— Если муж отказывается заниматься с женой любовью, ссылаясь на усталость — не верь! Бессовестно врет! Во время секса мужик восстанавливает силы и сбрасывает негатив. А если с женой уже не хочет, то или пришел от любовницы, или из сауны с "массажным кабинетом". Стопудово! Это я тебе, как многоопытный "ходок" говорю, — лукаво прищурившись, сказал Стас.

— Стасон! Ты себя-то пожалей! — с хитрой усмешкой вставил Шура. — Если с телеэкрана ты это скажешь, то бизнесмены всю свою охрану, как свору борзых на тебя натравят. Мало не покажется! А то и закажут, чтобы "за базаром" следил. Скинутся и наймут такого киллера, который не промахнется.

— Ну, Лена же умная женщина, эти откровения с экрана, я думаю, не прозвучат, — рассмеялся Оболенский.

— Успокойтесь! Ни одного слова без вашего разрешения я в передачу не вставлю, — заверила журналистка.

— Хорошо, с этим все ясно. А вот скажите, Станислав, ваши друзья не удивлялись, что вы на стороне женщины?

— Удивлялись, еще как! Мне говорили, что, конечно, ты холостяк, тебе не понять. Ни перед кем отчитываться не надо. Куда захотел, туда пошел. Счастливый человек. На что я обычно отвечал, дескать, разведись и нас уже будет двое счастливых. Но у друзей сразу находилась тысяча причин, по которым развод не возможен.

Мужики меня не понимали. А я знаю, что такое прийти с работы без рук, без ног, когда хочется свалиться и ничего не делать. Но, тебе надо — дров принести, печь истопить, сына покормить, приготовить обед на завтра, состирнуть, что-то себе и сыну, выслушать все накопившиеся проблемы малолетнего Юры, что-нибудь ему посоветовать, уложить его спать. Это минимум. Утром встать, ребенка накормить и по дороге на работу отвести его в детсад или в школу, когда в начальных классах учился.

У меня был один ребенок, который, кстати, вскоре стал мне помощником. А, если у женщины двое, трое детей и муж? Представляю, какой кайф каждый день она ловит. Даже, если живет в благоустроенной квартире.

Собственно, для чего я все это говорю? Глядя на какие-то бытовые конфликты, которые происходили у моих знакомых и друзей, я частенько думал, что вот я бы никогда так со своей женой не поступил или так бы ей не сказал. Оставалось только найти жену.

— Станислав, насколько я поняла из ваших слов, вы все-таки хотели найти жену? — с удивлением спросила Елена.

— А почему тебя это так удивляет? Только я не совсем правильно выразился. Найти жену невозможно. Ни по объявлению, ни по старанию друзей и родственников. Искать свою половинку, вообще, не надо. Тебе ее должна послать судьба, Космос, ангел-хранитель, бог, я не знаю, как точно это назвать.

Могу признаться, что после пятидесяти, я не только хотел, я мечтал об этом. Хотя, я никому об этом не говорил, даже Шуре с Люсей. Может, они и догадывались, но мы эту тему не обсуждали.

Более того, я мечтал не только о том, чтобы встретить женщину, которую я буду любить и захочу жить для нее. Я мечтал, чтобы эта женщина любила меня. Понимаешь, Лена, любила не успешного бизнесмена господина Оболенского, а старого еврея Стасона.

— Ну, Станислав, вы как-то на старого совсем не тянете, — возразила ведущая. — Что уж вы так себя называете?

— Хорошо, хорошо, Леночка, не буду. Может, я просто на комплимент напрашиваюсь, — хитро прищурившись, ответил Оболенский. — И жду, когда молодая женщина скажет мне, что я еще очень даже ничего.

— Да вы, Станислав Георгиевич, не ничего, вы еще очень даже

о-го-го, я бы сказала.

Оболенский рассмеялся, подошел к Елене и поцеловал ей руку.

— Ну, спасибо, Леночка. Надеюсь, последние наши реплики в эфир не пойдут.

— Не отвлекайтесь, Станислав. Что-то вы там говорили о Космосе, который должен послать человеку его половинку.

— Вот ты не веришь ни в какую связь с Космосом, так?

— Нет, я верю. Что-то там наверху есть, что может и вершит наши судьбы. Но связь? Как можно с этим установить связь?

— Хорошо, хочешь я тебе докажу, что Анюту мне послал мой ангел-хранитель, это все одно, что Космос.

— Доказывайте! — решительно согласилась Елена.

— Может без камеры? — спросил Стас.

— А чего вы испугались? Пусть у меня на кассете останется инструкция, как установить связь с ангелом-хранителем.

Оболенский смотрел на журналистку, каким то странным взглядом и молчал.

— Олег, камеру выключи, — обратилась она к оператору. — О том, что вы еще и гипнотизер, я не предполагала. Все, камера выключена, начинайте!

— Для того, чтобы установить связь нужно уметь полностью расслабляться и останавливать все мысли голове. Все до единой. Другими словами, выключать свою "мыслемешалку". Это довольно сложно и этому надо учиться. Я научился. Надо иметь только одну просьбу и излагать ее кратко и ясно. Я просил только об одном.

Если ты думаешь, что во время медитации ты услышишь голос, который тебе скажет, куда пойти и что делать, ты ошибаешься. Обычно вечером медитируешь и, если твоя просьба услышана, работа "там" началась. Но ты этого не знаешь и продолжаешь медитировать. Когда "там" все готово, утром ты встаешь с определенным решением. Ты не знаешь, откуда пришло это решение и очень часто даже не догадываешься, что оно имеет отношение к твоей просьбе.

Однажды утром я проснулся с совершенно определенным решением, продать свои квартиры и купить одну большую в новом элитном доме. Причем, я точно знал, в каком именно доме я хочу жить. Зачем? Я не мог объяснить даже себе. Раньше, у меня даже мыслей таких не было.

Через два дня на подъезде Шуриного дома я обратил внимание на объявление, написанное от руки. Кстати, я никогда не читаю расклеенных объявлений. Н И К О Г Д А! На доске возле подъезда было море объявлений. Мой взгляд выхватил только одно. Я позвонил, мне ответила Анна. Дальнейший ход событий ты уже знаешь. Ну, как? Не убеждает?

— Извините, Станислав, а вы это не придумываете?

— Спроси у Шуры, заикался ли я когда-нибудь о покупке новой квартиры?

— Нет, Лена, у него была прекрасная четырехкомнатная квартира, в которой он совсем недавно сделал евроремонт. Так что я сам был очень удивлен, когда он пришел на работу и сказал мне о своем решении. Причем, он просто загорелся этой идеей.

— Ну, хорошо, давайте вернемся к записи. Станислав, помнится несколько дней назад, вы говорили, что у вас, вообще, пропало желание жениться.

— Желание жениться и желание встретить любимую женщину — это не одно и тоже. Согласись? — с улыбкой заметил Стас.

— Скажите, а когда и в связи с чем, у вас появилось такое желание?

— Мне кажется, я уже отвечал на этот вопрос. После пятидесяти лет, а точнее в тот день, когда мы с Шурой отмечали этот юбилей.

Лена, давайте немного отдохнем, перекурим, а затем вернемся к нашему диалогу и, я надеюсь, поставим последнюю точку над i. Тебе все равно придется больше половины того, что записано убирать, — сказал Оболенский.

— Зато у меня на кассете останутся такие славные, милые люди, в которых я просто влюбилась.

Во время перерыва женщины собрались на кухне.

— Замучила я вашего мужа, Анна. Мне кажется, у него на меня уже глаза не смотрят, — сказала журналистка.

— Ничего, потерпит, — ответила Анюта. — И, вообще, по-моему, он уже сам во вкус вошел. Устал он, конечно. Он же все это заново проживает. Ну, ничего, он у меня мужик сильный. Не такое переживал.

— А можно я вам один не скромный вопрос задам? — спросила Лена.

— Задавай, — с улыбкой ответила та.

— Как ваш Станислав Георгиевич за своими волосами ухаживает? У меня создалось впечатление, что он их на плойку подкручивает. Так уж они у него красиво лежат. И потом, спереди у него только виски седые, а сзади несколько прядей полностью. Как будто он выборочно мелирование делает.

— Нет, Леночка, — рассмеялась Анна, — на плойку он их, конечно, не накручивает и мелирование не делает. Так природа распорядилась. У него есть специальный шампунь и ополаскиватель для вьющихся волос. И еще какой-то гель, который он наносит на мокрые волосы и тщательно расчесывает. Тогда его локоны лежат один к одному и долго остаются чистыми и блестящими. Если его волосы помыть обыкновенным простым шампунем без ополаскивателя, то на голове у него образуется натуральная грива льва, которую невозможно расчесать, — добавила она.

— Понятно, — сказала Елена. — А знаете, на что я обратила внимание. У Оболенского такие живые, выразительные глаза. Он одним взглядом может выразить все, что думает и чувствует. Поэтому, я и удивляюсь, каким образом в офисе, он умудряется смотреть на людей деловым, отстраненным взглядом, по которому ничего нельзя определить.

— Годы тренировки, чтобы никто не догадался, о чем Они, Станислав Георгиевич, думают в этот момент, — ответила Аня.

— Мы с Олегом заходили к нему в офис, я хотела хоть пару минут снять его на рабочем месте. Ни за что не позволил. Разговаривал с нами нормально, шутил, улыбался, зашла какая-то сотрудница, он, как по мановению волшебной палочки изменился. Деловой, сосредоточенный, строгий. Прочитал документ, подписал, все, свободна.

— Если он так привык и ему так удобно вести себя на рабочем месте, я не собираюсь ему указывать. Мне, лишь бы он дома был домашний. Лена, ты, когда в Москву летишь? — поинтересовалась Аня.

— Завтра вечером, даже ночью, — ответила та.

— Ты, наверное, и Тюмени не видела?

— Честно говоря, нет. Вот в центре, возле гостиницы и офиса. А это все рядом.

— Когда закончим, отправляй Олега в гостиницу, а сама оставайся у нас ночевать. Чайку попьем, поболтаем, — предложила хозяйка.

— Да вы что? Оболенского удар хватит, — рассмеялась журналистка.

— Ничего он не скажет! Мы его спать отправим. А завтра его водитель повозит нас по городу. Поснимаем, пофотографируемся. Оставайся, Лен! Не каждый день я с такими интересными людьми встречаюсь.

— Хорошо, если Станислав Георгиевич не будет против, я с удовольствием останусь.

Стас с Шурой стояли на лоджии. Шура курил, а Стас, распахнув окно, смотрел вниз.

— Осень, какая теплая стоит — чудо! Даже не верится, что пойдут дожди, грязюка начнется. Моя Анютка по мокрому, грязному асфальту совсем ходить не умеет. Я иду рядом ничего, а у нее все брюки до колен в грязи.

— Да, конечно, это трагедия! Брюки чистить надо. А так бы ничего, грязь можно пережить. Подумаешь, машину каждый день мыть, — саркастическим тоном заметил Шура.

— Ехидна, — улыбнулся Стас, толкая друга в плечо.

— Да нет. Просто интересно, что ты даже явления природы теперь рассматриваешь с точки зрения того, удобно это или нет для твоей Анны.

— Смешно?

— Ничуть! Я рад за тебя Стась, — серьезным тоном ответил Шура. — Да, я молиться готов на твою Анюту, что она так благотворно подействовала на моего братишку.

— Ты готов молиться, а я и молюсь. Она, когда спит, свернется калачиком такая маленькая. И я действительно благодарю бога за то, что он ее мне послал.

— Слушай, а тебя в самом деле в день Юбилея осенила мысль о женщине?

— Знаешь, Шур, в тот раз, когда наши дамы с тобой в конце вечера прощались, целовали тебя, на "посошок" пили, я перехватил взгляд твоей Люсьены. Я не поэт и вряд ли смогу подобрать правильные слова. В нем было все — и любовь, и ирония, и нежность, и уверенное спокойствие. Дескать, бог с вами, обхаживайте, целуйте моего Санечку. Все равно он мой и любит только меня. Честно говоря, я тебе так тогда страшно позавидовал.

— Я помню, у тебя что-то настроение в конце вечера испортилось. К нам не поехал, Филипповну, как она перед тобой не крутилась, с собой не взял. Что с тобой случилось тогда? Я на следующий день спрашивал, а ты только отмахнулся.

— Да не нужна мне эта Светлана, сто лет! — воскликнул Оболенский.

— Ну, это сейчас, а в день рождения мог бы и расслабиться, — усмехнулся Шурик.

— Ой, Шурка, прекрати, — с досадой махнул рукой Стас.

— Пришел я вечером домой, сел и задумался. Пятьдесят лет стукнуло. И вроде бы всего, чего хотел, того и достиг. Сына на ноги поставил, у меня стабильный, хорошо отлаженный бизнес, деньги есть. Квартиры, машины, коттедж — все есть. Женщины тоже вниманием не обделяют. А моей нет. Моей женщины, которая будет смотреть на меня таким же взглядом, как твоя Люсьена.

И тогда я действительно воззвал к небу. Господи, просил я, ну пошли мне мою женщину! Не святую, не идеальную, но мою. Предназначенную только мне. Неужели я еще не отработал свою карму? Неужели я не достоин такой радости? — молил я. — И бог меня услышал и послал!