Сожаление об отсутствии у нее дочери мучило Жаклин всю оставшуюся жизнь. Много лет назад Ризи сказал ей, когда она находилась в сильной депрессии, что у нее будет дочка, когда Поль женится. И в этом она должна была находить утешение!

Жаклин непроизвольно съежилась. Тэмми Ли так далека от образа ее дочери, что и думать о ней не стоит.

— Джеки, ты дома? — прокричал Ризи из коридора, ведущего в их отдельные спальни.

— Я принимаю ванну, — отозвалась она, откладывая книгу в сторону.

Едва пробило семь, его интерес к другой женщине, видимо, пошел на убыль. Ароматная вода и пена скатывались с нее, когда Жаклин встала. Хорошенько подумав, она решила, что, может быть, что-то случилось, но не могла представить ничего конкретного. Она протянула руку за большим пушистым полотенцем, которое висело на нагревателе.

— У тебя все в порядке?

Ризи коротко постучал в дверь ванной комнаты и, не подождав ее ответа, вошел. Его глаза расширились, когда он увидел ее, запыхавшуюся, розовую от горячей воды, завернутую в полотенце.

— И что ты тут делаешь? — требовательно спросила Жаклин, возбуждаясь оттого, что он вошел, когда она была практически обнаженной.

Одно время когда-то ее тело было гладким и привлекательным, но годы взяли свое. Живот обвис, а груди выдавали, что ей уже за пятьдесят. Она плотнее запахнула полотенце.

— Так ты выгоняешь меня из ванной?

— Скажу спасибо, если не станешь нарушать мое уединение.

Казалось, его глаза на мгновение стали холодными, затем его взгляд обрел равнодушие.

— Мне бы хотелось поговорить с тобой несколько минут, когда сможешь.

— Конечно, — буркнула она.

Ризи удалился из ванной и прикрыл за собой дверь.

Когда Жаклин выходила из ванной, то поняла, что ее трясет. Она оперлась рукой о стойку для равновесия и сделала глубокий вздох, собираясь с мыслями. Она вытерлась, надела свою атласную ночную рубашку и подходящий халатик. Она туго затянула поясок на талии и остановилась в попытке успокоить бьющееся сердце, прежде чем идти разыскивать мужа.

Жаклин нашла Ризи в кухне, стоящим перед открытым холодильником. Он вытащил контейнер, который она принесла домой с обеда за два дня до этого. Она теперь редко готовила, особенно с тех пор, как Марта, их домработница, добровольно взяла на себя эти обязанности. Жаклин выполняла другие обязанности и больше не обременяла себя приготовлением пищи. Ризи обычно ел в одиночестве, потому что имел обыкновение задерживаться в офисе допоздна. Во всяком случае, так говорил.

— И что не так?

Он не ответил. Вместо этого открыл крышку и внимательно рассматривал то, что осталось от ее салата «Цезарь» с креветками. Очевидно, это его не устроило, потому что он снова закрыл крышку и засунул контейнер обратно в холодильник.

— У нас есть яйца?

— Думаю, есть, — ответила Жаклин, шагнув между ним и дверцей холодильника. — Хочешь, чтобы я сделала тебе омлет?

— А ты сделаешь? — спросил он, удивленный ее предложением.

В раздражении Жаклин вытащила коробку с яйцами из дверцы холодильника и схватила пачку твердого сыра «Монтерей Джек».

— Что ты делаешь дома? — спросила она.

Коль скоро она собирается готовить для него, Ризи, по крайней мере, мог бы потрудиться ответить на ее вопросы.

Он взгромоздился на барный табурет и наблюдал, как она ищет небольшую сковородку и ставит ее на горелку.

— А грибы у нас есть?

— Нет. А теперь отвечай на мой вопрос.

Ризи тяжко вздохнул.

— Прекрасно. Не говори, — буркнула Жаклин и отвернулась.

Роясь в отделении для овощей, она отыскала подходящий зеленый перец, половинку луковицы и подозрительный цукини, который проворно бросила в мусорное ведро.

— Ты послала Полю и Тэмми Ли букет, не так ли?

— Сказала же, пошлю, — огрызнулась Жаклин.

Она не привыкла объяснять свои поступки мужу. С каких пор она отчитывается перед Ризи? Он все время поддевает ее по поводу жены их сына. Это невыносимо.

— Что-нибудь слышно от Поля?

Жаклин поджала губы, чтобы скрыть неудовольствие.

— Нет, но Тэмми Ли звонила, чтобы поблагодарить нас за розы, — ответила она через силу.

На самом деле Тэмми Ли фонтанировала благодарностью и трещала так, словно никогда в жизни не видела букета из дюжины роз.

— И это все, что она сказала?

— Она должна была сказать что-то еще? — съязвила Жаклин.

Она была возмущена этими расспросами и хотела дать ему это понять.

Ризи отвел взгляд.

— Представления не имею. Это ведь ты с ней разговаривала.

— Она сообщила мне, что в восторге от своей беременности. По ее словам, беременность для нее была неожиданностью. — Жаклин едва могла дождаться, чтобы услышать то, что скажут ее приятельницы по загородному клубу, когда узнают, что Тэмми Ли ждет ребенка. Все знали о том, как она относится к своей невестке, и о ее надежде, что Поль когда-нибудь осознает свою ошибку. — Думаю, она сделала это специально.

Жаклин рассердилась, просто сказав это. Тэмми Ли точно знала, что она делает. Этот ребенок был такой же случайностью, как и Пёрл-Харбор.

— Это жизнь Поля.

— Нам обязательно продолжать этот разговор?

Сковорода уже разогрелась, и Жаклин нарезала небольшими кусочками масло и дала ему растаять, прежде чем бросить на нее порезанные овощи. Перенеся свое разочарование на яйца, она в сердцах разбила скорлупки о край миски и взбила три яйца в белую пену.

— Ты записалась на уроки вязания?

У Ризи определенно было полно вопросов, и она целиком сконцентрировалась на своей задаче, чтобы не отвечать. От нее не укрылся тот факт, что о подробностях своей жизни Ризи не распространялся. Интересно, что он почувствует, если она начнет задавать ему вопросы. К примеру, почему он случайно оказался дома в то время, когда ему полагается быть со своей любовницей. Или почему он вдруг полюбопытствовал о том, чем это занимается Жаклин. Она решила не отвечать.

Жаклин ожидала, что Ризи разозлится оттого, что она не ответила. Вместо этого он рассмеялся.

— Что это тебя так рассмешило?

— Ты. Не могу представить тебя с вязальными спицами.

Жаклин решила оставить это высказывание без ответа. Она не доставит ему удовольствия, дав знать, как он ее раздражает.

— Ты не похожа ни на одну бабушку, которую я когда-либо видел, — особенно сейчас, после ванны, вся такая розовая и хорошенькая.

Жаклин снова пропустила его замечание мимо ушей. Она вылила взбитые яйца в наполовину готовые овощи и добавила пригоршню тертого сыра. С отработанной легкостью сомкнула концы омлета и ловко перевернула его. Когда яйца прожарились так, как любил Ризи, она положила омлет на тарелку и вручила ее мужу.

Взгляд Ризи благодарно оживился.

— Ты так и не сказал, почему явился домой так рано.

Он один раз уже отказался ей отвечать, и ей было интересно, откажется ли снова.

— Я проголодался, — просто сказал он и вонзил вилку в яйца с сыром.

Что бы ни происходило в действительности, ясно одно: Ризи не собирается ничего ей рассказывать. Она понаблюдала за ним минуту, а потом сказала:

— Я иду в постель. Почитаю.

Поставив грязную сковороду в кухонную раковину, чтобы утром ее помыла Марта, она вышла из кухни.

Ризи ничего не говорил до тех пор, пока она наполовину не прошла комнату.

— Джеки.

— В чем дело? — спросила она покорно.

— Спасибо за то, что приготовила мне ужин.

Она громко вздохнула и медленно покачала головой.

— Всегда пожалуйста.

С этими словами она пошла в свою спальню. Сняла халатик и присела на край королевских размеров кровати с горой декоративных подушек, поглаживая рукой кружевное покрывало. Отвернув его, она скользнула под прохладные простыни и уложила подушки так, чтобы можно было читать полусидя.

Она слышала, как Ризи ополоснул свою тарелку и положил ее в посудомоечную машину. Вскоре после этого в рабочем кабинете заговорил телевизор. Как раз когда она уже хотела было пожаловаться, он уменьшил громкость.

Жаклин почитала минут десять — пока необъяснимые слезы не затуманили ей зрение. Она не понимала, почему плачет. Наклонившись через кровать к прикроватному столику, она выдернула салфетку из разрисованной коробочки.

«Это потому, что все навалилось одновременно, — решила она. — Эта несвоевременная беременность, а затем Поль и сердитая перепалка накануне, неожиданное появление Ризи сегодня вечером. Вся жизнь в руинах». Она горько подумала, что станет посмешищем для своих подруг. Миссис Донован со своей невесткой из «белой швали»[2]. Со своей беременной невесткой, со своим сыночком, резко поглупевшим от любви, и со своим сбившимся с пути истинного мужем.

И все равно Жаклин решила доказать Ризи и Полю, что она будет хорошей бабушкой, даже если это ее убьет!


Глава 7 КЭРОЛ ЖИРАР


Кэрол была в приподнятом настроении, когда готовила ужин в четверг вечером. Дуг в любую минуту мог вернуться домой, и у нее было много новостей. Разрезав грудку цыпленка на кусочки «на один укус», она полила соевым соусом сырое мясо, чтобы промариновалось для его любимого жаркого стер-фрай[3].

Она улыбнулась, когда открылась дверь и в квартиру вошел ее муж.

— Привет, милая, — сказал он, вешая пиджак, после чего пошел к ней в кухню.

Кэрол немедленно раскрыла для него объятия и с энтузиазмом прижала свои губы к его. Поцелуй был долгим и влекущим, показывающим ее нетерпение заняться любовью.

— И чем вызвано такое приветствие? — поинтересовался Дуг, отклоняясь назад, чтобы бросить на нее медленный томный взгляд.

— У меня был изумительный день.

— Расскажи, что ты делала, — попросил Дуг.

Он разжал руки, обнимавшие ее талию, и принялся просматривать почту, которую Кэрол положила на кухонный стол.

— После того как ты ушел на работу, я отправилась на прогулку и зашла в магазинчик пряжи, который обнаружила во вторник. Лидия сказала, что необходимости в этом нет, пока завтра не начнутся занятия, но я все же выбрала спицы и пряжу для детского одеяльца. Подожди, я покажу тебе картинку! Он такой миленький!

Кэрол бросилась в другую комнату и предъявила ему узор и клубок грязно-белой шерсти.

— Ну, разве это не совершенство?

Дуг уставился на пряжу, словно удивлялся, как она может волноваться из-за такого пустяка.

— Разве ты не видишь? — нетерпеливо спросила она. — Дуг, у нас будет ребенок! Я уверена. На этот раз все сложится по-другому. В начале недели я думала, что больше не вынесу этой муки. Было так тяжело. Но совершенно неожиданно я почувствовала надежду, настоящую надежду. О, Дуг, Дуг, у нас будет ребенок!

Она заметила, что ее пыл в конце концов задел и его за живое.

— Ребенок, — повторила она дрожащим от волнения голосом.

Кэрол взяла его свободную руку и прижала ладонь к своему плоскому животу.

Взгляд Дуга, потеплевший от желания, встретился с ее взглядом. Он уронил почту на пол и заключил ее в объятия. Их поцелуи были страстными, расточительными. Через несколько минут возрастающего возбуждения он слегка вздохнул и поймал зубами ее нижнюю губу. Зная желания и потребности своего мужа, Кэрол медленно повела бедрами, подстегивая его возбуждение. Она тихо говорила невнятные слова ободрения, шептала распутные обещания только для него одного.

Дуг тихонько застонал и поцеловал ее снова.

— Ты знаешь, что делаешь со мной, когда говоришь такие слова.

— Я знаю, что ты делаешь со мной, — поправила она.

Дуг расстегнул и почти стянул блузку с ее плеч, когда они, шатаясь, вошли в гостиную. Не размыкая объятий, они упали на диван, хихикая и горя желанием тут же закончить начатое.

— Мы слишком давно женаты для такого сумасшедшего секса, — сказал он, срывая галстук и расстегивая рубашку.

— Хочешь, чтобы мы отложили это на потом?

— Н-е-е-т, — прорычал он.

Кэрол тоже не хотела откладывать. Такая спонтанность составляла резкий контраст с их запланированными занятиями любовью, которые стали у них нормой. То, что однажды было импульсивным и естественным, теперь стало рутинным и прозаическим, как предписание врача. Их сосредоточенность на времени, на старании соответствовать ее овуляционному циклу, на своей цели достичь оплодотворения. Сейчас в первый раз за многие годы их любовь была свободной — и освобождающей. Как только он избавился от костюмных брюк, а Кэрол — от слаксов, она легла на спину на диван и протянула руки навстречу.

Дуг опустился на нее, и Кэрол закрыла глаза от острого ощущения, когда его тело приникло к ней. Именно такими и должны быть занятия любовью. Она почти забыла, каково это, когда чувствуешь такое настойчивое влечение. Их целью были любовь и надежда. Дуг с Кэрол были пьяны от своей тяги друг к другу.