Потом он обмяк, прошептав сухими губами «Прости».

Она завернулась в простыню и ушла в ванную.

Послышался шум воды, потом хлопанье дверцы кухонного шкафа, потом глухое звяканье бутылки о бокал, потом скрип дивана в зале, а потом … тишина.

Ему было больно. Казалось, что ободрался о кору дерева. Сухую и безжизненную. Как в детстве, когда он однажды съехал с клена, обхватив шершавый ствол голыми руками и ногами. Содранная до крови кожа болела и жгла целую неделю.

Конечно, он неправ. Конечно, Диана пыталась объяснить ему, когда он вернулся из кафе, что ей нужно его тепло, а не безумный огонь ревности, что ей нужна его поддержка в работе, понимание, а он хотел только ее тела.

Мужчина должен быть сильным, а иногда даже грубым, как животное.

И конечно, в этом он прав.

Любовь не может существовать долго без доказательств сексом, без постельных признаний. Если женщина не хочет мужчину, значит, она охладела к нему или у нее кто-то есть.

Машина стояла на парковке на другой стороне улицы от входа в офис. За редкими кустиками. Удобное место: ты видишь все, а тебя практически никто, – отметил про себя Валентин и, покачав головой в такт саксофону, который чертил в динамиках невидимый рисунок на тонком полотне блюза, набрал номер мобильного Дианы. «Телефон абонента временно отключен». Да, вот так бывает. Ты приезжаешь встретить кого-то, а он и не знает, что его ждут.

После вчерашней ночи, когда он к обеду набрался смелости позвонить Диане и извиниться, то неожиданно услышал от нее: «Все в порядке. Не извиняйся. Сама виновата. Лучше отгони «Мазду» в ремонт, а вечером приезжай встретить меня».

Все было сделано, но он уже полчаса сидел перед ее офисом и не мог сообщить, что подъехал.

Валентин откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

Почему стыд так долго держится в организме? Как прилипшая смола, пока не оботрешь о того, кому сделал плохо.

Звонок мобильного заставил его облегченно вздохнуть. Ну наконец-то!

Но звонила не Диана. Звонил его редактор, узнать, как продвигается статья. Материал необходимо сдавать уже через неделю, а он еще ничего не видел. Валентин начал путано оправдываться и объяснять, что болел, и так далее. Заговорившись, он даже не сразу заметил, что Диана садится в чужую машину и уезжает. С кем? Разглядеть он не успел. Броситься вдогонку тоже было невозможно. Пока вырулишь с парковки, пока развернешься. Поэтому он, сдерживаясь, закончил разговор с редактором и сразу же набрал номер мобильного Дианы, хотя видел, что от нее пришло два сообщения.

– Ты с кем так долго болтаешь? – Как ласковая пощечина, прозвучал ее первый вопрос, когда соединение наступило. – С подружкой?

– Я тебя около офиса жду уже почти час, почему ты уехала? И с кем?

– Я прочитала сообщение. Вышла. Тебя нет. Телефон занят. Хорошо, Элизабет была рядом и согласилась меня подбросить. Мы едем к ней в ресторан ужинать, приезжай, пожалуйста, мы будем тебя ждать.

Валентин рассмеялся. Элизабет была подругой Дианы и хозяйкой небольшого ресторанчика. Незамужняя, обеспеченная, привлекательная.

– Ты чего смеешься?

– Все в порядке. Закажи мне, пожалуйста, салат и рыбу. Я заеду на заправку.

– Закажу. Не задерживайся.

Пес, услышав, как хлопнула дверь, вскочил на ящик, потом привстал на задние лапы и, вытянув лохматую морду, заглянул в стекло закусочной.

– Ах ты, рыжий хитрюга, – Валентин уже минут десять наблюдал за ним, пытаясь понять, как тому удается различать посетителей закусочной.

Тайна была раскрыта. Зверь подглядывал в боковое окно.

Вот и сейчас, как только дверь закрылась, впустив внутрь женщину с полной девочкой, пес быстро шмыгнул за угол и повторил свой маневр. Встал на пустой ящик у окна и стал следить за тем, что делается внутри. Прошло несколько минут. Пес вернулся к двери и сел. Тут же из закусочной вышла женщина с девочкой, у которой в руках был хот-дог. Рыжий артист завилял хвостом, сделал стойку на задних лапах, стал облизываться и мотать мордой. Девочка заулыбалась и хотела его погладить, но женщина что-то сказала ей и потянула за руку. Пес проводил их долгим взглядом, отошел от двери и лег, положив голову на передние лапы.

– Облом. Фокус не удался, – сопереживал ему Валентин, потом посмотрел на часы и, решив, что подругам в ресторанчике найдется о чем поговорить, вышел из машины и зашел в закусочную. Попросил поджарить хот-дог. Лохматая морда тут же появилась в боковом окне, но, увидев, что разоблачена, быстро пропала.

– Артист, – рассмеялся Валентин, расплатился за поджаренную сосиску в тесте и вышел. Пес сидел на своем боевом посту. Опустив голову, виновато перебирал лапами, посматривая на старого знакомого.

Валентин, помня про недовольство работников прошлый раз, поманил пса и отошел к рощице. Тот, помахивая хвостом, но держась в отдалении, двинулся за ним.

– Что, голод сильнее страха? – вслух рассуждал Валентин, наблюдая, как собака быстро съела хот-дог и облизала кетчуп с лохматой морды. – Почему же ты мне лапой не махал? Знал, что я и так тебя накормлю? Нет, в следующий раз, пожалуйста, все как положено, с танцами и так далее.

– Эй, – неожиданно послышался грубый окрик сзади, – кто вам разрешил кормить собаку? – Это был лысый сменщик. – Пошла на хрен. Будешь здесь срать везде.

Пес мгновенно исчез в кустах.

– Он же голодный, – повернулся к лысому Валентин. Тот, видимо, узнав постоянного клиента, решил не ссориться и сменил тон.

– Все мы голодные, да только нам никто не разрешает по чужим огородам шастать. Хотя этот гад, умный. Видно, породистый.

Лысый продолжал что-то бубнить гнусавым голосом, собирая обрывки бумаги и другого мусора.

– Извините, я в следующий раз отойду подальше.

– Да, вон там, за столбами, можете делать все что угодно. Это не наша территория.

– А вы не знаете, кто его хозяин? У него добротный плетеный ошейник.

– Нет. Не знаю, – грубо ответил заправщик и, переваливаясь с ноги на ногу, пошел прочь.

Ну и походка. Как будто ему ботинки жмут. Лысый кретин! – обозвал его про себя Валентин, решив, что непременно заедет в ближайшее время еще раз покормить Лохматого – так он назвал пса.

Выехав с заправки, Валентин тормознул у цветочного магазина и купил Диане розу. Как обычно, алую, с огромными колючими шипами, о которые он так сильно укололся, что чуть не забыл про Элизабет. Пришлось вернуться и приобрести еще букетик полевых цветов во французском стиле. Пестрый и разноцветный. Букетик так понравился подругам в ресторане, что Валентин получил не один, а сразу два поцелуя, кучу комплиментов и обожающий взгляд своей амазонки.

Женщина должна гордиться своим мужчиной.

– Диана, – Элизабет говорила напористо и возбужденно, – почему бы тебе не открыть собственную фирму? Тебя же хорошо знают в модельном бизнесе. Плюнь на них на всех. У тебя же талант.

Они уже покончили с основными блюдами и ждали десерт.

– Лиза, перестань. Я уже не раз объясняла, что не хочу. Не готова. Собственная фирма – это огромное множество проблем. Работники, налоги, аренда и т. д. Не хочу. Это будет мешать работе воображения, отнимать время на суету и бытовуху. Вот как только мои творческие способности иссякнут, тогда я обязательно открою фирму.

Валентин не вмешивался в разговор подруг. Эта тема вспыхивала почти при каждой их встрече, с тех пор как однажды отец Дианы обещал ей спонсорский начальный капитал для собственного бизнеса. Но она отказалась. Она всегда старалась держаться с отцом гордо и независимо, хотя подарки принимала с искренней благодарностью.

– Ну, ладно. Дело твое, – сдалась Элизабет. – А как твоя промоушн-идея?

– Это будет «нью ампир». Представляешь, напыщенный стиль времен империи Наполеона, но представленный в новом, современном ключе.

– Но в основе ампира лежал античный стиль одежды. Древнегреческие и древнеримские платья и аксессуары. Кто в наше время будет носить длинные платья? И тем более шляпки. Это же нефункционально.

– Ты абсолютно права, – Диана раскраснелась. – Но никто и не собирается ничего копировать. Мы должны дать направление. Понимаешь? Новый образ. Мы не шьем цветастые и мудреные вещички, мы рождаем в голове женщины фантазии.

– Расскажешь поподробнее? – в карих глазах Элизабет промелькнуло любопытство.

– Нет. Пока не могу. Чуть позже. Когда будет все готово окончательно. И не проси, не проси.

Элизабет сделала еще несколько попыток, но безуспешно. Даже попыталась прибегнуть к помощи Валентина, но тот только отшутился.

– Кстати, ты так и работаешь в непосредственном подчинении у Майкла? Говорят, он пошел на повышение?

– Кто сказал? Это все происки конкурентов, а точнее, конкуренток.

Подруги рассмеялись и начали обсуждать последние новости светской жизни, даже не пытаясь втянуть единственного мужчину в разговор, поскольку знали его немногословность. Только иногда Диана наклонялась к нему, целовала в щеку, спрашивая глазами: «Не скучно?». И получив ответ, продолжала беседу.

Женщины удивительно переменчивые существа. Из тигриц, львиц и волчиц, гордо шествующих рядом с мужчиной, они вдруг превращаются в каких-то говорливых птичек, беззаботно болтающих и чирикающих друг с другом о совсем ничего не значащих вещах, – рассуждал про себя Валентин, иногда поддакивая и кивая головой, в то время как подруги пили эльзасский рислинг и оживленно обсуждали всякие мелочи. Только однажды он вмешался в разговор, когда Элизабет и Диана стали спорить, какой аромат у вина: лимона или грейпфрута?

– А мне кажется, что рислинг пахнет зеленым свеженадкусанным яблоком, – высказал свое мнение Валентин.

Подали чай и десерт – кусок шарлотки, а также отдельно соусник с жидкими сливками. Специально для Дианы.

– Мне так нравится, как здесь делают десерты, – воскликнула она, втягивая носом аромат пирога. – Вы не представляете, какое это наслаждение – взять кусочек теплой шарлотки и, обмакнув в сливки, подождать, когда он чуть-чуть пропитается. А потом… съесть. Вкусно, вкусно, вкусно…

Последние слова получились не очень понятными, так как были произнесены с набитым ртом.

– Издеваешься? – улыбнулся Валентин.

– Ага, – ответила она, продолжая демонстративно предаваться чревоугодию.

– Хочешь, для тебя приготовят какой-нибудь специальный десерт, без сахара? – Элизабет положила ладонь на руку Валентина. Как-то по-особенному мягко и по-доброму.

– Нет. Спасибо, – ответил тот, чувствуя шершавое тепло ее пальцев. – В другой раз.

– Тогда я покину вас на минутку. Мне, как хозяйке, необходимо решить одну проблему.

Элизабет достала сигарету с розово-золотистым ободком, закурила и отошла.

Чтобы не поддаться искушению и не наброситься на шарлотку, Валентин разглядывал дольки лимона, разложенные хороводом на зеленоватом блюдце, и неожиданно вспомнил, что та женщина-гречанка в кафе тоже ела шарлотку. С листиком мяты. Валентин невольно представил щекочущий аромат мяты. В детстве он обожал мятную карамель. Особенно в самолетах. Можно было взять несколько штук с подноса бортпроводницы, и родители даже не возражали. Ешь сколько хочешь! Валентин понял, что если сейчас он не съест сладкого, то будет самым несчастным человеком на свете. Он решительно взял ложку и, не обращая внимания на протест Дианы, переложил на свое блюдце половину ее пирога.

– А зря повара не украшают тарелку листиком мяты – было бы красиво, – с придыханием облизнулся он, и кусок шарлотки нырнул в белую краску сливок. – Надо будет обязательно сказать об этом Элизабет.

Когда ужин закончился и они уже прощались на улице, перед рестораном остановился белый «Лексус». Валентин почему-то вздрогнул и замешкался.

– Ты что, Валентин? – тут же спросила Диана. – С тобой все в порядке?

– Все отлично.

– Опять глаза? Может быть, оставим машину и возьмем такси?

– Все в порядке. Только выкурю сигарету и поедем.

Диана села в машину, а Валентин отошел к дверям ресторана и закурил. Из «Лексуса» никто не выходил. Сигарета медленно тлела в пальцах, до тех пор пока пепел не подобрался к серебристой и голубой полоскам около фильтра. Стоять дальше с любопытным видом было глупо. Он сел в машину и поехал, не отрывая взгляд от зеркала заднего вида, но так никого и не увидел.

Вечером у него опять начали болеть и слезиться глаза. Он лежал на диване с прохладными компрессами, чувствуя себя слепым и беспомощным котенком.

– Как продвигается книга? – Валентин почувствовал тепло женской руки у себя на груди.

– Понемногу. Что-то муза не часто посещает. Похоже, она такая же своенравная, как ты. – Валентин провел пальцами вверх по ноге Дианы. – О, на тебе только халат и больше ничего!

– Разве больные и слепые тоже об этом думают?

– Об этом думают все мужчины – больные, слепые, кривые и даже безногие и безрукие.

– Что, правда? Мне раздеться?

– Не искушай меня, лучше замени компрессы, – со стоном усмехнулся Валентин.

Когда Диана поменяла компрессы, он попросил ее почитать вслух «Ромео и Джульетта».