Барбара Картленд - Маленькая притворщица

Она слышала, как в гостиную вошли мужчины; смех стал громче, а затем послышались музыка и пение.

В отчаянии закрыв уши руками, Иона пыталась сосредоточиться на своих мыслях.

«Я попрошу о помощи Кэти… это мой единственный шанс… Надо попытаться подкупить людей Нейла, которые сторожат Гектора… Но у меня не хватит денег… Боже, помоги мне!»

Она в ужасе представила пытки, которые неминуемо ждали Гектора в английской тюрьме, все эти адские приспособления и инструменты, при помощи которых человека доводили до помешательства, до предсмертной агонии…

«Нет, нет, нет! Я не допущу этого, я не вынесу этого…»

Почти не осознавая, что она делает, Иона вышла из комнаты, миновала коридор, спустилась по ступенькам и оказалась в другом длинном коридоре.

«Зачем я сюда пришла? Кажется, я уже однажды была здесь… Да, вот и библиотека», — подумала она, но в этот момент заметила, что дверь одной из комнат неподалеку от библиотеки, в которой ее допрашивал поверенный герцога, не заперта. Немного помедлив, она осторожно вошла и огляделась.

«Кэти говорила, что рядом с библиотекой находится личный кабинет герцога… Похоже, это здесь…»

В комнате ярко пылал камин, горели свечи. Повсюду стояли книги, множество книг. У окна располагался массивный письменный стол, заваленный грудой бумаг.

Подойдя ближе, Иона увидела лежащую на столе миниатюру и браслет, которые она привезла с собой из Франции.

Она была так погружена в свои мысли, что не заметила, как кто-то вошел.

— Вы хотели о чем-то поговорить со мной?

Узнав голос герцога, Иона едва не лишилась чувств.

— Да… — пробормотала она, пытаясь собраться с мыслями, — да, ваша светлость… — Внезапно она решилась на отчаянный шаг. — Я… я надеюсь, вы найдете время выслушать меня, ваша милость.

— Да, конечно. Присаживайтесь.

Герцог придвинул ей огромное кресло, стоящее возле камина, и Иона послушно села.

— Это касается того джентльмена… в башне, — набравшись храбрости, начала она. — Я беспокоюсь о его судьбе. Он был так добр ко мне, и мне бы вовсе не хотелось, чтобы он попал в лапы англичан…

— Я понимаю вас, — ответил герцог, — но, как вы слышали, лорд Нейл полагает, что этот человек заслуживает наказания.

— Да, да, я знаю… Но я не понимаю, в чем его вина… Он никому не причинил зла…

— Мой брат часто совершает необдуманные поступки.

— Мне показалось, лорд Нейл считает, что мистер… что мистер Томсон — якобит… Но… даже если это правда, неужели милорд решится сдать англичанам своего соотечественника? За голову принца назначена награда тридцать тысяч фунтов, но его до сих пор никто не предал, разве нет?

— Да, но многие шотландцы сильно пострадали, — спокойно ответил герцог. — Неподалеку живет одна женщина. Англичане отрубили ей обе руки, а ее парализованного сына вытащили из постели и расстреляли прямо у порога. И все это лишь потому, что им кто-то донес, будто она налила кружку молока принцу, когда он проезжал мимо ее дома.

— Прошу вас, замолчите! — в ужасе воскликнула Иона. Ее глаза наполнились слезами. — Это слишком, слишком чудовищно…

— Согласен, — все так же невозмутимо ответил герцог. — Я просто хочу, чтобы вы поняли — верность Стюартам обходится шотландцам слишком дорого.

— Но все-таки многие по-прежнему преданы своему принцу, — прошептала девушка.

Герцог бросил на нее быстрый взгляд, но тотчас вновь отвел глаза.

— Возможно, вы правы… Но есть и те, кто считает, что нашему измученному народу лучше признать английского короля и сдаться на милость победителей.

Иона тяжело вздохнула.

— Вы еще так молоды, — продолжил герцог, — и, как мне кажется, поступили не слишком разумно, уехав из Парижа, где сейчас могли бы беспечно проводить время в развлечениях.

— Ваша светлость зря полагает, что моя жизнь в Париже была такой уж беспечной и счастливой.

— Мне очень жаль, если я ошибаюсь.

— На развлечения нужны деньги, а настоящее счастье можно испытать только рядом с человеком, которого ты любишь и который любит тебя.

— Полагаю, в последней категории людей вам никогда не приходилось испытывать недостатка, — неожиданно холодно заметил герцог.

— Только не в последние два года, — задумчиво ответила Иона.

Герцог внимательно разглядывал ее лицо, освещенное пламенем камина: изящный нос, мягкий изгиб чувственного рта, большие зеленые глаза…

— Вы потеряли своего любовника? — неожиданно спросил он.

— Нет, нет… — покраснев от смущения, залепетала Иона, — вовсе не любовника… У меня никогда… не было лю… любовника…

— Прошу прощения за нескромность, но… мне с трудом верится, что у такой хорошенькой и милой девушки, как вы…

— О, умоляю вас, остановитесь! — взмолилась Иона. — Прошу, не говорите со мной о таких вещах… Я понимаю, ваши слова — это то, что сейчас принято называть светской беседой, но я вовсе не светская дама… Я… я — простая девушка, и мне гораздо ближе и понятнее искренность…

Герцог слушал, не отрывая от нее глаз. Она тоже подняла глаза и неожиданно для себя поняла, до чего же он красив: правильные черты лица, идеально гармоничные — несмотря на необычно высокий рост — пропорции тела, удивительная грация и сила в движениях…

— Почему вас назвали Ионой?

— Я родилась на острове, который носит это имя, — ответила девушка, но, испугавшись своей искренности, тут же попыталась загладить ошибку: — Так рассказывала моя няня… скорее всего, это была всего лишь сказка для маленькой девочки…

— Иона… — задумчиво проговорил герцог, — прекрасный маленький остров, полный магического очарования…

На каминной полке пробили часы, и девушка вспомнила про Гектора.

«Как я могла забыть о нем, пусть даже и на несколько минут!» — мысленно укоряла она себя.

— Мистеру Томсону необходима ваша помощь…

— Боюсь, заставить моего брата отказаться от своих планов будет не так-то легко, — ответил герцог и взглянул на часы. — Не могли бы вы подождать меня здесь?

Иона кивнула, и он вышел из комнаты.

Она сидела в кресле, глядя на закрытую дверь и пытаясь представить себе, куда направился герцог и что он попытается предпринять. Иона больше не боялась его. Она поняла, что его обычная неприветливость и замкнутость — всего лишь бесстрастная маска, под которой скрывалась чуткая, тонкая натура с непоколебимыми принципами, способная всем сердцем ненавидеть и так же сильно любить.

Иона интуитивно чувствовала, что может доверять герцогу; и та же самая интуиция подсказывала ей, что необходимо опасаться лорда Нейла, ибо его сердце было черно от злобы и ненависти.

Когда герцог наконец снова вошел в комнату, у него в руке был большой железный ключ, и сердце девушки сжалось от волнения. Положив ключ на стол, герцог подошел к камину и остановился, глядя на пляшущие язычки пламени.

— Я приказал принести пленнику еды и вина. Конвоир отправился на кухню, и я решил забрать ключ от башни. Теперь я могу быть уверен, что мистеру Томсону не придет в голову мысль о побеге.

Иона сидела, словно оцепенев, не зная, что ответить. Она чувствовала, что в словах герцога кроется какой-то тайный смысл, но пока ничего не понимала.

Герцог вернулся к письменному столу и стал внимательно разглядывать ключ.

— Странно… Никогда раньше не замечал, что замки на дверях обеих башен замка абсолютно одинаковы… В Западной башне сейчас находится ваш друг, а в Восточной я держу некоторые свои трофеи — шкуру волка, которого я убил, когда мне было двенадцать, шкуру дикой кошки, однажды напавшей в лесу на мою собаку… Возможно, вам когда-нибудь захочется взглянуть на мою коллекцию. Хм… все же весьма странно… — Открыв один из ящиков стола, герцог достал еще один ключ. — Вот мой ключ, взгляните сами! По-моему, они ничем не отличаются!

Повертев оба ключа в руках, он положил один из них обратно в ящик, а другой на стол, но потом, словно передумав, снова опустил его в карман.

— Кажется, конвоир возвращается с кухни с ужином для нашего пленника.

Он вышел в коридор. В следующее мгновение Иона бросилась к столу, выдвинула ящик, схватила ключ и спрятала его за корсаж.

Когда вернулся герцог, она как ни в чем не бывало сидела в кресле.

— Я хотел убедиться, что мистеру Томсону принесли достаточно еды и вина. Моему брату это, наверное, пришлось бы не по душе, но я не понимаю, почему невинный человек должен страдать от голода или жажды.

Иона поднялась.

— Ваша светлость, вы так добры! С вашего разрешения, я пойду к себе…

Не смея поднять глаз, она присела в реверансе.

Герцог открыл дверь.

— Спокойной ночи, — сказал он. — Надеюсь, вы сегодня прекрасно отдохнете.

— Благодарю, милорд… и добрых вам снов.

На мгновение их взгляды встретились, но в следующую секунду она, окрыленная надеждой, уже бежала по длинным коридорам…

Когда запыхавшаяся от быстрого бега Иона ворвалась в спальню, Кэти, стоя на коленях перед камином, подбрасывала в огонь дрова.

Увидев взволнованное лицо хозяйки, служанка вскочила:

— Что случилось, мисс?

В ответ Иона вытащила из-за корсажа большой железный ключ. Глаза Кэти расширились.

— Ключ? Ключ от…

— От башни! — торжествующе подтвердила Иона. — Но, Кэти, как же мы освободим его? Ты знаешь, кто он на самом деле? Это Гектор Макгрегор, человек, к которому водил меня сегодня твой дядя, но я сказала лорду Нейлу, что его зовут мистер Томсон.

— Я так и знала, что это мистер Гектор, — ответила Кэти, — но можете не беспокоиться, мисс: я не забуду, что его надо называть мистером Томсоном.

— Но как мне освободить его, Кэти? Только ты можешь помочь мне! — взмолилась Иона.

Служанка наморщила лоб:

— Дайте-ка подумать, мисс…

Внезапно ее щеки залились румянцем, и она смущенно проговорила:

— Как это я забыла… Я ведь встретила в коридоре Ичана; он нес с кухни ужин для мистера Гектора…

— Ну и что? — нетерпеливо спросила Иона.

— Ну… — еще больше зарделась Кэти, — я ему нравлюсь… и если сегодня ночью он будет на своем посту один, то…

— Думаешь, тебе удастся увести его от дверей башни?

— Нет, мисс, так он непременно заподозрит неладное…

— Что же ты предлагаешь?

— Я возьму с собой бутылочку вина и приду к нему поболтать; уж выпить-то он никогда не откажется, а когда он заснет, мы сможем освободить мистера Гектора.

— Прекрасный план, Кэти, — обрадовалась Иона, — вот только где бы взять опийную настойку, чтобы подлить немного в вино…

— Я знаю, где хранит опий служанка ее светлости, — хитро улыбнулась Кэти.

— О, Кэти! — воскликнула Иона. — Я так боюсь, что тебя поймают… Если тебя поймают, ни тебе, ни твоему дяде не миновать тюрьмы…

— Я не боюсь, мисс, — внезапно посерьезнев, ответила служанка, — и с радостью сделаю все, что будет в моих силах. Я знаю, что мой дядя отдал бы за мистера Гектора жизнь, но сейчас он ничем не может помочь ему, а значит, настал мой черед.

Иона была так тронута этими словами, что горячо обняла и расцеловала смущенную девушку, но затем, взяв себя в руки, снова принялась обдумывать план действий.

— Время идет, — сказала она. — Подождем, пока все не разойдутся по спальням, а потом ты отведешь меня к башне.

— Да, мисс, но вначале я должна пойти и попросить у виночерпия бутылку вина. Скажу ему, что вино для старухи ключницы; у нее больные ноги, и когда боль не дает ей уснуть, она выпивает на ночь стаканчик.

— Пожалуй, так и поступим, — согласилась Иона.

Служанка упорхнула за дверь, и девушка осталась в одиночестве, полная страхов и опасений. Это томительное ожидание, казалось, тянулось вечно. Иона ходила взад и вперед по комнате, то и дело поглядывая на часы, стоящие на каминной полке.

Оказавшись напротив зеркала, она бросила на свое отражение случайный взгляд и остановилась.

«Более неподходящего наряда для сегодняшней ночи и придумать невозможно! — подумала она, рассматривая свое кремовое атласное платье. — Это никуда не годится. И о чем я только думала раньше?»

Открыв гардероб, она скинула свой пышный наряд и в мгновение ока облачилась в платье из темно-серого муслина, словно сотканное из висящего над озером вечернего тумана.

Еще раз оглядев себя в зеркало, Иона снова осталась недовольна: шея и руки выделялись на фоне платья яркими белыми пятнами, а волосы, казалось, притягивали к себе малейшие отблески света.

Немного подумав, девушка достала из комода черную кружевную шаль. Это был один из рождественских подарков ее опекуна, и сейчас она вспомнила, что тогда почувствовала себя немного разочарованной: шаль была превосходна, но явно более уместна для дамы более зрелого возраста, а не для такой юной девушки, как она.