться в то время. Решение, принятое Жаком Десернеем, когда у него появилась такая возможность, можно осмелиться сравнить только с той же возможностью герцога Веллингтона, когда император прибыл с отрядом англичан во время битвы: «Войны нужно выигрывать не так».

Благодарности

Я невероятно обязана Теду Пауэру, исследования которого и неподдельный интерес внес жизненный вклад в описание сцен в Брайтоне в марте — июне 1815 года.

Я также очень благодарна моей кузине Нейл МакКернан за столь благочестивое расширение моих познаний относительно востока Суссекса, и Питеру и Пенни Вулгар из Ферл Хаус, которые снабдили меня особенностями описания Сэра Генри, четвертого виконта Гейджа.

И именно историк Розмэри Брумэн разжег мой интерес к Главной Южной дороге и ранним скачкам в Сиднее. Мои благодарности также Деламеру Ашеру за информацию о скачках в Эпсоме в июне 1815 года.

Мартин и Мэй Вонг — сестры по оружию, я также очень благодарю их за мудрость и искреннюю поддержку. Большое спасибо Анне Бонер и «Новой Американской Библиотеке» за веру в эту книгу, и еще раз особенная благодарность моему талантливому агенту Кристиану Нельсону.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.