Мари Клармон - Любви навстречу

Мэри невольно поежилась.

– Вы на ногах всю ночь? Ради меня?

Пауэрз закатил глаза.

– Разумеется, нет, дорогая. Ради вас я и пальцем не пошевелю. – Он указал на Эдварда. – Только ради него.

Мэри с раздражением кивнула.

– Понятно, сэр. Ведь я – чума, катастрофа, конец света! А теперь поскорее скажите: что вы узнали за время своих ночных скитаний?

Пауэрз приподнял бровь, изображая удивление.

– О, как вы побледнели… Что ж, мне это по душе. Куплю вам белого коня и буду величать Смертью. Или светло-серого? Хм, что-то не припомню, какой масти была лошадка из той доброй старой книжки…

– Помолчи! – перебил Эдвард. Всякий раз, когда приятель увиливал от прямого ответа, ему хотелось хорошенько встряхнуть его за плечи. Хотя вряд ли подобное обращение возымело бы результат. Виконт не так-то легко расставался с информацией, если только сам этого не хотел.

Прищекнув языком, Пауэрз проговорил:

– Ох, как вы нетерпеливы… – Он подошел к окну и приподнял тяжелую портьеру. Затем поднес свой бокал ближе к солнечному свету и добавил: – В такой прекрасный день – и так нетерпеливы…

– А вы порочны! – воскликнула Мэри. – Заставляете нас томиться в ожидании ответа ради своей забавы!

– Нет-нет. – Пауэрз тряхнул волосами. – Я всего лишь растягиваю удовольствие. – Он бросил на Мэри лукавый взгляд. – Уверяю, это вовсе не порок. Мне или Эдварду не составит труда продемонстрировать вам разницу.

Мэри стояла как вкопанная, с красным от ярости лицом. Однако Эдварду удалось разглядеть в буре ее эмоций и еще кое-что, а именно – любопытство.

Судорожно сглотнув, герцог отогнал тревожные мысли. Да-да, в глазах Мэри определенно читалось любопытство, так что следовало остановить Пауэрза прямо сейчас. Но разве мог он осуждать того за пороки, которым и сам был подвержен? Оба они прекрасно знали женщин и являлись опытными соблазнителями.

Сможет ли Мэри справиться, сможет сама противостоять Пауэрзу?

Эдвард откашлялся и не терпящим возражений тоном произнес:

– Говори – или убирайся. Я не готов играть с тобой в кошки-мышки.

Виконт скривил губы, изображая обиду.

– Но я обожаю играть, и ты прекрасно об этом знаешь. – Он сделал вид, что задумался, потом вдруг воскликнул: – Мэри, поцелуй-ка хорошенько Эдварда! И тогда я расскажу вам все новости.

– Что?! – Мэри вспыхнула.

Пауэрз ухмыльнулся:

– Миледи, хотите глоток виски? Это поможет вам побороть отвращение, если моя идея кажется вам такой ужасной.

– Но зачем? Я не понимаю, зачем… – пробормотала Мэри.

– Это меня позабавит. – Пауэрз поднес бокал к губам и сделал еще один глоток.

Мэри в растерянности перевела взгляд на Эдварда. Тот молчал, и она снова посмотрела на виконта.

– А вы тогда не станете тянуть? – спросила она. – Тогда сразу все расскажете?

Пауэрз ударил себя кулаком в грудь:

– Даю слово!

Мэри сделала шаг к Эдварду, но внезапно, охваченная гневом, остановилась, затем медленно развернулась в сторону Пауэрза. Ее поза выражала неумолимую решимость и холодную непреклонность. Впившись взглядом в виконта, она проговорила:

– Моя жизнь – не игра, и вы должны относиться ко мне с уважением.

Пауэрз взглянул на нее насмешливо.

– Неужели?

– Да, сэр, – кивнула Мэри. – И вы не так бессердечны, чтобы использовать меня для забавы. Вы прекрасно осведомлены о моем прошлом и знаете, в какой я опасности. Знаете, что сейчас не время для игр. Вы выше этого.

Пауэрз поджал губы и молча отвел взгляд.

Эдвард не верил своим глазам. Что за выражение появилось на лице у его приятеля? Гнев? Нет, это был стыд. Виконт Пауэрз устыдился своих слов! Невероятно!

Мэри же, легонько прикоснувшись к плечу виконта, тихо сказала:

– Сэр, давайте прекратим глупые игры и перейдем к делу.

У Эдварда перехватило дыхание. Неужели это Мэри, слабая, беззащитная Мэри? И неужели ей удалось поставить на место этого наглеца? Интересно, как отреагирует Пауэрз?

Эдвард терпеливо ждал дальнейшего развития событий.

– Ну, что ж… – пробормотал виконт. – К делу так к делу…

Отступив от него на шаг, Мэри кивнула.

– Благодарю вас, сэр.

Пауэрз на мгновение прикрыл глаза, затем с невозмутимым видом произнес:

– Ваш отец снова женился. На дочери графа Клэр Эдерли. И она совсем молоденькая. Даже моложе вас. Ей всего семнадцать.

– Бедняжка обречена, – со вздохом пробормотала Мэри.

Пауэрз хмыкнул, как бы выражая согласие. Затем взялся за графин и налил себе еще одну порцию виски.

Бросив взгляд на Эдварда, Мэри проговорила:

– Я думаю, что мой отец – сумасшедший.

Виконт присвистнул и с усмешкой сказал:

– Все мы по-своему сумасшедшие, моя милая. Он просто немного… перегнул палку.

– Немного?

– Ну… не совсем так. Но ведь тысячи мужчин ежедневно бьют своих жен, а потом выходят на улицу с благонравной улыбкой на лице. Разве этим кого-нибудь удивишь? Всем плевать.

– А мне не плевать, – произнесла Мэри с надрывом.

В комнате воцарилась напряженная тишина.

Минуту спустя Пауэрз пробормотал:

– Вот это женщина…

– Прошу прощения, вы о чем? – Мэри нахмурилась.

– Он говорит о женщине, достойной восхищения, – пояснил герцог. – То есть о тебе.

– О женщине, которая не идет на поводу у страха, – заметил Пауэрз.

– И верит в себя, – добавил Эдвард.

– Все равно не понимаю… – Мэри смутилась.

Эдвард ласково ей улыбнулся.

– Поймешь позже.

– Так что там насчет Харгрейва? – герцог повернулся к Пауэрзу. Было совершенно очевидно, что Мэри сейчас очень нуждалась в защите.

– Опасный малый. Откуда-то из Ист-Энда. Состоит на службе у миссис Палмер. Полагаю, Мэри, вы знакомы с миссис Палмер?

Девушка невольно вздрогнула.

– Да, конечно. Она хозяйка приюта, в котором я провела много лет. Слишком много…

Пауэрз кивнул и вновь заговорил:

– Харгрейв имеет репутацию отпетого негодяя, но дело свое знает. Именно поэтому ему поручают грязную работенку. Поручают люди, не желающие сами пачкать руки. – Виконт поставил графин на серебряный поднос, не потрудившись его закрыть. – Так вот, у этого Харгрейва стальная хватка. Если вцепится, то уже не отпустит.

– И с ним будет не просто, – со вздохом подытожил Эдвард.

– Вот именно, мой любезный друг. А с нашей гетерой он только разминался. Так что надо быть начеку.

– Нужно уезжать немедленно, – заявил герцог, уже прикидывая, как лучше подготовить отъезд.

Пауэрз же молча наблюдал за игрой света на хрустальных гранях бокала.

– Мы будем готовы через несколько часов, – добавил Эдвард. Он решительно подошел к камину и потянул за шнурок звонка.

Виконт со стуком поставил бокал на стол.

– Как ни прискорбно портить такой торжественный момент, но нам пора, дорогая. Я провожу вас, нашу раненую гетеру и его светлость в мое поместье.

Мэри насторожилась.

– В ваше поместье? Но я вам не доверяю, сэр, какой бы сладкой лести вы тут ни наплели. Нет-нет, я с вами не поеду!

Пауэрз пристально взглянул на девушку.

– Не поедете? Какая удача для Харгрейва!

Мэри побледнела, но не сдалась.

– Сэр, вы о чем?.. Вы, должно быть, шутите.

Виконт многозначительно промолчал и перевел взгляд на приятеля. Эти двое имели много общего – пагубные привычки, например, – и будь герцог фаталистом, то непременно решил бы, что судьба свела их вместе не случайно. Какое-то время оба молчали. Наконец Эдвард проговорил:

– Пауэрз прав. Его поместье – наилучший выход.

– Но почему?! – воскликнула Мэри.

Эдварду ужасно не хотелось везти ее к виконту, но, увы, обстоятельства вынуждали…

– Таким образом мы исчезнем из Лондона, – пояснил он. – К тому же, Харгрейв не сразу разнюхает, что именно Пауэрз укрывает тебя.

Мэри вскинула подбородок.

– Я не стану прятаться! – заявила она.

– Тебе и не придется, – поспешно проговорил Эдвард. – Это очень уединенное поместье. Как раз такое нам и требуется, чтобы подготовить тебя.

– К мести? – спросила Мэри.

– И даже больше, – сказал Пауэрз, направляясь к двери. Осторожно приоткрыв ее, он обернулся и бросил взгляд на девушку. – Будьте готовы через час. Оба. Надеюсь, вам хватит времени, чтобы закончить начатое. – Виконт саркастически улыбнулся. – Давно я не видел тебя таким счастливым, Эдвард. Весьма странное зрелище…

С этими словами Пауэрз удалился, оставив дверь открытой настежь. По коридору разносилось эхо его шагов.

Значит, счастливым?.. Герцог пожал плечами. Он всегда считал, что не знаком с этим душевным состоянием. А впрочем… Как ни странно, но сейчас он действительно чувствовал себя счастливым – таким его сделала Мэри. И если так, то нельзя потерять ее. Она стала слишком ему дорога.

Эдвард дождался, когда затихнут шаги виконта, и спросил:

– Так ты поедешь?

– Да, – кивнула Мэри с выражением решимости на лице. – Я поеду, но он мне не нравится.

– Пауэрз мало кому нравится, – заметил герцог с усмешкой.

Мэри поморщилась и сквозь зубы процедила:

– Он очень опасный человек.

– Да, верно. Но сейчас он нам нужен.

– Ты уверена, что хочешь ехать именно на нем? – Эдвард тщетно пытался скрыть тревогу в голосе.

Мэри смерила его ироничным взглядом и погладила Вихря по шее.

– Думаешь, не справлюсь?

Герцог, стоявший посреди огромного конного двора, держал под уздцы свою лошадь.

– Но Вихрь – конь с норовом.

– Такой мне и нужен, – усмехнулась Мэри.

– И ты не боишься?

Не удостоив герцога ответом, Мэри ловко взобралась в седло. Бриджи выгодно подчеркивали стройность ее ног. Хлестнув коня, она стремительно выехала со двора.

– Черт побери… – пробурчал Эдвард. Вскочив в седло, он помчался следом за девушкой.

Когда же он добрался до вершины холма, Мэри была уже на вересковой пустоши. Внезапно всадница осадила жеребца и подняла его на дыбы. Одной рукой Мэри держалась за луку седла, а второй, обернувшись, помахала своему спутнику.

Изумленный подобной выходкой, Эдвард сначала нахмурился, затем весело рассмеялся. И, пришпорив своего скакуна, бросился в погоню за девушкой.

Когда ему наконец удалось нагнать лихую наездницу, ее конь уже бежал рысью. Прохладный воздух и быстрая скачка разрумянили щеки Мэри. Глядя на нее с восхищением, герцог заметил:

– Ты превосходно держишься в седле.

И действительно, Мэри с необыкновенной ловкостью управлялась с огромным норовистым жеребцом.

– У меня не было братьев, а отцу хотелось обучать кого-то верховой езде. Полагаю, именно поэтому меня посадили в седло, как только мне исполнилось три года.

– И все же не каждая леди смогла бы обуздать такого своенравного коня.

– Да, он такой. – Мэри улыбнулась и погладила Вихря по лоснившейся от пота шее. Как прирожденная наездница, она держалась в седле с небрежной грацией и с любопытством поглядывала по сторонам, словно наслаждалась окружающей природой. – Ах, видел бы ты лица окружающих, когда я как-то раз отправилась на охоту с гончими.

Эдвард усмехнулся.

– Оказывается, ты была азартной.

Мэри кивнула и тут же со вздохом пробормотала:

– То был единственный раз, когда отец позволил мне быть безрассудной. Он сказал, что истинная англичанка должна знать толк в лошадях.

– Да, конечно, – согласился Эдвард, нисколько не удивившись. Герцог Даннкли, контролировавший каждый шаг жены и дочери, вроде бы не должен был поощрять подобное своеволие, но ведь он знал, что навыки верховой езды во все времена считались признаком аристократизма, визитной карточкой принадлежности к высшему обществу. Разбирающаяся в лошадях молодая леди могла составить прекрасную партию. Отбросив мысли о Даннкли, герцог сказал: – А вот я уже давно не ездил верхом.

На лице Мэри появилась печальная улыбка.

– Я тоже, – пробормотала она.

Эдвард мгновенно понял свою оплошность. Как мог он быть столь бестактным?! Но Мэри, к счастью, не рассердилась, и Эдвард добавил:

– Нужно срочно это исправить.

– Замечательная мысль! – просияла девушка.

Улыбнувшись, герцог проговорил:

– Хорошо, что прогулки верхом тебе по душе.

Какое-то время они ехали по зеленой холмистой равнине, а затем их взорам открылся восхитительный вид на море и живописный пляж – там волны бились о прибрежные камни, и ветер доносил до них соленые морские брызги. Окруженные великолепием природы, они наконец-то могли без помех наслаждаться обществом друг друга и хотя бы ненадолго забыть о грозившей опасности.

Подставив лицо солнечным лучам и прикрыв глаза, Мэри проговорила:

– Верховая езда дарит чудесное ощущение свободы.

Герцог пожал плечами.

– Никогда раньше об этом не думал, но, пожалуй, соглашусь.

– Да-да, абсолютная свобода! Есть только я и конь!